XII. DIVISA ET INDIVISA. Европа разделенная и нераздельная, 1945-1991 гг.

Очень трудно определить исторические векторы динамики Европы второй половины XX века. Громадные жертвы Второй мировой войны не обеспечили безопасности: континент уже вскоре после войны разделился на соперничающие политические и военные блоки, энергия которых тратилась попусту в течение 50 лет. Колоссальные ресурсы уходили на осуществление непродуктивных задач, особенно на Востоке; лишь немногие страны смогли остаться нейтральными, а объединение Европы постоянно откладывалось.

Это ощущение бесплодности и тщеты хорошо отражено в послевоенном цикле Жана Поля Сартра и у философов экзистенциализма. Сразу после войны оно довольно быстро развеялось в большинстве стран Запада, но в последние десятилетия то и дело всплывало на поверхность вместе с движением за мир или протестами против ядерного оружия. В странах Восточной Европы разоблачали оптимизм официальной пропаганды, но чувство тоски было главным во внутренней жизни людей вплоть до новой революции (революции реформ) 1989-1991 гг.

К счастью для тех, кто хотел залечить раны, разделение Европы способствовало развитию сильного европейского движения, зародившегося еще до войны, а теперь набиравшего силу на Западе. Сначала как нравственное движение за реформирование международных отношений, а позднее как движение за экономическую кооперацию, оно способствовало появлению нового чувства общности. В Совете Европы (с 1949) и в ЕЭС и его ассоциированных структурах (с 1956) движение за единую Европу произвело на свет целый комплекс

организации, которым предстояло разрастаться по мере того, как вступали все новые и новые европейские страны. И в течение многих десятилетий альтернативой европейскому движению оставался всеевропейский коммунистический лагерь.

Однако Запад оказался несравнимо более динамичным, чем Восток. С помощью США Западная Европа быстро поднялась после войны из руин и взяла курс на грядущее процветание. Вдохновленные западногерманским экономическим чудом, члены Европейского экономического сообщества без труда демонстрировали преимущества своего пути развития. Количество членов увеличилось с шести в 1956 г. до двенадцати в 1983 г., а многие, подав заявки, ждали приема. Пока Кремль боролся (все менее удачно) со своей утратившей гибкость империей, быстрый процесс деколонизации в странах Азии и Африки освободил империалистические державы Западной Европы и открыл им новое будущее в единой Европе. Под руководством НАТО западноевропейская оборона противостояла угрозе со стороны Советов, которым можно было верить все меньше и меньше. К концу 1980-х движение за единую Европу все активнее мужало, а в это же время коммунизм советского толка был уже на грани смерти.

Несмотря, впрочем, на разделения, идея единой Европы была актуальна не только на Западе, но и на Востоке. Здесь советская тирания стала эффективным средством утверждения 'европейских идеалов через дефолт коммунистических идеалов. Граждан советского блока поражали горы еды в Западной Европе; но у нас есть также все основания думать, что их стремление присоеди-