Догматы и нравственность

Важное значение догматич. учения состоит не только в том, что оно ложится в основание умозрения или мировоззрения верующего, догматика указывает также цель и путь дух. жизни, направляет эту жизнь в определенном русле. Поэтому изменение человеком своей догматич. позиции обуславливает соответствующее изменение всего строя его дух. жизни. Так, грех гордого отделения Римской Церкви от Вселенского соборного единства привел ее к разрыву со Свщ. Преданием неразделенной Церкви и обернулся глубинными повреждениями для дух. жизни Запада. И, хотя теперь не так-то просто проследить, как искажение того или иного догмата повлияло на духовность римо-католиков, т.к. воздействие на нее оказывал целый комплекс идей и причин, тем не менее, глубокая взаимосвязь характерных черт запад. догматики и духовности, конечно, имеется. В. Лосский пишет: "О. Конгар прав, когда говорит: "Мы стали различными людьми. У нас Один и Тот же Бог, но мы перед Ним различные люди и не можем одинаково мыслить о природе наших к Нему отношений". Но, чтобы правильно судить об этом дух. различии, нам следовало бы рассмотреть его в наиболее совершенных выражениях - в типах святых Запада и Востока после разделения. Мы смогли бы тогда дать себе отчет о тесной связи, всегда существующей между догматом, исповедуемым Церковью, и духовными плодами, к-рые он порождает... Если политич. доктрина, преподанная политич. партией, может в такой степени формировать умозрение, что появл-ся разные типы людей, отличающиеся друг от друга нравственными и психическими признаками, то, тем более, религиозный догмат может изменять самый ум того, кто его исповедует: такие люди отличаются от тех, что формировались на основе иной догматич. концепции. Мы никогда не могли бы понять аспекта духовности какой-нибудь жизни, если бы не учитывали догматич. учения, лежащего в ее основе. Нужно принимать вещи такими, какие они есть, и не пытаться объяснить разницу дух. жизни на Западе и на Востоке причинами этнического и культурного порядка, когда речь идет о наиважнейшей причине - о различии догматическом. Не нужно убеждать себя в том, что вопрос об исхождении Св. Духа или же вопрос природе благодати не имеет большого значения для христиан. учения в целом, якобы остающегося более или менее одинаковым для римских католиков и, для православных. В таких основных догматах именно это "более или менее" и важно, ибо оно придает различный уклон всему учению, представляет его в ином свете, иными словами порождает иную дух. жизнь".

Христова Церковь всегда сознавала особую важность догматич. учения в жизни христиан и порицала проявления всякого рода гносеомахии и невежества. По словам митр. Московского Филарета (Дроздова), "необходимо, чтоб никакую, даже в тайне сокровенную премудрость (мы) не почитали для нас чуждой и до нас принадлежащею, но со смирением устрояли ум к божеств. созерцанию и сердце к небесным ощущениям".

Божеств. Откровение свидетельствует о глубокой связи, существующей, в частности, между верой и христиан. нравственностью, между догматами и заповедями. "Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными", - учит Христос (Ин. 8, 31-32). Так, с одной стороны, глубина и совершенство христиан. вероучения открываются человеку по мере его дух. роста, по мере исполнения им еванг. заповедей, а с др. стороны, познание Божеств. истины освобождает нас от власти греха.

Вопреки этому, в конце 18 в, в протестант. среде появились религиозно-философ. теории, отрицающие значение догматов в христиан. жизни. Адогматисты отвергали догматы веры или во имя нравственности (Кант, 1724-1804), или же во имя религиозного чувства и настроения (Шлейермахер, 1768-1834). Они полагали, что религия должна основываться не на догматах, а исключительно на нравственности или нравств. чувстве. Подобно им адогматисты 19 в. (Ричль и Гарнак) сущность религии также видели в благочестивом христиан. настроении.

Заблуждение адогматистов состояло в том, что они полагали возможным дух. возрождение человека своими силами. Тем самым косвенно отрицалась необходимость в Спасителе и в помощи благодати Божией в деле спасения. Так, Кант считал достаточным руководствоваться естеств. разумом, к-рый якобы находится под принудительным воздействием Всеобщего Закона, побуждающего нас поступать нравственно. Шлейермахер, напротив, предлагал воспользоваться сердечным чувством, к-рое безошибочно избирает добро. Обе данные теории не учитывают тот факт Откровения, что человек пал и в грехопадении исказилась его природа (разум, воля и чувство). Поврежденные силы души не могут правильно ориентировать человека в его нравственно-практической деятельности. "Не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю", - восклицает Апостол (Рим. 7, 15). Без веры во Христа невозможно стать духовно свободным. И только действием дарованной во Христе благодати человек может быть восстановлен и преображен.

Против тех, к-рые утверждают, что вся сила христианства заключается не в догматах, а в нравств. учении, следует сказать, что нравственность человека тесно связана с его догматич. сознанием. Без веры невозможна устойчивая нравственность. Повреждение догматич. сознания часто приводит к повреждению в области нравств. жизни. Верно и обратное, порочность нравств. жизни ведет к омрачению и искажению догматич. умозрения. Так, неверие, нежелание языч. мира почтить и прославить Бога явились причиной того, что люди предались постыдным страстям (Рим. 1, 21-27). И наоборот, нек-рые, отвергнув добрую совесть, потерпели кораблекрушение в вере (1 Тим. 1, 19). Свт. Кипилл Иерусалимский пишет: "Сущность религии состоит из следующих 2х вещей: из точного познания догматов благочестия и из добрых дел; догматы без добрых дел неприятны Богу, не приемлет Он и дел, если они основаны не на догмах благочестия". Св. отцы не отделяли сферу сознания от дух. жизни человека. Не случайно к еретикам они относили одинаково и тех, кто искажает вероучение Церкви, и тех, "кто не хранит заповедей Христовых".

Без правильных представлений о Боге и человеке нельзя понять призвания человека и почему он должен жить так, как предписывает заповедь, а не иначе. Так, заповедь Христова о покаянии становится понятной в свете догматич. учения о грехопадении человека и его спасении, совершаемом в соработничестве с Богом. Св. Григорий Нисский, рассуждая о взаимоотношении догматов и заповедей (нравств. правил) приходит к заключению, что "догмат важнее и выше, чем заповедь". Догматы явл-ся основанием морали. Они указывают человеку путь и средства к достижению тех обетовании, к-рые даны в Божеств. Откровении.

Что касается 2-го мнения, сводящего сущность христианства к области религиозного чувства и благочестивому настроению, то не вызывает сомнения тот факт, что само возникновение религ. чувства возможно только при определенном представлении о Боге; в противном случае оно невозможно, как невозможно и чувство страха и радости, если нет налицо вызывающего их предмета или представления. Этой зависимостью религ. чувства от догматич. сознания объясняется, между прочим, то, почему религ. жизнь складывается иначе у язычников, иначе у иудеев, иначе у магометан и иначе у христиан.

Христианство не ограничивается нравств. учением. Евангелие не явл-ся одним из сборников моралистических предписаний. Мораль, даже самая высокая, сама по себе не дает сил для исполнения ее требований. "...Без Меня не можете делать ничего", - говорит Спаситель (Ин. 15, 5). Лишь при содействии благодати Христовой человек может стать поистине нравств. человеком, к-рый творит добро "чисто".