Медаль с изображением Константина Великого (IV век н. э.) и Александра Македонского (IV век до н. э.). Отчеканена из золота якобы во времена самого Константина.

 

По нашей версии эти двое – деятели одной эпохи. По традиционной версии между ними почти семьсот лет.

 

Дальше М. Будыко пишет:

«Заслуживает внимания то, что в некоторые эпохи поздней античности (при Константине в IV в., Юстиниане в VI в. и др.) существовала единая Римская империя, включавшая Италию, с центром в греческих областях, которая была слабым отражением того могущественного государства, которое могло быть создано после западного похода Александра».

Вот так, быстро и без затей, традиционная история показывает нам «синусоидальные» совпадения. И даже более радикальная точка зрения, что римляне – это лишь эпигоны, «которые пытаются подражать греческим образцам, не достигая их высот, всё перенимая и практически не создавая ничего своего», прекрасно согласуется с нашей реконструкцией, в которой Рим на Тибре основан не ранее 1261 года, после перехода Константинополя вновь под власть греков (выгнавших латинян, владевших столицей империи с 1204 года), а его масштабное строительство началось с начала XIV века, когда в высших кругах Византии возникла мысль о переносе столицы с Босфора на Апеннины.

Причем и М. Будыко, и А. Тойнби исходят из того, что главный Рим (он же первый) – Рим на Тибре. Но ведь Рим действительно на Тибре, первый он там или второй, и в этом сказывается правило истории: смерть того или иного деятеля мало что решает, – дела идут немного по‑другому, но все‑таки в том же направлении.

В «виртуальной истории» А. Тойнби Александр Македонский сам начинает Пунические войны, – но и в традиционной версии они, произошедшие без его участия, оказываются всего лишь продолжением его политики. Да и перенос центра империи с Балкан на Апеннины назревал; к этому вела нестабильность на востоке.

В версии, которую предложил Тойнби, перед Александром встала задача вывезти «взрывчатый материал» – лишних людей, вон из Европы. Куда? Тойнби предлагает: в Индию. И в реальности открытие Васко да Гамой морского пути в Индию и вовлечение ее богатств в экономический оборот действительно позволило занять «лишних людей» Европы. Потом Тойнби описывает, как вездесущий Александр поручает финикийцам отыскать морской путь до Китая. А дети и внуки его полководцев продолжают экспансию:

«Сын Гамилькара – Ганнибал, более похожий на Александра Великого, чем любой смертный за истекшие века, – повторил подвиг Александра на море. Он построил небывалый корабль и отплыл на нем из Иберии на запад, заявив, что Земля – шар, и что он достигнет берегов Чжунго с востока. Это Ганнибалу не удалось; зато он открыл посреди моря Атлантиду, о которой писал Платон…»

Но именно так все и было, но – в XV веке, когда Колумб открыл Америку! Даже не надо выдумывать «небывалый корабль»: каравеллы Колумба имели морской руль, которого лет за сто‑двести до этого не знали в Европе. Тойнби замечательно расписал все, с его точки зрения, наиболее вероятные события, но только XIV–XV веков, а не мифической «античности».

… В природе и обществе то и дело происходят обновления. Это закономерный процесс. Каждую весну распускаются на деревьях новые листья, и каждую осень они опадают. Новые поколения людей приходят в науку, экономику, власть. Но представить себе, чтобы весь дуб – постепенно или разом – превратился в желудь, – немыслимо. Реки не текут с долин в горы, люди не «рождаются обратно». И возвращение цивилизации на исходную позицию или на какой‑то промежуточный этап – вздорная мысль! Безумие приписывать человечеству бесконечные «возрождения» после тысячелетних забвений целых пластов культуры.

Вот и в данном случае мы видим, что история «Александровой эпохи» непосредственно предшествует ее же «возрождению» – а на деле, продолжению, – в XVI–XV веках. А иначе получается, что наши историки, противники идей Н. А. Морозова, вполне солидарны с Тойнби. Умер Александр, вот и открыли Америку на пару тысяч лет позже. Спрашивается: а если бы Колумб умер в детстве от золотухи?… Еще бы две тысячи лет ждали?

Все это показывает, под каким гипнозом находятся наши уважаемые «традиционные» историки.

Недавно вышел очередной сборник из серии «Антифоменко». Физик М. Городецкий и его соавторы по этому сборнику (среди которых даже писатель‑фантаст Кир Булычев!) занимаются не историческими исследованиями, а доказательством «недобросовестности» основоположника «Новой хронологии» А. Т. Фоменко. По их мнению, с хронологией земных цивилизаций всё в порядке. Один из участников сборника, Глеб Бараев, пишет:

«Допустим, что мы не знаем, какую именно дату основания Рима имел в виду Тацит, и имеем разночтения в консульских фастах, не позволяющие использовать их для датировки. Значит ли это, что текст Тацита нельзя привязать к абсолютной временной шкале? Ответ будет отрицательный – данная задача вполне разрешима. Для этого необходимо воспользоваться описанием у Тацита событий, описанных также и в других источниках. Например, Тацит пишет о событиях Иудейской войны и осаде Иерусалима. Следовательно, мы можем перейти от Тацита к Иосифу Флавию, у последнего обнаруживаем Понтия Пилата… далее переходим к тому же Евсевию и в результате получаем привязку текста Тацита к летосчислению от Р. Х. После чего текст Тацита к нашим услугам для датировки перечисленных в нем консулов, а также императоров и прочих упомянутых лиц».

Глеб Бараев, видимо, считает, что, поскольку Евсевий – христианский автор, то ему заведомо известна та же дата Рождества, что и ему, Глебу Бараеву. И это притом, что даже по традиционной версии, дату Р. Х. вычислил Дионисий Малый значительно позже Евсевия. Но главное – не это. Где гарантия, что цифры, упомянутые Тацитом, не взяты им с потолка или не вычислены средневековыми хронологами?

Ватикан начинает датировать свои документы от Р. Х. только в XV (!) веке. Поэтому тогда, и только тогда, появились в обиходе «всемирные хроники», перебрасывающие мостик через «темные века», такие, как «История» Пальмьерия Флорентийского, добавившего к хроникам времен Евсевия и Иеронима сразу более тысячи лет.

Создателям каббалистической хронологии даже в голову не могло прийти, что кому‑то понадобится НАУЧНАЯ истина. Они искали истину совсем другую. И в нужных им целях кооптировали во всемирную историю любые выдумки. О такой практике Т. Моммзен писал:

«Так вторгся с разных сторон в римскую историографию греческий роман; и более чем вероятно, что из всего, что мы привыкли называть традиционной древней историей Рима, немалая часть заимствована из источников типа «Амадиса Галльского» или рыцарских романов Фуке…»

Или вот Тит Ливий рассказывает об осаде Рима галлами во главе с Бренном. А Виллани называет Бренна бриттом и потомком Брута. А вся история Бренна взята из Готфруа Монмаутского и бретонских рыцарских романов. Итак, Виллани пишет о предке, Тит Ливий – о потомке (из будущего о прошлом), а источником для одного и другого служат рыцарские романы XIII века. Все это не могло не приводить к «неточностям», которые и обнаруживают дотошные историки.

Виллани в XIV веке пишет:

«После похищения Елены цари Менелай, Теламон и Агамемнон, брат Менелая, правивший в ту пору Сицилией, многие другие цари и правители Греции и иных стран собрались и заключили союз, чтобы разрушить Трою».

А по греческим «мифам», Агамемнон был царем не Сицилии, а Микен. Ошибки, конечно, могут быть у всякого: у Виллани, у Фоменко, и даже у нас. Но поход ахейцев в Трою относят к XIII веку до н. э., а колонии греков на юге Италии появились несколько столетий спустя, – полагают, в VIII до н. э. Очередной анахронизм? Пустая ошибка, не дающая повода для изучения? Однако по нашей «египетской» синусоиде XIII и VIII века до н. э. находятся на одной линии № 4. Синусоиды наши постепенно уточняются, а «греческая» – это продолжение «египетской». Не поленимся повторить еще раз: синусоида не позволяет выстроить «действительной» истории, она нужна лишь для выяснения, как была создана ее нынешняя, традиционная версия.

Мы согласны с историками: сделать переход от относительной временной привязки к абсолютной (в годах от Р. Х.) можно. Только нельзя доказать, что все это имеет отношение к действительному прошлому. До определенного времени единой общей хронологии не существовало, и человек, решивший ее создать, мог пойти двумя путями: а) попытаться узнать, как все было на самом деле (без надежды получить удовлетворительный ответ); или б) придумать самому, как красиво связать между собой отдельные хроники. По этому, второму пути пошел Скалигер. Тут даже нет риска разоблачения, что и показывает вся история развития скалигеровщины.

Авторы многочисленных книжек‑«антифоменок» тычут нас в то, что мы, дескать, не знаем источниковедения. А задумываются ли они сами об источниках своих «знаний»?

Нам кажется, мало кто анализирует, как и почему меняются со временем тексты «источников». Например, Виллани написал свою «Новую хронику» в XIV веке. Но первое издание вышло только в XVI веке. Наивно думать, что издание XVI века повторяет текст рукописи XIV века и не несет на себе груза своего времени. Рукопись самого Виллани, видимо, исчезла. В XVIII столетии вышло новое издание хроники, «в основу которого было положено издание XVI века», – сообщается в предисловии, что значит, оно не просто повторяло текст XVI века, а отличалось и от него тоже. Наконец, для издания XIX века, с которого был сделан русский перевод, использовали невесть откуда взявшийся список якобы сына Виллани 1377 года, в котором остались все анахронизмы предыдущих изданий, но датировки событий уже приведены в соответствие с требованиями XIX века.

Так вот, цифры, что написаны у Виллани‑отца или сына, фактами вовсе не являются. Настоящие исторические факты, которые могли бы многое объяснить, – это различия в текстах XIV, XVI, XIX веков. Почему бы историкам не заняться их изучением?

Известный литературовед В. М. Жирмунский писал, что любой ученый, который занимается историей Греции и Рима, должен быть филологом. Почему? Да потому, что он должен для своих новых теорий уметь провести всю работу по первоисточнику с самого начала. «Только тогда с его мнением можно считаться и быть уверенным, что он не плетется в хвосте предрассудков и заблуждений, которые основаны, может быть, на том, что когда‑то неправильно прокомментировали текст и неправильно его издали». Причем обратите внимание: о том, что в тексте изначально может быть «туфта», в словах ученого нет ни слова!

И все же он прав: только так можно восстановить более или менее подробную картину событий XIII–XIV столетий. Да, это трудно, если стремиться к абсолютной точности. Но в истории она вообще недостижима! Если, двигаясь «назад», с XX по XVII век прошлое еще можно представить себе в одном варианте, то с XVII по XIV век необходимо рассматривать уже не меньше трех‑четырех вариантов. А с XIV по XI век число вариантов разрастается до десяти, а то и больше. И изучать их следует лишь конспективно (по крайней мере, в средней школе). А заглядывать глубже X века – не просто бессмысленно (из‑за огромного числа возможных вариантов), но и невозможно.

А историки из всей этой паутины вариантов вытянули одну нить и рады. Все, кто сегодня верит в реальность многотысячелетней «прерывистой» истории, так или иначе позволяют водить себя за нос, дают возможность манипулировать собой.

В полной мере манипуляцию собою испытала археология. Историки диктуют археологам, что им находить, и дают объяснения находкам. Но вот интересно: что происходит, если археологи, наоборот, не находят чего‑то? Рассмотрим простой пример. Археологи не нашли античных стремян. Если бы они их все‑таки нашли, можно было ожидать утверждения, что задолго до н. э. люди стремена использовали, а потом «забыли» и заново изобрели в Средневековье. Но так как стремена не найдены, можно говорить лишь о предположении: стремена не были известны в античности.

В этом случае хорошо бы понять, является ли это предположение необходимым. Но какая в том необходимость, если античные галлы и персы имели тяжеловооруженную конницу, и каждый всадник был закован в железо с головы и до пят? Понятно, что такое предположение является предположением сверх необходимости для эпохи, в которую были изобретены масса приспособлений и инструментов, начиная с героновых автоматов и кончая стоматологическими «мостами». А самое поразительное, что эти приспособления и инструменты тоже не найдены археологией (кроме тех явно средневековых артефактов, что откопаны в Помпеях), а историки между тем продолжают рассказывать сказки, что они былив античном мире!

Гуманист XVI века Петр Рамус утверждал, что диалектика есть ars bene disserendi – искусство хорошо рассуждать, выработка правильного метода. Умение рассуждать у наших историков было бы налицо, если б археологи нашли стремена от тех катафрактиев и галлов, что рассекали евразийские просторы, усевшись во всем железе на могучих лошадей. А что до правильного метода, то и его у историков нет. Все их антидиалектические методы требуют предположения (а то и прямого утверждения), что стремян не было – ведь они не найдены! – следовательно, исторический метод антинаучен. Ибо предположение сверх всякой необходимости есть бессмыслица, нелепость, нонсенс.

Похоже, что объяснять это людям, заучившим своё знание, бесполезно. Заявление, сделанное в их «приличном» обществе, что вы являетесь сторонником альтернативной истории, вызывает в лучшем случае саркастическую ухмылку. Однажды мы пришли к ученому геральдику, чтобы прояснить некоторые вопросы о гербах; узнав, кто мы такие, он, зажав рот ладонью, выбежал в коридор и уже там, не стесняясь, долго хохотал. Мы не смогли убедить его даже в том, что «некоторые вопросы» существуют в истории геральдики!

Есть такое кино, в котором призраки пытались напугать пошляков; у них ничего не вышло.

Профанация – это то, что составляет девяносто процентов историографии. Остальные десять процентов, представленные во взвешенной позиции некоторых историософов (А. Тойнби, И. Хейзинги, М. Элиаде и других), подтверждают правильность методов вариативной культурологии, которые мы применяем при анализе «всем известного прошлого». Но большинству эти методы кажутся странны и дики: в них нет утонченности, нет изящества критических исследований «настоящих историков». Как изысканно подает несовместимые жизнеописания одного и того же исторического лица Е. Черняк! И как грубо пытаются совместить биографию – и не абы кого, а Иисуса! – с биографией то ли Юлиана Отступника, то ли еще кого похуже, авторы проекта «Хронотрон». К тому же их «история вверх дном» обладает всеми отличительными признаками модного ныне постмодернизма: парадоксальностью, ироничностью, обильным цитированием.

Да, мы такие. И у нас есть великий предшественник: русский ученый‑энциклопедист Н. А. Морозов, 150‑летие со дня рождения которого мы собираемся отметить в 2004 году.

«Виртуальная всемирная история, созданная Н. А. Морозовым и его последователями, продолжает свое существование», – с сожалением отмечает Е. Черняк. Так же, как и виртуальная всемирная история, созданная Иосифом Скалигером, Дионисием Петавиусом и их последователями, добавим мы. Чем отличается «дешевая морозовщина» от «дешевой скалигеровщины», никто из историков так до сих пор и не сумел внятно объяснить. Война, объявленная ими тем, кто выступает против привычной истории, – война священная, война религиозная. А с противоположной, с нашей стороны – какое‑то шутовство, ерничество, абсолютно беспринципное поведение, когда утверждаемое в одной книге может быть опровергнуто и заменено другим в другой книге.

А ведь развитие науки только так и может происходить!

Сакраментальная наша фраза: «поэтому гуляем».