Бюллетень Верховного суда РФ № 2 1998 года
(извлечение)
М. признан виновным в том, что 4 января 1994 г. вечером по предварительному сговору с неустановленным лицом на ул. Долгоозерной в г. Санкт-Петербурге совершил разбойное нападение на З., угрожая ему предметом, похожим на пистолет, завладел автомобилем и другим личным имуществом потерпевшего…Заместитель Председателя ВС РФ в протесте поставил вопрос об отмене всех судебных постановлений в части осуждения М. по пп. "а", "б" ч. 2 ст. 146 УК РСФСР за недоказанностью его участия в разбойном нападении и прекращении дела в этой части…Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ 31 июля 1997 г. протест удовлетворила, указав следующее. М. на предварительном следствии и в суде виновным себя в этом преступлении не признал. Как видно из дела, основанием для обвинения М. в разбойном нападении на 3. явилось опознание его потерпевшим. Однако протоколы опознания нельзя признать достоверными доказательствами, поскольку опознание произведено с существенным нарушением норм уголовно-процессуального закона. Согласно требованиям ст.ст. 135, 164-166 УПК РСФСР опознающие лица предварительно допрашиваются об обстоятельствах, при которых они наблюдали соответствующее лицо или предмет, и о приметах и особенностях, по которым они могут произвести опознание. Опознание производится в присутствии не менее двух понятых, которым разъясняются их права и обязанности, в протоколе понятые должны удостоверить своими подписями результаты опознания. Указанные правила не выполнены. При допросе З. назвал лишь приблизительный возраст преступника и цвет его одежды. С 7 февраля 1994 г. М. содержался под стражей в следственном изоляторе и мог быть представлен З. для опоз-нания, однако 15 февраля его опознание было произведено по фотографии, при этом в протоколе отсутствуют сведения о лицах, фотографии которых предъявлялись вместе с фото-графией М. В протоколе нет данных, что права и обязан-ности понятым разъяснены, местожительство их не указано, подписи отсутствуют, что лишило возможности вызвать их в суд для проверки соответствия содержащейся в протоколе информации фактическим обстоятельствам. После ознакомления с фотографией М. 28 февраля 1994 г. З. опознал его, при этом также было допущено нарушение закона. М. предъявлялся для опознания в своей одежде среди двух других лиц в униформе и в присутствии лишь одного понятого, подпись которого в протоколе отсутствует. В связи с многочисленными нарушениями определенного законом порядка производства опознания указанные в протоколах сведения в соответствии со ст. 69 УПК РСФСР нельзя признать доказательством, имеющим юридическую силу.
«При осуществлении правосудия не допускается использованиедоказательств, полученных с нарушением уголовно-процессуального закона. Допрос обвиняемого и следственный эксперимент, проведенные без участия избранного адвоката, признаны недопустимыми доказательствами»
Постановление № 232п2002
Бюллетень Верховного суда РФ2002 № 12
(извлечение)
Установлено, что во время ссоры с отцом и мачехой Ш. нанес удары ножом в шею мачехе, а затем и отцу. От полученных телесных повреждений потерпевшие скончались на месте происшествия. Действия осужденного квалифицированы по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ. В обоснование своего решения о виновности Ш. в убийстве суд первой инстанции сослался на чистосердечное признание осужденного, его показания, данные в качестве обвиняемого, в том числе и во время следственного эксперимента в процессе предварительного следствия. В судебном заседании осужденный вины в совершении убийства не признал. Президиум ВС РФ удовлетворил протест, в котором ставился вопрос об отмене судебных решений, и дело направил на новое судебное рассмотрение, указав следующее. Как правильно отмечается в протесте, в так называемом "чистосердечном признании", написанном 4 июня 2001 г., Ш. указал, что 20 мая 2001 г. он находился у отца. Жена отца стала его оскорблять, взяла нож и хотела ударить. Он выбил у ее нож и нанес удар в шею ей, а затем отцу. Как это получилось, он не знает. В тот же день при дополнительном допросе в качестве обвиняемого прокурором города Ш. подтвердил, что заявление о чистосердечном признании он написал без какого-либо давления, пояснив, что вечером у отца в квартире были также двое мужчин, которых пригласила мачеха. Такого же содержания показания он дал и при проведении следственного эксперимента 5 июня 2001 г. Однако они получены с нарушением его права на защиту. Как видно из материалов дела, адвокат (защитник) Ш. был предоставлен после предъявления обвинения. При допросе с участием адвоката он заявил, что отца и мачеху не убивал, а кто это сделал, ему неизвестно. За протоколом допроса обвиняемого в деле подшита копия письма следователя без номера и даты, которым он известил адвоката обвиняемого о том, что 4 июня 2001 г. в 16 час. планируется проведение следственных действий с Шенгафом, т.е. органы следствия признали, что следственные действия могут быть проведены только с участием адвоката, как того и требует закон. Адвокат обвиняемого письмом на имя прокурора города уведомил, что 4 июня 2001 г. с его участием рассматривается гражданское дело в областном суде, начало процесса в 14 час.; с обвиняемым Шенгафом заключено соглашение на защиту. Тем не менее прокурор города 4 июня 2001 г. допросил обвиняемого, а следователь на следующий день провел следственный эксперимент без участия адвоката. Из указанных документов не видно, был ли обвиняемый ознакомлен с письмом адвоката, обсуждался ли с ним вопрос о возможности проведения следственных действий в отсутствие адвоката или об их отложении. Согласно требованиям ч. 2 ст. 50 Конституции РФ при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона. Однако суд при постановлении приговора не учел ни этого, ни нарушения органами предварительного следствия требований ст.ст. 47, 48 УПК РСФСР. Таким образом, суд, не приняв мер к исследованию и оценке показаний осужденного от 4 июня 2001 г., а также при проведении следственного эксперимента 5 июня 2001 г., оставил невыясненными обстоятельства, установление которых могло иметь существенное значение при постановлении приговора.
Постановление № 969п-02
Бюллетень Верховного суда РФ2003 № 12
(извлечение)
Приговор отменен, поскольку при обыске и выемке не было обеспечено присутствие лица, у которого производились обыск или выемка, либо совершеннолетних членов его семьи. Протасов, работавший начальником таможни, признан виновным в том, что в январе 2001 г. приобрел в качестве подарка от не установленного следствием лица двуствольное гладко-ствольное охотничье ружье модели "ТОЗ-34Р" 12-го калибра и хранил без соответствующего разрешения в подсобном помещении на втором этаже в своем доме до обнаружения его в ходе обыска 10 апреля 2001 г. По приговору суда присяжных П. осужден по ч. 1 ст. 222 УК РФ, а по ч. 1 ст. 291, пп. "б", "г", ч. 4 ст. 290 и ч. 1 ст. 285 УК РФ оправдан. Судебной коллегией по уголовным делам ВС РФ приговор оставлен без изменения. Президиум ВС РФ отменил приговор и кассационное определение в части осуждения Протасова по ч. 1 ст. 222 УК РФ и дело прекратил за отсутствием в его действиях состава преступления. Согласно ч. 2 ст. 169 УПК РСФСР при обыске и выемке должно быть обеспечено присутствие лица, у которого производится обыск или выемка, либо совершеннолетних членов его семьи. Данное требование закона по делу не выполнено в части, касающейся обыска, что повлекло за собой нарушение процессуальных прав П., связанных с возможностью добровольно выдать предметы, запрещенные к обращению. Из протокола обыска усматривается, что он был начат в доме П. 10 апреля 2001 г. в 15 час. 25 мин., но проводился в отсутствие хозяина. Он в это время находился в помещении прокуратуры и арестован не был (в порядке ст. 122 УПК РСФСР он задержан 10 апреля 2001 г. в 23 час. 40 мин.). Следовательно, органы следствия имели реальную возможность обеспечить присутствие П. при проведении данного следственного действия, однако этого не сделали, чем существенно нарушили его права, предусмотренные ч. 4 ст. 169, ч. 2 ст. 170 УПК РСФСР, реализовав которые, он имел бы возможность добровольно выдать предметы, изъятые из гражданского оборота. Перед началом обыска жена осужденного заявила, что муж имеет охотничье ружье, но прячет его от детей. Таким образом, следственным органам стало известно о наличии у П. оружия от его близкого родственника. Сам он при допросе заявил, что если бы он присутствовал при производстве обыска, то добровольно выдал бы охотничье ружье. Более того, в этот же день, в 18 час. 15 мин., проводился обыск в служебном кабинете осужденного при его участии. Из изложенного видно, что органы следствия, имея реальную возможность обеспечить присутствие П. при производстве обыска и предоставить ему возможность добро-вольно выдать оружие, не сделали этого, чем существенно нарушили требования ст.ст. 169, 170 УПК РСФСР, а также лишили осужденного права воспользоваться положениями закона, изложенными в примечании к ст. 222 УК РФ, согласно которым лицо, добровольно выдавшее оружие, освобождается от уголовной ответственности.
«Согласно ст. 4 УПК РФ при производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения, если иное не установлено Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации»
(Постановление Президиума Верховного Суда РФ
от 21.01.2004. № 891п2003)
Бюллетень Верховного Суда РФ 2004 № 8(извлечение)
Московским городским судом 22 ноября 2002 г. осужден К. по пп. 'в', 'г' ч. 4 ст. 290 УК РФ. Он признан виновным в том, что, являясь должностным лицом, лично получил взятку (в крупном размере путем вымогательства) в виде денег за действия в пользу взяткодателя, входящие в служебные полномочия должностного лица. Преступление совершено при следующих обстоятельствах. К. - старший следователь следственного отдела службы по Северному административному округу УФСНП РФ по г. Москве 16.04.2002 г., заведомо зная, что находящееся у него в производстве уголовное дело, возбужденное 5 апреля 2002 г. по ч. 1 ст. 198 УК РФ в отношении предпринимателя без образования юридического лица (ПБОЮЛ) КО., подлежит прекращению на основании примечания к ст. 198 УК РФ, стал вымо-гать взятку, угрожая привлечь его к уголовной ответственности за уклонение от уплаты налога и направить уголовное дело в суд с обвинительным заключением. Добившись в результате этих угроз согласия КО. на передачу взятки в размере 4200 долларов США, К. в своем служебном кабинете 19.04.2002 г. получил от него взятку в указанном размере. Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ 24.04.2003 г. приговор в отношении К. оставила без изменения. В надзорной жалобе адвокат поставил вопрос об отмене судебных решений и прекращении уголовного дела ввиду отсутствия доказательств вины осужденного, утверждая, что предварительное следствие произведено с существенными нарушениями закона: ряд следственных действий, протоколы которых наряду с прочими доказательствами положены в основу обвинения, проводились вопреки закону с участием несовершеннолетних понятых; осмотр места происшествия производился до возбуждения уголовного дела и не следователем, а оперативными сотрудниками. Президиум ВС РФ 21.01.2004 г. оставил надзорную жалобу адвоката без удовлетворения, придя к выводу, что его утверждения о том, что в основу приговора положены доказательства, являющиеся недопустимыми, а потому не могут быть использованы для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ, не соответствуют материалам дела. В частности, как указано в надзорной жалобе, оперативный эксперимент был проведен с нарушением уголовно-процессуального закона, в его участии и составлении ряда процессуальных документов участвовали понятые Б. и Х., не достигшие 18 лет, в связи с чем эти доказательства подлежат исключению как недопустимые. Однако в материалах дела имеется постановление, вынесенное компетентным органом в соответствии с требованиями Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», о проведении оперативного эксперимента (с применением технических средств и привлечением понятых Б. и Х.) для проверки информации о вымогательстве старшим следователем К. взятки у КО. В соответствии с указанным ФЗ оперативно-розыскная работа может проводиться и до возбуждения уголовного дела, а результаты этой деятельности могут служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела, что и было сделано в настоящем случае. Оперативно-розыскная группа не допустила нарушений и при осмотре места происшествия. Что же касается участия в качестве понятых несовершеннолетних Б. и Х. (17 лет 10 мес.), то в ст. 135 УПК РСФСР, действовавшей на момент соответствующих процессуальных действий, проводимых с их участием, не содержалось запрещения участия таких лиц в качестве понятых. В силу ст. 4 УПК РФ при производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения, если иное не установлено настоящим Уголовно-процессуальным законом. На все остальные доводы жалобы в приговоре суда и кассационном определении также даны мотивированные ответы. Так, установлено, что помеченные 4200 долларов США, переданные К. КО., были обнаружены у него в кабинете, на столе под газетой, между двумя листами бумаги. Об этом сообщили суду допрошенные в качестве свидетелей КО., С., Т. При этом С., Т., а также Б. с Х. подтвердили, что у К. в связи с тем, что он брал помеченные доллары, при обработке рук светились и ладони, и пальцы. Оценив в совокупности все доказательства, суд обоснованно пришел к выводу о виновности К. в получении взятки и правильно квалифицировал его действия по п. 'в' ч. 4 ст. 290 УК РФ. Обстоятельства дела в этой части исследованы судом всесторонне, полно и объективно. Всем показаниям свидетелей и материалам дела, на которые адвокат сослался в надзорной жалобе, суд дал надлежащую оценку в приговоре.
«Доказательства по делу о нарушении правил дорожного движения (протокол осмотра места происшествия, схема ДТП), установленные с нарушением уголовно-процессуального закона, повлекли отмену приговора»
Постановление президиума суда Ямало-Ненецкого автономного округа
от 1 апреля 2004 г.
Бюллетень Верховного суда РФ 2005 № 2
(извлечение)
По приговору районного суда г. Муравленко Ямало-Ненецкого автономного округа от 26 апреля 2002 г. К. осужден по ч. 1 ст. 264 УК РФ; на основании п. 6 постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 18 июня 1999 г. "Об объявлении амнистии" он от наказания освобожден. К. признан виновным в том, что 30.04.1999 г. около 18 час., управляя автомобилем ВАЗ-2110 по трассе Ноябрьск - Пурпе, в нарушение пп. 1.4, 1.5, 9.1, 10.1 Правил дорожного движения, не оценив дорожную обстановку, не убедившись в безопасности движения, не избрав скорость, безопасную для движения, допустил столкновение с автомобилем марки "Мицубиси-Паджеро", управляемым Ш.А. В результате дорожно-транспортного происшествия (ДТП) пассажиру автомобиля "Мицубиси-Паджеро" Ш.Л. были причинены телесные повреждения: закрытый перелом левой лопатки, закрытая черепно-мозговая травма в виде сотрясения головного мозга, ссадины и кровоподтеки на лице, в области правого плечевого сустава, правой и левой голени, повлекшие за собой длительное расстройство здоровья; они расцениваются как вред здоровью средней тяжести. Определением судебной коллегии по уголовным делам Ямало-Ненецкого автономного округа от 1 июля 2002 г. приговор в отношении К. отменен и дело прекращено на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за истечением срока давности уголовного преследования. В надзорной жалобе адвокат в защиту интересов К. просил об отмене судебных решений и прекращении производства по делу за недоказанностью вины осужденного. Постановлением судьи ВС РФ от 9 февраля 2004 г. по жалобе адвоката возбуждено надзорное производство о пересмотре решений и передаче надзорной жалобы на рассмотрение президиума суда Ямало-Ненецкого автономного округа. Президиум суда Ямало-Ненецкого автономного округа 01.04.2004 г. надзорную жалобу адвоката удовлетворил, приговор и кассационное определение отменил, а дело направил в районный суд г. Муравленко на новое рассмотрение, указав следующее. Действия К. квалифицированы по ч. 1 ст. 264 УК РФ. В судебном заседании он вину не признал. По словам К., он ехал по своей стороне дороги. Погодные условия были плохие. "Фура" шла ему навстречу, как только он проехал мимо нее, произошел удар. Дальнейшее он не помнит. Дверь машины заклинило, и чтобы его вытащить из салона, ее открывали техническими средствами, машину двигали, зацепив тросом. Затем его доставили в больницу. При осмотре места происшествия он не присутствовал, со схемой ДТП не согласен. В результате аварии ему причинены телесные повреждения, расценивающиеся как тяжкий вред здоровью. В надзорной жалобе адвокат сослался на то, что вина К. в нарушении правил дорожного движения не доказана. Протокол осмотра места происшествия, схема ДТП, протоколы осмотра транспортных средств не могут являться доказательствами по делу, так как составлены с нарушением норм уголовно-процессуального закона, без участия понятых. В протоколе осмотра места происшествия неверно указана ширина проезжей части дороги в месте столкновения. Схема ДТП не отражает фактических обстоятельств дела. Поэтому автотехническая экспертиза, фототаблица и показания заинтересованных в исходе дела потерпевшего (Ш.Л.) и свидетеля (Ш.А.) также не могут считаться доказательствами вины К. Доводы адвоката, изложенные в надзорной жалобе, являются обоснованными. Как видно из имеющихся в деле и исследованных в судебном заседании доказательств, непосредственных очевидцев, кроме водителей, находившихся в автомашинах, ставших участниками ДТП, и пассажиров в автомашине "Мицубиси-Паджеро", не установлено. При таких обстоятельствах одним из доказательств должны были стать первичные следственные действия, т.е. осмотр места происшествия, который работники ГАИ обязаны были провести в строгом соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, тем более что один из участников ДТП – К. не мог по состоянию здоровья присутствовать при данном следственном действии. В соответствии со ст. 135 УПК РСФСР, действовавшей на момент проведения следственных действий, при производстве осмотра вызываются понятые. Они обязаны удостоверить факт, содержание и результаты действий, при производстве которых они присутствовали. Перед началом следственного действия с участием понятых следователь разъясняет им права и обязанности. Как установлено судом и указано в приговоре, понятые непосредственно в проведении следственного действия не участвовали, а лишь подписали документы, поверхностно осмотрев место происшествия. Согласно схеме место столкновения находится в 55 см от осевой линии на полосе движения автомашины "Мицубиси-Паджеро", при этом осколки стекла, пластмассы разбросаны в радиусе 6 м. Из схемы и протокола осмотра места происшествия не усматривается, по каким конкретно параметрам было установлено место происшествия. Как следует из протокола осмотра места происшествия, на расстоянии 703 м от километрового столба и 1 м от предполагаемой разделительной линии обнаружено место столкновения. Однако из схемы к протоколу осмотра места происшествия видно, что расстояние от километрового столба до места столкновения составляет менее 703 м. Причины указанных противоречий судом не выяснены и не установлено, каким образом производились замеры. Учитывая, что без проверки в судебном заседании изложенных обстоятельств надзорная инстанция не может принять окончательное решение, дело подлежит направлению на новое судебное разбирательство.
«Оформленная в период отбывания наказания за административное правонарушение явка с повинной не может рассматриваться как добровольно написанная».Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 15 марта 2005г.
Дело N 4-о05-23сп
(извлечение)
Судом с участием присяжных заседателей Московского областного суда 27 декабря 2004 г. Л. осужден по п. "а" ч. 2 ст. 158, п. "в" ч. 4 ст. 162, п. "з" ч. 2 ст. 105, пп. "а", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ. По приговору Л. признан виновным в совершении кражи 70 упаковок строительных панелей на общую сумму 63 тыс. рублей, а также в убийстве П. и С. В кассационной жалобе адвокат просила приговор отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение, указав на то, что исследованное в судебном заседании в присутствии коллегии присяжных заседателей заявление Л. о явке с повинной является недопустимым доказательством, так как оформлено в период отбывания им наказания за административное правонарушение, а следовательно, самостоятельно явиться для написания заявления о явке с повинной Л. не мог. Кроме того, на него оказывалось физическое и психическое воздействие со стороны работников милиции. Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ 15 марта 2005 г. приговор в части осуждения Л. по п. "в" ч. 4 ст. 162, п. "з" ч. 2 ст. 105, пп. "а", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ отменила, дело направила на новое судебное рассмотрение, указав следующее. Как следует из материалов дела, Л. отрицал добровольность явки с повинной и содержание данного документа. Он показывал, что был задержан 21 января 2004 г. на рабочем месте в связи с подозрением его в убийстве. Этому доводу судом не была дана оценка. Также не исследованы и не оценены рапорт П., протокол допроса в качестве свидетеля М., из которых следует, что оперативные работники уже 21 января 2004 г. проверяли Л. на причастность к убийству П. и С. Так, из показаний М. видно, что в производственном корпусе ООО "Зеленый лист" была проведена беседа с Л. и ему было предложено проехать в Столбовское ПОМ Чеховского ОВД.Л. отказался, тогда его задержали в административном порядке. 24 января 2004 г. Л. попросил о встрече с одним из руководителей отдела внутренних дел. После проведенной подполковником милиции Г. беседы Л. изъявил желание написать заявление о явке с повинной. Остались без внимания суда и некоторые следственные действия, проведенные 22 января 2004 г. Так, следователь прокуратуры вынес постановление о производстве выемки личных вещей Л., поскольку на них могли быть следы преступления, по месту проживания Л. произведена выемка паспорта, джинсов и пустой бутылки из-под пива. Согласно материалам дела Л. по постановлению мирового судьи от 23 января 2004 г. привлечен к административной ответственности за правона-рушение, предусмотренное ч. 1 ст. 19.3 КоАП РФ, а протокол явки с повинной Л. составлен 24 января 2004 г. Таким образом, суд не в полной мере выяснил обстоятельства добровольности волеизъявления со стороны Л., всем этим обстоятельствам не дал оценки, что имеет существенное значение для правильного разрешения вопроса о допустимости доказательства, как того требуют ст. ст. 75, 235, 335 УПК РФ. С учетом изложенного приговор в отношении Л. в части его осуждения по п. "в" ч. 4 ст. 162, п. "з" ч. 2 ст. 105, пп. "а", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ отменен, дело направлено на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства, в остальном приговор оставлен без изменения.
«Доказательства, полученные с участием защитника, подлежащего отводу с момента, когда интересы обвиняемых стали противоречить друг другу, не могли быть признаны допустимыми доказательствами».
Бюллетень Верховного суда РФ 2005 № 8
(извлечение)
Приговор Кемеровского областного суда в отношении К., П. и Ф., осужденных за разбойное нападение, убийство и кражу чужого имущества, отменен ввиду нарушения права подсудимых на защиту. В соответствии с ч. 6 ст. 49, п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ одно и то же лицо не может быть защитником двух подозреваемых или обвиняемых, если интересы одного из них противоречат интересам другого. Оказание помощи лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого подозреваемого или обвиняемого, является основанием для отвода защитника. Как следует из материалов дела, на предварительном следствии обвинение К. и П. предъявлено в присутствии защитника, подлежащего отводу, поскольку тот представлял интересы обвиняемых при ознакомлении с материалами дела в порядке ст. 217 УПК РФ. Установив нарушение закона, суд не учел, что в силу п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ адвокат подлежал отводу как в части защиты П., так и в части защиты К. Доказательства, полученные с участием этого защитника, с момента, когда интересы обвиняемых стали противоречить друг другу, не могли быть признаны допустимыми и поэтому являлись препятствием для рассмотрения дела судом первой инстанции и постановления приговора. В соответствии со ст. 382 УПК РФ применение не той статьи или не тех пункта и (или) части статьи Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, которые подлежали применению, следует считать неправильным применением уголовного закона, что согласно п. 3 ч. 1 ст. 379 УПК РФ является основанием отмены приговора.
«Постановление президиума Верховного Суда Республики Татарстан от 11.05.2005 постановление судьи, которым удовлетворено ходатайство о получении разрешения на осмотр жилища, возбужденное неправомочным лицом, отменено как не отвечающее требованиям закона».