СОЦИОЛОГИИ 3 страница

Поскольку власть неразрывно связана с господством, М. Ве-бер применяет разработанные им идеально-типические конструк­ции к рациональному постижению различных типов господства и связанному с этим пониманию индивидуальных особенностей тех или иных типов политических лидеров. С этой точки зрения, гос­подство есть специфическое отношение между людьми, опираю­щееся на легитимное (законное) или считающееся легитимным, насилие как средство обеспечения такого господства. Господство означает шанс встретить повиновение определенному приказу и предполагает взаимное ожидание того, кто приказывает, что его приказу будут повиноваться, и тех, кто повинуется, - что приказ признается в качестве такового и принимается к исполнению. Сточки зрения М. Вебера, существуют три типа внутренних оп­равданий, т.е. оснований легитимности господства.

Во-первых - это авторитет « вечно вчерашнего», т.е. авто­ритет власти, передаваемой по наследству, - «традиционное гос­подство», как его осуществлял князь, король или царь, передавая власть по наследству своему сыну, а тот, в свою очередь, своему сыну и т.д.

Во-вторых, политическое господство возникает в силу веры большинства общества в обязательность легальных установлений и деловой компетентности, обоснованной рационально созданными правилами, т.е. ориентации на подчинение при выполнении уста­новленных правил. В данном случае имеется в виду господство в том виде, в котором его осуществляет современный «государст­венный служащий» и все те носители власти, которые избраны во время выборов в демократическом обществе. Этот тип господства опирается на рационально осмысленный учет не только прямых, но и возможных побочных последствий применения тех или иных средств для достижения намеченных целей.

В-третьих, это авторитет необычного чичиого дара, которым обладает носитель харизмы. Харизма (греч.)- экстраординарная

способность, дарованная свыше, оказывать магическое воздейст­вие на других людей и властвовать над ними. К числу харизмати­ческих лидеров принадлежат такие индивиды, которым свыше-природой, богом, судьбой — дарована способность властвовать над другими людьми, проявляя необычайную силу духа, воли, упорст­ва для достижения выбранных целей. Этот тип власти опирается на рационально разработанную систему законов и законопослуша-ние сограждан, входящих в данное политическое сообщество. Ха­ризматический тип власти, который как правило, развертывается при наличии лидера харизматического типа, опирается на широко распространенную или насаждаемую сверху веру в особый талант лидера. С точки зрения М. Вебера, харизмой обладают пророки, маги, провидцы, выдающиеся полководцы и политики, основатели мировых религий (например, Иисус, Будда, Магомет, Солон, Ли-кург, Цезарь, Александр Македонский, Наполеон и др.). Такому лидеру люди подчиняются не в силу общественных установлений (закона), а потому что верят ему.

Целерациональный характер политической власти, согласно М. Веберу, проявляется главным образом в такой социально-исторической ситуации, когда противоборствующие классы, со­словия, партии не сталкиваются в острых противостояниях и про­тивоборствах, а ищут согласия. Главную роль в таком характере развития играют не полярно противоположные классы и полити­ческие силы, а средние, промежуточные, опирающиеся, как прави­ло, не на насилие, а на поиск компромиссов, на политические си­лы, составляющие некий центр этого устойчивого общества.

Отсюда и два основных типа действий политических лиде­ров:

1. Иррациональный тип, базирующийся на вере и интуиции,
а не на рациональных доводах. Он способен привести к диктатуре.

2. Целерациональный тип, базирующийся на доводах разума
и опирающийся на народное доверие и согласие.

Большое внимание в своей «понимающей социологии» М. Вебер уделял проблемам религии. Он исходил из того, что сте­пень рационализации обратно пропорциональна силе влияния ма­гического элемента, который играет важную роль в каждой рели­гии. Если в политической социологии (при рассмотрении государ­ства, политики, власти) он анализировал типичные формы «ориен­тации на другого» (т.е. определенные ожидания), то в социологии религии он концентрировал внимание на типологизации наиболее

существенных форм смыслов, имеющих важное значение в исто­рическом процессе. Он считал, что только понимание смысла со­вершаемых действий в соотнесенности с мотивами действующих индивидов открывает возможность правильного истолкования ро­ли религии в жизни общества. Его религоведческие исследования сконцентрированы на выяснении не сущности религии, а ее типов • и структурных форм, их влияния на развитие и трансформацию общества.

В центре внимания М. Вебера - мировые религии - буддизм, ислам, христианство, зороастризм, которые он рассматривает, главным образом, через специфику воплощения в них идеи спасе­ния. Он различает два варианта - спасение через собственные дей­ствия, характерное для буддизма, и спасение при помощи посред­ника, отчетливо выраженное в иудаизме, христианстве, исламе. Кроме того, им выделяются различные пути спасения, которые за­висят не столько от выполнения заповедей или ритуальных дейст­вий верующих, сколько от их внутренней установки. Здесь прояв­ляются такие два различных типа: 1) спасение через активное эти­ческое действие; 2)спасение через мистическое созерцание. Во втором случае происходит отрешение от постороннего окружаю­щего мира и погружение в созерцание божественного, слияние с ним в нирване (буддизм). Наибольший интерес у Вебера вызывает первый из этих путей, когда верующий осознает себя в качестве орудия божественной воли и принимает активное участие в преоб­разовании окружающего мира. Именно этот путь религиозного спасения - через активное преобразование действительности -стал главной идеей знаменитой веберовской работы «Протестант­ская этика и дух капитализма».

М. Вебер исходит из того, что в отличие от католицизма, яв­ляющегося традиционалистской формой религии, базирующейся на несамостоятельности человека по отношению к божественному предустановлению, протестантизм есть антитрадиционалистская форма религии, возлагающая на самого верующего, безо всяких посредников, общение с Богом и превращая его действия в рацио­нально-этические. Основное религиозное требование протестан­тизма заключается не в том, чтобы выполнять под руководством посредника-священника традиционные заповеди, а в том, чтобы в духе божественного провидения совершать активные практиче­ские действия в соответствии с собственным разумом и мораль­ными заповедями, т.е. делать «добрые дела». Поэтому в нем «вы-

полнение долга в рамках мирской профессии рассматривается как наивысшая задача нравственной жизни человека. Неизбежным следствием этого были представления о религиозном значении мирского будничного труда» (2; 97).

Конечно, М. Вебер был далек от мысли, что хозяйственная система капитализма является продуктом только Реформации, но для него несомненно влияние протестантизма на возникновение капиталистического духа. Именно характерная для протестантиз­ма религиозная оценка неутомимого, постоянного, систематиче­ского мирского профессионального труда как наиболее эффектив­ного аскетического средства и наиболее верного способа утвер­ждения человека в истинности его веры; борьба за производитель­ность частно-хозяйственного богатства против стремления к богатству как самоцели, за сохранность и увеличение богатства неустанным трудом во славу Божью; использование любого шанса для извлечения прибыли и стремление законным способом зарабо­тать больше; рациональное преобразование окружающего нас со­циального космоса, — рассматриваемые протестантской этикой в качестве высших добродетелей, по словам М. Вебера, «неминуемо должны были служить могущественным фактором того мироощу­щения, которые мы определили ... как «дух» капитализма» (2; 186). Повсюду, где утверждалось свойственное протестантизму пури­танское мироощущение, подчеркивал он, «оно при всех обстоя­тельствах способствовало установлению буржуазного рациональ­ного с экономической точки зрения образа жизни, что, конечно, имеет неизмеримо большее значение, чем простое стимулирование капиталовложений» (2; 200).

Таким образом, в веберовской социологии устанавливается сложная цепь взаимозависимостей между протестанской этикой и возникновением капитализма как специфического типа рацио­нальной экономики. Схема ее развертывания изображена на рис. 9.

По верному замечанию известного французского социолога Р. Арона, сопоставляя абстрактную теорию основополагающих понятий социологии и полуконкретные толкования всеобщей ис­тории, Вебер «пошел дальше, чем сегодняшние профессора. И в этом смысле можно сказать, что он принадлежит к будущему и к прошлому социологии» (1; 564).

 

Литература

1. Арон Р. Макс Вебер //Этапы развития социологической мысли.
М., 1993.

2. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма //Избранные про­
изведения. М., 1990.

3. Вебер М О некоторых категориях понимающей социологии //Избран­
ные произведения. М, 1990.

4. Вебер М. Основные социологические понятия //Избранные произве­
дения. М., 1990.

5. Вебер М. Политика как призвание и профессия //Избранные произ­
ведения. М., 1990.

6. Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность. (Социоло­
гия М. Вебера и веберовский ренессанс). М., 1991.

7 Гайденко П.П. Социология Макса Вебера //М. Вебер. Избранные произведения. М., 1990.

8. Гвишиани Д.М. Учение М. Вебера об идеальной бюрократической
организации управления //Организация и управление. М , 1972.

9. Громов И А., Мацкевич А.10., Семенов В.А. Теория «социального
действия» М. Вебера //Западная теоретическая социология. Ч. I,
Гл.5. СПб., 1996.

10. Давыдов Ю.Н. «Картины мира» и типы рациональности (Новые
подходы к изучению социологического наследия Макса Вебера)
//М. Вебер. Избранные произведения. М., 1990.

11. Кравченко С.А. «Понимающая» социология Макса Вебера //Социо­
логия. /Под ред. Э.В. Тадевосяна. Гл. 2, §5. М., 1995.

Глава 7. ИНТЕГРАЛЬНАЯ СОЦИОЛОГИЯ П. СОРОКИНА

Выдающимся русским и американским социологом является П.А. Сорокин (1889-1968). Он в своих многочисленных работах уделил много внимания пониманию социологии и ее предмета. Он подчеркивал, что, как вытекает из самого названия этой науки, со­циология - это наука об обществе и закономерностях, проявляю­щихся в общественных явлениях. Но таким определением вряд ли следует довольствоваться, необходимо выяснить, какими чертами характеризуется общество, являющееся предметом социологии. Такие черты можно свести к следующему:

1. Общество есть прежде всего совокупность единиц- инди­видов.

2. Общество не просто совокупность индивидов, а таких ин­
дивидов, которые не изолированы друг от друга, а находятся в
процессе взаимодействия друг с другом.

3. Отличительные особенности общества заключаются в том,
что они даны одновременно и в свойствах взаимодействующих
единиц, и в свойствах самого процесса взаимодействия.

Итак, общество как предмет социологии, согласно П. Соро­кину, дано только там, где имеется множество единиц (индиви­дов), одаренных психикой и связанных между собой процессами психического (социального) взаимодействия, т.е. совокупность людей, находящихся в процессе общения и взаимодействия друг с другом. Следовательно, основной единицей социологического ана­лиза общества является взаимодействие.

П. Сорокин начинает анализировать взаимодействие с точки зрения личности. Родившись, человек еще не является личностью, или субъектом надорганической, социальной жизни. Его социо­культурные характеристики, т.е. личностные черты, приобретают­ся в процессе взаимодействия с людьми, среди которых он рожда­ется, воспитывается, получает образование. Это происходит в спе-, цифической среде — социокультурном пространстве.

Но могут возразить, что и другие общественные науки име­ют дело с взаимодействиями. В чем же тогда состоит специфика социологии?

Отвечая на этот вопрос, П. Сорокин говорит, что каждая из наук об обществе имеет дело лишь с одной сферой социокультур­ного пространства: экономика с экономическими отношениями, политология — с политическими. Социология же, в отличие от них, имеет дело по своим специфическим направлениям со всеми сфе­рами социокультурного пространства. Если политология исследу­ет государство как особый тип общества, религиоведение - цер­ковь как специфический тип общества, то метасоциология иссле­дует общество как род, с присущими ему свойствами и отноше­ниями, которые обнаруживаются в любом обществе, будь это фир­ма, церковь, государство, клуб, семья и т.п.

Дискретный характер экономической науки побуждает ее постулировать наличность homo economicus - человека как эконо­мического существа, включенного в сферу экономических взаимо­действий, руководимого экономическими интересами и утилитар­ного. Столь же односторонним путем реализуется идея о homo

politicus в политической сфере, изучаемой политологией, равно как и идея о homo religiosuc - в сфере религии.

В отличие от этого homo socius рассматривается социологи­ей как родовой и многогранный homo одновременно и нераздельно экономический, политический, религиозный, этический, художе­ственный; частью- рациональный и утилитарный, а частью- не­рациональный, и даже иррациональный. Причем этот многогран­ный социальный человек отличается, в социологическом видении, непрестанным взаимодействием всех названных и ряда других ас­пектов. Поэтому социология изучает человека и социокультурное пространство, в котором он взаимодействует с другими людьми, во всем их разнообразии, в отличие от других общественных наук, которые в целях аналитики рассматривают те или иные явления, искусственно выделяя их и полностью изолируя от остальных.

В этом смысле социология взаимодействует с другими нау­ками, зависит и от истории, и от экономики, но больше они зави­сят от общесоциологических концепций Платона, Аристотеля, Спенсера, Маркса, Вебера и других. Под влиянием социологии возникает, наряду с общей психологией, социальная психология. Здесь мы вновь подходим к проблеме взаимодействия, которое рассматривается в качестве родовой модели любого социокуль­турного феномена.

В связи с этим П. Сорокин уточняет понятие «взаимодейст­вие». Под взаимодействием, утверждает он, понимается любое со­бытие, с помощью которого человек полуосязаемым путем реаги­рует на открытые действия или состояния ума другого. При отсут­ствии такого влияния (одностороннего или взаимного) невозмож­но никакое социокультурное явление, составляющее главный интерес социологии. Миллион изолированных людей не представ­ляет собой социального явления или общества, поскольку они не влияют друг на друга. Вот здесь-то и возникает в социологической концепции П. Сорокина понятие «значимого взаимодействия». Значимое взаимодействие, по его утверждению, — это взаимодей­ствие, в котором влияние, оказываемое одной частью (человеком, семьей и др.) на другую, имеет значение или ценность, возвы­шающиеся над чисто физическими или биологическими свойства­ми соответствующих действий.

Поясняя смысл «значимого взаимодействия», П. Сорокин приводит такой пример. Кусок дешевой ткани на палке может

стать национальным флагом страны, ради которого люди могут отдать жизнь. В зависимости от особенностей взаимодействия значение враждебности многолико: к ней можно отнести стрельбу, отравление, утопление, повешение, закалывание ножом, экономи­ческое разорение или выдачу человека властям. Но и любое мате­риальное явление выполняет функцию носителя широкого спектра значений. Половой акт в одном случае - проституция, в другом -совращение, в третьем - адюльтер, в четвертом - изнасилование, в пятом - законное соитие супружеской пары.

Эту же проблему можно рассматривать и с другой стороны. Обычный человеческий организм, говорит П.Сорокин, может стать святым, или пророком, или обожествляемым монархом, или увенчанным славой революционером-вождем. Свойства, опреде­ляемые как «священные», «святые», «героические», «добродетель­ные» и т.п. и их противоположности, принадлежат не биофизиче­ским чертам соответствующих субъектов, но значениям, которые на них накладываются.

Поскольку взаимодействие выполняет ключевую роль в раз­витии человека и общества, постольку важное значение в сорокин-ской концепции социологии придается выяснению структуры взаимодействия. Эта структура включает в себя три взаимосвязан­ных компонента.

J. Личность как субъект взаимодействия.

* 2. Общество как совокупность взаимодействующих индиви-

дов с их социокультурными отношениями и процессами.

3. Культура как совокупность значений, ценностей и норм, которыми владеют взаимодействующие лица, а также совокуп­ность носителей этих значений и ценностей,- людей, которые объективируют, социализируют и раскрывают эти значения.

П. Сорокин убежден, что не существует личности как со­циума, т.е. как носителя, создателя и пользователя значениями, ценностями, нормами без корреспондирующих с ней культуры и общества. Точно так же нет и не может быть общества без взаимо­действующих друг с другом личностей в их непрестанном взаимо­действии с культурой. Но в реальной жизни нет и культуры без взаимодействующих личностей и общества. Поэтому ни одно из этих явлений, составляющих неразрывную триаду (см. рис. 10), нельзя должным образом исследовать без рассмотрения двух дру­гих членов этой триады.

 

групповая дифференциация, различение статусов различных для разных индивидов — управляющих и управляемых, богатых и бед­ных и т.п.

Возникает вопрос: что же такое социальная стратификация? Отвечая на этот вопрос, П. Сорокин утверждает, что социальная стратификация - это дифференциация данной совокупности лю­дей (населения) на классы в иерархическом ранге. Она находит выражение в существовании высших и низших слоев. Ее основа и сущность — в неравномерном распределении прав и привилегий, ответственности и обязанностей, наличии или отсутствии соци­альных ценностей, власти и влияния среди членов того или иного сообщества.

П. Сорокин рассматривает широкий диапазон социальных расслоений, выделяя из них в качестве основных три типа: 1) экономическое расслоение (богатые-бедные); 2) политическую дифференциацию (имеющие власть и не имеющие ее); 3) про­фессиональную дифференциацию (различение между учителями, врачами, инженерами и т.п.). Эти три основных типа социальной стратификации тесно переплетены друг с другом. Представители высших экономических слоев зачастую одновременно относятся к высшим политическим и профессиональным слоям. Чтобы убе­диться в этом, достаточно вспомнить ступени градации от Генри Форда - до нищего, от Президента США - до полицейского, от ректора университета - до студента.

Однако социальные страты не являются неизменными, они подвержены изменениям. Социальная динамика выражается в данном случае в том, что как между различными стратами, так и внутри каждой из них существуют перемещения индивидов, кото­рые П. Сорокин обозначил термином «социальная мобильность». Социальная мобильность — это и есть социальные перемещения индивидов, групп и других социальных объектов (скажем, ценно­стей) от одного социального положения к другому. Основную причину социальной мобильности он видит в наличии в обществе на любом этапе его развития определенного «дефекта», заклю­чающегося в том, что общество всегда отстает в распределении благ для своих членов в соответствии с их личными качествами и способностями.

П. Сорокин выделяет два типа социальной мобильности: го­ризонтальный и вертикальный. Горизонтальная мобильность -это перемещение из одной социальной группы в другую, располо-

женную на одном и том же уровне общественной стратификации. Это может быть смена индивидом гражданства, семьи, места рабо­ты (в одной и той же должности), а гакже переход каких-либо ценностей от одного субъекта (индивида или группы) к другому в пределах той же социальной страты. Таким образом, горизонталь­ная мобильность может осуществляться в двух формах: индивиду­альной и коллективной. В качестве примеров горизонтальной мо­бильности П. Сорокин приводит территориальную миграцию внут­ри и между странами, а также усиление перемещения ценностей (материальных и духовных) вследствие распространения газет, те­лефонной и телеграфной связи, торгового обмена и т.п.; циркуля­цию индивидов между религиозными группами или политически­ми партиями.

Вторым типом социальных перемещений является верти­кальная мобильность. Под нею понимается перемещение индиви­да из одного слоя в другой или каких-либо ценностей (моды, идео­логии, танца и др.) за пределы данного класса и распространение их среди других социальных страт. В зависимости от направлен­ности такого перемещения П. Сорокин говорит о двух видах вер­тикальной мобильности: восходящей и нисходящей циркуляции, т.е. о социальном подъеме и социальном спуске. Каждый из этих видов также может осуществляться в индивидуальной и коллек­тивной формах.

Вертикальная мобильность, считает П. Сорокин, может реа­лизоваться в трех аспектах, соответственно трем основным видам социальной стратификации.

1. Внутрипрофессиональная или межпрофессиональная цир­
куляция, когда индивид или группа перемещается вверх (либо
вниз) по ступеням профессионального роста или переходят в дру­
гую, более престижную и высокооплачиваемую профессиональную
группу.

2. Политические перемещения, когда индивид (реже— груп­
па) перемещается вверх или вниз по ступеням политического влия­
ния и власти.

3. Продвижение по «экономической лестнице» вниз или вверх
по уровню экономического успеха, богатства или бедности и т.п.

Традиционными каналами социальной вертикальной мо­бильности являются семья, школа, церковь, армия, политические, экономические, профессиональные организации, которые содейст-

вуют своим членам в социальном перемещении в другие, более престижные социальные страты.

П. Сорокин различает социальную мобильность в нормаль­ные периоды развития общества и в экстремальных условиях об­щественных потрясений и катастроф. Во втором случае упорядо­ченная мобильность нарушается, старое «социальное сито», отсеи­вающее индивидов, разрушается, возникает новое «сито», пропус­кающее вверх по социально-экономической или политической лестнице других индивидов и другие социальные группы.

В своей социологической концепции П. Сорокин уделял первостепенное внимание выяснению сущности и значимости культуры в развитии общества. Он неизменно подчеркивал, что «всякая великая культура есть не просто конгломерат разнообраз­ных явлений, сосуществующих, но никак друг с другом не связан­ных, а есть единство, или индивидуальность, все составные части которого пронизаны одним основополагающим принципом и вы­ражают одну, и главную, ценность» (6; 429). Стало быть, культура предстает в его понимании как многогранная и многоуровневая, динамично развивающаяся система, в которой существует некая основополагающая первоценность, составляющая ее системообра­зующее ядро, и именно наличие этой первоценности и составляет ее своеобразие, ее «индивидуальное» отличие от всех других куль­тур. Какую бы из многочисленных и неповторимых граней такой целостной системы культуры мы ни рассматривали - ее изящные искусства или философию, ее науку или религию, ее этику или право, ее основные формы социальной, экономической или поли­тической организации, ее нравы и обычаи, свойственный ей образ жизни или менталитет (мышление), - все они вместе и каждая в отдельности выражают и воплощают в себе (естественно, по-своему) ее основополагающий принцип, ее ценность. Именно та­кая ценность служит фундаментом всякой культуры и предопреде­ляет всю ее направленность. По этой причине важнейшие состав­ные части такой интегрированной системы культуры органично взаимосвязаны и в случае изменения одной из них остальные не­избежно подвергаются схожей трансформации.

В качестве примера такой интегрированной и целостной системы П. Сорокин приводит средневековую культуру Западной Европы, в которой главным принципом, главной истиной и ценно­стью был Бог. Все компоненты средневековой культуры (разуме­ется, каждый своим специфическим образом) выражали этот фун-

даментальный принцип, или ценность. Совсем иной принцип, а следовательно, и иная система ценностей, стали системообразую­щим началом яркой и красочной культуры Эпохи Возрождения.

Поскольку фундаментальные основания культуры, ее базис­ные ценности затрагивают и несут в себе свод основных идеалов, норм, стереотипов поведения, которыми люди руководствуются в своей повседневной жизни, переход от одной системы культуры к другой не проходит безболезненно, а совершается через потрясе­ния и конфликты. Периоды перехода от одной фундаментальной формы культуры и общества к другой, когда рушится здание ста­рой культуры, а новая культура еще не возникла, когда социокуль­турные ценности становятся почти полностью «атомизированны-ми», и конфликт между ценностями различных людей и групп ста­новится особенно непримиримым, - такие периоды порождают борьбу особой интенсивности, отмеченную широчайшей вариа­тивностью форм. В рамках общества она принимает в дополнение к другим конфликтам форму роста преступности и жестокости на­казаний, особенно взрыва бунтов, восстаний и революций (7; 356-357). Эта тенденция особенно отчетливо проявилась в XX столе­тии, которое, по словам П. Сорокина, оказалось «самым крова­вым» за последние 25 веков.

Такое своеобразие XX века предопределило, по мнению П. Сорокина, существенный сдвиг в понимании динамики социо­культурных изменений. Социальная мысль XVIII и XIX веков бы­ла занята большей частью созданием разнообразных линейных тенденг/ий развития, разворачивающихся во времени и простран­стве. В XX же веке в центре внимания исследования социокуль­турной динамики оказались совершенно иные аспекты процессов, протекающих в социокультурном универсуме, в частности, прояв­ляющиеся в постоянных и повторяющихся чертах, силах, взаимо­связях. Эти аспекты социокультурной динамики, утверждает П. Сорокин, таковы: контакт, изоляция, взаимодействие, культи­вация, имитация, адаптация, конфликт, отчуждение, дифферен­циация, интеграция, дезинтеграция, организация, дезорганизация, мобильность и т.п. А такой сдвиг дал возможность глубоко иссле­довать устойчивые и повторяющиеся значимо — причинно — функ­циональные связи между различными космосоциальными, биосо­циальными и социокультурными переменными, и как они высту­пают в постоянно изменяющемся социокультурном мире. В связи с этим стало возможным углубленное и всестороннее социологи-

ческое исследование повторяющихся ритмов, циклов и периодич-ностеп в развитии социокультурных процессов. Именно такая пе­реориентация дала выдающимся социологам XX века М. Веберу, О. Шпенглеру, А.Дж. Тойнби, П. Сорокину и др. глубоко изучить ритмику и цикличность социокультурных процессов, их роль в развитии цивилизации, возрастающую значимость социокультур­ных факторов в развитии общества, в его трансформациях. Это позволило, считает П. Сорокин, не только создать «систематиче­скую теорию социокультурной причинности», отличную от есте­ственнонаучных каузальных концепций, но и сформулировать «предсказания, касающиеся ... крупномасштабных социокультур­ных процессов» (8; 392).

Итак, в социологической концепции, развиваемой П. Соро­киным, очень важное место принадлежит учению о социокультур­ной динамике. Он считал, что при подходе к социологическому анализу культуры необходимо применять два взаимосвязанных метода исследования: каузально-функциональный и логико-смы­словой. Их единение, по его словам, дает возможность не только осветить «более широко и полно хаотичный мрак бесконечного множества фрагментов культуры», но и упорядочить их в «систе­му социокультурного пространства», увидеть за множеством раз­личных феноменов культуры их «подлинное единство».

П. Сорокин выделяет четыре основных формы интеграции культурных элементов:

1. Пространственное, или механическое сосуществование,-
случайное совпадение или совмещение культурных ценностей,
идей, предметов в данном социальном и физическом пространстве,
а также механическое объединение элементов в одно структурное
единство.

2. Соединение, обусловленное внешним фактом, когда эле­
менты культуры не имеют внутренней связи, а объединяются в не­
кий конгломерат по случайным признакам (например, в результате
завоевания одного народа другим).

3. Каузальная, или функциональная интеграция, при которой
изменение или исчезновение одного из важных элементов приво­
дит к изменению всего культурного комплекса.

4. Логико-смысловая интеграция культуры - наивысшая фор­
ма интеграции, при которой ценности, идеи, предметы культуры
объединяются на основе единого, интегрирующего их в целост­
ность, стиля.

Каждая культурная сверхсистема, по мысли П. Сорокина, формируется под воздействием двойственной природы человека как существа мыслящего и как существа чувствующего. Всякая великая культура, считает он. есть не просто конгломерат разно­образных явлений, сосуществующих, но никак не связанных друг с другом, а представляет собой единство, все составные части кото­рого пронизаны одним основополагающим принципом и выража­ют одну, но главную, ценность. В общей ткани социодинамики культуры существуют три основных типа - чувственный, идеа-циональный и идеальный. Если преобладает чувственный образец культурных ценностей, мы имеем перед собой чувственную куль­турную сверхсистему. Если основное внимание сконцентрировано на разуме, то перед нами умозрительная или идеациопалъпая су­персистема. Если же существует баланс чувственных, эмоцио­нальных и рациональных компонентов, то возникает идеальный тип культурной сверхсистемы. Чувственная и идеациональная культурные суперсистемы, являясь достаточно устойчивыми, мо­гут существовать довольно долго, а идеальная, пытающаяся синте­зировать две предыдущие, в силу несовершенства такого синтеза протекает за более короткий промежуток времени, охватывая пе­риод в 100-200 лет.