ПОЧЕМУ ИМЕННО ЭТО?

 

Противоречивым словом ты как бы вводишь в заблуждение моё сознанье; скажи мне достоверно одно то, чем я достигну блага.

«Бхагавадгита»

 

Девятнадцатого октября тысяча девятьсот восемьдесят девятого года в одном из залов высотного здания МГУ, что на Ленинских горах, произошло событие, которого ждали не один десяток лет: открылась Первая всесоюзная научно-практическая конференция по йоге. Полное её название было таким — «Йога: проблемы оздоровления и самосовершенствования человека». В зале присутствовало не менее шестисот делегатов из всех тогдашних республик СССР. Среди свадебных генералов, открывающих конференцию, были, по крайней мере, два достойных человека, имеющие непосредственное отношение к изучению и развитию йоги в Советском Союзе — профессор философии Василий Васильевич Бродов и Первый секретарь посольства Республики Индия в СССР господин Гангули. Продолжалось это мероприятие три полных дня и было достаточно широко (по социалистическим меркам) представлено в средствах массовой информации.

Были, конечно, и зарубежные гости. Среди них звездой первой величины выделялся всемирно известный учитель из Индии йогачарья Айенгар, прибывший в Москву в сопровождении двух своих секретарей — Дхармаверсингха (Махиды) и Фаека Бириа, директора парижского центра этой школы.

Среди советских участников конференции абсолютное большинство составляли энтузиасты, так как лишь год назад был снят официальный запрет на йогу, и она вышла из подполья. Потому профессионалов у нас в этом деле просто не могло быть , хотя тут же возникли организации, где йога вдруг оказалась в предлагаемом спектре платных услуг (например, НПЦ в.в. Бродов нетрадиционных методов оздоровления при ЦНИИМС Госкомспорта СССР). Естественно, подобные фирмы были созданы самим упомянутым учреждением, которое хотело таким образом прибрать к рукам йогу, каратэ, у-шу, цигун и получать дивиденды на тех способах психофизического развития, которые много лет обливались им грязью в соответствии с указаниями партии и правительства.

События сложились так, что Шри Айенгар после конференции посетил моё скромное жилище на Ленинском проспекте вместе со своими секретарями. Когда я показал ему объёмистый фолиант в алом переплёте, сказав, что это самодельный перевод одного из изданий его знаменитой работы, по которой мы занимались много лет, когда это древнее искусство находилось в СССР под запретом, он был настолько поражён, что попросил подарить это ему для музея йоги в Пуне, где расположен «коренной» центр — Институт имени Рамамани Айенгар. Я сделал дарственную надпись на фолианте, и даже в девяносто девятом году подарок этот занимал, как говорят побывавшие там недавно, одно из почётных мест в экспозиции. А тогда в качестве ответного жеста Гуруджи подарил мне в ответ свою книгу с автографом и надписью: «Желаю вам иметь свой ашрам».

Поразительное ощущение, когда через восемнадцать лет самостоятельной работы встречаешься со своим кумиром! Правда, за моими плечами к тому времени был большой опыт и чёткое понимание сути йоги, с помощью которой я разрешал практически все проблемы своей жизни, и видел, как это помогает другим.

Спустя год и восемь месяцев в Культурном Центре имени Джавахарлала Неру при индийском посольстве Первый секретарь Гангули в присутствии посла республики Индия господина Гонсалвеса вручил советским гражданам восемь сертификатов, дающих право преподавания йоги в любой стране, в числе тех, кто их получил был и автор этих строк. Тогда же был основан первый в СССР московский Центр «Классическая йога», директором которого также довелось быть мне. Такова краткая предыстория.

Итак, достигнут определённый рубеж реализации моего многолетнего увлечения древнеиндийской системой самосовершенствования. Наверное, это здорово, когда достигнуто — хотя бы в какой-то мере — то, к чему ты стремился. Но многие часто спрашивают меня до сих пор: почему ты не выбрал что-нибудь более близкое нашим русским традициям, почему именно йога ?

Начну развёрнутый ответ с простого на первый взгляд и всем понятного предмета — здоровья. Даже проще, со здоровья тела. Если мы хотим составить мнение о чём-либо, то логично будет поинтересоваться, что по этому вопросу говорили умные люди до нас.

Достаточно давно на Западе был разработан целостный, так называемый холистический подход к здоровью человека. Холизм, как утверждали философские словари эпохи расцвета застоя, это «одна из форм современной идеалистической философии, которая отвергает закон сохранения материи». Иногда этим странным словом обозначался некий всеобщий принцип целостности.

Поскольку йога возникла и развилась «всего лишь» на несколько тысяч лет раньше холизма, то я склонен рассматривать именно последний как её частный случай, а сама она, с моей точки зрения, является универсальным методом адаптации человека к внешнему (объектному) и внутреннему (психическому) мирам. Подобно своеобразной полосе пропускания, бодрствующее сознание человека располагается в узком диапазоне восприятия органов чувств, между двумя бесконечностями — внешней и внутренней. Если дорогу в макро и микрокосмос сегодня прокладывает наука, то в исторической последовательности первыми психику изучали йоги, а уже затем, после возникновения основных мировых религий, с её проявлениями имели дело мистики.

Поскольку исследование учёными структуры неживой материи с помощью приборов и самонаблюдение йогов при погружении в глубины собственной психики имеют один и тот же характер, хотя и выполняются разными средствами, то пути мистики и науки неизбежно должны были пересечься, что и произошло в конце двадцатого века. И физики и «лирики» в лице йогов с разницей в несколько тысяч лет решали проблему степени воздействия наблюдателя на процессы, развертывающиеся в границах его восприятия. Религиозные мистики также встречались с феноменами определённого класса, но они не имели отношения к реальности (см. главу: «Йога и христианский мистицизм»), потому никаких проблем, связанных с действительным познанием, у мистиков возникнуть не могло.

Но вернёмся к здоровью и попытаемся определить содержание данного понятия. Можно сказать, например, что здоровье — это такое состояние, которое становится заметным и осознается только при его нарушении. В данном случае возникает некая машинная аналогия: организм функционирует нормально, пока внутри всё в порядке, только тогда мы не видим и не чувствуем сбоев в работе, конструкция не проявляет себя, и нам ничего не нужно знать о её устройстве.

Для того чтобы устранять определённые нарушения здоровья консервативно (терапия) или радикально (хирургия), медицина незаменима и полезна. Но сохранить здоровье, предупреждая его нарушения либо потерю, восстановить исходное состояние после того, как врачи сделали своё дело — это иные задачи, находящиеся, как правило, за пределами традиционных медицинских знаний.

Ещё Авиценна сказал: «Движение заменит все лекарства мира, но ни одно лекарство мира не заменит движения.»

Сегодня мы знаем, что на здоровье всегда влияет совокупность ряда факторов, это:

— наследственность;

— экология;

— социум;

— пища, вода, воздух;

— собственное поведение.

Бороться с первым обстоятельством либо как-то устранить его нельзя, можно лишь оптимально приспособиться, хотя сегодняшняя наука развивается стремительно, и, быть может, не за горами то время, когда в обиход войдёт генетическая профилактика для тех, кто собирается иметь детей.

Второй фактор должен формироваться разумной политикой государства и действиями самого населения. В конце концов, человек сам выбирает место жизни и работы, а также степень экологичности поведения, которая тем не менее нуждается в контроле со стороны общественности.

Фактор третий зависит от степени социальной зрелости, уровня культурного и экономического развития общества, а также от адаптационных возможностей личности.

В четвёртом случае воздействие определяется материальными возможностями и личным кругозором человека, его вкусами и привычками.

А вот пятый фактор определяет очень многое, хотя и не всё. Много лет назад Норберт Винер подвел промежуточный итог развития цивилизации следующим высказыванием: «Своей деятельностью человек так изменил окружающую среду, что для того, чтобы в ней выжить, ему придётся изменить себя».

Иными словами, в человеческой жизни должен присутствовать некий компонент, который даст возможность адаптировать субъекта к этим новым внешним условиям существования.

Говоря о развитых странах, необходимо учесть два момента. Первый: уровень комфортности бытия в них постоянно растёт. Второй: качество соматической и душевной жизни, а стало быть, и здоровья падает. Почему? Дело в том, что обычно под комфортом подразумевается такой стиль телесного (да и ментального) существования человека, при котором усилия и движения тела в пространстве без специальных приспособлений (и даже самые простейшие счётные операции без компьютеров) сведены к минимальным, так же как и физическая нагрузка, их сопровождающая. Чтобы как-то обозначить это явление был создан специальный термин «гиподинамия», которая, на мой взгляд, подразделяется на мышечную и ментальную.

Вся западная культура и цивилизация были когда-то основаны и сформировались на физическом, умственном и нервном видах усилия. Но, благодаря достижениям науки и технологии, за последнюю сотню лет непосредственно телесная деятельность в развитых странах была почти целиком вытеснена в нервно-психический и эмоциональный аспекты бытия. Если раньше гормональное обеспечение эмоций, нервных и физических усилий полностью «вырабатывалось», пережигалось организмом в процессе более или менее интенсивной физической деятельности, то плоды цивилизации свели этот сценарий развития событий почти к нулю.

С одной стороны, из-за роста информационного потока, скученности и отрыва от природы нагрузка на психику увеличилась во много раз, с другой — тело вовсе престало участвовать в «переработке» нервно-психических «следствий» этой нагрузки. Посредством тотальной компьютеризации хронический недостаток движения тела дополняется своеобразным обеднением разнообразия мозговых процессов, вместо напряжённой и продуктивной мыслительной деятельности человек больше занят эмоциональными переживаниями по поводу нажимания кнопок и клавиш, медленно но верно впадая в интеллектуальный кретинизм.

К этому добавились «успехи» фармакологии в борьбе с инфекциями путём производства всё новых антибиотиков, следствием чего стало скачкообразное нарастание скорости мутаций вирусов, человек сам способствует возникновению их разновидностей, не существующих в природе, от которых у организма нет и не может быть иммунитета.

Итогом всего этого явились неизвестные ранее заболевания и расстройства психосоматики, особенно так называемые пограничные состояния, а также пугающий рост нервно-психической патологии, наркомании, алкоголизма и отклоняющегося поведения. Ни по качеству своего тела, ни по психике человек технологический не адаптирован к сегодняшним параметрам внешней среды, которые он сам же и создал. Что же предлагается обществу для решения этих проблем?

Конечно же, спорт в его оздоровительных формах, как традиционных, так и экзотических. Возникло особое направление — тренажёры, воздействие которых как бы имитирует эффект бега, лазания по скалам, деревьям, плавания, единоборств — всего, что было свойственно первобытному человеку в спектре естественных движений тела и величин физической нагрузки. Скажем прямо: быть может, тренажёры и заменяют всё разнообразие двигательных проявлений, но заменяют тупо, почти сразу вызывая у более или менее умственно развитой личности скуку и непреодолимое омерзение.

Для уравновешения нервной системы и психики сегодня создано несчётное число методов, школ и систем. Если традиционный спорт совместно с индустрией тренажёров, диет, новых продуктов и пищевых добавок пытаются решить проблемы тела, то методы психотерапии, как бы они не назывались — школа Фрейда, Юнга, Адлера и т.д. — пробуют «разобраться» с психикой. О комбинированных методах, подобных детищу Станислава Грофа, написано несчётное множество книг, основано целое направление так называемой трансперсональной психологии, но существенного влияния на положение вещей всё это не оказывает.

Человечество изобретает велосипед, поскольку именно индийская йога в её классическом варианте является универсальным методом адаптации как к окружающей среде, так и ко внутреннему миру человека, с которым он обычно не имеет никакого контакта. Но для эффективного применения необходимо подлинное знание предмета. К сожалению, за долгие годы и на Западе, и в нашей стране вокруг йоги было создано такое количество спекуляций, интерпретаций, упрощения и профанации, что за этим давно потерян сам предмет спора. Редкие голоса энтузиастов-одиночек, которые на самом деле что-то поняли в йоге, не долетают до ушей массы, требующей немедленных и оглушительных эффектов, чудес, мгновенного исцеления или соединения с Богом. Сейчас и здесь. Быстро, без усилий, хлопот и по сходной цене.

Вернёмся к здоровью. Ясно, что специальные знания врачей пригодны только в той узкой области воздействия, когда нужно найти причину и устранить заболевание, в остальном люди относятся к своему телу и здоровью так же наплевательски, как это было всегда, и никакая медицина на их поведение не влияет, потому что сами врачи в массе своей подвержены обычным человеческим слабостям и порокам. Здоровье дано каждому от рождения, запас его на самом деле весьма ограничен, но человек ведёт себя так, словно он вечный. И лишь когда грянет гром, мужик начинает креститься, неумело, невпопад и часто уже не вовремя.

На самом деле не так уж нелепо выглядит анекдот о йогах: «Он по законам жил суровым, и умер вдруг вполне здоровым». Кстати, ведь немногие на самом деле захотели бы долго и мучительно угасать от какой-либо болезни, лучше уж, если нет никаких шансов, чтобы это произошло побыстрее. Здравый смысл подсказывает нам, что выгоднее, пожалуй, действительно помереть здоровым, уходя от старости, а не «от водки и простуд».

Сегодня гладиаторы от спорта бьются на рингах, стадионах, трассах, кортах, а миллионы ожиревших до полного остервенения бездельников, беснуясь на стадионах или у экранов, с одобрительным воем стравливают эмоции и глотают лекарства. Подавляющее большинство, например, американцев разве что в сортир не ездят на автомобиле, как минимум пятьдесят пять процентов нации страдает от избыточного веса. В экономически благополучных странах атеросклероз и сердечно-сосудистые заболевания стремительно «молодеют». Все с более ранних лет люди начинают лечиться, и если ситуация будет развиваться в том же ключе, то вскоре лечение будет начинаться с момента рождения и продолжаться до самой смерти. Люди живут дольше, но состояние или качество жизни, после того как проходит молодость, всё чаще определяется понятием «ни жив, ни мертв».

Конечно, теоретически никто не возражает против так называемого здорового образа жизни и не высказывает желания быть хронически больным, растягивая существование за счёт полной утраты его качества и, следовательно, всякого смысла. С другой стороны, считается, что так называемый здоровый образ жизни связан с определёнными ограничениями некой абстрактной человеческой свободы, под которой подразумевается неотъемлемое право человека делать с собой всё, что он хочет, включая приём наркотиков, алкоголя и суррогатов, курение, суицид и т.д.

У американцев есть пословица, которую они с удовольствием адресуют людям, слишком стремящимся произвести впечатление интеллектуалов: «Если ты такой умный, тогда почему не такой богатый?» Тот же вопрос, на мой взгляд, лишь слегка изменив его, можно задавать поборникам абстрактной «свободы» поведения: «Если ты такой раскованный и потрясающе свободный, то где твоё здоровье?»

Ещё Ганс Селье заметил, что жить следует не менее интенсивно, но более разумно. В структуру бытия любого образованного и культурного человека, независимо от расы или нации, должен быть введён фактор личного противостояния увеличению энтропии, цель и назначение которого — как можно дольше сохранить организм и личность в состоянии высокой стабильности внутренних процессов, а проще — несокрушимого здоровья. Одним из самых выгодных способов для этого может быть традиционная йога. Подчёркиваю: я не утверждаю, что она — панацея от всех проблем и болезней, такой взгляд ложен, но на универсальность применения в решении проблем оздоровления и профилактики йога может претендовать с гораздо большим основанием, нежели что-то ещё.

Каждый без исключения человек нормального уровня здоровья неосознанно строит свою жизнь так, что тело обычно остаётся безгласным инструментом исполнения желаний и достижения целей. Люди порой трогательно заботятся о личном автомобиле, чинят его, содержат в чистоте, выполняют систематическую профилактику, но мало кому без начавшихся неприятностей со здоровьем приходит в голову мысль, что тело тоже до какой-то степени машина, своеобразная, уникальная, сросшаяся со своим «командиром» в одно целое, как кентавр, также требующая заботы, ухода и просто целесообразного отношения.

Как правило, ситуация вынужденно разворачивается по следующему сценарию: первую половину жизни (условно) человек пользуется телом для достижения своих целей. Когда же оно начинает «барахлить», приходится, отложив всё, в первую очередь, помимо воли и желания обеспечивать учёт его интересов. Если их упорно игнорировать, развиваются болезни, которые быстро проясняют понимание, но и то, к сожалению, не сразу. В начале жизненного пути, имея данный природой запас здоровья, человек адаптируется к окружающему миру, затем он вынужден приспосабливаться к требованиям собственного тела. Батарейки «садятся». Здоровье переходит в отсутствие такового. И приходится предпринимать что-то, с чужой помощью или самому.

Деятельность человека многообразна, но существует кроме всех прочих единая во все времена, вынужденная и стратегическая её цель, а именно: систематическое ежедневное воспроизведение некоторых абсолютно необходимых условий существования тела. Конечно, на доступном каждому уровне возможностей, а они, в зависимости от способностей и случая, у всех разные. Тем не менее, очевидно, что в действия, направленные на поддержание жизни, должен быть введён систематический элемент заботы о своём здоровье в общем и теле в частности.

Не существует точного определения трёх вещей: жизни, смерти и здоровья. Тем не менее для последнего можно найти ряд формулировок, чтоб хотя бы обозначить область размышлений.

Здоровье — это отсутствие нездоровья, которое может быть лишь временным. Абсолютное здоровье несовместимо с жизнью, поскольку это означало бы полную стабильность процессов жизнеобеспечения во времени, что противоречит одному из законов термодинамики.

«Здоровье является результатом динамического равновесия между физическим, психологическим и социальным аспектами существования организма» (Ф. Капра).

Как известно, здоровье, точное определение которого ещё сложнее, чем определение болезни, представляет собой состояние относительно устойчивого протекания большинства внутренних процессов. С позиций кибернетического подхода живой организм является самым ярким примером самонастраивающейся системы, постоянно уравновешивающей внутреннюю среду организма с параметрами внешней. Если организм своими силами приходит в состояние, обеспечивающее ликвидацию нестабильности, развившейся при взаимодействии с окружающим, то наступает устойчивое равновесие.

Классическая формулировка может звучать и так: здоровье — это устойчивое постоянство внутренней среды организма, которое в физиологии называется гомеостазом. Можно сказать, что личный уровень здоровья каждого — это конкретная, длящаяся форма нарушения его изначальной устойчивости.

Здоровье — это переживание благополучия, которое возникает, когда наш организм функционирует определённым образом. Проблема состоит в том, чтобы объективно описать это состояние. Здоровье — субъективный опыт каждого человека. До поры тело безмолвно и стоически переносит всё, что хозяин вытворяет с ним, подобно оробевшему придворному, которого, согласно легенде, светлейший князь Потемкин с наслаждением хлестал по щекам, приговаривая: «Что с ними делать, если они всё терпят!»

Доктора потому имеют такое же плохое здоровье, как и большинство своих пациентов, что подобно простым смертным подвержены в своей жизни одному из широко распространённых диссонансов нашего времени, который можно описать так: «Делай то, что я говорю, а не то, что делаю».

Сегодня в отношении российского обывателя к своему здоровью встречаются два крайних подхода. Первый — это сверхэгоизм, когда человек плюет на всё и на всех, заботясь только о себе любимом, второй напротив — супержертвенность, граничащая с идиотизмом, и в жизни семейной ведущая к полному краху здравого смысла и нормальных отношений.

Как правило, ситуация выглядит так: кто-то один из всей семьи добровольно и беззаветно заботится о прочих её членах, не давая им практически ничего делать по дому, хозяйству и т.п., особенно детям. Типичная ситуация — детей заранее жалеют: пусть растут, бедняжки, они ещё успеют «отпахать своё». При подобном раскладе «подвижник» не имеет времени, да и желания заботится о своём здоровье, хотя расходует его с повышенной интенсивностью, подобно фанатику Корчагину, который произнёс когда-то историческую по своей тупости фразу: «Ребята, смены не будет, но мы-то есть...» Когда в семье для бесконечной домашней работы всегда есть только «мы» в одном лице, то из этого со временем проистекает следующее:

— слишком заботливый по отношению к окружающим человек раньше времени изнашивает своё собственное здоровье;

— он сокращает свою жизнь, а тем самым и продолжительность заботы о тех людях, ради которых так уродуется;

— дети привыкают столь же наплевательски относиться к собственному здоровью, как это делает родитель (родители);

— дети растут потребителями, привыкая к тому, что им все и всегда должны;

— впоследствии они не сумеют нормально адаптироваться к жизни, так как патологическая опека лишает их возможности с юных лет проявлять личную ответственность;

— когда, рано или поздно, здоровье у родителей кончается, то «воспитанным» таким образом детям они становятся просто не нужны.

Резюме по сказанному очень простое: имея в виду своё здоровье (и не только его!), людям следует помнить, что в этом плане исключительно личных проблем не существует, и наши интересы здесь (как и во многих других случаях) — всегда лишь часть интересов окружающих нас людей. А поскольку государства и правительства не способны эффективно заботиться о здоровье каждого гражданина, так как это чревато вмешательством в его личные дела, то вывод один: в этой жизни каждый должен самостоятельно думать и заботиться о своём здоровье. И уделять этому столько времени, сколько нужно, чтобы быть полноценным человеком, а не типовой жертвой комфорта, желаний и дурных привычек.

В случае заботы субъекта исключительно о своём здоровье, он, быть может, сохранит его очень надолго, но рано или поздно останется в полном одиночестве, о чём сказал ещё Ларошфуко: «Тот, кто думает, что может обойтись без других, сильно ошибается, но тот, кто думает, что другие не могут обойтись без него, ошибается ещё сильнее». А одиночество штука такая, которой не пожелаешь никому, особенно на склоне лет.

Поэтому далее в контексте всей данной работы мы будем рассматривать третий «образ веры», то есть такое отношении к себе, которое включает ежедневную практику индийской йоги, начиная с воздействия её методами на тело, что называется Хатха-йогой.

Чем вообще она выгодна? Каковы её преимущества? Начнём с простого и очевидного:

— не нужно никаких снарядов, залов, приспособлений, то, с чем осуществляется работа — собственное тело — есть в наличии у каждого;

— не приходится тратить время на поездки куда-то: йогу вполне можно практиковать дома;

— ни к чему много места, необходимость в нём минимальна — два квадратных метра поверхности;

— в йоге задействуется не только сома — тело, но и психика.

— надёжность метода в том, что он выверен тысячами лет практики и, в отличие от новомодных веяний, эволюционен и безошибочен.

Практика йоги сложилась в незапамятной древности экспериментальным путём случайного «нажимания кнопок». Тысячи лет после того, как действия, которые впоследствии стали известны как йога, «оторвались» от магии, древние исследователи проделывали с телом различные манипуляции и отслеживали эффект (примерно тем же самым, хотя и подневольно, занимались с неведомыми механизмами жители далёкой планеты в повести Стругацких «Попытка к бегству»). Позитивные результаты и последовательность действий, к ним ведущая, фиксировались и затем проходили «обкатку» в десятках поколений приверженцев йоги, мудрецов и религиозных фанатиков. В конце концов отобрались универсальные методики, последовательности, матрицы воздействий на «чёрный ящик» человеческого устройства с целью получения определённых «ответов» или реакций, которые уже вторично использовались и толковались в зависимости от эпохи и культуры.

Асаны — единственный в своём роде режим деятельности тела, где кроме всего прочего осуществляется прямое физическое воздействие на внутренние органы с изменением их формы и расположения, при определённой выдержке такого состояния во времени. Кроме того, эффект от работы с телом в йоге носит двоякий характер — общий и частный. Любая асана есть физическая нагрузка для организма в целом, и в то же время она может быть приложена локально к определённой части телесного объёма. Более существенно она воздействует на то, что в каждом конкретном случае наиболее задето изменением формы, слабее — на периферию объёма, охваченного изменением. А поскольку человеком всегда выполняется определённый комплекс асан, то специфической проработке подвергается практически весь организм. Каждая единица его объёма в асанах последовательно подвергается наибольшему и наименьшему значениям градиента кровяного давления, когда оказывается то внизу, то в самом верху, подвергаясь гравитационной сосудистой проработке массой крови.

При грамотном подходе в Хатха йоге не возникает перегрузок как таковых, потому что здесь имеет место точечная фокусировка усилий. Любые воздействия на организм по интенсивности можно разделить на четыре категории: слабые, умеренные, сильные, очень сильные. И результат этих воздействий таков: слабые не дают сколько-нибудь заметного эффекта, умеренные — стимулируют, сильные — угнетают, очень сильные — разрушают. Практика йоги происходит только в области умеренных воздействий и распространяется затем на такие значения интенсивности, которые переживались бы ранее как запредельные. Кроме того, мастерство в асанах характеризуется исключительно достигаемой глубиной мышечного расслабления. Йога — это парадоксальная практика, где возможно развивать максимальные физические усилия, сохраняя при этом состояние глубокой общей релаксации психосоматики. Именно такой режим является коренной особенностью и в то же время сущностью традиционного йогического подхода, отличающей его от всех известных видов специальной работы с телом.

Йога даёт человеку Запада то, о чём он уже давно потерял всякое представление, но в чём нуждается порой больше, чем во всём остальном вместе взятом — способность расслабления тела и сознания, она обеспечивает самое дефицитное сегодня состояние — спокойствие. И на этом моменте следует остановиться подробней.

Блок написал когда-то свои знаменитые строки: «И в вечный бой, покой нам только снится...» С тех пор утекло очень много воды, а ещё больше — крови, и отношение русского народа к наличию бесконечной битвы несколько изменилось. Уже в середине века и тем более к его концу у поэтов зазвучали совершенно иные ноты: «Мильонеру — снится нищета. Оборванцу — золото рекой. Мне — моя последняя мечта, неосуществимая — покой». Или: «Неужто погрязши в дрязгах, мы более не вольны создать себе общий праздник — мгновение тишины?»

 

...И снова дождик перейдёт в туман, и холодок рассветный не растает...

Нет тишины, и чудо не настанет, и явь как сон, и сон — сплошной обман...

 

Итак — всеобщая проблема внутреннего покоя, комфортности душевных состояний. Сегодняшняя российская действительность напрягает людей до последних пределов, и никакое природное здоровье порой не помогает держать это постоянное и всё увеличивающееся давление социума и уходящей под откос экологии. Грянувший после шести с лишним десятков лет гарантированного распределения естественный отбор привёл к поголовной невротизации населения. Даже те, кому немногим больше двадцати лет, уже чувствуют и осознают, что их образ жизни, определяемый бизнесом, является вредным и неестественным. Многие пытаются прибегать к традиционным русским способам снятия стрессов — водке и бане, с добавлением разнообразного массажа. Более дальновидные целенаправленно пытаются содержать себя в порядке, и как раз тут их подстерегает коварная ловушка, что я покажу на конкретных и типичных примерах некоторых своих пациентов.

Пример первый: парень двадцати восьми лет, всегда был практически здоров, в физическом плане превосходно развит, род деятельности — коммерция, при занятиях которой в нашей стране возникают, как известно, сильнейшие нервно-психологические перегрузки. С детства умеренно занимаясь спортом, человек этот имел достаточно хорошие знания и навыки содержания своего тела в порядке.

После рабочего дня, который был, мягко говоря, не нормирован, он постоянно бегал, немного занимался атлетизмом, тренажёрами, плаванием, никогда не злоупотреблял спиртным. Несколько лет, казалось, всё было нормально, затем самочувствие медленно и верно стало ухудшаться — потерялось качество сна, начал падать физический тонус в повседневности, возникли и участились эмоциональные срывы по работе и в общении с друзьями. Вообще вся жизнь вдруг начала тошнотворно запутываться и терять смысл. Будучи весьма неглупым человеком, мой будущий пациент начал искать что-то нетрадиционное, в частности самостоятельно занялся упражнениями йоги.

В чём-то стало полегче, но кардинального улучшения общего самочувствия не произошло. Тогда, параллельно с йогой, он начал разными способами увеличивать нагрузку, поскольку ему твёрдо была известна аксиома: самый хороший отдых — это смена рода деятельности. Но лучше не становилось, напротив — состояние ухудшалось. Когда этот человек попал ко мне, картина была печальной: сероватый цвет лица, мешки под глазами, общая подавленность на фоне высокого внутреннего напряжения, которое в том числе проявлялось в двигательной резкости. Он жаловался на плохой сон, раздражительность, ухудшение коммуникабельности, постоянное чувство усталости и тахикардию — и это в двадцать восемь лет, при росте под два метра, с прекрасно развитым телом!

Когда ситуация была проанализирована, сложилась картина, типичная для людей с тонкой нервной организацией и нормальной либо слегка повышенной чувствительностью нервной системы. В процессе повседневной деятельности уровень эмоционального возбуждения этого человека становился таким, что к вечеру наступал полный перегрев, рабочие ситуации не выходили из головы, от них нельзя было отделаться. В таком состоянии он приходил домой и начинал мучить себя физически, но становилось только хуже, несмотря ни на какой объём получаемой нагрузки.

Всё дело в том, что практически у каждого человека есть своя «граница», разделяющая два состояния психосоматики — преобладание возбуждения либо торможения, характеризующаяся определённой величиной нервного тонуса. И пусть новая нагрузка будет получена в совершенно ином виде, из другого источника, но, оставаясь предварительно не сброшенным до необходимого именно данной личности критического уровня, предшествующее стрессовое перенапряжение не снимется этим иным воздействием, но с ним суммируется.

Или по-другому: к психосоматическому перегреву, вызванному бизнесом, добавится аналогичное — от интенсивных физических усилий, которое лишь увеличит этот перегрев! Понятно, к чему рано или поздно приводит подобный ход событий. Какое-то время организм более или менее удовлетворительно держит постоянную нервную перегрузку, но потом потихоньку начинает сдавать. И наступает момент, когда накопленная потенциальная деструкция бьёт по слабому звену психосоматики, которое неизбежно отыскивается, это только вопрос времени.

Во времена социализма существовала при Госкомспорте довольно мутная организация, так называемый ВНИИФК — Всесоюзный научно-исследовательский институт физической культуры, а попросту говоря, беспримерная синекура для бездельников. За три десятка лет работы этого учреждения в его стенах была защищена единственная достойная докторская диссертация, содержание которой не было высосано из пальца. На большом статистическом материале её автор показал, что у ведущих спортсменов страны победившего социализма в пред- и после соревновательный периоды иммунитет практически становится равен нулю, — нечто вроде искусственно созданного синдрома иммунного дефицита. После защиты диссертацию эту надёжно упрятали под сукно.

Практически то же самое, что было в ней сформулировано, имеет место при длительных комбинированных стрессах, как это и было у моего пациента. Невзирая на прекрасное здоровье, он уже начал постоянно болеть. Если бы ситуация затянулась ещё хотя бы на полгода, то кардинальный срыв по психосоматике был неизбежен, обязательно «ударило» бы по какой-то функциональной системе. Невроз, вегетососудистая дистония (ВСД), сердечная недостаточность — могло произойти что угодно, и причина для медиков была бы так же неясна, как и для самого человека.

С учётом исходного состояния пришлось всю его практику свести для начала к одной только релаксации в её различных видах — «Шавасана», «Йога-нидра», упражнения на гибкость и расслабление. Через неделю пациент отметил, что в глубоком расслаблении словно током дергает всё тело, а из дельтовидной мышцы как будто вытаскивают какие-то стержни, после чего возникает впечатление освобождения от тяжёлого груза.

Человек начал расслабляться, тело и психика стали «отходить». Занятия гантелями, штангой, подтягивание, отжимание, бег — всё было отброшено. Только релаксационные асаны и глубокое расслабление, иногда два раза в день. Примерно через три месяца парень более или менее разгрузился и настолько пришёл в себя, что начал осознавать, что с ним было и как он попал в это состояние.

Когда понял к чему шёл — ужаснулся. И сказал: хорошо что есть на свете йога! Затем процесс его реабилитации был продолжен и плавно перешёл далее, к фазе саморазвития.

Пример второй: Шамиль из Нефтеюганска, возраст двадцать три года. Рабочий, столяр, по типу сложения — астеник, невротик детства, есть такая категория несчастных людей. Пяти лет от роду он видел, как отец, будучи с перепоя в невменяемом состоянии, ударил мать топором по голове. После этого мальчик потерял речь и, живя с бабушкой, начал говорить только когда пошёл в первый класс. С тех пор он всегда мучился бессонницей, был очень болезненным и не мог нормально общаться с людьми.

Начиная с пятнадцати лет, Шамиль попробовал укреплять здоровье, потому что уже к тому времени был совершенно измотан постоянным внутренним дисбалансом. К врачам с каких-то пор уже не обращался, потому что желудок его плохо переносил бесконечные антидепрессанты и транквилизаторы, которыми его пичкали с детства, чем, видимо, и без того тяжело травмированная нервная система была добита окончательно. «От этих таблеток голова становится, как деревянная», — говорил он.

Чем только парень не пробовал заниматься — бег, гантели, плавание, система Порфирия Иванова. Но всё заканчивалось однообразно: через какое-то время наступал срыв и он заболевал. Плохой иммунитет, склонность по малейшему поводу поддаваться инфекциям и простудам — жизнь у него была не сахар, плюс к тому же крайняя худоба и болезненность, замкнутость, лёгкое заикание. Восемнадцать лет невротического стажа — тут было над чем подумать. Он обратился ко мне в девяносто втором году на семинаре в Аксакове. Вначале приступили — как всегда — к асанам, но уже очень скоро стало ясно, что толку не будет — парень никаким боком не был знаком с самим понятием релаксации. Многолетнее внутреннее напряжение, незаметно «просочившееся» в его манеру общения и способы жизненных действий, не отпускало, он сросся с ним намертво.

После семинара, занимаясь по мере возможности йогой в своём родном городе, Шамиль постоянно писал и звонил. Асаны не пошли, это стало понятно уже через полгода, тогда я порекомендовал ему бросить всё к чертям и сосредоточиться на двухразовой, в течение дня, «Шавасане» и «Йога-нидре» — при отчётливом утомлении. После этого он надолго пропал из виду, и вдруг, месяцев через восемь — звонок: «Знаете, я так хорошо стал себя чувствовать и постоянно выполнял релаксацию. А недавно произошло то, о чём вы столько говорили, а я не верил, потому что не мог понять... Я расслабился!»

Потом ещё долго приходили письма, в которых он пытался передать это немыслимое ранее и незнакомое чувство, когда внутри разжимается мертвая хватка, и вдруг становится ясно, что ты был жёстким, как Буратино, дергался, словно паяц, по любому поводу и ничего не понимал из происходящего. Ещё на семинаре я отметил, что по своим реакциям Шамиль напоминал пресловутого гасконца, который не в состоянии был переносить даже царапин, потому что весь состоял из одного сплошного сердца.

Теперь он взахлеб пытался поведать, что мир стал полностью иным — звуки и цвета яркие, люди всё время смеются: «Иногда мне кажется, что я вырвался из ада...» Потом Шамиль женился, они родили ребёнка, переехали куда-то и он пропал из виду — значит, всё было в порядке.

Когда человек уже не нуждается в помощи и забывает о тебе и проблемах, с которыми столько намучился — верный признак, что всё хорошо, теперь он должен строить свою жизнь самостоятельно. А ты стал мавром, который очередной раз уходит с удовольствием, потому что дело сделано, и пациенты теперь могут отлично обходиться без тебя, абсолютно теперь, в «мирной жизни», им ненужного. Они выздоравливают, исчезая навсегда, а если порой смущаются при этом и чувствуют неудобство, я напоминаю им, а также и себе любимую «нанайскую» мудрость: «Без меня не пропадёшь!»

Следующий случай контрастен предыдущему: пациенту было почти пятьдесят пять лет, и физическая форма такой, что я, узнав его истинный возраст, не поверил глазам своим. Когда он сказал, что с юности занимается альпинизмом, никогда не курил, не выпивал, был на вершинах всех «семитысячников» Союза, моё удивление окрасилось пониманием.

«Жаль, что штурм Эвереста в пятьдесят восьмом не удался, — сокрушённо сказал он, — отношения с китайцами внезапно испортились, и они зарубили экспедицию, а я уже тогда входил в первую сборную...»

Я впервые имел дело с профессиональным альпинистом и никак не мог взять в толк, что же он хочет от меня со своим обликом юноши (если бы не обильная седина) и телом тридцатилетнего мужчины? Тогда Серафим (назовём его так) объяснил мне, что по здоровью в общем-то особых нареканий как бы и нет, но вот выносливость уже не та, и переть тяжеленные рюкзаки на гору не позволяет позвоночник, в котором собственно и заключена вся проблема, он просто «посажен» теми бесчисленными тоннами груза, которые были подняты в высотные лагеря за тридцать с лишним лет.

«Поэтому, — сказал Сима, — мне, с одной стороны, необходимо разобраться со спиной, с другой — просто нужен какой-то эквивалент, потому что в горы я теперь не могу ходить как раньше, и так уже всех наших ветеранов, можно сказать, переплюнул, после полтинника никто особо и не пытается уже наверх идти...»

«Хорошо, — сказал я, — но почему йога? Ведь, наверняка, есть что-то более близкое вам по духу, например, те же горные лыжи, мало что ли там нагрузки и острых ощущений?»

Смуглое лицо альпиниста скептически скривилось, чёрные глаза сверкнули насмешливо: «Да пробовал, ерунда всё это. Допустим, съехал с горки какой-нибудь, пусть скорость хоть сто пятьдесят километров — ну и что? Сердце спокойно работает, в глазах не темно, дыхание — как часы, никаких признаков того, что ты выложился до предела — разврат!..»

Я озадаченно почесал затылок. С подобным состоянием здоровья и подходом к жизни решать локальные проблемы человека мне ещё не приходилось.

Сима, и правда, оказался крепким орешком. Позвоночник у него был действительно плох, особенно в поясничном отделе. Поскольку альпинист оказался засекреченным электронщиком и человеком весьма интеллигентным, не составляло труда объяснить ему что и как надо делать, он понимал всё слету, но вот его манера выполнения упражнений — у меня просто глаза лезли на лоб! Пытаясь выполнить асаны, он прилагал такие усилия, словно грузил мешки с солью, и мои попытки объяснить необходимость релаксации до него просто не доходили: «Да я ведь и так не стараюсь, разве ж это напряжение!?»

За свои многолетние занятия альпинизмом он привык к сверхусилиям, они стали для него нормой. Долгое время Сима вгонял меня в шоковое состояние, проявляя к собственному телу беспрецедентно террористический подход, о чём я до сих пор вспоминаю с содроганием. Хорошо что уровень его общей физической подготовки оказался непревзойдённым по качеству, это позволило обойтись практически без травм, которые для любого другого человека были бы просто непреодолимым препятствием даже при гораздо меньшей жёсткости обращения с самим собой. Как бы то ни было после полутора лет упорных занятий альпинист понял и натурально ощутил что такое релаксация, с тех пор его обращение с поясницей сделалось максимально эффективным, что со временем полностью решило проблему.

Помню забавную его реакцию: «Надо же, какая, однако, простая вещь расслабление, и как далёк средний человек от понимания того, что она на самом деле способна дать в жизни!»

Я не стал возражать Симе, потому что формулировка его была верной по существу.

Следующий случай — девушка из Пензы, двадцать шесть лет, достаточно высокий уровень притязаний и личностного развития при весьма средней приспособленности к социуму, тип нервной конституции — слабый. Три года совместной жизни со много раз простреленным и абсолютно неуравновешенным мужем, бывшим афганцем, привели её на грань безумия. Клиника неврозов не помогла, да и не могла помочь, поскольку пациентка снова возвращалась из неё в ту же ситуацию.

Перед обращением ко мне на две недели почти полностью пропал сон, её сознание было до такой степени перенапряжено и спутано, что действия и поступки стали не адекватны. Она понимала, что гибнет, что надвигается что-то страшное, какой-то такой срыв, после которого уже может не быть ничего. Сама врач-офтальмолог, она стойко пыталась обойтись без лекарств и психиатров, хорошо понимая, чем это грозит, но становилось всё хуже.

Поскольку на момент нашего разговора её состояние стало действительно опасным, то мои вынужденные рекомендации были следующими: немедленно переселиться в квартиру матери, взять больничный, есть, спать, гулять на воздухе — по возможности. Как только начинает ощутимо давить депрессия, усталость, внутренняя паника — выполнять какую-то не тяжёлую, но монотонную и длительную работу по дому либо в саду до выраженного утомления. Затем — «Йога-нидра», не более двух раз в день, обязательно — перед сном. В контакты с родственниками и знакомыми по возможности не вступать, кроме матери, с мужем — ни под каким видом!

Сон у пациентки восстановился почти сразу, но некачественный, состояние было крайне угнетённым и разбитым, о чём она ежедневно сообщала мне по телефону. На восьмые сутки регулярного прослушивания «нидры» перед засыпанием она вошла в странное бредовое состояние, которое продолжалось всю ночь и половину следующего дня, это был тяжёлый непрекращающийся кошмар, температура поднялась до тридцати восьми. Потом девушка заснула, и сон этот продолжался почти тридцать часов.

После этого, по её выражению, она «вынырнула» и снова стала собою прежней. Дальнейшее восстановление психосоматики посредством ежедневной глубокой релаксации продолжалось около полугода, затем настала очередь психологических проблем, которые имелись ещё до замужества. Через какое-то время «устаканились» и они, после чего надобность в регулярной практике йоги психического сна отпала. Ещё год спустя год она выразилась так: «Откуда же мне было знать, что без внутреннего покоя всё теряет смысл, включая саму жизнь?»

Фритьоф Капра, который приобрёл всемирную известность парадоксальной работой «Дао физики», долгое время исследовал различные культуры и традиции мира, занимаясь проблемой определения условий, которым соответствует состояние, называемое здоровьем, и в конце концов пришёл к выводу, что таких условий два: высокая общая гибкость тела (при сохранении прежних силовых качеств) и способность к полной релаксации психосоматики.

Оба этих качества обеспечивает классическая йога, недаром тысячи лет традиция передаёт её из поколения в поколение в качестве средства для успокоения и оздоровления тела и души, ничего лучшего, — на сегодняшний день, — по-моему, не придумано, хотя такие попытки постоянно имеют место.

В последнее время ко мне достаточно часто обращаются люди, оказавшиеся в состоянии тотального переутомления, которое, как ни странно, по их словам, вызвано именно йогой, правда, не в классическом её варианте, но упорной практикой так называемой «йоги восьми кругов» или занятиями в системе Айенгара. Феномен «круговой йоги» и её основоположников будет анализироваться в последующих главах данной работы, здесь же отмечу только, что любой человек почувствует себя вскоре далеко не лучшим образом, если, что называется, «придя с улицы» в любом возрасте и с каким попало состоянием здоровья, начнёт вдруг усердно осваивать программу мастера спорта международного класса по гимнастике.

Здесь полное переутомление и травматизм — только вопрос времени. Главный вывод, возникший в результате многолетних наблюдений за эволюцией основателей и «новой нетрадиционной йогой», таков: все они постоянно напряжены, беспокойны, не уравновешены, не гармоничны с этим миром, а значит — не истинны.

Имеется в классической йоге, (в отличие от выдуманных в наши дни её модификаций, которые на самом деле не имеют с йогой ничего общего, кроме названия) своеобразный «недостаток»: овладение ею требует не слепой веры в чудеса, не следования примитивным объяснениям, но наличия определённого интеллектуального уровня. И точных, подлинных знаний, которые получить совсем не просто, потому что любое книжное представление о йоге так же далеко от её постижения, как фотография от живого человека. Современные же псевдойогические «новообразования» практически всегда оказываются злокачественными по своему воздействию если не на тело, так на душу человека.

Вернёмся теперь к одному из определений здоровья, а именно — к гомеостазу. Организм — это суперсистема, самоорганизующаяся целостность, состоящая из большого количества взаимосвязанных функциональных подсистем. Все они представлены в своей деятельности громадной сетью параметров, некоторые из них являются основными, и их можно сравнительно легко измерить, например кровяное давление, температуру тела, кислотно-щелочной баланс крови, уровень сахара в ней и т.д. Значения этих параметров не жёсткие (температура тела не может быть строго +36,6 градусов), а колеблются в определённых границах, которые принято считать пределами нормы. Допустимые величины отклонения никак не отражаются на самочувствии, работоспособности и не ведут к потере общей устойчивости, поскольку способ существования всего живого — это всегда осцилляция, мерцание, колебательный циклический процесс.

Можно выделит три базовых режима гомеостаза. Первый — устойчивый , когда характеристики процессов жизнедеятельности удерживаются в допустимых границах отклонения, что бы человек не делал со своим телом. Такое здоровье называют «железным», исторические примеры — Гиляровский, Дюма-отец, Распутин.

Второй — «разовая» разбалансировка, какое-то быстро проходящее заболевание , причины которого могут быть внешними, внутренними или комбинированными. Так или иначе это выражается в выходе показателей какого-то локального участка функциональной «сети» за обычные пределы. Организм тут же приводит в действие резервы, его защитные силы активизируются, постепенно болезнь отступает и значения параметров возвращаются в присущие им границы нормы.

Третий — хроника. Это аналогичное второму случаю локальное искажение функциональной «картины» жизнеобеспечения, которое по определённым причинам не проходит, а становится стабильным. Впоследствии эта «погрешность» каким-то образом распределяется на всю совокупность функциональных подсистем. Естественно, больше всего страдает то, что находится «в центре» расстройства, где отклонения максимальны. В таком состоянии организм способен пребывать очень долгое время, хотя эта функциональная «перекошенность» сильно ограничивает реальные возможности человека. В данном случае и расстройство не в состоянии справиться с организмом, и защитные силы не в состоянии «выправить» функциональное отклонение, поэтому гомеостаз «искривляется» и, образно говоря, застывает в таком неполноценном виде.

Рассмотрим механизм воздействия асан йоги на организм в аспекте сохранения постоянства внутренней среды.

Итак, тело каждого человека имеет присущую ему гибкость, характерные для данного индивида диапазоны мобильности формы туловища и его частей, — основной и запасной, резервный , используемый не так часто, в пределах которого нельзя находиться подолгу. Практикуя асаны йоги, мы раз за разом выходим на пределы возможностей опорно-двигательного аппарата, выдерживая какое-то время предписанную форму у предельных границ, причём без всякого насилия над телом и психикой. Действуя грамотно, мы создаём условия для естественного прироста гибкости, следовательно, постоянным соблюдением определённой технологии тело выводится на предельные границы формы, которые начинают постепенно изменяться.

Иными словами, систематически происходит гомеопатическая по величине дозированная разбалансировка периферийного гомеостаза по параметру мобильности опорно-двигательного аппарата, стандартной конфигурации тела и его внутренних органов. Так называемый центральный гомеостаз при этом остаётся не затронутым, поскольку воздействия, влияющие на его устойчивость, являются разрушительными и несовместимы со здоровьем и жизнью.

Человека, впервые сталкивающегося с индийской йогой, прежде всего поражает её наглядная часть: чудеса, демонстрируемые факирами и физические упражнения — асаны, которые характерны невероятностью манипуляций, проделываемых с телом. Приведу выдержку из книги Л.В. Шапошниковой «Годы и дни Мадраса».

«— В гимнастике йоги, — объясняет Амбу, — огромную роль, если не главную, играет дыхание и кровообращение. Теперь я могу контролировать и то, и другое. Я хочу вам показать кое-что. А движение воздуха мне будет мешать. Поэтому я закрыл окно. Элементарные упражнения йоги вам, наверное, известны.

Я утвердительно киваю.

— Я вам покажу, что можно сделать на их основе.

Я вижу, как под диафрагмой Амбу вспухает бугор, живот становится плоским, как доска и прилипает к спине. Но это было только начало. Всё, что последовало за этим, не поддаётся никакому описанию. Я смотрела на него и сомневалась, человек ли передо мной. Он извивался как змея, и мне казалось, что кости его конечностей мягкие. Амбу завязывался в узел и так же легко развязывался. Его внутренности смещались и занимали необычное для них положение. Он сгибался как змея и медленно проползал под самим собой. Его руки и ноги гнулись в самых необычных направлениях, и порой мне казалось, что Амбу разбирает себя на части. Мышцы на его руках сжимались, и руки становились по-детски тонкими. В какой-то момент он весь стал плоским, как будто по его телу провезли дорожный каток. Он сворачивался колесом, и это колесо только усилиями мышц живота каталось по комнате. Когда весь этот каскад неправдоподобных упражнений кончился, Амбу поднялся с циновки и глубоко вздохнул. Его гибкое тело с гладкой эластичной кожей было абсолютно сухим.»

Как мы видим, описание демонстрации телесных способностей профессионального йога коренным образом отличается от той печальной картины, которую можно сплошь и рядом встретить сегодня в кружках, секциях и школах «йоги восьми кругов», после коллективных занятий которой спортивные залы настолько пропитываются духом пролитого пота, что напоминают конюшни.

Самым забавным является тот факт, что, достижение супергибкости вообще никогда не было целью классической йоги , это лишь побочный эффект, который представляет «сиддхи», сверхнормальные способности, проявленные в телесном аспекте. Если «застрять» на этом, возможно добиться феноменальной гипермобильности суставов и позвоночника, но это является чисто внешним эффектом, и духовное развитие вовсе не обязано этому сопутствовать (см. главу «Тело»).

Если идти в йоге путём традиции, то оптимальная гибкость у каждого конкретного человека устанавливается сама собой, и она будет гораздо выше присущей ему же с детства. Создатели современных школ и систем «новой современной йоги» обычно утверждают что выполнение асан высшей категории сложности однозначно гарантирует некие духовные результаты. Если это не заблуждение, то прямой обман. В противном случае высшие ступени йоги были совершенно ни к чему, и Патанджали ограничился бы только работой с телом, которая якобы гарантирует всё остальное.

Наличие в системе Раджа-йоги детально разработанных этапов самьямы, когда всякое движение тела и сознания полностью прекращается на длительное время, свидетельствует о том, что к самореализации есть только одна дорога — через психику, а работа с телом и все её следствия — в том числе и необычная гибкость — лишь средства и косвенные свидетельства трансформации, а не её конечная цель. Если бы можно было достичь самореализации простым развитием гибкости, то все, кто работает «каучук» в цирках мира, одновременно были бы и гигантами духа. Тот же йог Амбу недаром утверждает, что гимнастика йоги приносит людям здоровье и радость. Но не более того, хотя и это совсем не мало! Амбу не выводит никаких иных следствий из феноменальных способностей своего тела.

Сегодня всё чаще встречаются молодые и здоровые ребята, которые с помощью силовой практики асан развили и без того присущую им от природы необычную гибкость и полностью зациклились на этом, впадая в своеобразный псевдойогический расизм. Кто гнется вот так — настоящий, или даже великий йог. Остальные — дилетанты и ничего в этом предмете не понимают. Это отчасти напоминает позицию отца русской тяжёлой атлетики, дяди Вани Лебедева, который делил всё человечество на джентльменов и паразитов, к последним он относил всех тех, кто не мог поднять над головой два пуда железа. Но у дяди Вани просто был такой тяжеловесный юмор, а современные фанатики развития гибкости любыми средствами более чем серьёзны и претендуют ни иначе как на создание «новой универсальной йоги», которая призвана заменить старую и отжившую. Всё это грустно, потому что если бы развитие любых необычных способностей тела, в том числе и сверх гибкости, «автоматом» обеспечивало духовность, то на неё могли бы безосновательно претендовать в этом мире слишком многие.

На самом деле, если серьёзно говорить о современной ревизии в йоге, то обнаруживается, что на Западе произошла подмена этого древнего искусства, драгоценный камень заменили стразами. Никто этого не заметил, потому что подавляющее большинство тех, кто так или иначе интересуется йогой, не знают, что это такое на самом деле, и узнать им это неоткуда. А современные публикации либо представляют «новые» школы, либо их апологетов (последователей, подражателей).

На самом деле йога — это гармония и покой, здоровье и уравновешенность, радость и оптимизм, сила и способность противостоять любым ударам этого мира, а не глаза, лезущие на лоб в погоне за абстрактным совершенством, рвущиеся связки и потоки проливаемого пота.

На определённом этапе практики йоги спонтанное увеличение гибкости присутствует обязательно, оно оправдано и обладает позитивным смыслом, особенно с точки зрения терапии функциональных расстройств. Когда гибкость заметно возрастает, происходит — особенно в сложных асанах — изменение расстояния между внутренними органами, меняется их форма. Практикой одних только поз йоги мы доводим почти до грани фола целый ряд физиологических констант «второго ранга» значимости. Организм, активизируя защиту от влияния предельных воздействий, начинает искать внутри себя болезнетворные факторы, но их нет. Дозированная разбалансировка функционального равновесия (на время практики йоги) посредством давления на внутреннюю структуру организма его внешней предельной формой не есть болезнь!

Мы имеем поразительный результат: классическая практика асан активизирует защитные силы организма, а значит, и его иммунной системы. Причём всё это происходит без перенапряжения и изнашивания (что имеет место в спорте или той же «йоге восьми кругов») на фоне полной релаксации психосоматики.

Кроме того, работая в традиционном ключе над развитием присущей человеку от природы (а не предписанной по каким-то «высшим» соображениям ума) гибкости тела, мы посредством глубокого расслабления в асанах на растяжку и гибкость ежедневно активизируем парасимпатическую часть вегетативной нервной системы. Но не способно ли преобладание подобной практики полностью «вогнать» индивида в гипотонус? Если он получает по жизни хорошую физическую нагрузку, то как раз нет. А вот если человек недостаточно нагружается, то для этого в Хатха-йоге существует целый класс силовых, статических асан, которые обеспечивают любой интенсивности воздействие на какой угодно телесный объём. Для каждого человека в соответствии с его особенностями должен быть установлен в итоге индивидуальный комплекс асан и пранаям, который бы обеспечивал наилучший (для данной личности) уровень баланса возбуждения и торможения вегетативной нервной системы (далее по тексту — ВНС), токов Иды и Пингалы, как говорят тексты йоги.

Кроме того, во время практики асан в результате глубокой релаксации тела и сознания мы существенно изменяем характер активности коры мозга, что даёт возможность более полной её интеграции с подкорковыми процессами. Это позволяет преодолеть нарушения тонического ритма тела. Поскольку телесная материя является результатом длительной животной эволюции, то, возможно, асаны йоги действуют на тело и психику как архетипические формы ранних стадий филогенеза и онтогенеза (эволюционного развития всего вида и личного становления отдельной человеческой особи). Возвращаясь к первобытной архаике тела в асанах, мы таким образом можем до какой-то степени «разгружать» через него инстинкты, реализацию которых тормозит культура.

Рассмотрим теперь в связи с практикой асан систему кровоснабжения. Давно известен факт замещения в организме одного сосуда другим — по необходимости. Это отражено в учении о коллатералях. Оно резюмирует, что кровеносная система человеческого тела имеет большой резерв, так называемый сосудистый «запас прочности». Эти запасные пути и участки системы кровообращения находятся в потенциальном, «свёрнутом» состоянии, но при необходимости могут в достаточно малое время — от нескольких суток до нескольких часов — перейти в активную фазу и развиться до размеров, обеспечивающих необходимый кровоток. Коллатерали — сосуды-заменители, они окольным путем доставляют кровь в те участки тела, куда она по каким-либо причинам не в состоянии поступать впрямую.

Второй компонент этой резервной кровеносной системы — анастомозы, вторичные проводники крови, связывающие между собой магистральные сосуды основной сети. И анастомозы, и коллатерали являются своеобразным демпфером, задача которого — смягчать и гасить пиковые ситуации в системе кровообращения.

Коллатеральная сетьить пиковые ситуации в системе кровообращения.

Коллатеральная сеть существует практически в любом участке не костного объёма организма, включая сердечную мышцу. Здесь эта запасная кровеносная сеть защищает жизнь не только при закупорке и гибели основных сосудов (например, тромб), но и при сужении их просвета от атеросклероза. При хронических коронарных заболеваниях коллатеральная сеть в мышце сердца развита очень выраженно. Коллатерали «включаются» быстрее, нежели идёт процесс атеросклероза, именно потому последний может долгое время протекать без симптомов. Человек живёт и чувствует себя достаточно хорошо, имея порой сильнейший атеросклероз в скрытой форме. Но только до какого-то момента! До предельной нагрузки, например, после которой нередко развивается ВСС — внезапная сердечная смерть. Интересно то, что на коронографии дефекты сосудов сердца видны, а коллатерали — нет. Сосудистый резерв организма имеет огромную функциональную мощность, но в большинстве случаев он не используется, ему недостаёт времени для «включения», поскольку все процессы тела инерционны. Резерв на самом деле есть, но он законсервирован, им нельзя воспользоваться немедленно. Без надобности — так сделала экономная природа — коллатерали «замирают», переходя в потенциальное состояние. Исследования показали, что эти резервные сосудистые мощности отлично развиты и всегда готовы к мгновенному восприятию перегрузок у тех, кто живёт на высокогорье (от 1000 до 2000 м над уровнем моря), занимается достаточно интенсивным физическим трудом или спортом.

Но что делать, если ты не альпинист, не житель солнечного Кавказа, не спортсмен или грузчик, а живёшь в Москве, отсиживая за компьютером «пятую точку» по много часов в день?

Итак, асаны йоги и система кровообращения. В предельных положениях при достаточно длительной выдержке сложных асан частично или полностью пережимаются крупные сосуды, не характерным образом стискиваются и скручиваются мышечные и тканевые объёмы, что меняет либо частично ограничивает кровоток в данной области. Скажем, в «Пашимоттанасане», когда человек складывается пополам, её воздействие таково, что при длительной практике во многих случаях принудительно налаживается нарушенное кровоснабжение ног и тем самым удаётся устранить эндартериит. «Прокатывая» тело через длинные серии асан, мы последовательно изменяем до какой-то степени сложившиеся паттерны (рисунки) кровообращения, чем постепенно активизируем, «включаем» коллатерали. Аналогичное воздействие производится и на лимфатическую систему, процесс приращения гибкости также воздействует здесь совместно со временем экспозиции.

Практикой асан мы как бы передвигаем по всему организму локальный объём застоя крови, получая такое воздействие на хеморецепторы и сосудистую сеть, как если бы тело работало, двигалось с большим общим напряжением, которого в позах йоги на самом деле нет. В проработанных таким образом асанами областях коллатеральная сеть «отмобилизована» и всегда готова к мгновенному действию. Интересно, что занимающихся Хатха-йогой всегда можно узнать по яркому цвету кожи, что как раз и характеризует полноценное кровообращение.

Но возникает вопрос: а сердце? Ведь при грамотной практике асан пульс выше восьмидесяти не поднимается, откуда же тогда возьмётся стимул развития коллатералей в миокарде? Здесь в игру вступает пранаяма. Известно, что при большой физической нагрузке возникает кислородный долг — кровь не успевает доставлять к работающим мышцам кислород и выводить продукты распада, в частности молочную кислоту.