Дополнительно

Несмотря на сложившуюся сегодня практику Конституционного Суда, мнения учёных, вопрос о юридической природе решений конституционного Суда тем не менее продолжает оставаться дискуссионным. Серьёзные научные дискуссии, которые имели и до сих пор имеют место по вопросу значения решений Конституционного Суда, позволяют разделить сложившиеся точки зрения учёных на три группы.

Первая группа учёных считает решения Конституционного Суда обязательными, но не считает возможным говорить о них как об источниках права.

Так, О.Ю. Котов не согласен с мнением, что решения Конституционного Суда являются источниками права, аргументируя это тем, что по ряду признаков применять термин прецедент в отношении решений Конституционного Суда не вполне точно.

В.С. Нерсесянц основываясь на принципе разделения властей отрицает нормативность судебных решений и утверждает что акты всех звеньев судебной системы – судов общей, арбитражной и конституционной юрисдикции, несмотря на их внешние различия, — являются именно правоприменительными актами и только в этом качестве обязательны.

Вторая группа считает очевидным признание решений Конституционного Суда источником права.

Так, В.А. Кряжков замечает: «было бы ошибочным игнорировать его роль (как прецедента, дающего другим субъектом правильное направление в трактовке Конституции и порождающего предположение что в будущем по подобным вопросам Суд займёт такую же позицию. Указанное восприятие решений создаёт предпосылки для гармонизации конституционного пространства России. Оно предполагает, что субъекты права корректируют принятые ими акты, реализуют их сообразно той интерпретации, которая нашла отражение в выводах Конституционного Суда применительно к аналогичной ситуации.

И далее отмечает: решение прецедентно – обязательно и для самого Суда. Это придаёт стабильность и определённую стройность правоотношениям, несёт в себе момент уважения к сторонам конституционного процесса, которые вправе рассчитывать на то, что Суд в данном деле будет следовать той же юридической логике, какой он придерживался ранее, при рассмотрении близких по значению вопросов[3]. На этот счёт следует пояснить, что «исследователи, указывающие на постановления Конституционного Суда, как на источник права, склонны обозначать их в качестве прецедента».

Л.В. Лазарев выделяя такие основные свойства решений Конституционного Суда как общеобязательность (ст. 6), окончательность, неоспариваемость, немедленное вступление в силу после правозглашения, незамедлительное официальное опубликование, непосредственное действие (ст. 78, 79 Закона о Конституционном Суде), а также такие правовые последствия их принятия, как утрата силы актов или их отдельных положений, признанных неконституционными и др. делает вывод о том, что решениям Конституционного Суда придаются свойства, присущие нормативным актам, ибо такие акты направлены не только на установление, но и на изменение и отмену норм права или на изменение сферы их действия. Кроме того, итоговые решения Конституционного Суда, как и нормативные акты, имеют общий характер, т.е. распространяются на неопределённый круг органов и лиц, рассчитаны на многократность применения, являются обязательными для всех субъектов права. Следовательно, по своей итоговой силе, утверждает учёный, итоговые решения Конституционного Суда в иерархии правовых актов занимают место непосредственно после Конституции, имеют подконституционный характер, в определённом смысле по юридической силе приближаются к юридической силе Конституции, поскольку её нормы подлежат применению в единстве с их истолкованием Конституционным Судом. В тоже время, по мнению автора, неправомерно полностью уравнивать по юридической силе решения Конституционного Суда и Конституцию, так как Конституционный Суд должен действовать на основе Конституции, а его решения непосредственно зависят от её изменений и дополнений.

Исследуя проблему источников гражданского процессуального права, Я.Ф. Фархтдинов сделал вывод о том, что постановления Конституционного Суда Российской Федерации о признании нормативного акта либо договора, не соответствующим Конституции обязательно для всех на территории всей Российской Федерации, может применяться неоднократно. Оно также имеет обратную силу. Следует обратить внимание также на то, что незамедлительно подлежит опубликованию в официальных изданиях органов государственной власти Российской Федерации: в Собрании Законодательства РФ, в «Российской газете» и иных официальных изданиях. Таким образом, указывал учёный, имеются все основания полагать, что указанные постановления имеют не только нормативный характер, но и являются источниками гражданского процессуального права.

Третья группа учёных утверждает, что источником права следует считать правовые позиции, выраженные Конституционным Судом в своих решениях, а не сами решения.

Г.А. Гаджиев утверждает, что именно правовые позиции Конституционного Суда следует считать источником права, а не содержащие их окончательные постановления.

Как видится, точно отметил М.Н. Марченко, по мнению которого признание «правовой позиции Конституционного Суда», а точнее его итоговых решений (постановлений), правовым основанием которых служит правовая позиция, в качестве самостоятельного источника российского права в переходный период, означало бы, с одной стороны, давно назревшее признание судейского правотворчества, наряду с парламентским правотворчеством в России, а с другой – ознаменовало бы собой нахождение некоего «компромисса» в явно затянувшемся и не всегда продуктивном споре между сторонниками полного признания судебной практики в качестве источника права в России и сторонниками её полного отрицания.

Таким образом, с учётом доктринальных взглядов относительно правовой природы решений Конституционного Суда следует подвести итог и отметить, что решения Конституционного Суда одними учёными расцениваются с одной стороны и приравниваются к нормативно-правовым актам, другие учёные отмечают явное сходство с судебным прецедентом.

Так, Л.В. Лазарев указывает, что прецедентный характер акта конституционной юрисдикции можно усмотреть в том, что выраженная в нём правовая позиция является образцом (правилом), которым должны руководствоваться законодательные, судебные и иные органы, должностные лица при решении вопросов в рамках своей компетенции применительно к аналогичным по содержанию актам, нормам. Такой характер решений Конституционного Суда можно подтвердить в частности положениями ст. 87 Закона о Конституционном Суде, согласно которым признание нормативного акта или договора либо отдельных их положений не соответствующими Конституции Российской Федерации является основанием отмены в установленном порядке положений других нормативных актов, основанных на нормативном акте или договоре, признанном неконституционным либо воспроизводящих его или содержащих такие же положения, какие были предметом обращения. Положения этих нормативных актов и договоров не могут применяться судами, другими органами и должностными лицами.

Кроме того, сближает с судебным прецедентом и сам характер изложения решения Конституционного Суда. В нём общеобязательно не всё сказанное в мотивировочной части, а только правовые позиции как нормативно-интерпретационная составляющая в единстве с резолютивной частью.