Без номера. Монахине Ангелине (Колычевой)

Причина моего уныния — ваше уныние; сердце исполняется чувством и состраданием вашему сердцу. Вы принимаете мысль, которую следует отвергать. Мы ничего не знаем о смерти вечной, размышление наше общее о том, что повсюду видится и делается. Как мы себя можем уверять о том, что от нас угодно Господу сокрыто? Каждый свою смерть обязан помнить. Видите свою мысль, как она вас оскорбляет, что вы плачете. Покойтесь о Господе и не сомневайтесь в Его благости. Он нас всех любит.

Я вам пишу просто, просто и принимай­те, матушка-сестрица. Не дозволяйте находя­щим мыслям приписывать свои догадки; они вредны и несправедливы. И что за удовольст­вие представлять себе иное против того, что просто написано. Так и меня, и себя приводите в слезы, сами себе представили оскорбитель­ную мысль и плачете. И я, смотря на вас плачу, что вас всякая находящая мысль может огорчить и вы принимаете подложную мысль и уверяетесь в том, чего нет.

Боюсь ли я скорбеть просто о смерти смертного человека? Никогда, но также просто сказать бы и подкрепить бы словом. Это пу­стая опасность, чтобы скрывать неизбежную участь только для того, чтобы не огорчить те­перь, а после. Я не соглашаюсь с таким умышлением. Я люблю открывать, все что можно. Почто же, дражайший друг мой, так долго вы скрывали от меня эту вашу мысль? — поку­дова я сам спросил. Так вы настрадаетесь без меня и мне скажете. Поэтому смею ли я считать себя другом? Я погружусь в крайнее ничтожество, и кто же меня поднимет, как не вы?! [...]

Господь, всякого блага Промыслитель, нас столь близко сердцами сблизил, чтобы мы мысли сообщали и были бы одна душа. Откровением находящей мысли показывается действующая любовь, а сокровением — недоверие...

Скажите мне, пожалуйста, чем я оскорбил и так много огорчил, что вы такую мысль так долго скрывали от меня? И почто же произ­вольно себя вдавать мысленному врагу, всегда рыкающему и ищущему, как бы через какую мысль посмеяться над нами и поглотить душу? Прошу любовью никогда не скрывать от меня такие мысли: они же пагубны; лучше нам ве­рить искренне друг другу, нежели таким своим мыслям... Я люблю слушать сердце ваше. Вот как мы оскорбились оба — вы и я.