ПРИЗНАНИЕ СОВЕТСКОГО СОЮЗА КАПИТАЛИСТИЧЕСКИМИ СТРАНАМИ

(1924-1925 гг.).

ПРИЗНАНИЕ СССР АНГЛИЕЙ

1924 год вошел в историю внешней политики СССР как год признания Советского Союза буржуазными государствами. К этому времени советский народ добился значительных успехов в восстановлении экономики. XIII съезд РКП (б), состоявшийся в мае 1924 г., отметил большой экономический подъем в стране и укрепление позиций социализма в народном хозяйстве.

Крах попыток уничтожения Советского государства военной силой, экономический подъем, достигнутый после перехода к новой экономической политике, рост международного влияния СССР, заинтересованность деловых кругов в развитии экономических связей, увеличивающаяся популярность Советского социалистического государства среди рабочего класса капиталистических стран, а также среди угнетенных народов — все это побуждало западные державы признать, наконец, Советский Союз де-юре.

Установление дипломатических отношений между СССР и капиталистическими странами не сводилось к механическому акту признания Советского правительства иностранными государствами. Советское правительство считало, что признание является первым шагом в развитии политических связей СССР. Советская дипломатия стремилась установить нормальные отношения СССР со всеми странами капиталистической системы — конечно, на взаимовыгодной и равноправной основе.

Разъясняя это положение, народный комиссар по иностранным делам Г. В. Чичерин в письме советскому полпреду в Риме от 12 октября 1923 г. указывал, что «поскольку нам приходится поддерживать дружественные отношения с государствами с другой социально-экономической природой и с другими партиями во главе правительства, мы основываем эти дружественные отношения на тех или иных реальных интересах, торговых или иных. Это нисколько не меняет нашей социально-политической природы, ни природы нашего контрагента... Поступая так, мы нисколько не вступаем в противоречие с нашей программой и нашими взглядами. Мы только остаемся в пределах той практической

реальной области, где нам необходимы хорошие отношения с капиталистическими правительствами» ¹.

Признание СССР, говорил Чичерин, было необходимо как для Советского Союза, так и для самих капиталистических стран, особенно потому, что оно облегчало экономические сношения. Он отмечал, что признание де-юре «...нужно не только нам, оно нужно и нашему контрагенту, и напрасно теперь, например, в Англии Макдональд и другие, которые, может быть, завтра возьмут власть, воображают, что они сделают нам какую-то честь, если признают нас де-юре. Ничего подобного! Это признание как де-юре одинаково нужно как нам, так и им... Действительно, почему так горячо реагировали в Англии избирательные собрания на все речи о признании Советской республики? Потому что они знают, они чувствуют, что для самой Англии наш рынок необходим, наше сырье необходимо» ².

На путь нормализации отношений с Советским Союзом Англию толкало в первую очередь ее экономическое положение, которое продолжало систематически ухудшаться. После заключения англо-советского торгового соглашения 1921 г. торговля между двумя странами значительно расширилась. Однако ее оборот далеко еще не достиг довоенного уровня, хотя Советское государство могло бы торговать с Англией в больших масштабах, чем царская Россия.

Основными статьями английского импорта из СССР в то время являлись лес, зерно и другие товары, в которых Англия остро нуждалась и которые она обычно закупала за границей. Англия ввозила в СССР машины, оборудование, цветные металлы, химические товары, каучук, т. е. традиционные товары своего экспорта. Установление дипломатических отношений должно было, естественно, значительно улучшить условия для развития экономических связей и способствовать их расширению.

Нормализация дипломатических отношений с Советским Союзом вместе с тем укрепляла внешнеполитические позиции Англии в Европе.

22 января 1924 г. впервые в истории Англии было сформировано лейбористское правительство. Во главе его стал Макдональд, который занял также пост министра иностранных дел. Премьер лейбористского правительства должен был считаться с настроениями рабочего класса. Он также видел, что развитию экономических связей препятствует отсутствие нормальных отношений между двумя странами. Лейбористская партия в своей предвыборной платформе выдвинула лозунг нормализации отношений с СССР, который был очень популярным среди английских рабочих. «Лейбористская партия,— говорилось в ее предвыбор-

¹ АВП СССР. Письмо наркома по иностранным делам СССР Г. В. Чичерина полпреду СССР в Риме от 12 октября 1923 г.

2 Чичерин Г. В. Статьи и речи по вопросам международной политики. М., 1961, с. 273-274.

ном манифесте,— стоит за возобновление широких экономических и дипломатических отношений с Россией» ³. С аналогичными пожеланиями выступали и лидеры либеральной партии, надеясь тем самым собрать значительное число голосов избирателей.

Среди части английской буржуазии усилились настроения в пользу восстановления отношений и развития торговых связей с СССР. Летом 1923 г. Советский Союз посетила делегация английских промышленников, возглавлявшаяся лидером консервативной партии Болдуином. В состав делегации входили представители ряда крупных английских промышленных компаний. По возвращении в Англию делегация выступила за предоставление кредитов Советскому Союзу и расширение англо-советской торговли. «К концу 1923 года лозунг признания СССР был настолько популярным в Англии,— указывалось в годовом отчете НКИД за 1924 г.,— что даже некоторые консервативные органы печати... высказывались за восстановление нормальных отношений с нами» ⁴.

Однако на пути улучшения советско-английских отношений стояли многочисленные трудности. Английское правительство пыталось навязать Советскому Союзу предварительные переговоры, в ходе которых Макдональд хотел в обмен за признание добиться от СССР согласия выплатить долги царского и Временного правительств. Об этом свидетельствует, например, письмо Макдональда его доверенному лицу Гренфильду от 3 января 1924 г., которое было затем передано Советскому правительству. . В письме говорилось, что признание Советского правительства будет произведено «без всяких условий». Тем не менее Макдональд предлагал теперь же получить от Советского правительства некоторые обещания относительно его будущих уступок в пользу Англии. «Если, например, за признанием не последует разрешение неурегулированных вопросов,— писал он,— это очень тяжело отразится на рабочем правительстве». «Каковы намерения Москвы,— интересовался в этой связи Макдональд,— относительно применения английского капитала в форме ли концессий (лес, руда и т. д.) или капиталовложений (железные дороги и т. д.)? Предполагается ли это? Возможно ли принятие и одобрение Москвой, в случае признания, проектов соглашений, подобных соглашению с Уркартом? Как скоро Москва полагает урегулировать претензии к ней со стороны частных лиц?» ⁵

В связи с указанным письмом советский официальный представитель в Великобритании сообщал 5 января 1924 г. в Наркоминдел: «Наша формула: признание независимо от всяких условий, само по себе, так сказать, принято только отчасти.

³ Daily Herald, 1923, Nov. 19.

⁴ Годовой отчет НКИД за 1924 год к III съезду Советов СССР. М., 1925, с.6.

⁵ АВП СССР. Письмо премьер-министра Англии Макдональда Гренфильду от 3 января 1924 г.

Данный деятель (т. е. Макдональд.— Ред.) соглашается с нашей точкой зрения, что признание должно быть без всяких условий... а также, что признание должно быть сделано немедленно. Но... чтобы отразить наступление, которое ожидается со стороны политических противников, желает иметь про запас документ с благоприятным ответом на те вопросы, которые поставлены в его письме от 3 января» ⁶.

В соответствии с указанием НКИД советский представитель сообщил Макдональду о готовности Советского правительства вести переговоры с Великобританией по урегулированию спорных вопросов ⁷.

В своем письме от 12 января 1924 г., адресованном советскому представителю, Макдональд вновь настаивал на том, что признание СССР должно быть обусловлено предварительным согласием Советского правительства на урегулирование спорных вопросов (прежде всего вопроса о долгах) ⁸. Однако Советское правительство отвергло эти притязания английской стороны, носившие характер шантажа.

Затяжка решения вопроса о признании СССР взволновала английских рабочих. В Лондоне состоялся митинг протеста против проволочек в установлении отношений с СССР. В редакцию лейбористской газеты «Дейли геральд» поступали многочисленные письма с протестами против политики Макдональда. Обобщая эти письма, газета констатировала: «В рабочих кругах царит определенное нетерпение по поводу предстоящего признания Советского правительства» ⁹. 29 января 1924 г. лондонские рабочие направили к английскому правительству делегацию с требованием о немедленном признании СССР. Как отмечал журнал «Лейбор мансли», признание СССР состоялось, «но это произошло только в результате давления» ¹⁰ масс.

Правительство Макдональда не решилось в первые же дни своей деятельности вызвать конфликт с английскими рабочими — своими избирателями.

По указанию из Лондона 2 февраля 1924 г. английский официальный агент в Москве Ходжсон направил Советскому правительству ноту, в которой говорилось о признании Великобританией СССР. В ноте подчеркивалось также, что «для создания нормальных условий установления вполне дружественных отношений и торговых отношений в полном объеме необходимо будет заключить определенные практические соглашения по ряду вопросов» ¹¹. Здесь же английское правительство сделало оговорку,

6 АВП СССР. Донесение советского представителя в Англии заместитель наркома по иностранным делам СССР от 5 января 1924 г.

7 Документы внешней политики СССР. М., 1963, т. 7, с. 27.

8 Там же, с. 33.

⁹ Daily Herald, 1924, Jan. 29.

¹⁰ Labour Monthly, 1925, Jan., p. 25.

¹¹ Документы внешней политики СССР, т. 7, с. 53.

что оно признает Советское правительство «в качестве Правительства де-юре на территориях бывшей Российской империи, которые признают его власть» ¹². Такая формулировка свидетельствовала о том, что английское правительство не отказалось от надежды, что на территории «бывшей Российской империи» все еще могут появиться, кроме Советского, и другие правительства, которые Англия тоже могла бы признать.

Английское правительство предлагало заключить соглашение о действительности договоров, заключенных между Россией и Англией до Октябрьской революции. При этом оно исходило из тезиса, что признание Советского правительства «автоматически вводит в силу все договоры, заключенные между обеими странами до Русской революции, за исключением тех, которые потеряли юридическую силу» ¹³. Это условие имело целью восстановить все обязательства царского и Временного правительства в отношении Англии, аннулированные Советской властью.

В своей ответной ноте Советское правительство, подчеркнув, что дружественное сотрудничество народов Великобритании и Советского Союза является одной из его первых забот, с удовлетворением отметило, что «Британское Правительство признает де-юре Правительство Союза Советских Социалистических Республик, чья власть распространяется на все территории бывшей Российской империи, за исключением территорий, отделившихся с согласия Советского Правительства и образовавших самостоятельные государства» ¹⁴.

Эта формулировка полностью отвечала интересам СССР. Она отстаивала его суверенитет и независимость. Принимая эту формулу, Англия тем самым вынуждена была признать суверенитет Советского правительства над всей территорией СССР, а также над территориями, захват которых не признавался Советским Союзом, например над Бессарабией. Правительство СССР заявило также, что оно готово обсудить и решить дружественным образом все вопросы, вытекающие прямо или косвенно из фактора признания. Оно выразило готовность «прийти к соглашению с Британским Правительством по вопросу о замене старых договоров» ¹⁵.

2 февраля 1924 г. II Всесоюзный съезд Советов принял резолюцию, в которой отмечалось, что признание СССР Англией явилось «результатом соединенных усилий миролюбивой политики Советского Правительства под руководством В. И. Ленина и громко выраженной упорной воли английского народа» и что оно было осуществлено «в форме, достойной великих народов обеих стран и закладывающей фундамент для их дружественного сотрудничества».

¹² Документы внешней политики СССР, т. 7, с. 53.

¹³ Там же.

¹⁴ Там же, с. 54.

¹⁵ Там же, с. 54—55.

Одновременно с официальной нотной перепиской по вопросу об установлении дипломатических отношений Макдональд и Чичерин обменялись частными письмами. В письме от 1 февраля 1924 г. Макдональд предложил обменяться не послами, а поверенными в делах. По его мнению, послов можно было бы назначить после «достижения основного соглашения» ¹⁶.

13 февраля 1924 г. Чичерин направил Макдональду письмо, в котором поздравил его с установлением дипломатических отношений между СССР и Англией и пожелал успехов в его деятельности. Чичерин также подчеркнул стремление СССР к миру и дружественному сотрудничеству с Великобританией. Одновременно он выразил изумление по поводу предложения Макдональда назначить послов лишь после урегулирования спорных вопросов ¹⁷. Чичерин отмечал, что такая отсрочка «будет истолкована как признак того, что что-то происходит за кулисами, она явится поводом к бесчисленным подозрениям и домыслам. Возникнет, например, естественное подозрение, что Британское Правительство пытается таким образом оказать на нас давление. Это создаст крайне неблагоприятное впечатление, так как наши народы знают, что путем давления на нас нельзя достигнуть никакого успеха». В заключение Чичерин призывал правительство Макдональда не ставить препятствий в развитии советско-английских отношений: «Пойдем же теперь вперед, и пусть взаимное примирение будет нашим девизом» ¹⁸. Однако английское правительство не прислушалось к советским предложениям, и долгое время стороны были представлены поверенными в делах.

Установление дипломатических отношений между СССР и Великобританией имело большое политическое и экономическое значение. Оно встретило одобрение английских трудящихся и части английской буржуазии. Касаясь реакции в Англии на это событие, советский полпред в Лондоне писал 15 февраля 1924 г. в НКИД: «Определенно можно сказать, что признание рабочим правительством Советского Союза не встретило серьезной критики. Только Керзон назвал это признание „величайшей ошибкой в мире". Болдуин хотя тоже высказал некоторые опасения и поставил Макдональду целый ряд вопросов в связи с нашим признанием, но его речь (имеется в виду речь Болдуина в палате общин.— Ред.) вовсе не проникнута агрессивностью по отношению к нам. Лорд Грей в палате лордов и Асквит в палате общин высказались безоговорочно одобрительно за признание. Случилось то, что не трудно было предвидеть. После того, как признание было дано, все или почти все заявились его сторонниками» ¹⁹.

16 Там же, с. 99.

17 Там же, с. 98—99.

¹⁸ Там же, с. 99.

19 АВП СССР. Письмо полпреда СССР в Англии в НКИД СССР от 15 февраля 1924 г.

Нормализация советско-английских дипломатических отношений была большим успехом миролюбивой внешней политики СССР, добившейся признания со стороны крупнейшей капиталистической страны Европы.

ДАЛЬНЕЙШЕЕ РАЗВИТИЕ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ АНГЛИЕЙ И СССР

Само по себе признание не означало, однако, автоматического улучшения политических и экономических отношений между Англией и СССР. Для этого необходимо было урегулировать ряд сложных нерешенных вопросов и подвести более солидную правовую базу под развитие торговых отношений. Эту цель преследовала проходившая в Лондоне с 14 апреля по 12 августа 1924 г. англо-советская конференция.

Коммунистическая партия и Советское правительство придавали большое значение конференции, понимая, что от ее благоприятного исхода зависит не только улучшение отношений с Великобританией, но и улучшение всей международной обстановки в Европе. На заседаниях пленума ЦК РКП (б) в конце марта — начале апреля 1924 г. были обсуждены и одобрены решения Политбюро о задачах англо-советских переговоров.

Советское правительство, учитывая важность предстоящих переговоров, послало в Лондон делегацию не только правомочную, но политически весьма авторитетную. В делегацию были включены как члены ЦК и Президиума ЦИК, так и представители ряда народных комиссариатов, руководители Государственного банка, представители отдельных республик, всех важнейших отраслей промышленности и центральных комитетов некоторых профессиональных союзов.

На первом заседании конференции главы делегаций выступили с заявлениями о позиции своих правительств. Советский делегат заявил, что Советское правительство, помимо политических и экономических вопросов, касающихся отношений между двумя государствами, поставит на обсуждение важные международные политические проблемы, такие, как всеобщее сокращение вооружений, расширение международного сотрудничества, пересмотр Версальского договора и других договоров, с ним связанных.

В заявлении советской делегации с глубоким сожалением констатировалось, что, несмотря на мирные договоры, заключенные после мировой войны, никогда еще социальный и национальный антагонизм не выступал с такой остротой. «Во время и после мировой войны. раздавались голоса о том, что это последняя война и что она положит конец развитию милитаризма, но эти надежды оказались иллюзорными. И теперь военные бюджеты поглощают значительную долю национального дохода, и теперь внимание всех правительств устремлено прежде всего на военные приготовления. Никогда человеческий ум так не изощрялся

в изыскании новых разрушительных средств, как теперь. Все сведующие люди согласны с тем, что новая война, в случае ее возникновения, благодаря развитию военной химии, военной авиации, военного судостроения и усовершенствованию артиллерии будет самой разрушительной из всех войн, которые знала история человечества. Поэтому мы считаем, что вопрос о разоружении должен встать перед правительствами со всей ясностью и категоричностью. Разоружение должно быть доведено до возможных пределов» ²⁰.

Советский представитель указал, что Союз Советских Социалистических Республик за период с 1921 по 1924 г. сократил свою армию в 12 раз и довел ее с 6 млн. до 500 тыс. человек. Представитель СССР также подчеркнул, что Советский Союз готов при наличии согласия со стороны других государств сделать дальнейший решительный шаг в деле разоружения, а кроме того всячески содействовать всеобщему сокращению морских вооружений ²¹.

«Мы считаем,— сказал в заключение советский делегат,— что различие в социальной структуре наших стран не может явиться препятствием для их политического и экономического сотрудничества» ²².

Советская сторона выразила готовность разрешить спорные вопросы, которые являлись препятствием на пути тесного англо-советского сотрудничества. К их числу были отнесены проблемы довоенных долгов, других взаимных претензий и предоставления кредитов.

Выступление английских представителей свелось к предъявлению советской стороне ряда требований, в значительной части неприемлемых. Так, Англия потребовала от Советского Союза признать все долги; удовлетворить претензии британских держателей русских ценных бумаг и бывших собственников национализированного Советской властью имущества иностранцев; возобновить прежние договоры, существовавшие между Россией и Англией; заменить торговый договор 1921 г. коммерческим соглашением. Выделялось также пресловутое требование о прекращении антибританской пропаганды ²³.

Не удивительно, что переговоры затягивались и не приносили положительных, результатов. Советское правительство заявило, что частичное возмещение долгов может осуществляться лишь при условии предоставления займа, большая часть которого пойдет на закупку английских товаров, а следовательно, на расширение англо-советской торговли²⁴. Но английская сторона продолжала настаивать на безоговорочном признании всех ста-

²⁰ Документы внешней политики СССР, т. 7, с. 197.

21 Там же.

22 Там же, с. 109.

23 АВП СССР. Стеногр. отчет англо-советской конференции.

24 Правда, 1924, 30 апр.

рых долгов и категорически отказывалась принять советское предложение о правительственной гарантии предполагаемого займа Советскому Союзу.

4 августа конференция зашла в тупик. Многочасовое обсуждение, вылившееся в ожесточенные споры, не привело к соглашению. Английская делегация в ультимативной форме предложила, чтобы Советское правительство удовлетворило все претензии английских подданных, чье имущество было национализировано в Советской России. Советская сторона согласилась лишь на признание обоснованных претензий, принятых Советским правительством ²⁵. В ответ на это английский представитель заявил, что «переговоры и все соглашения потерпели неудачу» ²⁶.

Срыв переговоров взволновал английских рабочих, которые потребовали принятия мер к успешному завершению работы конференции. На многих предприятиях Лондона прекратилась работа. В палате общин состоялось обсуждение вопроса об англо-советских договорах. Был созван исполком лейбористской партии, на котором большинство членов исполкома высказалось за принятие советских предложений и подписание договоров. В результате всего этого 8 августа 1924 г. между Великобританией и СССР были подписаны два договора: общий, заключение которого было предусмотрено англо-советским торговым соглашением 1921 г., и торговый ²⁷.

Согласно Общему договору Советское правительство согласилось частично удовлетворить претензии британских держателей довоенных царских долговых обязательств и начать в порядке исключения переговоры с британскими подданными — бывшими владельцами национализированного имущества в России о порядке компенсации их обоснованных претензий. Окончательная сумма, подлежащая выплате, должна была быть определена посредством дальнейших переговоров и составить предмет нового договора. После того как этот новый договор будет подписан, английское правительство обязывалось предпринять необходимые шаги к предоставлению правительственных гарантий для займа Советского правительства в Англии. Вопросы о военных долгах и контрпретензиях СССР по возмещению ущерба, причиненного интервенцией, оставлялись «для обсуждения впоследствии». Это означало, что они откладывались на неопределенный срок.

Англо-советский торговый договор признал государственную монополию внешней торговли в СССР, определил правовое положение торгового представительства СССР, его функции и предоставил торгпреду и его сотрудникам личный иммунитет, а служебным помещениям торгпредства — экстерриториальность. Договор был построен на взаимном применении принципа наибольшего благоприятствования. При заключении обоих этих

²⁵ АВП СССР. Стеногр. отчет англо-советской конференции.

²⁶ Там же.

²⁷ Документы внешней политики СССР, т. 7, с. 609—635.

договоров Советское правительство успешно отстояло государственные интересы СССР.

На последнем заседании конференции советская делегация огласила декларацию по важнейшим международным проблемам. В ней Советское правительство выступило против военных союзов, которые всегда приводили к войне, и заявило о необходимости разоружения.

После подписания англо-советских договоров реакционные силы Англии усилили антисоветскую кампанию, добиваясь аннулирования этих важных актов. Среди лиц, которые наиболее резко выступали против договоров, были консерваторы Черчилль ²⁸и Чемберлен, либералы Ллойд-Джордж, Асквит и др.

Английская реакция в предвыборной борьбе использовала очередную антисоветскую фальшивку — так называемое письмо Зиновьева, бывшего в то время председателем Исполкома Коммунистического Интернационала. Это «письмо» было якобы послано им руководству английской компартии. В фальшивке перечислялись различные способы организации государственного переворота и захвата государственной власти коммунистами.

Макдональд не мог не знать, что это письмо является подложным. Тем не менее английское правительство направило на имя советского полпреда в Лондоне ноту, в которой обвиняло Советское правительство во вмешательстве во внутренние дела Англии и нарушении договора от 8 августа 1924 г. Советское правительство без труда доказало, что «письмо Коминтерна» — бессовестная и грубая подделка. Оно предложило передать расследование этого дела беспристрастному третейскому суду. Созданная лейбористским правительством по требованию общественности специальная комиссия в своем докладе заявила, что никто не видел оригинала этого документа. Макдональд впоследствии сам вынужден был признать, что подлинность его не доказана. Тем не менее английское правительство, уклонившись от передачи дела на третейский суд²⁹, позволило использовать «письмо Коминтерна» для срыва англо-советских договоров.

В октябре 1924 г. лейбористское правительство распустило парламент и назначило новые выборы, на которых лейбористы потерпели поражение. Победу одержали консерваторы, и был образован консервативный кабинет во главе с Болдуином. 24 ноября он заявил, что не может представить договоры на рассмотрение парламента или предложить их для ратификации королю. Таким образом, верх в английских правящих кругах взяли сторонники антисоветской тенденции, проводившие политику борьбы с Советским государством и все еще рассчитывавшие его уничтожить.

В срыве англо-советских договоров сыграли свою роль и Соединенные Штаты Америки. США, стоявшие на платформе

28 Черчилль к этому времени вновь возвратился из лейбористской партия в консервативную, из которой он вышел перед первой мировой войной.

29 Документы внешней политики СССР, т. 7, с. 718—720.

непризнания СССР, стремились воспрепятствовать сближению между Советским Союзом и Англией. Кроме того, они выступали против идеи аннулирования военных долгов, провозглашенной в англо-советских договорах. Как говорил Г. В. Чичерин, англо-советский договор вызвал недовольство реакционных верхов капиталистического мира, которые желают теперь взять реванш ³⁰.Американская дипломатия развернула в Лондоне активную закулисную деятельность, направленную на ликвидацию англо-советских договоров. Реакционные английские и американские круги добились того, что Англия отказалась от договора с СССР.

Но английская реакция не смогла добиться разрыва дипломатических отношений между СССР и Англией. Отказ от ратификации англо-советских договоров не аннулировал признания Советского правительства Англией, хотя и оставил неурегулированными спорные вопросы, существовавшие между ней и Советским Союзом.

ПРИЗНАНИЕ СССР ИТАЛИЕЙ И ДРУГИМИ СТРАНАМИ

Довольно значительное место во внешней политике Советского государства занимали взаимоотношения с Италией, которая была заинтересована в получении сырья и продовольствия из России. Еще в июне 1920 г. между Центросоюзом и итальянскими кооперативными организациями было заключено соглашение, по которому Италия поставляла в Россию медикаменты, сельскохозяйственные машины, электротехнические товары, а Советская Россия вывозила в Италию хлеб и нефть. В 1921 г. в Рим прибыла торговая делегация РСФСР во главе с В. В. Воровским и были начаты переговоры о торговом договоре. Осенью 1923 г. Италия заявила о своей готовности одновременно с подписанием торгового договора установить и дипломатические отношения с СССР. В итальянском парламенте 30 ноября 1923 г. был поставлен вопрос о необходимости юридического признания Советской России, причем парламентарии, выражая настроения деловых кругов страны, заявляли, что для национальных интересов и экономики Италии «выгодно признание русской республики де-юре». Но за это они надеялись получить от Советской республики выгодный им торговый договор, концессии и сырье, в котором Италия нуждалась ³¹.

Переговоры об установлении отношений между СССР и Италией начались еще в сентябре 1923 г. С самого начала переговоров СССР согласился предоставить Италии некоторые экономические преимущества, которых она не получила бы, если бы затянула дело с признанием де-юре.

30 Документы внешней политики СССР, т. 7, с. 473.

³¹ Известия, 1923, 13 дек.

Но Советское правительство отдавало себе отчет в том, что Италия была не меньше Советского Союза заинтересована в нормализации отношений. Она остро нуждалась во внешнем рынке, многие отрасли итальянской промышленности переживали депрессию. В 1923 г. заметно увеличилась пассивность итальянского торгового баланса.

Советское правительство исходило из того, что признание является совершенно необходимым условием для развития торговых отношений между обеими странами. Г. В. Чичерин, указывая, что Советский Союз заинтересован в нормализации отношений с Италией, подчеркивал вместе с тем, что это полезно и для самой Италии: «...мы идем на экономические уступки, поскольку они нам дают экономические выгоды... Мы не идем на покупку права признания нас де-юре... В наших переговорах с Италией мы дальше этого не пойдем: взаимные уступки ради взаимной выгоды» ³². Однако итальянское правительство встало на путь выдвижения неприемлемых предварительных требований.

После прихода к власти в Англии правительства Макдональда Муссолини начал переговоры с Лондоном по вопросу об отношениях с СССР. Во время переговоров Макдональд предложил, чтобы после признания СССР оба правительства ограничились направлением в Москву лишь поверенных в делах. Муссолини вопреки обещаниям, которые он раньше давал советским представителям, согласился воздержаться от обмена послами. 30 января 1924 г. сообщение об этом было передано итальянскими представителями английскому министерству иностранных дел, а 2 февраля Муссолини узнал из газет, что английское правительство накануне, 1 февраля, признало СССР и тем самым опередило итальянское правительство. Последнее решило наверстать потерянное время и приняло меры к тому, чтобы, форсировав переговоры с СССР, закончить их в течение нескольких дней.

3—6 февраля был окончательно согласован текст торгового договора между СССР и Италией. Советское правительство выразило готовность предоставить Италии некоторые торговые и таможенные льготы. В свою очередь и итальянская сторона вынуждена была пойти на уступки и отказалась от своего требования о немедленном решении вопроса о долгах и других претензиях, об ограничении монополии внешней торговли и некоторых других.

7 февраля 1924 г. итальянское правительство заявило о желании возобновить политические отношения между двумя странами, считая таковые полезными в их собственных интересах, а также в интересах всей Европы ³³. Оно подчеркнуло, что тем самым решен вопрос о признании де-юре Советского правительства. В советском ответе выражалась уверенность, что установление в полном объеме дипломатических отношений между двумя

³² Документы внешней политики СССР, т. 7, с. 607.

33Там же, с. 91.

странами окажет благотворное влияние на экономические связи и дружественное сотрудничество итальянского народа с народами СССР ³⁴. Советское правительство с удовлетворением отмечало решение итальянского правительства немедленно назначить своего посла в Москву. Оно заявило, что со своей стороны также в ближайшем будущем назначит посла в Рим.

В тот же день (7 февраля) был подписан итало-советский торговый договор ³⁵. Он предусматривал полное признание Италией монополии внешней торговли СССР, определял правовое положение торгового представительства СССР, зафиксировал его функции и предоставил торговому представителю и членам совета торгпредства иммунитет, а конторам торгпредства — экстерриториальность. Торговый договор базировался на взаимном применении режима наиболее благоприятствуемой нации. Установление дипломатических отношений и подписание торгового договора создавали благоприятные возможности для дальнейшего развития политических и экономических связей между двумя странами.

Восстановление дипломатических отношений СССР с Англией и Италией ускорило признание СССР рядом других государств. Со своей стороны Советское правительство принимало к этому надлежащие меры. Многие европейские государства заявили теперь о признании Советского Союза и о своем желании установить с ним дипломатические отношения.

В течение 1924 г. СССР установил дипломатические отношения с Норвегией, Австрией, Швецией, Грецией и Данией. В том же 1924 г. произошел обмен нотами об установлении дипломатических отношений между СССР и Албанией, хотя фактически этого не произошло ³⁶. 5 сентября был подписан договор об установлении дипломатических и консульских отношений между СССР и Венгрией, однако он не вступил в силу. Венгерское правительство под нажимом внутренних реакционных сил, а также Англии и США отказалось от ратификации этого договора.

В апреле 1924 г. были установлены отношения между СССР и Хиджазом³⁷, который был первым арабским государством, вступившим в дипломатические отношения с Советским Союзом.

СССР И ФРАНЦИЯ

В 1924 г. на путь нормализации отношений с СССР вступила и Франция, правящие круги которой на протяжении предыдущих лет проводили ярко выраженную антисоветскую политику.

³⁴ Документы внешней политики СССР, т. 7, с. 92.

³⁵ Там же, с. 68—88.

³⁶ Вскоре после признания СССР Албанией в стране произошел переворот, и новое албанское правительство отказалось нормализовать отношения с СССР. Дипломатические отношения между СССР и Албанией были установлены лишь 10 лет спустя, в 1934 г.

³⁷ В настоящее время является одной из областей Саудовской Аравии.

В 1923—1924 гг. во французских торгово-промышленных и политических кругах усилились тенденции к признанию СССР. Объективные причины толкали Францию на нормализацию отношений с СССР. В Советский Союз французские промышленники и коммерсанты могли выгодно сбывать свои товары и приобретать там сырье, прежде всего нефть. Русско-французское сотрудничество всегда способствовало укреплению международных позиций Франции. Несомненно, что признание СССР Францией и нормализация советско-французских политических связей отвечали интересам Франции и упрочили бы ее положение в Европе. Видный деятель радикал-социалистической партии Эдуард Эррио начал активную кампанию за установление нормальных отношений с СССР.

22 декабря 1923 г. близкая к правительству газета «Тан» выступила с предложением восстановить дипломатические и экономические отношения с СССР, но при этом выдвинула условие, чтобы Советское правительство признало все долги царского и Временного правительств и выплатило вознаграждение французским гражданам — держателям русских ценных бумаг и бывшим собственникам национализированного имущества.

Советское правительство, несмотря на враждебную политику Франции, искало пути к разрешению трудностей, возникших между двумя странами. В январе 1924 г. Г. В. Чичерин в беседе с корреспондентом «Известий» подчеркнул, что французская дипломатия проводит враждебную деятельность, направленную против Советского Союза, во всей Восточной Европе — в Польше и государствах Малой Антанты, в Чехословакии, а также в Финляндии и Литве. Важнейшей предпосылкой соглашения СССР с Францией Чичерин считал прекращение подобной деятельности французской дипломатии ³⁸. Нарком отметил, что Советское правительство стремится к широкому экономическому общению двух стран с целью их постепенного сближения ³⁹.

В другом заявлении, сделанном для французской газеты «Тан» в конце января, Г. В. Чичерин говорил о мирном характере советской внешней политики: «Наша политика мира — это созидательная политика. Мы говорим нашему народу, что Советская республика — это мир. Мир не только для развития наших производительных сил, но и для развития мирового производства, неотъемлемой частью которого является наше производство. Эти идеи, которые мы уже защищали в Женеве, являются одними из основных творений гения Ленина. Именно для ускорения развития наших производительных сил он ввел в стране новую экономическую политику, а во внешнем плане — экономическое сотрудничество с иностранным капиталом. Привлечь последний на базе соглашения, удовлетворяющего обе стороны, разделить с ним

38 Чичерин Г. В. Указ. соч., с. 269.

39 Там же.

выгоду, не попав к нему в кабалу,— вот одна из основных идей Ленина. Она остается нашей программой на будущее» ⁴⁰.

Под давлением торговых и промышленных кругов, заинтересованных в развитии экономических связей с СССР, а также широкой французской общественности, выступавшей за установление дипломатических отношений между двумя странами, Пуанкаре предпринял в начале 1924 г. попытку начать с Советским правительством переговоры. Однако, как показали события, эти переговоры Пуанкаре хотел использовать для того, чтобы ценой признания Советского правительства добиться от него уступок по ряду существенных вопросов. 3 января 1924 г. советский полпред в Праге К. К. Юренев сообщил в НКИД, что министр иностранных дел Чехословакии Бенеш по просьбе правительства Франции сделал ему следующее заявление:

«Франция готова вступить в договорные отношения с Россией, но выставляет ряд предварительных условий... Пуанкаре просит ответа от правительства СССР на следующие вопросы:

1) готово ли оно респектировать международные договоры и

2) согласно ли в принципе признать довоенные долги (20 с лишним миллиардов франков).

Вопрос об условиях уплаты долгов СССР явится предметом специальных переговоров. Россия, конечно, получит долгосрочный мораторий. Вопрос о возмещении убытков, понесенных гражданами Франции в России, также ставится в порядок дня переговоров с нами, но этот вопрос имеет... второстепенное значение и не является условием начала франко-русских переговоров» ⁴¹.

Так же как и в переговорах с Англией, эти предварительные условия были отвергнуты Советским правительством. СССР не считал возможным покупать признание ценой предварительных уступок по важнейшим спорным вопросам. 11 января Чичерин сообщил полпреду в Праге, что «вопросы слишком сложны, чтобы можно было на них отвечать коротким „да" или „нет". Мы вообще отвергаем какие бы то ни было предварительные условия для вступления в переговоры с правительствами...» ⁴².

9 апреля 1924 г., выступая во французском сенате, крупный адвокат и делец де Монзи подверг критике политику правительства Пуанкаре в «русском вопросе». «Два факта,— заявил он,— не подлежат сомнению: большевистская власть существует, наши интересы в России, наши претензии к России существуют, и невозможно всю позицию и политику Франции выражать той формулой войны и осторожного благоразумия, которую, вы без сомнения, не забыли: „Остерегайтесь, подождите!"» ⁴³. Де Монзи

⁴⁰ Чичерин Г. В. Указ. соч., с. 285.

⁴¹ Документы внешней политики СССР, т. 7, с. 11.

⁴² АВП СССР. Указание НКИД СССР полпреду СССР в Праге от 11 января 1924 г.

⁴³ Монзи В. В Россию и обратно (От Кремля до Люксембургского дворца) Л.; М., 1925, о. 164.

задал также главе французского правительства вопрос, на каких условиях возможно признание СССР Францией де-юре. Однако французские правящие круги продолжали настаивать на принятии СССР кабальных предварительных условий.

Успехи СССР в восстановлении промышленности и сельского хозяйства, а также проводимая им мирная ленинская внешняя политика, направленная на установление нормальных политических отношений и развитие торгово-экономических связей,— все это оказывало сильное влияние на мировое общественное мнение. Во всех капиталистических странах ширилось число сторонников установления нормальных отношений с Советским Союзом. Такой процесс имел место и во Франции.

В мае 1924 г. во Франции состоялись парламентские выборы, которые принесли победу так называемому левому блоку — коалиции радикал-социалистической, республиканско-социалистической и социалистической партий, выдвинувшей в качестве одного из своих лозунгов установление дипломатических отношений с СССР. К власти пришло правительство во главе с Э. Эррио. Эррио, буржуазный демократ, поборник франко-советского сотрудничества, пользовался заслуженным признанием и авторитетом в стране. Сам Эррио писал, что «отсутствие каких-либо официальных отношений с правительством, фактически в течение семи лет сохранявшим власть в России, создавало ненормальное положение, идущее во вред нашим подданным»⁴⁴. В программном заявлении правительства по этому поводу говорилось: «Уже в настоящее время мы готовимся к возобновлению нормальных сношений с СССР при соблюдении условий, которые налагает на нас уважение к договорам. Прежде чем выработать формулу признания, которая бы охраняла французские интересы, мы должны принять известные меры предосторожности и собрать сведения, которые уже и начали собирать» ⁴⁵.

15 июля 1924 г. Эррио направил Чичерину ноту, в которой французское правительство сообщало «о своем намерении подготовить в короткий срок восстановление нормальных отношений Франции с Россией»⁴⁶. В ответной телеграмме Чичерина от 18 июля 1924 г. говорилось, что Советское правительство с глубоким удовлетворением приняло к сведению дружественное заявление Эррио «относительно предстоящего в скором времени разрешения вопроса о возобновлении нормальных отношений между нашими странами» ⁴⁷. В ответ на заявление Эррио о том, что французское правительство будет предоставлять в возможно широкой мере русским гражданам, желающим приехать во Францию, необходимое разрешение, Чичерин писал: «Французские граждане будут поставлены в этом отношении в такое же поло-

⁴⁴ Эррио Э. Из прошлого. Между двумя войнами. 1914—1936. М., 1958, с. 253

⁴⁵ ЦГАОР СССР, ф. 391, оп. 2, д. 50, л. 191.

⁴⁶ Документы внешней политики СССР, т. 7, с. 399.

⁴⁷ Там же, с. 398.

жение, в каком находятся граждане других стран...» ⁴⁸. В телеграмме отмечалось, что задержки и затруднения в делах такого рода являются неизбежным следствием отсутствия официальных отношений между двумя правительствами ⁴⁹. На деле тот короткий срок, о котором писал Эррио, оказался не столь уж коротким. Французское правительство не спешило с признанием и искусственно воздвигало различные препятствия на его пути.

В сентябре 1924 г. Эррио назначил специальную комиссию под председательством де Монзи для изучения вопроса о признании Францией Советского Союза. Она высказалась за то, чтобы переговоры по спорным вопросам между двумя странами начались после нормализации дипломатических отношений, но вместе с тем потребовала включения в официальный акт признания соответствующих оговорок относительно «защиты» французских прав и интересов в России⁵⁰. Таким образом, правительство «левого блока», подобно Макдональду, пыталось навязать Советскому Союзу предварительное решение в принципе неурегулированных вопросов и прежде всего вопроса о долгах царской России.

19—20 октября 1924 г. в Дувре состоялась встреча де Монзи. с полпредом СССР в Англии Раковским, во время которой советский представитель был ознакомлен с проектом французской ноты о признании СССР. Де Монзи подробно рассказал советскому полпреду о работе возглавляемой им комиссии и о тех трудностях, с которыми пришлось столкнуться. Он сообщил также, что правительство решило назначить французским послом в СССР дипломатического редактора газеты «Тан» Ж. Эрбетта ⁵¹. Одним из важнейших препятствий на пути нормализации отношений с СССР во Франции, как и в Англии, было противодействие США, которые продолжали политику изоляции Советского Союза. «Американское правительство,— писала газета „Нью-Йорк геральд трибюн", — дало знать французским властям, что США не имеют никакого намерения менять свою позицию в вопросе о признании де-юре, прежде чем Россия не признает своих финансовых обязательств, так же как и социальных, и не признает святость прав частной собственности» ⁵². Французское посольство в Вашингтоне официально запросило мнение государственного секретаря Юза относительно признания СССР, и последний ответил, что такой акт явился бы ошибкой. Летом 1924 г. Юз специально выехал в Европу с целью не допустить восстановления советско-французских дипломатических отношений. Выступая в палате депутатов, Марсель Кашен подчеркивал, что

⁴⁸ Документы внешней политики СССР, т. 7, с. 398.

⁴⁹ Там же, с. 399.

⁵⁰ См.: Stoves H. La France et l'Union Sovietique. Paris, 1935, p. 190.

⁵¹ АВП СССР. Письмо полпреда СССР в Лондоне в НКИД СССР от 21 октября 1924 г.

⁵²Цит. по: Рубинштейн Н. Л. Внешняя политика Советского государства в 1921—1925 годах. М., 1953, с. 475.

затяжка с признанием СССР явилась, в частности, результатом бесед Эррио с американскими политиками ⁵³.

Однако верх взяли национальные интересы Франции, требовавшие установления нормальных отношений с СССР. 28 октября 1924 г. Эррио от имени Совета министров Франции направил председателю ЦИК М. И. Калинину телеграмму, в которой говорилось, что французское правительство готово «установить теперь же нормальные дипломатические отношения с Правительством Союза путем взаимного обмена послами» ⁵⁴. Французское правительство отмечало, что «отныне невмешательство во внутренние дела станет правилом, регулирующим взаимоотношения между нашими двумя странами» ⁵⁵. В телеграмме указывалось, что Франция признает де-юре правительство Союза ССР «как правительство территорий бывшей Российской империи, где его власть признана населением, и как преемника на этих территориях предшествующих российских правительств»⁵⁶ и предлагает обменяться послами. Эррио предложил направить в Париж советскую делегацию для ведения переговоров по общим и специальным экономическим вопросам.

В тот же день телеграмма Эррио обсуждалась на заседании ЦИК СССР. С сообщением по этому вопросу выступил Чичерин, который подчеркнул большое значение восстановления отношений между СССР и Францией. «Мы горячо приветствуем этот акт»,— заявил он в заключение ⁵⁷. В ответной телеграмме ЦИК на имя Эррио говорилось: ЦИК Союза ССР «придает серьезнейшее значение устранению всех недоразумений между Союзом ССР и Францией и заключению между ними общего соглашения, которое может послужить прочной основой для дружественных отношений, руководствуясь при этом постоянным стремлением Союза ССР к действительному обеспечению всеобщего мира в интересах трудящихся масс всех стран и к дружбе со всеми народами» ⁵⁸.

30 октября на имя Чичерина была получена телеграмма от Эррио с выражением радости по случаю установления отношений, которые будут служить «укреплению мира в Европе и во всем мире». В ней говорилось, что «не существует народов, более предназначенных для взаимного понимания, чем французский народ, преисполненный чувства справедливости и братства, и великий русский народ, достойные качества которого я сам лично имел возможность оценить» ⁵⁹.

14 ноября Президиум ЦИК СССР назначил полпредом во

⁵³ См.: Борисов Ю. В. Советско-французские отношения. 1924—1945 гг М 1964, с. 40.

⁵⁴ Документы внешней политики СССР, т. 7, с. 515.

⁵⁵ Там же.

⁵⁶ Там же.

⁵⁷ Там же, с. 518.

58 Там же, с. 516.

59 Там же, с, 524—525.

Францию Л. Б. Красина с оставлением его в должности народного комиссара внешней торговли. Французским послом в СССР был назначен Ж. Эрбетт.

Признание СССР Францией имело большое политическое значение. Это было новым свидетельством внутреннего роста Советского Союза, укрепления его международного положения и успеха советской миролюбивой внешней политики.

Трудящиеся Франции высоко оценили и радостно приветствовали нормализацию советско-французских отношений. Исполнительный комитет Коммунистической партии Франции в своем обращении к трудящимся Советского Союза писал: «В тот час, когда правители Франции признали СССР, французские пролетарии и коммунисты поздравляют своих русских братьев с этим успехом» ⁶⁰.

Дальнейшее развитие советско-французских отношений и прежде всего торгово-экономического сотрудничества было осложнено тем, что французская сторона обусловила подписание торгового договора достижением соглашения по вопросу о долгах. В результате этого между СССР и Францией долгое время не было торгового договора, что серьезно тормозило развитие советско-французской торговли.

СССР И КИТАЙ

Советское правительство придавало большое значение установлению нормальных отношений со своим великим дальневосточным соседом — Китаем. «Советская Россия и Китай — естественные союзники, и этой дружественной политике между ними принадлежит будущее...— говорил Г. В. Чичерин в 1922 г.— Советская Россия — единственное крупное государство, готовое всячески поддерживать полную независимость Китая во всех отношениях и полный расцвет его самостоятельного развития» ⁶¹.

Переговоры между Советской Россией и Китаем, начатые еще в конце 1921 г., несмотря на большую взаимную заинтересованность обеих стран в нормализации отношений, не увенчались успехом в результате давления империалистических держав на правительство Китая.

Советская делегация воспользовалась пребыванием в Китае для поддержания контактов с Сунь Ятсеном. Выдающийся деятель китайского революционного национально-освободительного движения, вождь китайского народа Сунь Ятсен был убежденным сторонником дружбы СССР и Китая. Известно, что его главная политическая установка заключалась в «союзе с Россией» ⁶².

В январе 1923 г. во время перерыва в переговорах, возникшего по вине китайской стороны, в Шанхае состоялось несколько

60 L'Humanite, 1924, 29 Oct.; Известия, 1924, 30 окт.

⁶¹ Чичерин Г. В. Указ. соч., с. 223.

⁶² Подробно о Сунь Ятсене см.: Тихвинский С. Л. Сунь Ятсен. Внешнеполитические воззрения и практика. М., 1964.

встреч руководителя советской дипломатической миссии в Пекине А. А. Иоффе с Сунь Ятсеном, во время которых последнему были даны разъяснения относительно целей и задач советской внешней политики и были рассеяны его сомнения и опасения относительно позиции Советского правительства в таких вопросах, как присутствие советских войск в Монголии и осложнения на КВЖД.

В опубликованном совместном коммюнике было отмечено «полное совпадение... взглядов на китайско-русские отношения». Сунь Ятсен заявил тогда, что «вопрос о Китайско-Восточной железной дороге может быть разрешен полностью лишь на компетентной русско-китайской конференции», а также то, что он не находит «немедленную эвакуацию русских войск из Внешней Монголии ни настоятельно необходимой, ни соответствующей действительным интересам Китая, особенно ввиду неспособности теперешнего пекинского правительства предотвратить возобновление, вследствие такой эвакуации, интриг и враждебных действий со стороны белогвардейцев против России и возможности создания более тяжелой обстановки, чем та, которая сейчас существует» ⁶³.

В марте 1923 г. по решению ЦК РКП (б) и Советского правительства в ответ на просьбу Сунь Ятсена в Южный Китай была направлена группа военных и политических советников, в числе которых были такие видные военачальники и политработники, как П. А. Павлов (работавший в Китае под фамилией Говоров), В. К. Блюхер (Галин), М. М. Бородин и др.

У китайского историка Пын Мина мы читаем: «Советские советники, прибывшие по приглашению Сунь Ятсена и революционного кантонского правительства, не только активно передавали опыт построения Красной Армии Советского Союза и помогали разрабатывать стратегический план; они всегда были с бойцами в горниле революционных сражений, деля с ними их горести и радости...» ⁶⁴.

2 сентября 1923 г. в СССР прибыла и находилась здесь в течение трех месяцев китайская авторитетная военная делегация.

Учитывая географическую отдаленность Советской России от кантонского правительства и сложную политическую обстановку в Китае, делавшую невозможным установление более или менее постоянных торгово-экономических связей между ними, Сунь Ятсен не поднимал вопроса об установлении дипломатических отношений. Отвечая на вопрос японского корреспондента в Кантоне накануне подписания советско-китайских соглашений в Пекине, в мае 1924 г, он заявил: «Отношения между Советской Россией и моим правительством настолько дружественны, что похожи на отношения двух братьев и не нуждаются в таких формальностях, как признание... На самом деле дружеские отноше-

⁶³ Советско-китайские отношения. 1917—1957 гг.: Сборник документов. М., 1959, с. 64—65.

⁶⁴ Пын Мин. История китайско-советской дружбы. М., 1959, с. 156—157.

ния между моим правительством и Россией продолжаются. Они никогда не были прерваны, поэтому и не встает вопрос, о восстановлении их специальным, формальным признанием, ибо мое правительство на деле признало Россию без всяких условий» ⁶⁵. В марте 1923 г. пекинское правительство возобновило переговоры с СССР. Советское правительство направило в Китай делегацию для продолжения переговоров, назначив главу ее — Л. М. Карахана чрезвычайным и полномочным представителем. Советский полпред передал в Пекине министерству иностранных дел копию своих верительных грамот с просьбой сообщить, когда он мог бы вручить их президенту. Однако переговоры эти под давлением иностранных империалистов были затянуты китайской стороной на целый год. В это время Сунь Ятсен писал Л. М. Карахану, что истинные интересы двух стран «требуют выработки общей политики, которая даст нам возможность жить на условиях равенства с другими державами и освободит нас от политического и экономического рабства, навязанного международной системой, опирающейся на силу и действующей методами экономического империализма» ⁶⁶. Он предлагал свою помощь советской делегации на переговорах в Пекине. 17 сентября 1923 г. он телеграфировал Л. М. Карахану: «Едва ли мне необходимо говорить, что Вы можете рассчитывать на меня в смысле помощи, которую я могу оказать, чтобы двинуть вперед дело Вашей настоящей миссии в Китае. Вы, однако, найдете чрезвычайно трудными переговоры с пекинской группой, которая в своих отношениях с Россией фактически выполняет mot d'ordre⁶⁷. Посольского квартала...». Он предупреждал о том, что «Капиталистические державы будут пытаться нанести через Пекин и посредством Пекина... дипломатическое поражение Советской России. Но всегда имейте в виду, что я готов и имею теперь возможность раздавить всякую такую попытку унизить Вас и Ваше правительство» ⁶⁸. Только 14 марта 1924 г. Л. М. Карахан и глава китайской делегации Ван Чжэнтин парафировали текст соглашений и совместных деклараций об общих принципах урегулирования советско-китайских отношений, о КВЖД и некоторых других вопросах. Однако на следующий день стало известно, что китайское правительство запретило Ван Чжэнтину подписать соглашение, сославшись на то, что он якобы не имел полномочий одобрить условия, сформулированные в парафированных соглашениях и декларациях⁶⁹. В связи с этим 16 марта НКИД направил представителю Китая в СССР ноту протеста ⁷⁰.

65 Народы Азии и Африки, 1966, № 2, с. 138—140.

66 Сунь Ятсен. 1866—1966. К столетию со дня рождения: Сборник статей, воспоминаний и материалов. М., 1966, с. 325.

67 Лозунг Mot d'ordre (франц.) — здесь в смысле «приказ».

68 Документы внешней политики СССР. М., 1962, т. 6, с. 433.

69 Известия, 1924, 25 марта.

⁷⁰ Документы внешней политики СССР, т. 7, с. 156.

Эти действия Китая явились результатом сильного давления на пекинское правительство со стороны Франции, США и Японии, выступавших против установления отношений между Китаем и его социалистическим соседом. Они боялись, что соглашение с СССР, заключенное на началах равноправия, создаст опасный для империалистов прецедент, подорвет силу неравноправных договоров, на которых зиждились привилегии колонизаторов в Китае.

В качестве предлога для срыва советско-китайских переговоров был избран вопрос о КВЖД, который был урегулирован в советско-китайском соглашении. Вопрос о КВЖД касался только двух держав — СССР и Китая. Это не помешало французскому и американскому правительствам заявить китайскому правительству протест, выдвинув собственные, совершенно несостоятельные претензии на КВЖД и по существу потребовав аннулирования уже подписанного советско-китайского соглашения. Неофициальный представитель НКИД в США Б. Е. Сквирский тогда же заявил представителю советской печати, что Советское правительство располагает документальными данными, доказывающими, что Америка оказывает давление, враждебное восстановлению советско-китайской дружбы ⁷¹. ЦК партии и Советское правительство, говорил он, характеризовали выступление США и Франции как империалистическую акцию держав, полагающих, что им принадлежит весь мир и что они имеют право распоряжаться судьбами других наций. «СССР уже доказал всем великим державам свое нежелание, чтобы они вмешивались в дела СССР, и теперь надеется дать им урок невмешательства в советско-китайские дела»⁷². Главный редактор газеты «Чайна пресс», американец по национальности, следующим образом оценивал события: «Китай внезапно не утвердил уже подписанное соглашение. Главной причиной этого являются опасения, вызванные давлением со стороны государственного секретаря США Юза» ⁷³.

Однако в Китае началось народное движение протеста против наглого вмешательства США и Франции в дела страны и попрания ее суверенитета. Опасаясь растущего возмущения в народе, китайское правительство снова изменило свою позицию. Советско-китайские переговоры возобновились 21 мая, и 31 мая 1924 г. было подписано «Соглашение об общих принципах для урегулирования вопросов между Союзом Советских Социалистических Республик и Китайской Республикой»⁷⁴. Соглашение предусматривало установление нормальных дипломатических и консульских отношений между договаривающимися сторонами. Далее в соглашении указывалось, что «правительства обеих Договаривающихся сторон соглашаются приступить в течение од-

⁷¹ Известия, 1924, 15 мая.

⁷² Там же.

⁷³ Цит. по кн.: Пын Мин. Краткая история дружбы народов Китая и Советского Союза. М., 1957, с. 44.

⁷⁴ Документы внешней политики СССР, т. 7, с. 331—335.

ного месяца после подписания настоящего Соглашения к конференции», которая и должна была выработать соглашения по ряду конкретных вопросов.

Советское правительство подтвердило свой отказ от консульской юрисдикции, права экстерриториальности и ряда других империалистических привилегий царского правительства. КВЖД, построенная царизмом на китайской земле на средства, взятые царским правительством с налогоплательщиков, т. е. с русского народа, была объявлена чисто коммерческим предприятием и должна была управляться двумя странами на паритетных началах. В соответствии с этим соглашением правительства СССР и Китая заявляли: все договоры, соглашения и другие акты, заключенные царским правительством и какой-либо третьей стороной и затрагивающие суверенные права или интересы Китая, объявляются недействительными и утратившими силу. Установление советско-китайских дипломатических отношений было важным достижением внешней политики СССР. Оно явилось также в значительной мере результатом борьбы демократических сил Китая, вынудивших пекинское правительство пойти на официальное признание Советского Союза.

Для Китая заключение двустороннего соглашения явилось первым равноправным договором, нанесшим серьезный удар по всей системе неравноправных отношений, практиковавшихся империалистическими державами.

В связи с подписанием советско-китайского соглашения Сунь Ятсен обнародовал от имени своей партии специальное воззвание, в котором отмечал, что это событие «имело место лишь благодаря тому, что Россия отказалась от своих былых привилегий в Китае и ликвидированы прежние договоры, нарушавшие суверенитет Китая; все это было сделано Россией добровольно, исходя из ее революционных принципов» ⁷⁵.

Советско-китайское соглашение было ярким выражением принципов внешней политики социалистического государства, в особенности принципа пролетарского интернационализма. Оно способствовало борьбе китайского народа против империализма и, в частности, аннулированию навязанных ему неравноправных договоров.

СОВЕТСКО-ЯПОНСКОЕ СОГЛАШЕНИЕ 20 ЯНВАРЯ 1925 г.

Крупным событием в ряду юридических признаний СССР явилось заключение соглашения с Японией. Советское правительство стремилось к взаимно выгодному сотрудничеству с Японией.

В конце 1922 г. Красная Армия совместно с партизанскими отрядами изгнала японских интервентов с Дальнего Востока. Вскоре после этого ДВР приняла решение о вхождении в РСФСР. События заставляли Японию определить свое отношение к СССР.

⁷⁵ Народы Азии и Африки, 1966,№ 5, с. 152—155.

Однако японские империалисты все еще продолжали антисоветскую политику и удерживали захваченный ими Северный Сахалин, хищнически истребляя его богатства.

Промышленные круги Японии были заинтересованы в развитии экономических связей с Советским Союзом. Они все чаще и чаще ставили вопрос о нормализации с ним экономических и политических отношений. Советское правительство весной 1923 г. поручило своему дипломатическому представителю в Китае А. А. Иоффе начать переговоры о нормализации советско-японских отношений.

Со стороны Японии переговоры вел мэр Токио виконт Гото, тесно связанный с железнодорожными и пароходными компаниями, которые до революции имели важные экономические интересы на русском Дальнем Востоке. Гото вынашивал и пропагандировал далеко идущие планы экономического проникновения на советский Дальний Восток, считая, что трудное экономическое положение Советского государства после интервенции создает благоприятные условия для осуществления этих планов.

Программа Советского правительства была изложена в письме Иоффе, направленном через Гото премьер-министру, в котором были выдвинуты три предварительных условия для начала советско-японских переговоров об установлении нормальных отношений: во-первых, равноправие сторон при переговорах, во-вторых, согласие Японии на ведение переговоров о заключении договора об установлении дипломатических и консульских отношений и, наконец, официальная фиксация приемлемого для СССР срока эвакуации Японии с Северного Сахалина ⁷⁶.

⁷⁵ Народы Азии и Африки, 1966,№ 5, с. 152—155.

21 марта 1923 г. начальник европейско-американского отдела МИД Японии Мацудайра передал Гото ответ на предложения Иоффе. Согласившись с первым предложением, Япония оговаривала признание Советского Союза двумя условиями: урегулированием Николаевского инцидента ⁷⁷ и выполнением международных обязательств. Эвакуацию войск с Северного Сахалина Япония ставила в зависимость от урегулирования Николаевского инцидента. В ходе переговоров японская сторона поставила также вопрос о признании Советским правительством обязательств царского и Временного правительств (имелось в виду признание старых долгов на сумму почти 300 млн. руб.). Советский представитель от-

⁷⁶ Годовой отчет НКИД за 1923 г. М., 1924, с. 145.

⁷⁷ В январе 1920 г. японский гарнизон в Николаевске-на-Амуре сдался партизанскому отряду под командованием анархиста Тряпицына и заключил договор, по которому город передавался партизанам. Через две недели японцы в нарушение договора напали на партизан. В результате боя, окончившегося победой партизан, было захвачено в плен око