Генезис сознания. Роль языка и социокультурных факторов в его возникновении и развитии

Сознание является фундаментальным понятием филосо­фии. Его содержание составляет духовная активность че­ловека, для понимания и обоснования которой принципи­альное значение имеет вопрос о происхождении сознания. При его решении философия опирается как на естествен­нонаучные данные физиологии и психологии, так и на по­лученные в последние годы интересные материалы архео­логии, антропологии, этнографии, лингвистики и т. п.

Смысл доисторического периода развития человечества заключался в выработке механизмов такого приспособительного поведения людей в природной среде обитания и социальном окружении, которое бы позволяло им выжи­вать, существовать, продолжать род, поддерживать и из­менять свою жизнь. Орудийность, язык, развивающиеся социальные формы общности, хозяйственный уклад и дру­гие социокультурные факторы сыграли решающую роль в становлении сознания человека. Они были стержневы­ми в первобытной эволюции человека и определили свое­образие естественного рубежа, отделившего человека от остальных живых существ. Обсуждение различий живот­ных и человека считается основным содержанием фило­софской проблемы антропогенеза.

Поведение животных находится в зависимости от дей­ствия биогенетических факторов и условий окружающей среды. Оно ситуативно и инстинктивно. Благодаря дли­тельной эволюции человека происходит необратимая пе­рестройка и усложнение его поведения за счет: а) появле­ния новых свойств тела (прямохождение, освобождение рук и их новые функции, усложнение структур и функций мозга при одновременном возрастании объема его массы); б) применения, а затем и изготовления орудий труда; в) формирования новых способов общения (функций тела и его органов, устной и письменной речи). Общность дей­ствия биоэволюционных закономерностей по отношению к животным и человеку заметно сказалась на сходстве ха­рактеров их поведения. В частности, таково сходство в ис­пользовании орудий животными и человеком. Высокоор­ганизованные животные, также как и люди, могут исполь­зовать естественные (подручные) орудия (палки, камни), даже изготовлять орудия для определенных целей с помо­щью зубов и конечностей (очистить палку от веток, заост­рить ее, камнем разбить раковину или орех). Но подобное сходство является внешним, за ним скрывается существен­ное различие между животными и человеческими спосо­бами изготовления и употребления орудий.

Наиболее явно оно обнаруживается в том, что только человек может изготавливать искусственные орудия (тех­нику) с помощью других, ранее произведенных им средств труда. В биологии не известен ни один вид животных, ко­торый бы мог изготавливать орудия труда с помощью ра­нее сделанных им средств. Подобная орудийная деятель­ность есть привилегия человека. Данные биологических наблюдений свидетельствуют о том, что сложные формы поведения животных (элементарные информационно-ори­ентировочные и эмоционально-психические действия, на­учение, ритуалы, общение и т. п.) подчиняются генетичес­ки запрограммированным правилам, помогающим им при­способиться к изменениям среды обитания. Тогда как в действиях человека по мере его эволюции прогрессиру­ют произвольные элементы при принятии решения и оп­тимизации поведения.

Другим важнейшим фактором, отделившим в ходе эволюции человека от животного мира, являются его ре­чевые способности. Любой вид животных обладает сред­ствами обмена информацией, позволяющей координиро­вать и направлять свои действия, предупреждать об опас­ности, привлекать к себе внимание, метить территорию своего проживания. Но сколь бы ни были разнообразны сигнально-информационные способы поведения и взаимо­действия животных, они сохраняют свои эволюционно-генетические ограничения. Это касается их как внутри-, так и межвидовой коммуникации. В отличие от них че­ловеческая речь в процессе эволюции превратилась в про­извольную и искусственную совокупность средств обще­ния и выражения действий, мыслей, желаний, оценок. Помимо эволюционно-генетических причин, этому в не­малой степени способствовали антропологические, соци­альные и культурные факторы становления человека. Конечно, все гипотезы происхождения языка настолько проблематичны, насколько предположительной, искомой является сама эволюция человека. Ясно только, что брешь, разделяющая языковые способности животных и человека, очень велика.

На протяжении многих сотен тысяч лет люди стреми­лись выразить свои мысли и передать их содержание дру­гим. Это достигалось с помощью жестов и мимики, голо­са, криков, последовательности звуков и речи, разнообраз­ных знаков, оставляемых на предметах, и письма как знаковых систем фиксации устной речи. Знаковые инф­раструктуры пронизывали все сферы жизнедеятельности первобытного человека, позволяя ему выражать собствен­ные мысли и чувства, общаться с другими, организовывать хозяйственную жизнь, хранить опыт, формировать куль­турные традиции, укрепляя связи между разными поко­лениями людей. Важнейшим признаком, отличающим человеческий язык от животного, является способность человека обмениваться информацией, воспроизводить с помощью языка ситуации прошлого и прогнозировать бу­дущее, тогда как общение животных ограничено, как пра­вило, контекстом ситуаций настоящего времени. Если сравнить язык цивилизованных обществ с языком прими­тивного человека, то он отличается лишь количественны­ми параметрами — более обширным и богатым словарным запасом, разнообразной и более дифференцированной се­мантикой, семантическими и синтаксическими приемами выражения мыслей и обмена информацией, риторикой общения.

Совершенствование орудийной и языковой оснащенно­сти первобытного человека прогрессирующим образом ска­залось на эволюции разных сторон его социальной жизни и сознания. Крайне обедненный по своему содержанию и формам бродячий, кочевой быт первых собирателей и охот­ников сменяется оседлой культурой постоянных поселе­ний. Процессы социальной миграции, постоянные заня­тия древних людей рыболовством, земледелием, скотовод­ством и ремесленничеством благотворно сказываются на экономике и социальной организации их сообществ. Рас­ширяются обменно-торговые связи между общинами, уза­кониваются формы этнической общности, складываются перечни запретов (табу), регулирующих поведение людей и их взаимоотношения, различаются статусы родителей и детей, формируются традиции отправления религиозных ритуалов, совершенствуются ремесла и формы художе­ственного промысла.

На основе данных исторических наук о развитии мате­риальной культуры можно высказать предположения о характере первобытного сознания. В первую очередь, они затрагивают элементы, сознательной регуляции отноше­ний между людьми, формирования морального, религиоз­ного и художественного сознания, также — общих пред метнологических механизмов сознания. Регуляция пове­дения людей осуществлялась с помощью запретов на действия, представлявшие опасность для их жизни. Пер­вобытные табу были не просто запретами, а играли смысложизненную роль как в отношениях людей с природой, так и внутри сообщества. Этому способствовало накопле­ние негативного опыта, который концентрировал знания об опасных действиях и навыки реагирования на них. Со временем знания превращались в убеждения людей в том, что действия, опасные для жизни, нуждаются в ограниче­ниях-запретах. Человек, который пренебрегал такими зап­ретами, представлял опасность для жизни других людей также, как и для своей собственной.

Другой компонент табу включает эмоционально-оце­ночные элементы, поскольку опасные действия сеют страх, боязнь, чувство тревоги. Их негативный потенциал отли­чается неопределенностью переживаний, искомостью ожи­даний, предчувствием неудачи. Эмоциональная аналити­ка всех этих состояний выполняет жизненноохранительную функцию, повышая адаптационные способности к ус­ловиям критических, экстремальных ситуаций. Третий элемент табу выражен в волевом факторе сознания. Обес­печивая регуляцию действий и их согласование с целя­ми, волевые усилия направляли человека на преодоление препятствий, трудностей жизни. Если преодоление пре­пятствий было сопряжено с угрозой для жизни, волевая регуляция срабатывала как запрет и человек принимал решение, запрещающее реализацию соответствующих действий. Наконец, четвертый компонент табу формиро­вался в общении людей. Он обладал статусом общезначи­мой нормы в общине, запрещающей осуществление жизненноопасных действий ее членов. Нормативный статус табу придавал ему самодостаточный характер. Табу было исторической протоформой правового сознания.

Религиозные свойства первобытного сознания зарож­даются вместе с тремя основными тенденциями жизни древнейших людей: анимизмом (вера во всеобщую одушев­ленность явлений), тотемизмом (культ поклонения пред­кам, представляемым в виде зооморфных существ) и фе­тишизмом (форма верований в магические способности неодушевленных вещей). В них проявляются первобытные религиозные верования, они универсальны, взаимосвяза­ны и вряд ли можно говорить о какой-нибудь из них в чи­стой форме. С философско-культурологической точки зре­ния проблемы примитивных верований запутаны и не име­ют однозначных решений. Особенности религиозного сознания первобытных людей, сложившиеся за многие десятки тысяч лет, оказались самыми устойчивыми и не утратили силы своего воздействия по сей день.

В какой бы форме не выражалась религия, она всегда была отношением конкретного человека к воображаемому миру. При этом человек никогда не оставался один на один с богом. Он не мог отделить себя от общины, рода, племе­ни, в котором проповедовался тот или иной культ божества. В общине формировался клан людей, профессионально занятых отправлением культа — знахари, шаманы, кол­дуны, жрецы и т. п. Они были посредниками в отноше­ниях членов общины с богами. Самые древние культовые церемонии совершались на открытых местах у алтарей, отмечаемых одиночными, вертикально стоящими камен­ными глыбами. Затем, появились специальные построй­ки — дольмены, складываемые из огромных каменных плит и глыб. В неолите уже были храмы, предназначен­ные для отправления различных культов и жертвоприно­шений, с присущими им особенностями убранства и инте­рьера.

Логико-познавательные особенности первобытного со­знания таковы, что человек еще не в состоянии отделить себя от мира, он слит с природой и общиной. Сознатель­ный опыт жизнедеятельности древнего человека крайне ограничен, накапливается и обобщается очень медленно, тысячелетиями. Сознание воспринимает мир через чув­ственно-телесные модальности движения, осязания, обо­няния, оно видит, слышит, пробует на вкус. Чувственно-телесный образ мира, синтезирующий информацию раз­ных модальностей, недифференцирован, диффузен, нерас­членен. Ассоциативный механизм чувственно-образной переработки информации только формируется. Ассоциа­ции по принципам пространственно-временной смежнос­ти, частоте, сходству не позволяют разделить саму вещь и ее образ, вещь и ее свойства, каждое свойство имеет значе­ние конкретной вещи, одни вещи или свойства могут пре­вращаться в другие, нет разницы между словом и тем, что оно обозначает. Симбиоз чувственно-образных ассоциаций окрашивается в эмоциональные тона переживаний страха, радости, гнева, сомнений, симпатий и антипатий, беспо­койства и т. п. Сила первобытных эмоций такова, что в них тонут элементы наглядной рассудительности, эмоции зах­лестывают ростки рациональности. И тогда нет различий между реальным (действительным) и воображаемым ми­ром (миром иллюзий). Все одухотворено и наделено мис­тическими свойствами.

Логические черты первобытного сознания обусловле­ны его эгоцентрической сосредоточенностью на единичных предметах, свойствах и отношениях; эмоционально-иллю­зорные схемы рассуждений замещают доказательные по­строения; вместо реальных отношений причины и след­ствия действует принцип после этого, значит по причине этого; любое событие или извещение принимается на веру. Интуитивная логика действий и суждений первобытного человека сводится к простому переключению с одного ча­стного события, суждения на другое, исключая при этом операции обобщения, а значит и признаки индуктивно-дедуктивных умозаключений. Человек умозаключает на основании рядоположенности отдельных утверждений. Такая логика не чувствительна к противоречию, оперирует оппозициями типа верх — низ, правое — левое, светлое — черное, горькое — сладкое, доброе — злое и т. д. Подобные оппозиции, или противоположности, устраняются за счет сведения одной из них к другой или путем перехода к ка­кой-то третьей. Логика окольного пути к предмету в пер­вобытном познании напоминает повторяющиеся отступле­ния по типу «проб и ошибок» (человек пробует и ошибает­ся, вновь пробует и т. д.). В примитивных понятиях отсутствует согласованность между их объемом и содер­жанием, что исключает возможность описательных клас­сификаций явлений, их свойств и отношений по родовым и видовым признакам с соблюдением принципов принад­лежности к данному объему (классу) с помощью логичес­ких кванторов.

Среди факторов эволюции человека, сыгравших реша­ющую роль в отделении его от других живых существ, следует назвать орудийную деятельность (особенно из­готовление искусственных орудий труда), речевую (язы­ковую) способность, хозяйственный уклад жизни, формы общности людей (общину) и ряд других социокультурных обстоятельств. Можно перечислить следующие основные социокультурные тенденции эволюции жизни первобыт­ного человека: 1) от кочевого образа жизни через кочевой с элементами оседлого к оседлому укладу; 2) от первобыт­ного стада предлюдей через древние формы общины к ро-доплеменным отношениям и этносам; 3) от использования случайных орудий труда через намеренное использование и изготовление орудий к первобытной технике; 4) от есте­ственных укрытий (пещер, землянок, шалашей) к строи­тельству каменных и деревянных жилищ, хозяйственных и культовых построек; 5) от телесных способов общения и звукоподражания через звукосочетания и рисуночное письмо к членораздельной речи и иероглифическому пись­му; 6) от инстинктивного поведения к логике первобытно­го сознания; 7) зарождение элементов художественного и религиозного сознания.

Социокультурные факторы в своей совокупности оп­ределяли механизм адаптации первобытного человека к природной среде обитания и социальному окружению. Начальным процессам дифференциации хозяйственно-экономической деятельности (земледелие, скотоводство, ремесленничество), межобщинных связей и утверждению оседлого образа жизни, росту численности народонаселе­ния, интенсификации производства орудий труда и язы­ковых средств общения отводится роль ведущих движу­щих сил в эволюции первобытного человека.