Без номера. К Татьяне Григорьевне Викулиной

Христос воскресе! Милостивая матушка Татьяна Григорь­евна! Приношу вам и семейству вашему мое ни­жайшее поздравление со всерадостным празд­ником. Восторжествовала победа над адом попрана смерть смертью! Да восторжествует и ваше сердце в объятиях Христовой радости над всякой печалью!

Лишь только возверзите печаль вашу на Господа, в ту же минуту исчезнут мятежные мысли и Бог благоустроит все во спасение ваше.

Душу мучат более мысли, нежели самые дела; они смущают сердце, страшат и обещают то, чего иногда быть не может. Лишь бы только колебать ум, отягчать печалью душу и укло­нять сердце от всемогущего Бога.

Промыслитель всякого блага одарил че­ловека самовластием, то есть волею, по кото­рой уклоняется сердце, как хочет: или на доб­ро, или на сопротивление благому.

С помощью Божией и молитв, о нас приносимых святителем Тихоном, я побуж­денный пишу к душе и сердцу вашему не по на­ружности одной, но более по мысленной сущ­ности внутренних движений, которые видит Бог; а потому для рассматривания собственно­го сердца и надлежит каждому, сколько можно, уединяться от всякой молвы и разно-мысленных разговоров. Когда вы с верою и упованием на Бога вступите в рассуждение своих помышлений с тем намерением, чтобы предпринять доброе и явить благоугодное пред Богом на самом деле, тогда Ангел Божий научит вас истинному устроению всего расст­роенного и вы получите покой душе вашей, упокоивая повиновением душу, виновную все­го вашего состояния.

Полученное вами прежде сего письмо мое не почитайте за мой суд: я страшусь судить человека! — ибо сам подлежу ежечасному су­ду и верю Божию слову: не судите, не судими будете! Но — по вере вашей, как внушилось, так и предалось к вашему ведению.

Лучше не верить своим глазам и сердцу, нежели все благоустрояющему Божию Про­мыслу о нас!

За усердие и посильное исполнение ва­ше ради Бога относительно воспоминания ду­ши пред Престолом Божия милосердия, сколь­ко можете вместить трудов и неусыпного попечения при искренней вере вашей о призре­нии бедствующих по разным случаям, Господь вас утешит неизреченно.

Прошу вас не открываться никому в следующих моих строках, которые пишу единственно при сем случае в пользу вашей ду­ши: мой отец, всеми любимый, попался в руки мстительных людей, которые в ночное время его не познали и, не давши времени к объясне­нию, но вместо другого, виноватого пред ни­ми, лишили жизни невинного и еще многолю­бимого ими моего отца. Хоронимое тело его не показало мертвости на себе, но вид лица по­крывал играющий румянец,— и с тем положен в землю. Многие мнили, что он жив и душа есть в теле. Мать моя оплакивать и поминове­ние о душе его делать непрестанно умножала по своей к нему любви; и никто ее не мог удер­жать от сего стремления. В одно время он ей сам явился и сказал, чтобы она не плакала о нем: «Мне очень хорошо! И сего никакой язык сказать не может»; он дал ей скушать один конфект для познания райской сладости и скрылся. После сего довольное время она чувствовала на сердце неизреченную радость и некое наисладчайшее успокоение всех чувств душевных. Все это она сама мне пересказыва­ла, обливаясь слезами, смешанными с сердеч­ной радостью! Теперь я сие сообщаю вам к утешению и уверению, что всякая душа, от­лучившаяся от тела, пользуется истинным поминовением и добрыми делами, во славу Бо­жию о ней творимыми. То же и вашей душе об­ращается в великую пользу.

Присланное вами употреблено без остат­ка; нагие, алчущие и жаждущие прославили имя Христово, помянули душу и приносят вам сер­дечную благодарность. Пожелавши вам ныне си­онского веселия о Воскресении Христовом

остаюсь — непотребный раб Е.

22 апреля 1823 года