Глава 2 В КОТОРОЙ КОЕ-ЧТО О ПРОГРЕССЕ 1 страница

Каждый человек в душевном нутре своем, в своей ду
шевной сущности, неизбежно и всегда философ, выяв-
ляющий затем свое миросозерцание так или иначе, ясно
или смутно, решительно или неуверенно в своем поведе-
нии, в своих высказываниях, в своих помыслах, в своих
построениях, в своих переживаниях...

Всякий человек, сколь мало бы он ни был человеком
потому и человек (и лишь постольку человек), что (и по
скольку) он осмысливает окружающее и самого себя и
есть философ, пусть самый убогий, самый что ни на есть
самодельный и ограниченный, но все же по-своему не-
прерывно мыслящий, постигающий и велящий и только
тем и через то и живущий.

Б.В.Яковенко

В этой главе хотелось бы остановиться на зависимости ин-
дивидуальной судьбы человека, его индивидуальной, частной
жизни от идеологии, пронизывающей конкретное Время пре-
бывания человека на земле.

Одним из поводов, заставивших включить эту главу в текст,
стал факт, описанный давно уже в газете «Комсомольская
правда». Это было время всеобщей политизации общества, каза-
лось, что все только и делали, что читали газеты, смотрели ин-
формационные сообщения по ТВ и обсуждали их. Но! В это вре-
мя в одной из деревень центральной России жил человек, встре-
чу с которым корреспондент газеты описывает со смешанным
чувством восхищения и страха. Он жил один, окруженный до-
машними животными и птицами. В момент разговора с коррес-
пондентом его больше всего занимала курица, которая украдкой
несла яйца в неизвестном месте. Все вопросы о власти, о государ-
стве, о политике вообще были прерваны замечанием этого чело-
века, обращенным не столько к корреспонденту, сколько к кури-
це: «Вот шельма, опять обманула». Корреспондент газеты с неко-
торым уже упомянутым страхом написал о том, что этот человек,
не читающий газет, не смотрящий ТВ, занятый своими заботами
о земле, животных, не считает себя ущербным, а, наоборот, по-
лон живого ума, ярких чувств, здоровья наконец. Он как бы вне
исторического времени, но он в своем реальном психологическом
времени соотносится с естественными природными ритмами.

При чем здесь идеология? Да и что это такое - идеология?
В поисках ответа на эти вопросы пересмотрела множество ав-
торов, но поняла, что все надо начинать как бы с начала, то есть
с возникновения человечества, с появления организованной его
общности. Именно в природе организованности общества надо,
видимо, искать истоки идеологии как системы взглядов, обес-

печивающих совместные действия людей, системы идей, а потом
и конкретных норм и правил (ритуалов, обрядов, обычаев, зако-
нов), которые организуют в одном направлении усилия людей.

Идея, мысль облекается в слова, в словесные формулы, ко-
торые становятся основанием для построения новых формул,
слова лишаются их бытийного источника, и у них появляется
возможность жить своей собственной жизнью - жизнью зна-
ков, опосредующих отношения между людьми. Знак приобре-
тает значение символа, фиксирующего принадлежность к общ-
ности. Об этом писали Дж.Оруэлл и Е. Замятии, увидев в идео-
логии ее настоящее лицо - искусственно-знаковое, ограничи-
вающее (и убивающее) живую жизнь.

У идеологии есть еще одно важное свойство - возникнув,
она воспроизводит себя во времени все в более жесткой,
структурированной форме, как сейчас модно говорить, бюро-
кратизируется. Достаточно в этом плане вспомнить знамени-
тые законы Паркинсона.

В то же время для сохранения идеологии нужна определен-
ная как интеллектуальная, так и физическая сила. Для индиви-
дуального человека возникает проблема принятия идеологии.
Описанный выше герой репортажа избежал общей (для многих)
идеологии, он - носитель своей собственной, таким образом, он
как бы не принадлежит общности. Но без существования
структурированной общности людей сегодня (и особенно сего-
дня!) невозможно решить многие глобальные проблемы чело-
вечества - разоружение, экология, голод, терроризм и другие.
Появляется задача создания планетарной идеологии - системы
взглядов, объединяющих для решения этих проблем людей всей
планеты. В то же время любые ограниченные общности людей
могут быть объединены идеологией, по содержанию противо-
речащей или исключающей существование других мыслей, дру-
гих идей. Примеры этого можно видеть в корпоративных инте-
ресах разных социальных групп, в сектантстве, религиозном
фанатизме, нигилизме и других проявлениях.

Идеология выполняет важную психологическую функцию -
она помогает человеку осознать его принадлежность к какой-то
общности, конкретизирует его чувство «мы». При этом общ-
ность, к которой можно принадлежать, не будет какой-то ил-
люзорной, она вполне конкретна, что дает человеку ощущение
силы, энергии, как бы пополняет резервы его индивидуальной
жизни. Это важная психологическая особенность переживания
человеком своей принадлежности к структурированной общно-
сти. Как известно из социальной психологии, именно в такой
общности возрастает роль лидера (или лидеров), который не

только вырабатывает идеологию, но и претворяет ее в кон-
кретные действия. За идеологией всегда стоит персона, ее во-
площающая, - идеолог, не только разработчик, но и деятель -
лицо, принимающее решения о воплощении идей в действия.

Думается, что идеолог (и идеология) выполняет важную
социально-психологическую функцию - обеспечивает целост-
ность сознания. Пусть на время, пусть в жесткой форме, но
это дает возможность человеку (и обществу) на данное время
выделить существование сознания и отнестись к нему. При-
слушаемся к К. Г. Юнгу: «Сознание является недавним приоб-
ретением природы, все еще находится в экспериментальном
состоянии. Оно хрупко, подвержено определенным опасно-
стям и легко уязвимо... Мы также можем подвергаться диссо-
циации и терять свою целостность...

Без сомнения, даже на так называемом высоком уровне ци-
вилизации человеческое сознание еще не достигло достаточной
степени единства... Таким образом, даже в наши дни единство
познания является все еще сомнительным: оно легко может быть
нарушено. Способность контролировать свои эмоции может
быть очень желательной с одной точки зрения, с другой же - это
будет весьма сомнительным достижением, потому что оно бу-
дет лишать социальное общение разнообразия, цвета, теплоты»1.

Приобретя за счет принятия идеологии целостность (пусть
кажущуюся, пусть на время) сознания, человек обретает и осо-
бый критерий истины. Истиной становится все, что соответст-
вует идеологии, а, следовательно, все остальное расценивается
как ложь. Проблема истинного и кажущегося бытия исчезает в
содержании идеологии, так как нет необходимости анализиро-
вать происхождение содержания сознания - оно дано в готовом
виде. Если такая ситуация развивается в индивидуальной жизни
человека, то при встрече с реальным бытием он может пережить
глубочайшую трагедию - трагедию разрушения собственного
сознания, что, например, происходит с советскими людьми,
впервые попавшими на Запад. Реальное бытие с его техникой,
сервисом, промышленными достижениями, бытом восприни-
малось как кажущееся, сознание отказывалось от своей функ-
ции отражения, человека захлестывали чувства.

return false">ссылка скрыта

Неидеологизированного сознания, я думаю, не бывает. Не
бывает уже потому, что для сохранения его целостности чело-
век создает сам для себя концепцию жизни - практическую
философию (о чем говорилось выше) и целостную же картину

1 Юнг К. Г. Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. - М.,
1992. - С. 354-356 (далее цитируется по этому изданию).

мира. Это необходимые условия для существования его Я. Дру-
гое дело, что степень идеологизации сознания определяется
силой Я человека. Недаром явления конформизма (следование
Другим) обсуждаются как одна из важнейших проблем разви-
тия и сохранения сознания. Сила Я человека проявляется в его
способности удерживать переживание несоответствия мира ре-
ального и мира кажущегося, то есть удерживать различие меж-
ду «так есть на самом деле» и «мне так кажется, я так думаю».
Это ориентация в двух реальностях - бытия «мира» и бытия соб-
ственного Я, она доступна только сильным как служение истине.

По жизненным наблюдениям, к сожалению, нужно делать
вывод о том, что это удается немногим людям.

Сознание человека в обществе идеологизируется специ-
альными средствами, среди них большое место занимают
средства массовой информации, использующие общие для
всех слова. Употребление человеком этих слов приводит к
тому явлению, о котором X. Ортега-и-Гассет сказал так: «По
мере того как я думаю и говорю не самоочевидные, выношен-
ные мною самим мысли, а повторяю мысли и слова, которые
произносятся вокруг, моя жизнь перестает быть моею и я пе-
рестаю быть той неповторимой личностью, какой являюсь, и
выступаю уже больше от лица общества, то есть превращаюсь
в социальную машину, социализируюсь»1.

Это одна из трагедий человека, связанная с возможной по-
терей своей индивидуальности в социальной, идеологизиро-
ванной среде, которая не только разрушает чувство реально-
сти его Я, но и приводит к появлению форм псевдожизни,
которые выглядят как следование другому.

Именно в псевдожизни критерием ее истинности становит-
ся другой человек, собственное же Я с его чувственной осно-
вой загоняется в глубины бессознательного или подавляется
волей. Свобода не нужна, Я отказывается от нее.

Но свойство Я таково, что его нельзя уничтожить до мо-
мента смерти человека, даже в псевдожизни оно сохраняет
свои свойства, пусть в превращенном виде, но оно выполняет
свою главную задачу проекции бытия. Я - не материально и
не духовно, оно вообще не предмет, оно и есть эта задача,
проекция бытия. Наше Я в каждый данный момент - это то,
что согласно нашему чувству «должно быть» в следующий
момент и позже, хоть какое-то время. Я поддерживает в чело-
веке чувство его же собственной реальности, то, что выраже-
но в полноте утверждения: Я есть Я.

1 Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства. - М., 1991.
35

В какую идею воплощает человек это чувство, соответст-
вует ли эта идея его Я? Это вопрос об отношении идеологии и
Я, о возможности тождества Я и Мы. В кризисные периоды
жизни (о них речь еще впереди) эта возможность переживает-
ся особенно остро и требует действий по сохранению Я.

Думаю, что поэтому со страниц психологической литерату-
ры во второй половинеXX века все громче стала звучать мысль
о том, что надо как можно больше знать об отдельном челове-
ческом существе, так как именно он является единственной
реальностью. «Чем больше, - писал К. Г. Юнг, - мы отдаляемся
от индивида в сторону абстрактных идей о homo sapiens, тем
скорее мы впадаем в заблуждение. В наше время социальных
потрясений и быстрых перемен необходимо гораздо больше
знать об индивидуальном человеческом существе, так как очень
многое зависит от его интеллектуальных и моральных качеств»1.

Таким образом, идеология как форма осознания общности
человека с другими людьми создает для его души, для его
индивидуального Я дом, в котором можно укрыться от про-
тиворечий бытия, в том числе и бытия собственного Я.

Этот дом может иметь как конкретное физическое - гео-
графическое воплощение в виде адреса, места, так и в состоя-
нии человека. Так, внутренняя эмиграция - одно из распро-
страненных явлений дня сегодняшнего, когда большое коли-
чество людей отказываются в разных формах от участия в
общественной жизни. Они словно поменяли свое местожи-
тельство, безучастно относясь к выборам, сбору подписей и
другим формам гражданской жизни. Сохранению их дома
тоже способствует идеология - их идеология, дающая матери-
ал для осознания своей индивидуальности.

Я человека, являясь задачей проекции бытия, само имеет
сложную структуру, обладающую не только сиюминутной
выраженностью, представленной в ясности сознания. Кроме
сознательного уровня на Я влияют глубины бессознательного -
личного и коллективного, которые вносят противоречия и
конфликты в целостность Я, взывая к его динамизации и пе-
реструктурированию.

Как откликнется человек на этот зов, сумеет ли его понять?
Весь трагический опыт человеческой историиXX века гово-
рит о том, что нет, нет, нет - не может, не умеет, не понимает,
рационализированное мышление, рационализированное соз-
нание не в состоянии справиться с языком символов, на кото-
ром говорит бессознательное, часто задолго предупреждая

1 Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности — С. 387
36

человека о возможной опасности его же полного исчезнове-
ния или разрушения. Человек перестал верить своей интуи-
ции транслирующей содержание бессознательного, сознание
теперь лишь поверхностно отражает бытие Я.

«В ранние века, когда в психике человека возникали ин-
стинктивные понятия, его сознание, не сомневаясь, связывало
их в логическую последовательную психическую структуру.
Но "цивилизованные" люди больше не в состоянии делать это.
Их "продвинутое" сознание лишило себя всех средств, с по-
мощью которых оно может ассимилировать вспомогательный
вклад инстинктов и бессознательного. Этими органами асси-
миляции и интеграции были божественные символы, которые
по всеобщему согласию считались святыми...

По мере роста научного понимания мир становится дегу-
манизированным. Человек чувствует себя изолированным в
космосе, потому что он не является больше частью природы и
потерял эмоциональную "неосознанную тождественность" с
природными феноменами»1, - писал К. Г. Юнг.

Одной из важнейших характеристик сознания современ-
ного человека становится его простота, линейность, про-
странственность плоскости, где все сводится к существова-
нию слов - понятных, повторяемых, узнаваемых. Овладение
словом, произнесение слов стало признаком сознания, а
умение говорить - одним из показателей его развитии. Ма-
гия слов заключается в том, что они на время позволяют
человеку приблизиться к идее (или идеям), которая сделает
его жизнь целостной. Бесспорна полезность, причем эмпи-
рическая, практическая полезность таких идей, - они помо-
гают ему ощутить себя, свое присутствие и индивидуаль-
ность, а значит, определить смысл своей жизни, в конечном
счете помогают найти свое место в мире.

Эти идеи помогают человеку обрести целостность. Важно,
чтобы они были приняты, стали содержанием сознания, за-
дающим такую целостность.

В психологии принято называть такие идеи мифами, так
как в отличие от других идей мифы обладают большой энер-
гетической мощностью, аккумулируют в себе очень сильный
заряд психической энергии. Миф придает человеку уверен-
ность, оптимизм, вселяет радость, он помогает ему переносить
лишения и выносить невероятные испытания, так как напол-
няет жизнь смыслом. Но человек может быть раздавлен, если
в разгар своих испытаний и неудач он понимает, что миф был

1Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности - С 426-428

не более чем сказкой, рассказанной идиотом, то есть пустым
словом, лишенным всякого содержания в его жизни. Это тра-
гедия - печаль,растерянность, апатия.

Современный человек, живущий в концеXX века, кажется,
также мало знаком со свойствами своей психики, как и наши
менее просвещенные предки. Своей психике сам он часто и
открыто не доверяет и ни во что не ставит. Исследователи
психики часто озабочены практической выгодой, а не полу-
ченными результатами. Выгода порой измеряется не столько
следованием истине, сколько размером гонорара. Потому и
сложилось отношение к психике, говоря словами Юнга, как к
свалке для нравственных отбросов. Но смысл жизни не может
быть исчерпывающе объяснен чьей-то деловой жизнью, точно
так же, как невозможно ответить на глубокую страсть челове-
ческой души банковским счетом.

Анализ изменений в психике людейXX века, проводимый
антропологами, философами, психологами, показывает, что
существенным является возрастание и сохранение инфанти-
лизма - незрелости души, выражающейся не только в знаме-
нитом «бегстве от свободы» (Э.Фромм), но и в бегстве от
собственной природы в мир машин и всевозможных техниче-
ских достижений, что, бесспорно, заставляет человека восхи-
щаться своими собственными достижениями. «Сегодня чело-
век болезненно осознает, что ни его великие религии, ни его
различные философские системы не способны обогатить его
такими могущественными, живыми идеями, которые могли
бы обеспечить ему чувство защищенности, в котором он так
нуждается перед лицом нынешнего состояния мира», - очень
хочется присоединиться к этим словам К. Юнга, наблюдая
вокруг страх или томление людей перед необходимостью из-
менить что-то в своей жизни. Ожидание этих изменений, ин-
фантильный уход от необходимости спланировать, вызвать
их и осуществить выливается в стремление следовать за кем
угодно и куда угодно, лишь бы не заниматься движением к
собственному Я. Примеров этому так много, что я объединю
их все в одной фразе, часто повторяемой на разные лады:

«Разве от этого что-нибудь изменится?» Под этим может под-
разумеваться все: усилие, слово, действие - любое проявление
жизни. Недоверие к ней, к возможности ее изменения на-
столько ярко отражает незрелость сознания, его нетождест-
венность самому себе, его зависимость от обязательного воз-
действия извне, что остается впечатление чуть ли не всеобще-
го ожидания чуда от появления кого-то, кто будет заниматься
изменением индивидуального сознания.

Рост числа всевозможных пастырей и проповедников, зна-
харок и колдунов, сертифицированных (неизвестно где и кем)
специалистов по воздействию на сознание, стремительное
падение авторитета научного знания, самой проблематики
истины - это болезнь нашего времени, лишившего человека
целостности сознания и предлагающего взамен ее персону,
якобы воплощающую в себе эту целостность.

Если в онтогенезе, на ранних его стадиях, встреча с другим
позволяет человеку выделить существование свойств психиче-
ской реальности, то в истории общества, в истории человече-
ских общностей это приводит почти к обратному - к исчезно-
вению возможности реагирования на эти свойства. Невоз-
можность договориться о разрешении конфликтов, сам факт
существования многочисленных конфликтов в отношениях
между группами людей разной численности и разной степени
общности не только повергает в отчаяние, но и заставляет
задумываться о том, почему они не решаются разумным (когни-
тивным) путем, почему в них всегда применяется сила или
применением силы потенциально угрожают.

Потеря целостности сознания, появление в психике человека
относительно не связанных между собой модальностей - групп
качеств, объединенных внутри себя одним признаком, - привела
к тому, что сегодня мы можем наблюдать эти тенденции дезин-
теграции психики во множестве проявлений: от массовой поте-
ри материнских и отцовских чувств по отношению к своим детям
до полного разрыва всех видов эмоциональных и интеллекту-
альных связей между поколениями, от роста тяжких преступле-
ний среди взрослых до появления малолетних наемных убийц...

Дезинтегрированность психики выражается и в большем
числе косвенных признаков, заявляющих о потере Я его глав-
ной интеграционной особенности - его собственной тайны,
связанной со стыдом и понятием греха, с механизмом сохране-
ния основ нравственных переживаний - достоинства, чести.
Перечислю только несколько таких признаков: культивирование
насилия в разрешении конфликтов; обесценивание индивидуаль-
ности или, наоборот, подчеркивание ее священности; отношение
к человеку, к его деятельности как к предмету купли-продажи;

декларация свободы без обеспечения ее прав и тому подобное.

Естественно, на общем фоне дезинтегрированности можно
наблюдать существование отдельных людей, которые чувству-
ют себя на своем месте, ощущают свою силу и необходимость
для жизни, обладают развитой Я-концепцией, где практическая
философия жизни предполагает жизнеутверждение, благогове-
ние перед жизнью. Таких людей очень мало, их интегрирован-

ность, цельность, если хотите, душевное здоровье, продуктив-
ность далеко не всегда воспринимаются окружающими как
значимое человеческое свойство. Недаром сегодня проблема
здоровья воспринимается не только как личная, индивидуаль-
ная проблема, но и проблема социальная, особенно когда речь
идет о качествах лиц, принимающих ответственные решения.
Слова об их личных амбициях, о состоянии, в котором прини-
маются решения, а в конечном итоге - об интегрированности
или дезинтегрированности их психики не являются пустыми.
Этот дезинтегрированный или интегрированный другой может
оказаться (и оказывается) тем конкретным лицом, которое
принесет неисчислимые страдания миллионам людей.

Из тех психологических образований, которые обеспечи-
вают интегрированность психики, можно выделить несколь-
ко, на мой взгляд, самых важных:

- идеи о собственном происхождении и происхождении че-
ловечества;

- идеи о цели и смысле своей жизни и жизни людей вообще;

- идеи о возможности воздействовать на свою жизнь и
жизнь других людей;

- идеи об общности себя с другими людьми и об уникаль-
ности своего Я.

Думаю, что степень абстрактности этих идей будет влиять и
на их возможную конкретизацию в переживаниях. Опыт рабо-
ты с людьми разных возрастов показывает, что пока одна (или
несколько) из указанных идей является слишком конкретной,
сведенной к выполнению ряда действий или к фиксации на
одном или нескольких переживаниях, продуктивность человека
в решении жизненных задач резко снижается, он фактически
становится обреченным на воспроизведение одной и той же
формы своих качеств, например, в виде социальной роли
«строгой учительницы», «заботливой мамы», «карающего от-
ца», «руководителя» и тому подобное. Это не только путь к
дальнейшей дезинтеграции своей психики, это путь и к психо-
логической смерти, так как он связан с практическим игнори-
рованием других качеств своей же психической реальности.

По моему мнению, наличие этих идей в разной форме пред-
ставлено в попытках описать многообразие человеческих ха-
рактеров и соотнести их с пониманием человеческой природы
вообще. Остановлюсь, с этой точки зрения, на классификации
характеров, предлагаемой Э.Фроммом. Он говорит об ориен-
тации человека как проявлении его характера, признавая, что
характер обусловливает активность (поведение), а черты харак-
тера конструируют силы, которые личность может совершенно

не осознавать. «Ориентации, посредством которых индивид
вступает в отношения с миром, определяют суть его характера,
характер можно определить как (относительно перманентную)
форму, служащую проводником человеческой энергии в процессе
ассимиляции и социализации»1. (Ассимиляция - это освоение
вещей, социализация - отношение с людьми и с самим собой.)

Энергия проводится в форме характера, поступки непосред-
ственно выражают характер. «Систему характера, - считает
Фромм, - можно считать заместителем системы инстинктов у
животного. Формирование индивидуального характера опре-
деляется столкновением экзистенциальных переживаний, индиви-
дуальных переживаний и тех, что обусловлены культурой, с
темпераментом и физической конституцией индивида» (курсив
мой. - А. Г.). Думаю, что эти экзистенциальные переживания
всегда связаны с тенденцией психической реальности к инте-
грации и выступают для человека как освоение соответствующих
идей происхождения жизни, смысла жизни, возможности воздей-
ствовать на нее и своей общности с другими людьми. В любом
случае, по моему мнению, эти экзистенциальные идеи связаны с
переживанием присутствия другого человека и его воздействия.

Остановлюсь на позитивных и негативных, с точки зрения
Э.Фромма, сторонах различных видов ориентации.

Рецептивная ориентация
(берущая)

+	-
берущая	пассивная
ответственная	безынициативная
почтительная	бездумная
скромная	бесхарактерная
обаятельная	подчиненная
сговорчивая	лишенная гордости
социально приспособленная	беспринципная
идеалистическая	рабская
восприимчивая	без уверенности в себе
вежливая	нереалистическая
оптимистическая	трусливая
доверчивая	бесхребетная
нежная	принимающая желаемое
	за действительное
	легковерная
	сентиментальная

1Фромм Э Человек для себя -Минск, 1992 - С 63
41

Подчеркнутые качества позволяют говорить о том, что
этот тип ориентации предполагает выделение психической
реальности своей и другого человека и необходимости
использовать ее специфические качества, не тождественные
качествам других видов реальностей. Это естественно ста-
вит вопросы о понимании специфики качеств психической
реальности, о их развитии. Такая ориентация построена на
выделении самой реальности человеческих отношений
существующих в настоящее для человека время, и, в известной степени, позволяет ему не только мечтать о золотом
веке, но и находить возможности своего счастья в настоя-
щем. Похоже на то, что в современном обществе эта ори-
ентация является преобладающей, так как один из харак-
терных ее признаков, описанный Э.Фроммом, - доверие к
«экспертам» и к общественному мнению очень высок, а
практически бесчисленные ссылки на «профессионалов» в
любом деле, которые научат и объяснят, скажут, как надо
действовать, стали почти заклинанием от всех экономиче-
ских и социальных бед. Этой абсолютизацией права «про-
фессионалов» принимать решения и осуществлять их не-
профессионал скрыто или явно обесценивается как чело-
век, несущий в себе другую концепцию жизни, другую
практическую философию, ему как бы приписывается от-
сутствие способности разумно и активно действовать в
своей же собственной жизни.

Мне бы не хотелось давать какую-то однозначную
оценку любому типу ориентации. Они интересуют меня
только как возможность интегрирования для человека сво-
его Я, своей психической реальности. Именно с этой точки
зрения рецептивная ориентация представляет большой
интерес, так как ее, по мнению Э.Фромма, можно обнару-
жить в обществах, где за одной группой закреплено право
эксплуатировать другую. Если вспомнить, что прошло
чуть больше ста лет, когда на территории нашей Родины
отменили крепостное право, то вопрос о происхождении
инфантильной рецептивной ориентации можно рассматри-
вать и конкретно-исторически: «Вот приедет барин, барин
нас рассудит...»

Готовность к анализу психической реальности, откры-
тость к восприятию средств этого анализа, экзистенциаль-
ная незащищенность, по-моему, присущи в полной мере
людям с рецептивной ориентацией в "нашей стране; мил-
лионы обманутых вкладчиков всех финансовых компаний,
это они - доверчивые и не реалистичные.

Эксплуататорская ориентация
(овладевающая)

+	-
активная инициативная требовательная горделивая импульсивная уверенная в себе пленяющая	эксплуатирующая агрессивная эгоцентричная самодовольная безрассудная высокомерная обольщающая

Свободный рынок XVIII-XIX вв. взрастил этот тип людей.
Именно «они провозгласили право силы и рационализировали
его указанием на закон природы, - пишет Э. Фромм, - заставляю-
щий выживать сильнейшего, любовь и порядочность были назва-
ны слабостью, размышление - занятием трусов и дегенератов».

Эксплуататорская ориентация, как никакая другая, несет
очень конкретные экзистенциальные идеи, которые придают
ей необходимую энергию и силу.