В годы первой мировой войны

 

Накануне войны генерал-губернатором Индокитая вновь был назначен Альбер Сарро, на которого французским правительством была возложена личная ответственность за проведение нового по­литического курса Франции в Индокитае. Основной смысл послед­него сводился к тому, что наряду с репрессиями против нацио­нально-освободительного движения колониальные власти разрабо­тали целую систему политико-экономических мероприятий для от­влечения трудовых масс Вьетнама от антиколониальной борьбы и более полного использования экономических ресурсов страны для удовлетворения все возрастающих потребностей метрополии в годы войны.

В 1914 г. новый генерал-губернатор Индокитая выехал во Францию, чтобы договориться с правительством об общей ре­организации административных служб Индокитая с учетом тех обещаний которые он давал ранее, находясь на посту генерал-губернатора с октября 1911 г. Действительно, правление Альбера Сарро было отмечено многочисленными демагогическими завере­ниями о реформах, с которыми он неоднократно выступал перед индокитайской общественностью. Однако в связи с началом пер­вой мировой войны А. Сарро был переведен на работу в министер­ство национальной обороны, а его обязанности были возложены на Ван Волленховена.

С первого же дня войны французскими властями были приняты меры предосторожности в связи с введением военного положения. Декрет о всеобщей мобилизации от 1 августа 1914 г. не был об­народован в Индокитае, так как генерал-губернатор считал, что колония не подвергается непосредственной военной опасности. Тем самым он хотел избежать волнений, которые могли бы быть вызваны этим мероприятием во Вьетнаме, Лаосе и Камбодже. Однако для того чтобы репатриировать воинские части и произ­вести частичную мобилизацию, 1 сентября 1914 г. генерал-губернатором был издан приказ, согласно которому из Индокитая были направлены во Францию два генерала, 250 офицеров, 647 унтер-офицеров, 58 врачей, 2 тыс. солдат, 17 из 75 батарей[1282]. Весь вьет­намский флот был мобилизован для нужд империалистической войны. В Ханое, Хайфоне и Сайгоне развернулось строительство _Небольших судостроительных верфей[1283].

В ноябре 1915 г. французское министерство колоний отдало телеграфное распоряжение генерал-губернатору Индокитая о не­обходимости активного участия стран Индокитая в национальной обороне, Франции. В соответствии с последним Индокитаю пред­писывалось направить в метрополию семь батальонов волон­теров[1284].

В феврале 1916 г. генерал-губернатором Индокитая было со­общено министру колоний Франции о принятии всех необходимых мер для вербовки в Индокитае 50 тыс. человек[1285]. Генерал-губер­натор Индокитая получил полномочия, дававшие ему право объ­явить осадное положение на всей территории Индокитая или в отдельных его частях. Эта мера была предпринята только в от­ношении зон, граничащих с Китаем, спокойствию и безопасности которых угрожали китайские и вьетнамские националисты, под­стрекаемые германскими агентами в Китае. Осадное положение было объявлено по всей китайской границе, в Тонкинском заливе и на берегах Меконга. Была также создана военная зона между Черной рекой и Нуонг Сингом (в Лаосе).

Согласно циркуляру министерства колоний от 13 августа 1914г. все купцы, колонисты и прочие лица, относящиеся к враждебным нациям, были высланы из Индокитая с начала военных действий. Министерство морского флота Франции направило в Индокитай и другие французские колонии инструкции о военной контрабанде и наблюдении за судами нейтральных стран.

Французские власти также серьезно занялись немецкими и ав­стро-венгерскими подданными в Индокитае и в сопредельных с Индокитаем странах. Еще в августе 1914 г. из Индокитая была выслана основная часть немецких подданных, а 28 августа — ав­стро-венгерских граждан. Все высланные лица обосновались в Сиаме, на Филиппинах, в Голландской Индии и в Китае. Немцы, оказавшиеся в Индокитае после объявления войны, рассматрива­лись как военнопленные и интернировались. За всеми указанными лицами было установлено постоянное секретное наблюдение. Французскими властями была составлена подробная служебная записка о мерах, принятых в Индокитае в связи с военным поло­жением[1286].

Специальными декретами от 5 и 22 августа 1914 г. пресекались антифранцузские выступления в прессе. Журналисты, сотрудничав­шие в сайгонской газете «Опиньон» и нарушившие декрет от 5 ав­густа 1914 г., были наказаны за то, что выступали против сбора средств в пользу войны, сумма которых в Индокитае составила 3 млн. фр. Сразу же после объявления первой мировой войны ко­лониальные власти ощутили настоятельную необходимость в ока­зании влияния на местное общественное мнение путем постоянной и систематической пропаганды, тем более что на Дальнем Во­стоке накануне войны немцы значительно опередили французов в этой области. Подпольная немецкая пропаганда глубоко про­никла во вьетнамские круги, чему немало содействовали издания на китайском языке. Все это признавали и французские власти в Индокитае. Так, генерал-губернатор Индокитая сообщал министру колоний «о скрытой неприязни к французам в различных азиатских кругах, которую удалось спровоцировать врагам Франции, и о быстром проникновении из Японии германофильских течений»[1287]. Колониальные власти считали, что основной причиной быстрого распространения среди индокитайского населения клеветы на Францию явилось полное незнание народами Дальнего Востока французской жизни. «В китайской литературе, — писал генерал-гу­бернатор, — не существует работ, написанных под влиянием фран­цузской литературы, или переводов французских авторов, писав­ших позднее XVIII в. Зато за последние 20 лет издано большое количество книг, переведенных с английского или немецкого язы­ков. Китайцы знают Францию по тенденциозным описаниям, кото­рые они находят в литературе тех стран, которые враждуют с Францией».

Немецкие агенты распространяли на Дальнем Востоке версию о том, что французская нация якобы остановилась в своем разви­тии на революции 1789 г. и постепенно приходит в упадок и что французы должны отныне уступить свое место немцам, что имен­но последние являются носителями прогресса в области науки и культуры. Внимание французов привлекала деятельность китай­ского реформатора Кан Ювзя, совершившего путешествие по Ев­ропе, после чего он написал ряд книг, в которых проявлял свои симпатии к Германии. Книга Кан Ювэя о Франции написана в сравнительном с Германией плане, причем Франция в ней пред­ставлена не в лучшем свете. Было также известно, что 1 июля 1917 г. Кан Ювэй вместе с (китайским генералом Чанг Хуеном (очевидно, речь идет о генерале Чжан Сюне) пытались восстано­вить императорский режим в Пекине. «В настоящее время,— ука­зывалось в этом донесении,— официально установлено, что эта попытка поддерживалась и финансировалась Германией»[1288].

Следует отметить, что, как правило, при изучении европейских стран вьетнамцы обращались к китайским книгам, в которых часто преобладали антифранцузские тенденции. Последнее побудило французские власти запретить в ноябре 1914 г. ввоз в Индокитай китайских книг и периодических изданий на китайском языке. Указанная мера была дополнена запретом публикаций на китай­ском языке в Ханое[1289].

Во весь рост встал вопрос об издании профранцузских газет я журналов, посредством чего французские власти стремились ока­зать влияние на местное общественное мнение. Соответственно генерал-губернатор Индокитая взял в свои руки инициативу по изданию «обозрения» на вьетнамском языке, предназначавшегося для жителей различных провинций Вьетнама и отвечавшего зада­чам французского образования и пропаганды.

Приказом от 30 декабря 1916 г. предписывалось начать изда­ние обозрения «Нам фонг» («Южный ветер»), рассчитанного на вьетнамскую элиту. Последнее должно было знакомить население колоний с жизнью Франции. В указанном обозрении имелись сле­дующие разделы: «Французская информация», «Франция перед лицом всего мира», «Роль Франции в мировой войне» и т. д. В обозрении «Нам фонг» печаталась информация о лучших фран­цузских научных и литературных произведениях, помещались био­графии наиболее известных французских ученых и писателей, да­валось описание достопримечательностей Франции, публиковались переводы французских романов, новелл и сказок. Основная цель этого обозрения сводилась к замене информации, поступавшей из Китая о Франции через книги, газеты и журналы. Обозрение бы­ло призвано способствовать распространению французского влия­ния на местную элиту. «Нам фонг» печатался двумя шрифтами: китайским (иероглифами) и куок-нгы (латинизированной вьетнам­ской графикой). Главными редакторами этого издания были на­значены Фам Куинь и Нгуен Ба Чак. Обозрение «Нам фонг» суб­сидировалось колониальными властями.

Поскольку основной темой указанного издания служило проти­вопоставление греко-латинской цивилизации германских стран, то в этом смысле оно являлось соответствующим намеком на цель издания: «В названии „Нам фонг" („Южный ветер") можно было усмотреть намек на противопоставление вьетнамской цивилизации китайской».

В первом номере обозрения «Нам фонг» говорилось о том, что традиционная китайская культура более не способна противо­стоять веяниям с Запада. «Новая элита дальневосточных стран формируется в школах европейского образца. Элита старой фор­мации испытывает потребность участвовать в новой жизни, но не может этого сделать, так как ей мешает отсутствие знания евро­пейских языков, в силу чего она не может приобщиться к идеям и интересам Запада». «Нам фонг» ставил своей целью перевоспи­тание вьетнамской элиты в современном французском духе. В пер­вом номере «Нам фонг» говорилось о необходимости близкого ознакомления правящих классов Индокитая с французскими фи­лософами и учеными, понимания ими мотивов, заставляющих их стать на защиту моральных и интеллектуальных достоинств Фран­ции.

Обозрение «Нам фонг» пользовалось большим успехом у мест­ной элиты.

Французские власти в Индокитае в противовес немецкой пропа­ганде на Дальнем Востоке опубликовали на китайском языке не­сколько томов по истории войны в Европе. Цель этих работ сво­дилась к разоблачению пропаганды кайзеровской Германии. В Кохинхине начала издаваться на французском языке газета под названием «Местная трибуна», которая давала информацию о положении на европейском театре военных действий. Француз­ская пропаганда в Кохинхине была более эффективной, чем в ос­тальных странах Индокитая, так как французский язык здесь имел большое распространение. Издававшиеся на средства коло­низаторов местные газеты и журналы реакционного направления, такие, как «Донгзыонг» («Индокитай») и др., развернули широкую, пропагандистскую кампанию, бурно восхваляя «освободительную» миссию Франции в империалистической войне. Накануне и в годы первой мировой войны французские власти в Индокитае развер­нули на страницах местной прессы широкую пропаганду франко-вьетнамского сотрудничества. Инициатором этой кампании высту­пил генерал-губернатор А. Сарро. Этот хитрый политиканствую­щий демагог широко рекламировал идею франко-вьетнамского со­трудничества, социальную опору которого он видел в деятельности профранцузски настроенного императора Аннама и его правитель­ства во главе с Фам Куинем. При поддержке последнего колони­заторы стремились осуществить широкую мобилизацию людских и материальных ресурсов Индокитая в интересах французского мо­нополистического капитала. Именно с этой целью и был вновь провозглашен старый патриотический вьетнамский лозунг «Чунг куан» («Верность императору»), который сыграл в период движе­ния «кан-выонг» (1885—1896) положительную роль, означая со­противление захватчикам. Теперь же (в годы первой мировой вой­ны) колонизаторы вложили в него новое содержание, которое означало «верность колониальным властям», ибо вьетнамский им­ператор фактически перешел на сторону колонизаторов, проводя в жизнь их политику.

Чтобы добиться поставленной цели, французские власти актив­но использовали все имевшиеся в их руках средства идеологиче­ской пропаганды: школу, религию, печать. Пресловутая доктрина «Франция и Вьетнам — единая семья» («Фап — Вьет нят зя») уси­ленно рекламировалась всеми средствами.

Для поощрения представителей высшего вьетнамского сосло­вия были расширены их права в выборных административных ор­ганах, увеличено число чиновников индокитайского происхожде­ния в колониальном аппарате управления. Вьетнамской буржуа­зии были предоставлены определенные экономические привилегии[1290]. Указанными выше средствами колониальные власти всяче­ски пытались превратить высшие слои вьетнамского общества в послушное орудие колониальной политики.

В соответствии с политическим курсом колонизаторов в 1914— 1918 гг. во Вьетнаме был осуществлен ряд мероприятий. Так, 16 июля 1917 г. колониальные власти опубликовали новый кодекс императорских законов, по которому французский резидент в Тон-кине получил право вершить правосудие по своему личному усмотрению. В каждой провинции восстанавливались военные су­ды, была укреплена система чиновничьей иерархии, введена новая налоговая система (налог стал единым), которая позволила в одном только Тонкине дополнительно собрать 500 тыс. пиастров. Была проведена некоторая реорганизация в административном управлении в сельских местностях, выразившаяся в учреждении так называемых общинных советов (хой донг ханг са). Наконец, была провозглашена так называемая «независимость» Индокитая, выражавшаяся в том, что генерал-губернатор получал право всту­пать в переговоры с иностранными государствами без предвари­тельного на то разрешения правительства метрополии.

Проводя в жизнь указанные мероприятия, французские импе­риалисты надеялись тем самым создать определенную политиче­скую базу для последующего развития в странах Индокитая, и в частности во Вьетнаме, национал-реформизма, обеспечить еще бо­лее благоприятные условия для деятельности французского фи­нансового капитала и таким образом превратить Индокитай в на­дежный экономический резерв метрополии с созданием в нем послушной социальной опоры в лице высшего сословия во главе с императорским двором.

Взывая к верноподданническим чувствам населения Индоки­тая, колонизаторы не прекращали думать об укреплении своих внешнеполитических позиций. Колониальные власти вели актив­ную политику в сопредельных странах, стоя на страже интересов безопасности стран Индокитая. В этих вопросах французские вла­сти активно сотрудничали с колониальными властями Англии в данном регионе. Французские и английские власти на Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии предприняли ряд мер по усиле­нию антигерманской пропаганды. Так, в январе 1915 г. француз­ский министр колоний предоставил в распоряжение Бангкока ссу­ду в сумме 3 тыс. тико, чтобы подчинить своему влиянию газету «Бангкок Дзйли Мэйл», выходившую на английском языке и защищавшую интересы союзников в Сиаме.

Под покровительством французской и английской дипломати­ческих миссий в Шанхае издавался на китайском языке иллюстри­рованный информационный бюллетень («Нгеоу тан че бао»), в котором освещались военные действия на фронтах Европы. Опре­деленное количество экземпляров указанного издания периодиче­ски отправлялось в Индокитай, где оно пользовалось успехом у вьетнамской интеллигенции. Это издание субсидировалось генерал-губернатором в размере 620 долл. ежемесячно[1291]. Более того, со­гласно донесению генерал-губернатора Индокитая, в январе 1915 г. он предоставлял в распоряжение французского консула в Кантоне 700 пиастров ежемесячно с целью публикации в местных газетах статей, нейтрализующих германофильскую пропаганду, ко­торая велась местной прессой в Кантоне.

Французские власти внимательно следили за деятельностью сопредельных с Индокитаем стран, откуда могла исходить угроза безопасности его границ. Многочисленные немецкие агенты на Дальнем Востоке на следующий же день после начала войны развернули активную пропаганду против союзных наций, чтобы вызвать беспорядки во французских и английских колониальных владениях. Их первоочередной задачей было вступить в контакт с любыми мятежниками. Штаб-квартира немецких агентов, как явствует из информационных донесений дипломатических и кон­сульских представительств, находилась в Шанхае, а ее многочис­ленные филиалы размещались в Бангкоке, Кантоне, Маниле и др. Немцы снабжали вьетнамских мятежников деньгами, оружием и боеприпасами. Так, в сентябре 1914 г. член общества «Вьетнам куанг фук хой» Чан Хыу Лык получил денежную помощь от не­мецкой и австрийской миссий в сумме 1000 пиастров[1292]. Позднее он был арестован в Бангкоке и приговорен Ханойским военным трибуналом к смертной казни. Предоставленные средства были ис­пользованы для организации нападения на пограничный пост Та-лунг. Об этом свидетельствует и восстание на юго-западной грани­це с Китаем (в Юннани). Вьетнамские мятежники в Сиаме также действовали активно, однако не могли представлять большой угро­зы для Индокитая. В декабре 1915 г. верховные резиденты Лаоса и Камбоджи получили указание об усилении обороны в погранич­ных с Сиамом районах Индокитая.

Между французскими властями Индокитая и английскими вла­стями в Индии было достигнуто соглашение относительно совмест­ных репрессивных мер против национально-освободительных сил в Индии и Индокитае и выдачи друг другу их руководителей. 2 декабря 1915 г. эта договоренность была полностью одобрена министром иностранных дел Франции[1293].

В годы войны Япония занимала особую позицию в индокитай­ском вопросе: она непосредственно не участвовала в войне и тем самым имела возможность осуществлять экспансию на Дальнем Востоке при попустительстве Франции и Англии. «Каковы бы ни были устремления Японии по отношению к Китаю, мы, учитывая наши союзнические отношения с Японией, не должны противиться ей, независимо от того, какие бы планы она ни вынашивала. Япония в настоящее время является гарантом сохранения нашей власти в Индокитае»,— писал в своем отчете генерал-губернатор Индокитая от 22 февраля 1916 г.[1294]. Таким образом, французские колониальные власти в Индокитае стремились вести такую поли­тику в Юго-Восточной Азии, которая бы смогла обеспечить безо­пасность Индокитая.

Наряду с военно-политическими мероприятиями, проводимыми французскими колониальными властями для сохранения Индоки­тая, они вели активную экономическую политику по эксплуатации людских и материальных ресурсов этих стран в интересах импе­риалистической войны и монополий метрополии.