ЗОДЧЕСТВО И ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО

 

Одно из ведущих мест в истории вьетнамского искусства при­надлежит зодчеству, и прежде всего культовым и дворцовым по­стройкам.

Изучение вьетнамского зодчества затруднено рядом обстоя­тельств. Частые междоусобные войны и иноземные нашествия, различные стихийные бедствия, влажный климат страны мало способствовали сохранению памятников старины. Последняя при­чина приобретает особое значение для Вьетнама, так как здесь испокон веков основным строительным материалом было дерево. Сооружения очень редко возводились из камня, который употреб­лялся в основном в кладке цоколя, в базах колонн, балюстра­дах. В ряде случаев использовался кирпич, но лишь изредка зда­ние целиком возводилось из него.

Памятники вьетнамской архитектуры, как правило, подверга­лись многократным перестройкам, подчас значительно менявшим облик сооружений. Нередки также случаи, когда на месте обвет­шалых зданий возводились совершенно новые постройки, которые впоследствии могла ожидать подобная же судьба.

Архитектуре Вьетнама не присущи тот размах и монументаль­ность, которые отмечают храмовые и дворцовые ансамбли Индии и Китая. Здесь не создавались столь типичные для древней ар­хитектуры Камбоджи сооружения типа храм-гора, поражающие своими грандиозными масштабами. Старинные архитектурные па­мятники Вьетнама отмечены прежде всего высокой гармонией и уравновешенностью масс, стремлением к единению с окружающим их пейзажем, дополненным умелым вмешательством зодчего, ко­торое стало одной из характернейших черт вьетнамской архи­тектуры. Пышная тропическая растительность, чередующаяся с зеркальной гладью искусственных бассейнов, в сочетании с четко продуманной системой расположения дворов и портиков — все это создает прекрасное обрамление основному сооружению, состав­ляя с ним цельный гармонический ансамбль.

Как уже говорилось, во Вьетнаме основным строительным ма­териалом является дерево. Это можно объяснить разными причи­нами, и в частности обилием тропических лесов, дающих возмож­ность выбора различных пород дерева. Следует учитывать также такой важный фактор при строительстве, как наличие плохих грунтов, а в ряде местностей крайне высокий уровень грунтовых вод. В этих случаях либо здание вообще не имело фундамента[1506], либо появлялась необходимость возведения под несущим карка­сом искусственных оснований в виде свай из твердых древесных пород. Устройство же подобных оснований под несущими камен­ными стенами при их сравнительно большом периметре было бы чрезвычайно трудоемким и не гарантировало бы однородной осад­ки центральных рядов несущих колонн[1507].

Использование деревянных конструкций в качестве несущих, в свою очередь, определило и другие особенности старинных архи­тектурных памятников Вьетнама. Прежде всего они невысоки, и в них — а в тех случаях, когда они включаются в целый комп­лекс с другими сооружениями, то и во всем ансамбле — четко про­ступает тяготение к горизонтальности. В эти ансамбли вьетнам­ские зодчие непременно включали просторные дворы и обходные галереи, а также искусственные водоемы, окаймленные невысо­ким парапетом.

В архитектурном решении вьетнамских крупных строений очень важное место отводилось крыше, ее форме и декору. Про­порционально всей высоте здания она нередко занимала большую его часть. Края ее, вынесенные далеко вперед, покрывали легкие стены густой тенью. Однако благодаря углам, изогнутым вверх, а иногда и высокому, украшенному рельефами коньку тяжелая, как бы нависающая крыша подобных строений зрительно воспри­нимается значительно облегченной.

Но кроме чисто внешнего впечатления тут можно констатиро­вать также наличие любопытного конструктивного приема: мас­сивная крыша, венчающая легкое сооружение, которое при этом не имеет прочного фундамента, при умелом и точно рассчитанном распределении ее тяжести на ряды колонн, эффективно служила устойчивости всего здания.

Использование дерева как строительного материала давало также возможность обильно и разнообразно украшать здание, как фасад, так и интерьер, рельефами и ажурной резьбой, и это бо­гатство декора также очень характерно для традиционной вьет­намской архитектуры.

Как известно, уже в эпоху средневековья сложились основ­ные типы архитектурных сооружений, конструктивные особенно­сти каждой разновидности, основные каноны их внутренней и внешней декорировки.

Наиболее распространенными среди построек культового и ме­мориального характера были мемориальные ступы и храмы.

Следует отметить и такой немаловажный факт, что начиная с XVI в. во Вьетнаме значительно увеличивается использование камня в сооружениях, что стало причиной лучшей сохранности памятников этого времени[1508].

Среди сооружений периода правления династии поздних (вторая четверть XV — конец XVIII в.), когда были построены многие замечательные памятники вьетнамского зодчества, наиболее ранними считаются королевские захоронения в Ламшоне (пров. Тханьхоа). В планировке и композиции комплекса явственно проступает стремление к воспроизведению соответствующих образцов захоронений императоров минской династии в Китае. Представляет интерес эволюция стиля архитектурного декора. Если в более ранних памятниках декор сохраняет изящество легкость, то в дальнейшем он становится преувеличенно пышш и тяжеловесным.

В период с XV по XVIII в. во Вьетнаме было сооружено большое количество буддийских храмовых комплексов, принципы планировки которых, а также конструктивное решение пагод демонстч рируют определенное постоянство. Отмечая этот факт, в то же время следует подчеркнуть, что следование привычным схемам не ограничивало творческой фантазии вьетнамских зодчих, не вело к однообразию форм, однотипности. В значительной мере это объясняется совершенным умением вьетнамских зодчих создавать живописное обрамление всего ансамбля в целом, использовать особенности его местоположения, а также исключительное многообразие и богатство декоративного оформления каждого здания. Начиная с XVI в. буддизм во Вьетнаме переживает период возрождения[1509] в противовес официально насаждаемому в XV в. конфуцианству. Поэтому в XVI в. и в последующие века в стране был построен и восстановлен целый ряд культовых сооружений. Следует, однако, отметить, что часто вновь выстроенное сооружение включалось в уже существующий храмовой комплекс. В то же время, как указывалось выше, наиболее известные культовые постройки, которые из века в век пользовались наибольшей известностью и служили традиционным местом паломничества, неоднократно восстанавливались и реконструировались. В качествен наиболее ярких примеров можно назвать буддийский храмовой комплекс в Буттхапе, пагоду Ван-фук в Фаттите, пагоду Тэй-фыонг и др. Комплекс храма Нинь-фук в Буттхапе находится в 20 км от Ханоя. Дата начала его постройки точно неизвестна, но есть письменные свидетельства о существовании храма еще в начале XIV в.[1510]. В XVII в. была предпринята большая реконструкция хра­ма, и сохранившийся до наших дней ансамбль включает в себя целый ряд сооружений разных эпох. Планировка этого храма ти­пична для ряда подобных сооружений. Он представляет собой прямоугольник, созданный галереями, замыкающими с трех сто­рон шесть храмовых построек, последовательно расположенных по одной оси. Еще два сооружения построены вне ограды. Глав­ный храм этого ансамбля не отступает по своему плану от тех образцов, которых традиционно придерживались вьетнамские зод­чие. Он имеет в плане форму буквы Н: два зала, соединенные пе­реходом, причем каждая часть здания находится под отдельной кровлей. Таким образом, в главное святилище храма, где распо­ложен алтарь, можно попасть, пройдя два предшествующих зала, где находятся статуи стражников и различных святых буддий­ского пантеона. В алтаре святилища находится статуя тысячегла­зой и тысячерукой Куан-ам (Авалокитешвары), восседающей на цветке лотоса. Скульптура выполнена из дерева и покрыта золотом п красным лаком. Архитектура этого храма, организация его внут­реннего пространства не отступают от общей схемы, характерной для вьетнамских построек типа одноэтажного здания, имеющего форму удлиненного прямоугольника. Тяжелая крыша с пластично изогнутыми краями, занимающая зрительно основную часть объ­ема здания, привлекает величественной красотой. Само здание представляется очень легким благодаря изяществу рисунка основ­ных конструктивных деталей и сложной системе кронштейнов, поддерживающих кровлю. Этому же впечатлению во многом спо­собствуют расположенные между колоннами деревянные резные панно, которые заменяют стены. Ажурная резьба по дереву — традиционный вид вьетнамского художественного ремесла. Искус­ная рука мастера создавала сложные орнаментальные плетения. В комплекс храма в Буттхапе входит и один из лучших об­разцов мемориальных ступ во Вьетнаме — ступа Бао-нгием, воз­веденная в 1647 г. в память бонзы Туйет Конга его учеником бон­зой Минь Ханем. Ступа эта построена целиком из камня. На вы­соком восьмигранном в плане цоколе возвышается стройная четы­рехэтажная башня. Каждый этаж отделен от последующего уз­ким пологим выступом, а завершается башня невысокой кониче­ской крышей со шпилем, напоминающим по силуэту навершия индийских ступ. Высота ступы —10 м. На четырех стенах каж­дого из ярусов башни сделаны оконные проемы, а на четырех других стенах высечено изображение Будды. На каждой из вось­ми стен цокольного этажа имеются арочные входы. Главный вход, оформлен двумя колоннами с барельефами в виде извивающихся драконов. Резным орнаментом украшено и основание нижнего этажа, стиль которого очень близок к стилю орнамента балю­страды, окружающей главный храм, что указывает на то, что они исполнены примерно в одно время. И действительно, по имею­щимся сведениям, каменная балюстрада, окружающая главный храм, была создана одновременно со ступой Бао-нгием[1511]. Одно из сооружений этого комплекса, которое некоторые исследователи, называют Храмом девятиярусной ступы[1512], увенчано трехступенча­той крышей. Использование трехступенчатой кровли можно отме­тить и на примере ряда других сооружений, наиболее известным среди которых является колокольня храма Кэо. В существующем виде ее относят ко времени поздних Ле, а точнее, ко второй по­ловине XVII в.[1513].

К середине XVII в. относится комплекс храма Ван-фук в Фат-тите, расположенного неподалеку от Буттхапа. Как можно судить по немногочисленным следам старых строений, на этом месте уже в IX в. возводились различные культовые сооружения. В том ви­де, какой этот памятник обрел во второй половине XVII в., он, повторяя в принципе планировку храмовых ансамблей, охарак­теризованную на примере храма в Буттхапе, обладает в то же время своеобразными чертами. Прежде всего это относится к об­щей композиции ансамбля. Сооружения находятся на четырех по­следовательно возвышающихся террасах, что придает большую живописность всему ансамблю. На первой террасе расположены два прямоугольных искусственных водоема — прием, имеющий аналогию и в других храмах, как, например, в композиции храма Кэо. Вторая терраса возвышается над первой на 5 м, и ее венчает портик. Эта терраса менее обширна по сравнению с первой. Затем уже на следующей террасе расположены основные здания храма и примыкающие сооружения, архитектура которых в общих чертах повторяет принятый образец одноэтажного деревянного строения. На четвертой террасе имеются каменные ступы, сооруженные в XVII—XVIII вв. Одна из них почти полностью повторяет ступу Бао-нгием в Буттхапе и сооружена в 1692 г. Ансамбль этого хра­ма являет собой пример оригинального композиционного решения, свидетельствующий об умении вьетнамских зодчих творчески раз­нообразить принятые схемы.

Сказанное можно отнести и к интерпретации традиционно сло­жившихся конструктивных приемов одноэтажного деревянного здания. Одним из классических образцов подобного рода соору­жений можно считать динь в Диньбанге, который построен в 1736 г. Общинные дома — динь, занимавшие важное место в ар­хитектуре Вьетнама, испокон веков сооружались в крупных се­лениях. Они служили местом поклонения гениям — покровителям того или иного селения, иногда посвящались также обожествлен­ным конкретным историческим личностям[1514]. Здесь происходили разнообразные по своему характеру общественные мероприятия, например, собрания всей деревни, на которых обсуждались во­просы, волновавшие общину. Здесь же проходили церемонии, по­священные дню «гения», новогоднему празднику тэт. Такова мно­гообразная роль подобных сооружений. Их архитектурные формы просты, и именно в них и в декоративном оформлении фасада и интерьера с наибольшей полнотой проявился национальный дух вьетнамского зодчества.

Конструктивное решение диня оставалось почти неизменным на протяжении веков. Наиболее ранними из сохранившихся до XX в. построек подобного типа являются общинные дома, отно­сящиеся к XVIII в. Это динь в селении Тюкюйен в провинции Тонтэй, в Иеишо, динь в Диньбанге и ряд других. Первые две из названных выше построек, были разрушены в 40-х годах XX в. От диня в Диньбанге до наших дней сохранилось лишь одно здание из ранее существовавшего ансамбля. По размаху своего архитектурного замысла, высокой художественности исполнения, а также по богатству и изяществу внутренней отделки динь в Диньбанге можно отнести к классическим образцам вьетнамской архитектуры.

В плане основное (сохранившееся) здание диня в Диньбанге имеет форму буквы Т. Сообразно своему назначению оно разделено на две части: просторный высокий зал, служивший место для многолюдных церемоний, и алтарь, где помещался тро. «гения». Здание диня приподнято над уровнем земли на 70 см, в него ведут узкие каменные лестницы. Основное помещение разделено рядами колонн на пять нефов. Центральные колонны име­ют в диаметре 67 см. Колонны, так же как и стропила, балки, перекладины, сделаны из железного дерева. В центральной части потолок закрыт резными панно. В боковых нефах[1515], где высота колонны ниже, покрытие сделано в виде обрешеток из досок, по­ложенных плашмя, поверх которых уже непосредственно была уложена ромбовидная черепица кровли. Система несущих и не­сомых конструктивных деталей, способы их соединения, использо­ванные в строительстве этого общинного дома, характерны в ос­новном для всех возводимых во Вьетнаме однотипных сооружений из дерева. Продольные балки, связывающие центральные колон­ны, поддерживаются сильно выступающими консолями. Мощные консоли крайних колонн боковых нефов создают дополнительную опору далеко выступающим загнутым углам тяжелой крыши. Места соединений балок, колонн, консолей, стропил осуществлены с помощью искусных врубок[1516] и тщательно декорированы резным орнаментом. Вообще, художественная резьба в оформлении ин­терьера диня (а также и прочих сооружений, возводимых из де­рева) играет огромную роль. Именно благодаря ей, а также тща­тельному соблюдению пропорций нет ощущения давящей тяжести и тесноты, несмотря на ряды массивных колонн, сложные плете­ния конструкций и просматриваемый сквозь них огромный конус кровли.

Тончайшая резьба, покрывающая, как легкое кружево, щиты потолка центрального нефа и перегородок диня в Диньбанге, удив­ляет своим многообразием и совершенством исполнения. Цент­ральную часть этих щитов занимает, как правило, изображение какого-либо фантастического животного. Более крупный масштаб и высокий рельеф этих центральных изображений оттеняют обрам­ляющие их узорчатые пояса с четким геометрическим орнаментом либо упругим плетением в виде стилизованных растений. Помимо этого резьба по дереву, преимущественно орнаментального харак­тера, широкой лентой опоясывает сооружение ниже съемных щитов.

В связи с этим небезынтересно будет отметить обычай, часто применявшийся при сооружении общинных домов: строительство диня поручалось не одному, а двум совершенно разным коллек­тивам мастеров, которые кроме общих работ по созданию основ­ного каркаса здания были заняты строительством и украшением интерьера каждый на своей половине здания, заранее определен­ной по оси симметрии[1517]. Такой способ работы во многом объясняет богатство фантазии, которое поощрялось творческим соревно­ванием.

Стен, как таковых, в здании нет. Их заменяют легкие щиты, покрытые резьбой и помещающиеся между колоннами. Внутри здания царит полумрак, сгущающийся кверху, в котором как бы растворяется тяжелый шатер высокой крыши, и постепенно уходят в мрак извивающиеся тела драконов и других фантастических жи­вотных, исполненные в высоком рельефе крупными, объемными формами.

Внешний облик здания очень прост, не перегружен излишними деталями. Благодаря умело соблюденным пропорциям даже его огромная крыша, как бы накрывающая собой легкое сооружение, не производит давящего впечатления.

Из военных сооружений нового времени следует сказать о строительстве и основных чертах планировки Ханойской цитадели. План ее был исполнен по французским образцам при Зя Лонге в 1805 г. в соответствии с принципами оборонительной системы Вобана[1518]. Ханойская цитадель была главной крепостью на севере Вьетнама, оборонительным укреплением, возведенным в центре обширной провинции. В плане цитадель представляла собой боль­шое каре, внутрь которого вели пять массивных ворот. Основным строительным материалом был кирпич. Цитадель имела защитный ров, ширина которого колебалась от 15 до 18 м, а глубина дости­гала 5 м. Через ров были перекинуты мосты, которые выводили на треугольные насыпные площадки, окруженные, в свою очередь, также неглубокими рвами. Выйти можно было по небольшим мо­стикам, перекинутым через рвы. Длина стен крепости была немно­гим более 5 км, а высота—1,5 м. Сложены они были главным образом из кирпича. Внутренняя планировка крепости была до­статочно сложной. Она включала в себя различные службы, им­ператорскую резиденцию, храмы. Кроме того, внутри крепости были устроены искусственные водоемы, насажены сады и даже имелись рисовые поля.

Главным храмом цитадели была императорская пагода, вклю­чавшая в себя три сооружения и массивный входной портик. Из сохранившихся после разрушения строений крепости следует отметить сторожевую башню, построенную в 1812 г. Эта высокая, 60-метровая башня возвышается на массивной трехъярусной тер­расе.

Ханойская крепость неоднократно выдерживала осаду француз­ских войск. Пала она 25 апреля 1885 г., а в 1893 г. было принято решение муниципального совета о снесении старой крепости. Эти работы велись до 1897 г.

При Нгуенах Хюэ становится сосредоточением основных сил строителей, художников, резчиков по дереву и камню и других мастеров художественного ремесла. Императорский двор и выс­шая знать были основными заказчиками и потребителями их труда. Наибольшего напряжения и усилий требовало начавшееся в первом десятилетии XIX в. строительство Запретного города в Хюэ.

В планировке всего ансамбля следует прежде всего выделить искусство сочетания архитектурных сооружений с окружающим пейзажем. Чередование дворов, причудливо декорированных ска­лами, искусственными водоемами, придавало ансамблю: удиви­тельное разнообразие.

Запретный город заключен в трех концентрически расположен­ных оградах. Во внутренней находился собственно Запретный город. Его архитектурный ансамбль включал в себя дворцы, храмы, успланаду, сады, искусственные водоемы. Все сооружения строго ориентированы по оси северо-запад—юго-восток.

В первые десятилетия XIX в. были возведены сооружения в двух внутренних оградах (в правление императоров Зя Лонга и Д1инь Манга). Однако часть из них, в свою очередь, претерпела позднейшие перестройки, а некоторые были снесены. Так, одной из наиболее важных модификаций следует считать перенесение в 1833 г. к югу дворца Тхай-хоа, построенного в 1805—1811 гг. (при этом не были сколько-нибудь изменены ни его ориентация, ни архитектурные формы)[1519].

Таким образом, в окончательном своем виде Запретный город в Хюэ представлял собой ансамбль, как уже говорилось заклю­ченный в трех оградах. Первая, внешняя ограда была построена с соблюдением принципов оборонительной системы Вобана и снабжена рядом бастионов, из которых четыре расположены с южной стороны, а на трех других устроены по два. Вторая ограда не имела каких-либо оборонных укреплений, но, как и первая, бы­ла окружена глубоким рвом. Ее стены имели с каждой стороны вход, главным из которых являлись ворота Нго-мон. Они соору­жены в 1833 г. и справедливо считаются одним из наиболее инте­ресных сооружений комплекса императорского города. На каменном основании возвышается изящное сооружение из дерева, укра­шенное золотом и цветными лаками, глазурованной черепицей.

Собственно Запретный город находится в третьей ограде, куда, ведут еще одни парадные ворота Дай-кыг-мон. Здесь расположены различные дворцы, залы для аудиенций и другие сооружения, возведенные для императора и членов его семьи. В Запретном го­роде имеются сооружения различных эпох. Одним из наиболее примечательных среди них можно назвать дворец Кан-тян-диен, построенный в 1811 г. императором Зя Лонгом для обычных аудиенций[1520]. Особенно следует отметить оформление интерьера этого дворца. Деревянный потолок был покрыт резьбой и инкру­стирован перламутром и слоновой костью. Особую нарядность ин­терьеру придавали росписи и покрытие различных плоскостей и колонн цветными (в основном красными) лаками и золотом.

Сооружения, возведенные в Запретном городе в первые деся­тилетия XX в., резко отличны по стилю. Так, один из небольших дворцов, построенный в 1915 г., наиболее ярко представляет эк­лектический стиль, который сочетает в себе неорганично сплав­ленные черты европейского и вьетнамского искусства и в резуль­тате, по определению одного исследователя, не делает чести ни тому, ни другому[1521].

Помимо дворцовых сооружений важное место в ансамбле За­претного города занимают и культовые сооружения, а именно династические храмы. Справа от ворот Нго-мон был сооружен в 1804 г. храм Тхай-миеу, посвященный культу предков правящей династии. Слева от ворот Нго-мон императором Минь Мангом в 1821 г. был воздвигнут храм Тхе-миеу в память Зя Лонга; замечательны девять бронзовых династических урн, отлитых и 1835—1836 гг. и расположенных перед этим храмом. С большим мастерством выполнен декор, изображающий излюбленные традиционные мотивы: горы, реки, растительность, стилизованных животных, солнце, облака и т. д.

Общее впечатление, которого стремились добиться создатели этого архитектурного комплекса, прежде всего должно было за­ключаться в ощущении величавого покоя и торжественности. И это достигалось удивительно гармоничным пространственным решением всего комплекса, когда в искусно созданном микромире живописно и разнообразно сочетались растительность, водоемы, скалы и прихотливый силуэт парадных ворот, дворцов, храмов.

Стоит к тому же представить ту торжественную атмосферу, которая царила во время многолюдных церемоний, красочность одеяний самого императора и его двора, чтобы почувствовать пышность и величавость этой картины, поражавшей воображение каждого, кому доводилось быть ее свидетелем. Этим как бы ил­люстрировалась идея незыблемости самой власти императора.

Весьма интересным образцом искусства сочетания архитектуры с пейзажем может служить династическое кладбище Нгуенов, расположенное в южной части Хюэ. Этот ансамбль включает в себя памятники, как бы оправленные в великолепно спланирован­ные сады, водоемы, в зеркальной глади которых отражаются по­минальные храмы, различные павильоны, стелы, портики, камен­ные статуи.

Архитектурный ансамбль императорского города в Хюэ как бы концентрирует в себе основные стилевые направления вьет­намского искусства XIX — начала XX в. При этом следует под­черкнуть официальный характер этого искусства, проявившийся в его нарочитой пышности и некоторой вычурности. Это искусство по стилевым признакам можно разделить на два главных перио­да. Первый охватывает весь XIX век, и начало его отмечено первыми строениями, возведенными при императоре Зя Лонге. Этот период, как подчеркивалось выше, характеризуется обра­щением как к образцу к официальному китайскому искусству, и одним из ярких проявлений этого можно считать, например, архи­тектурные формы и декор ворот Нго-мон. Вьетнамский исследо­ватель видит в этом сооружении копию подобных ворот в Пеки­не[1522]. Другая особенность, получившая в дальнейшем еще более преувеличенный характер,— это изобилие декора: перегруженность резьбой по дереву, фигурными керамическими украшениями, по­крытие архитектурных деталей здания цветными лаками и зо­лотом.

Ко второму периоду можно отнести искусство первых десяти­летий XX в. Кроме некоторых элементов декора, заимствованных от предшествующего периода, искусство этого времени отмечено иными чертами. Архитектурные формы претерпевают определен­ную модификацию, продиктованную влиянием западного искус­ства, а точнее, архитектуры неоклассицизма[1523], создав таким обра­зом причудливое сочетание, которое проявилось не только в сме­шении стилей в одном сооружении, но также в соседстве новых построек со старыми.

Период французского колониального господства наложил свой отпечаток и на архитектурный облик других, в первую очередь крупных, городов.

Как главную особенность строительства конца XIX — начала XX в. следует выделить прежде всего отсутствие идеи общего бла­гоустройства городов или создания цельных крупных архитектур­ных ансамблей. Строительство направлялось необходимостью воз­водить административные здания, а также жилища для коло­ниальных чиновников и военных. Кроме того, к этому времени относится также возведение ряда католических соборов, чужерод­ных по стилю местной архитектуре.

Одним из наиболее крупных сооружений начала XX в. явля­ется городской театр Ханоя. Соединяя в себе черты различных стилей, он являет собой типичный образец эклектизма, характер­ного для архитектуры колониального периода. Театр находится на небольшой площади, которая также застроена в XX в. Здание театра выделяется в ансамбле двухэтажных зданий. В застройке площади достаточно последовательно выдержан общий стиль, включающий в себя некоторые элементы национальной архитек­туры.

Определенный интерес представляет здание музея Луи Фино (ныне Исторический музей), также относящееся к началу XX в. В его архитектуре удачно использованы элементы местной архи­тектуры, а именно орнаментальные мотивы в декоративном оформлении здания. Важно отметить также, что по своей плани­ровке он удачно соответствует требованиям музейного здания, тем более что речь идет о сохранении и показе экспонатов в условиях влажного тропического климата.

Часто в планировку крупных сооружений вводились небольшие дворы, скверы, площадки, как, например, в планировке Ханой­ского университета, а также ряда крупных гостиниц, больниц. Привычное для вьетнамской архитектуры использование зеленых массивов в сочетании с тем или иным сооружением в ряде случаев применялось и в постройках колониального периода.

Однако следует еще раз подчеркнуть, что строительство от­дельных крупных общественных сооружений и даже архитектур­ных ансамблей, а также ряда жилых кварталов в столице и в других крупных городах не затрагивало общего массива традиционной застройки и не преследовало цели благоустройства горо­да в целом. Контрастом благоустроенным районам Ханоя (глав­ным образом западной части и центра южного района столицы) были старые кварталы в северо-восточной части города. Эти квар­талы отличала прежде всего густонаселенность и тесная застрой­ка одно-двухэтажными, редко трехэтажными домами. Они пере­резаны причудливой сетью узеньких улиц и переулков. На неко­торых улицах традиционно селились ремесленники, объединенные по роду деятельности, что часто отражалось в названиях улиц: Шелковая, Серебряная, Бумажная, Веерная, улица Циновок и т. д. Эта часть города резко отличалась от кварталов европей­ской части тесной застройкой, когда одно сооружение лепилось к другому, а узенькие улочки были лишены какой-либо зелени. Но, как уже говорилось, общее благоустройство города никогда и не стояло в градостроительных планах колониальной админи­страции. Правда, были сделаны в этом отношении определенные усилия. К ним следует отнести сооружение в начале XX в. неко­торых общественных зданий — военного госпиталя и ряда больниц в Ханое. Они отличаются достаточно продуманной планировкой, отвечающей как назначению самого здания, так и особенностям тропического климата. Однако небольшое количество этих учреж­дений, несомненно, ни в какой мере не соответствовало действи­тельным нуждам населения в этой области.

Следует отметить также строительство большого крытого рын­ка в Ханое в 1889 г. Здание состоит из ряда павильонов, крытых двускатными крышами, поддерживаемыми рядами столбов. В местных условиях остроумно применена ажурная кладка стен кирпичом, что способствует не только освещению торговых па­вильонов, но и их вентиляции.

Однако, перестраивая некоторые кварталы, в частности в Ха­ное, французы иной раз уничтожали ценные памятники нацио­нального зодчества, как, например «пагоду страданий». Она за­служенно считалась одной из наиболее достопримечательных в Ханое и была построена в 40-х годах XIX в.[1524]. Особый интерес представляли находившиеся в ней рельефы, изображавшие муче­ния грешников. По воспоминаниям очевидцев, они были исполне­ны большой выразительной силы[1525]. На месте этой пагоды было построено здание Управления почт. Такая же судьба постигла многие пагоды, расположенные по берегам озера Возвращенного Меча.

В первые десятилетия XX в. в Ханое были возведены: кафед­ральный собор, президентский дворец (высшая резиденция) (1901 —1906 гг.), здание железнодорожного вокзала (1902 г.). В 1902 г. был построен мост через Красную реку длиной 2 км.

Таким образом, в первое десятилетие XX в. Ханой представ­лял собой колониальный центр, основным родом деятельности в котором было административное управление, а также торговля.

Он подразделялся на европейские кварталы, по архитектурному стилю достаточно эклектичные, и на старые городские районы, где селились местные ремесленники, торговцы и т. д. На окраине го­рода росли «бамбуковые» кварталы — пристанище бедняков. Такое различие между европейскими кварталами и теснотой и скученностью районов обитания местного населения было харак­терно и для других городов, и в частности, например, для Сайго­на и Хайфона.