VIII. LUMEN. Просвещение и абсолютизм, ок. 1650- 1789 гг.

Есть какая-то наивность в том, что принято называть «Веком разума». Оглядываясь назад, кажется невероятным, чтобы почти все ведущие интеллектуалы Европы стали придавать такое громадное значение одной из многих способностей человека — Разуму, Мышлению — в ущерб всем остальным. Можно было предположить, что наивность такого масштаба в конце концов приведет к катастрофе; катастрофа в виде страшных революционных лет и постигла в конце концов Век разума.

До и после эпохи Просвещения достоинства Разума ценились гораздо меньше. Увидев тень своего отца, шекспировский Гамлет сказал своему охваченному сомнением спутнику:

«Есть в мире тьма, Гораций, кой-чего, что вашей философии не снилось». Не был рационализм в моде и в XIX веке. Вот что можно прочитать в одном словаре:

«ПРОСВЕЩЕНИЕ (...) 2. Пустой и с претензией интеллектуализм, необоснованное презрение к авторитету и традиции и т.д.; употребителен в особенности по отношению к духу и задачам французских философов XVIII века. 1865»1.

С другой стороны, оценивая период, который последовал за Реформацией в разных странах, мы должны помнить, с чем именно сражались европейцы так долго. Согласие Разума с Верой, обещанное гуманистами Возрождения, не одолело мира религиозной догмы, магии и предрассудков. После эпохи религиозных войн естественно и необходимо было обратиться к противоядию — «Свету милого Разума». Но даже в период полноводья поток Просвещения пробежал, лишь

слегка омыв поверхность не умирающего фанатизма.

Не меньше проблем и с другим ярлыком историков — Век абсолютизма — который применяют к тому же историческому периоду. Легко вообразить, что большинство европейских правителей указанного времени или пользовались неограниченной властью, или, по крайней мере, стремились к ней. Этого, увы!, не было. Не все поголовно европейцы в Век абсолютизма были его преверженцами, как не все они были рационалистами.

В то столетие, которое отделяет Вестфальский мир от Французской революции, на карте Европы произошло мало радикальных изменений. Каждая война этого периода заканчивалась каким-нибудь территориальным переделом. Особенные потрясения вызвал Утрехтский мир (1713 г.); первый раздел Польско-Литовского государства (1773 г.) был предвестником обвала. В результате объединения Британских островов появилось новое важное образование. Но в основном крупные территориальные блоки оставались нетронутыми. Продвижение Франции к Рейну удалось лишь отчасти; Пруссия должна была довольствоваться сравнительно небольшими завоеваниями, последнее великое наступление турок было остановлено и обращено вспять. Одна лишь Россия продолжала бурно расти. Ни один из европейских слабаков не скончался: Испания, Священная Римская империя, Швеция и Польско-Литовское государство — все они болели, но оставались в живых.