Общие закономерности развития науки

 

Будучи детерминирована в конечном счете общественной прак­тикой и ее потребностями, наука вместе с тем развивается по сво­им собственным закономерностям, т. е. обладает относительной самостоятельностью и внутренней логикой своего развития.

Преемственность в развитии научных знаний

Данная закономерность выражает неразрывность всего позна­ния действительности как внутренне единого процесса смены идей, принципов, теорий, понятий, методов научного исследования. При этом каждая более высокая ступень в развитии науки возникает на основе предшествующей ступени с удержанием всего ценного, что было накоплено раньше, на предшествующих ступенях.

Объективной основой преемственности в науке является то ре­альное обстоятельство, что в самой действительности имеет мес­то поступательное развитие предметов и явлений, вызываемое внутренне присущими им противоречиями. Воспроизведение ре­ально развивающихся объектов, осуществляемое в процессе по­знания, также происходит через диалектически отрицающие друг друга теории, концепции и другие формы знания. Очень образно этот процесс описали А. Эйнштейн и Л. Инфельд: «...Создание новой теории не похоже на разрушение старого амбара и возведе­ние на его месте небоскреба. Оно скорее похоже на восхождение на гору, которое открывает новые и широкие виды, показываю­щие неожиданные связи между нашей отправной точкой и ее бо­гатым окружением. Но точка, от которой мы отправлялись, еще существует и может быть видна, хотя она кажется меньше и со­ставляет крохотную часть открывшегося нашему взгляду обшир­ного ландшафта».

В этом процессе «восхождения на гору» содержание отрицае­мых знаний не отбрасывается полностью, а сохраняется в новых концепциях в «снятом» виде, с удержанием положительного. Но­вые теории не отрицают полностью старые, потому что после­дние с определенной степенью приближения отображают объек­тивные закономерности действительности в своей предметной области.

Диалектическое отношение новой и старой теории в науке на­шло свое обобщенное отражение в принципе соответствия, впер­вые сформулированном Нильсом Бором. Согласно данному прин­ципу, смена одной частнонаучной теории другой обнаруживает не только различия, но и связь, преемственность между ними. Но­вая теория, приходящая на смену старой, в определенной фор­ме—а именно в качестве предельного случая — удерживает ее. Так, например, обстояло дело в соотношении «классическая ме­ханика — квантовая механика».

В процессе развития научного познания возможен обратный переход от последующей теории к предыдущей, их совпадение в некоторой предельной области, где различия между ними оказываются несущественными. Например, законы квантовой механи­ки переходят в законы классической при условии, когда можно пренебречь величиной кванта действия, а законы теории относи­тельности переходят в законы классической механики при усло­вии, если скорость света считать бесконечной. Так, В. Гейзенберг отмечал, что «релятивистская механика и в самом деле переходит в ньютоновскую в предельном случае малых скоростей... Мы, стало быть, и сегодня признаем истинность ньютоновской меха­ники, даже ее строгость и общезначимость, но, добавляя «везде, где могут быть применены ее понятия», мы указываем, что счи­таем область применения ньютоновской теории ограниченной».

Таким образом, любая теория должна переходить в предыду­щую менее общую теорию в тех условиях, в каких эта предыду­щая была установлена. Поэтому-то «ошеломляющие идеи» тео­рии относительности, совершившие переворот в методах физи­ческого познания, не отменили механики Ньютона, а лишь указа­ли границы ее применимости. На каждом этапе своего развития наука использует фактический материал, методы исследования, теории, гипотезы, законы, научные понятия предшествующих эпох по своему содержанию является их продолжением.

Как бы ни был гениален ученый, он так или иначе должен исходить из знаний, накопленных его предшественниками, и зна­ний современников. Известна знаменитая фраза Ньютона: «Я стоял на плечах гигантов». При выборе объектов исследования и выводе законов, связывающих явления, ученый исходит из ранее уста­новленных законов и теорий, существующих в данную эпоху.

Важный аспект преемственного развития науки состоит в том, что всегда необходимо распространять истинные идеи за рамки того, на чем они опробованы. Подчеркивая это обстоятельство, крупный американский физик-теоретик Р. Фейнман писал: «Мы просто обязаны, мы вынуждены распространять все то, что мы уже знаем, на как можно более широкие области, за пределы уже постигнутого... Это единственный путь прогресса. Хотя этот путь неясен, только на нем наука оказывается плодотворной».

Таким образом, каждый шаг науки подготавливается пред­шествующим этапом, и каждый ее последующий этап законо­мерно связан с предыдущим. Заимствуя достижения предшеству ющей эпохи, наука непрерывно движется дальше. Однако это не есть механическое, некритическое заимствование; преемственность не есть простое перенесение старых идей в новую эпоху, пассив­ное заимствование полностью всего содержания используемых теорий, гипотез, методов исследования. Он обязательно включа­ет в себя момент критического анализа и творческого преобразо­вания. Преемственность представляет собой органическое един­ство двух моментов: наследования и критической переработки,

Процесс преемственности в науке (но не только в ней) может быть выражен в терминах «традиция» (старое) и «новация» (но­вое). Это две противоположные диалектически связанные сторо­ны единого процесса развития науки: новации вырастают из тра­диций, находятся в них в зародыше; все положительное и цен­ное, что было в традициях, в «снятом виде» остается в новациях.

Новация (в самом широком смысле) — это все то, что возник­ло впервые, чего не было раньше. Характерный пример новаций — научные открытия, фундаментальные, «сумасшедшие» идеи и кон­цепции — квантовая механика, теория относительности, синерге­тика и т. п.

Традиции в науке — знания, накопленные предшествующими поколениями ученых, передающиеся последующим поколениям и сохраняющиеся в конкретных научных сообществах, научных школах, направлениях, отдельных науках и научных дисципли­нах. Множественность традиций дает возможность выбора но­вым поколениям исследователей тех или иных из них. А они могут быть как позитивными (что и как воспринимается), так и негатив­ными (что и как отвергается). Жизнеспособность научных тради­ций коренится в их дальнейшем развитии последующими поко­лениями ученых в новых условиях.

Единство количественных и качественных изменений в развитии науки

Преемственность научного познания не есть однообразный, монотонный процесс. В определенном срезе она выступает как единство постепенных, спокойных количественных и коренных, качественных (скачки, научные революции) изменений. Эти две стороны науки тесно связаны и в ходе ее развития сменяют друг друга как своеобразные этапы данного процесса. Этап количественных изменений науки — это постепенное на­копление новых фактов, наблюдений, экспериментальных дан­ных в рамках существующих научных концепций. В связи с этим идет процесс расширения, уточнения уже сформулированных те­орий, понятий и принципов.

На определенном этапе этого процесса и в определенной его «точке» происходит прерыв непрерывности, скачок, коренная ломка фундаментальных законов и принципов вследствие того, что они не объясняют новых фактов и новых открытий. Это и есть корен­ные качественные изменения в развитии науки, т. е. научные ре­волюции (см. гл. VI).

Во время относительно устойчивого развития науки происхо­дит постепенный рост знания, но основные теоретические пред­ставления остаются почти без изменений. В период научной рево­люции подвергаются ломке именно эти представления. Револю­ция в той или иной науке представляет собой период коренной ломки основных, фундаментальных концепций, считавшихся ра­нее незыблемыми, период наиболее интенсивного развития, про­никновения в область неизвестного, скачкообразного углубления и расширения сферы познанного.

Примерами таких глобальных революций являются создание гелиоцентрической системы мира (Коперник), формирование клас­сической механики и экспериментального естествознания (Гали­лей, Кеплер и особенно Ньютон), революция в естествознании конца XIX — начала XX в. — возникновение теории относитель­ности и квантовой механики (А. Эйнштейн, Н. Планк, Н. Бор, В. Гейзенберг и др.). Крупные изменения происходят в современ­ной науке, особенно связанные с формированием и бурным раз­витием синергетики (теории самоорганизации целостных разви­вающихся систем), электроники, генной инженерии и т. п. Науч­ная революция подводит итог предшествующему периоду позна­ния, поднимает его на новую, высшую ступень. Очищая науку от заблуждений, она открывает новые объекты и методы исследова­ния, ускоряя тем самым темпы развития науки.

Дифференциация и интеграция наук

Развитие науки характеризуется диалектическим взаимодей­ствием двух противоположных процессов — дифференциацией (выделением новых научных дисциплин) и ингеграцией (синте­зом знания, объединением ряда наук — чаще всего в дисципли­ны, находящиеся на их «стыке»). На одних этапах развития науки преобладает дифференциация (особенно в период возникновения науки в целом и отдельных наук), на других — их интеграция, это характерно для современной науки.

Процесс дифференциации, отпочкования наук, превращения от­дельных «зачатков» научных знаний в самостоятельные (частные) науки, и внутринаучное «разветвление» последних в научные дис­циплины начался уже на рубеже XVI и XVII вв. В этот период единое ранее знание (философия) раздваивается на два главных «ствола» — собственно философию и науку как целостную систе­му знания, духовное образование и социальный институт. В свою очередь философия начинает расчленяться на ряд философских наук (онтологию, гносеологию, этику, диалектику и т. п.), наука как целое разделяется на отдельные частные науки (а внутри них — на научные дисциплины), среди которых лидером становится клас­сическая (ньютоновская) механика, тесно связанная с математи­кой с момента своего возникновения. В последующий период про­цесс дифференциации наук продолжал усиливаться.

Дифференциация наук является закономерным следствием бы­строго увеличения и усложнения знаний. Она неизбежно ведет к специализации и разделению научного труда. Последние имеют как позитивные стороны (возможность углубленного изучения явлений, повышение производительности труда ученых), так и отрицательные (особенно «потеря связи целого», сужение круго­зора — иногда до «профессионального кретинизма»). Одновремен­но с процессом дифференциации происходит и процесс интегра­ции — объединения, взаимопроникновения, синтеза наук и науч­ных дисциплин, объединение их (и их методов) в единое целое, стирание граней между ними. Это особенно характерно для со­временной науки, где сегодня бурно развиваются такие синтети­ческие, общенаучные области научного знания, как кибернетика, синергетика и др., строятся такие интегративные картины мира, как естественнонаучная, общенаучная, философская (ибо фило­софия также выполняет интегративную функцию в научном по­знании).

Таким образом, развитие науки представляет собой диалек­тический процесс, в котором дифференциация сопровождается интеграцией, происходит взаимопроникновение и объединение в еди­ное целое самых различных направлений научного познания мира, методов и идей.

Взаимодействие наук и методов

Разделение науки на отдельные области было обусловлено различием природы вещей, закономерностей, которым последние подчиняются. Различные науки и научные дисциплины развива­ются не независимо, а в связи друг с другом, взаимодействуя по разным направлениям. Одно из них — это использование данной наукой знаний, полученных другими науками.

Уже на «заре» науки механика была тесно связана с матема­тикой, которая впоследствии стала активно вторгаться и в дру­гие — в том числе и гуманитарные — науки. Успешное развитие геологии и биологии невозможно без опоры на знания, получен­ные в физике, химии и т. п. Однако закономерности, свойствен­ные высшим формам движения материи, не могут быть полнос­тью сведены к низшим. Рассматриваемую закономерность разви­тия науки очень образно выразил нобелевский лауреат, один из создателей синергетики И. Пригожий: «Рост науки не имеет ни­чего общего с равномерным развертыванием научных дисциплин, каждая из которых в свою очередь подразделяется на все большее число водонепроницаемых отсеков. Наоборот, конвергенция раз­личных проблем и точек зрения способствует разгерметизации образовавшихся отсеков и закутков и эффективному «перемеши­ванию» научной культуры».

Один из важных путей взаимодействия наук —- это взаимооб­мен методами и приемами исследования, т. е. применение мето­дов одних наук в других. Особенно плодотворным оказалось при­менение методов физики и химии к изучению в биологии живого вещества, сущность и специфика которого одними только этими методами, однако, не была «уловлена». Для этого нужны были свои собственные —- биологические методы и приемы их иссле­дования.

Следует иметь в виду, что взаимодействие наук и их методов затрудняется неравномерностью развития различных научных областей и дисциплин. Методологический плюрализм — характер­ная особенность современной науки, благодаря которой создают­ся необходимые условия для более полного и глубокого раскры­тия сущности, законов качественно различных явлений реальной действительности.

Наиболее быстрого роста и важных открытий сейчас следует ожидать как раз на участках «стыка», взаимопроникновения наук и взаимного обогащения их методами и приемами исследования. Этот процесс объединения усилий различных наук для решения важных практических задач получает все большее развитие. Это магистральный путь формирования «единой науки будущего».

Углубление и расширение процессов математизации и компьютеризации

Одна из важных закономерностей развития науки — усиле­ние и нарастание сложности и абстрактности научного знания, углубление и расширение процессов математизации и компьюте­ризации науки как базы новых информационных технологий, обес­печивающих совершенствование форм взаимодействия в научном сообществе.

Роль математики в развитии познания была осознана доволь­но давно. Уже в античности была создана геометрия Евклида, сформулирована теорема Пифагора и т. п. А Платон у входа в свою знаменитую Академию начертал девиз: «Негеометр — да не войдет». В Новое время один из основателей экспериментального естествознания Г. Галилей говорил о том, что тот, кто хочет ре­шать вопросы естественных наук без помощи математики; ставит неразрешимую задачу. Поскольку, согласно Галилею, «книга Все­ленной написана на языке математики», то эта книга доступна пониманию для того, кто знает язык математики.

Сущность процесса математизации, собственно, и заключа­ется в применении количественных понятий и формальных мето­дов математики к качественно разнообразному содержанию част­ных наук. Последние должны быть достаточно развитыми, зре­лыми в теоретическом отношении, осознать в достаточной мере единство качественного многообразия изучаемых ими явлений. Именно этим обстоятельством, прежде всего, определяются воз­можности математизации данной науки.

Чем сложнее данное явление, чем более высокой форме дви­жения материи оно принадлежит, тем труднее оно поддается изу­чению количественными методами, точной математической об­работке законов своего движения. Так, невозможно математичес­ки точно выразить рост сознательности человека, степень разви­тия его умственных способностей, эстетические достоинства ху­дожественных произведений и т. п.

Применение математических методов в науке и технике за последнее время значительно расширилось, углубилось, проник­ло в считавшиеся ранее недоступными сферы. Эффективность применения этих методов зависит как от специфики данной на­уки, степени ее теоретической зрелости, так и от совершенствова­ния самого математического аппарата.

Вместе с тем нельзя не заметить, что успехи математизации внушают порой желание «испещрить» свое сочинение цифрами и формулами (нередко без надобности), чтобы придать ему «солид­ность и научность». На недопустимость этой псевдонаучной затеи обращал внимание еще Гегель. Считая количество лишь одной ступенью развития идеи, он справедливо предупреждал с недопу­стимости абсолютизации этой одной (хотя и очень важной) ступе­ни, о чрезмерном и необоснованном преувеличении роли и значе­нии формально-математических методов познания, фетишизации языково-символической формы выражения мысли.

А. Пуанкаре отмечал: «Многие полагают, что математику мож­но свести к правилам формальной логики... Это лишь обманчи­вая иллюзия». Рассматривая проблему формы и содержания, В. Гейзенберг, в частности, писал: «Математика — это форма, в которой мы выражаем наше понимание природы, но не содержа­ние. Когда в современной науке переоценивают формальный эле­мент, совершают ошибку и притом очень важную».

Математические методы надо применять разумно, чтобы они не «загоняли ученого в клетку» искусственных знаковых систем, не позволяя ему дотянуться до живого, реального материала дей­ствительности. Количественно-математические методы должны основываться на конкретном качественном, фактическом анализе данного явления, иначе они могут оказаться хотя и модной, но беспочвенной, ничему не соответствующей фикцией. Указывая на это обстоятельство, А. Эйнштейн подчеркивал, что «самая бле­стящая логическая математическая теория не дает сама по себе никакой гарантии истины и может не иметь никакого смысла, если она не проверена наиболее точными наблюдениями, возмож­ными в науке о природе».

Абстрактные формулы и математический аппарат не должны заслонять (а тем более вытеснять) реальное содержание изучае­мых процессов. Применение математики нельзя превращать в про­стую игру формул, за которой не стоит объективная действитель­ность. Вот почему всякая поспешность в математизации, игнори­рование качественного анализа явлений, их тщательного иссле­дования средствами и методами конкретных наук ничего, кроме вреда, принести не могут.

История познания показывает, что практически в каждой част­ной науке на определенном этапе ее развития начинается (иногда весьма бурный) процесс математизации. Особенно ярко это про­явилось в развитии естественных и технических наук (характерный пример — создание новых «математизированных» разделов теоре­тической физики). Но этот процесс захватывает и науки социально-гуманитарные — экономическую теорию, историю, социологию, со­циальную психологию и др., и чем дальше, тем больше.

В настоящее время одним из основных инструментов мате­матизации научно-технического прогресса становится математи­ческое моделирование. Его сущность и главное преимущество со­стоит в замене исходного объекта соответствующей математичес­кой моделью и в дальнейшем ее изучении (экспериментирова­нию с нею) на ЭВМ с помощью вычислительно-логических алго­ритмов.

Теоретизация и диалектизация науки

Наука (особенно современная) развивается по пути синтеза абстрактно-формальной (математизация и компьютеризация) и конкретно-содержательной сторон познания. Вторая из названных сторон выражается, в частности, терминами «теоретизация» и «диалектизация».

Для современной науки характерно нарастание сложности и абстрактности знания, теоретические разделы некоторых научных дисциплин (например, квантовой механики, теоретической физи­ки и др.) достигли такого уровня, когда целый ряд их результатов не могут быть представлены наглядно. Все большее значение при­обретают абстрактные, логико-математические и знаковые моде­ли, в которых определенные черты моделируемого объекта выра­жаются в весьма абстрактных формулах. Такой процесс происхо­дит во всех науках, и переход на все более высокие уровни абстра­гирования усиливается и расширяется.

Диалектизация науки как ее важнейшая закономерность оз­начает все более широкое внедрение во все сферы научного позна­ния идеи развития (а значит, и времени). Причем именно во все науки, а не только в так называемые «исторические науки» — в геологию, биологию, астрофизику, историю и т. п. Как писал В. Паули, «сами будни физика выдвигают в физике (которая сот­ни лет считалась «неисторической» наукой. — В. К.) на передний план аспект развития, становления»¹. Процесс диалектизации (как и теоретизации) также конкретно-историчен и определяется пред­метом науки, особенностями данной ступени ее развития и други­ми факторами.

Можно без преувеличения сказать, что первые импульсы про­цесс диалектизации получил вместе с возникновением самой на­уки — и прежде всего благодаря созданию Декартом, а позднее — Кантом космогонических гипотез. С их появлением Земля и вся Солнечная система предстали как нечто ставшее во времени, т. е. как нечто возникшее естественным путем и развивающееся. Про­цесс диалектизации получил новый мощный импульс благодаря работам английских ученых — геолога Ч. Лайеля и биолога Ч. Дар­вина, которые на большом фактическом материале доказали, что все в природе взаимосвязано и все в ней происходит в конечном счете диалектически, а не метафизически. Серьезное обоснова­ние диалектические принципы развития, всеобщей связи, проти­воречия, детерминизма и др. получили благодаря открытию клетки и закона сохранения и превращения энергии (30—40-е гг. XIX в.), а впоследствии (с конца XIX — начала XX вв.) — благодаря созда­нию квантовой механики и теории относительности, а в совре­менный период развития науки — благодаря крупным успехам синергетики — теории самоорганизации целостных развивающихся систем.

Сегодня многие мыслящие представители частных наук все более четко осознают, что «процесс диалектизации давно пошел» и продолжает расширяться и углубляться — хочется это кому-то или не хочется, нравится кому-то диалектика или нет.

Поэтому необходимо как можно скорее и основательнее «вы­травлять» именно извращения диалектики (а не ее саму), дальше творчески развивать диалектический метод, вернуть ту свойствен­ную ему роль, которую он всегда играл в мировой философии, — роль мощного методологического орудия — «стоящего на стороне субъекта средства» (Гегель), с помощью которого он познает и преобразует окружающую действительность, а «заодно» изменя­ется и сам.

Ускоренное развитие науки

Говоря о важной роли науки в жизни общества, Ф. Энгельс в середине XIX в. обратил внимание на то обстоятельство, что на­ука движется вперед пропорционально массе знаний, унаследо­ванных ею от предшествующего поколения. Позднее он же, кон­кретизируя данное положение, подчеркнул, что со времени свое­го возникновения (т. е. с XVI—XVII вв.) развитие наук усилива­лось пропорционально квадрату расстояния (во времени) от свое­го исходного пункта.

На рассматриваемую закономерность развития науки обратил впоследствии внимание и В. И. Вернадский, который подчерки­вал, что «ходу научной мысли свойственна определенная скорость движения, что она закономерно меняется во времени, причем на­блюдается смена периодов ее замирания и периодов ее усиления. Такой именно период усиления творчества мы и наблюдаем в наше время... Мы живем в периоде напряженного непрерывного сози­дания, темп которого все усиливается»².

Констатация экспотенциалъного закона развития науки (т. е. ускорения его темпов) и есть одна из общих закономерностей ее развития. Данная закономерность проявляется в увеличении общего числа научных работников, научных учреждений и органи­заций, публикаций, выполняемых научных работ и решаемых про­блем, материальных затрат на науки или (и) доходов от нее и т. п.

Ускоренное развитие науки есть следствие ускоренного раз­вития производительных сил общества. Это привело к непрерыв­ному накоплению знаний, в результате чего их масса, находяща­яся в распоряжении ученых последующего поколения, значительно превышает массу знаний предшествующего поколения. По раз­ным подсчетам (и в зависимости от области науки) сумма науч­ных знаний удваивается в среднем каждые 5—7 лет (а иногда и в меньшие сроки).

Одним из критериев ускорения темпов развития науки явля­ется сокращение сроков перехода от одной ступени научного по­знания к другой, от научного открытия к его практическому при­менению. Если в прошлом открытие и его применение отделя­лись десятками и даже сотнями лет, то теперь эти сроки исчисля­ются несколькими годами и даже месяцами.

Ускорению темпов развития науки способствовало и разви­тие средств сообщения, облегчавшее обмен идеями. Оно также связано с развитием производительных сил, с совершенствовани­ем техники и технологии. В свою очередь ускорение развития на­уки обусловливает ускорение развития производительных сил. Именно из закона ускоренного развития науки как его следствие вытекает все увеличивающееся влияние науки на развитие обще­ства, на все стороны жизни людей.

Свобода критики, недопустимость монополизма и догматизма

Критика — способ духовной деятельности, основная задача которого — целостная оценка явления с выявлением его противо­речий, сильных и слабых сторон и т. д. Существуют две основ­ные формы критики: а) негативная, разрушительная — беспощад­ное и полное («голое») отрицание всего и вся; б) конструктивная, созидательная, предлагающая конкретные пути решения проблем, реальные методы разрешения противоречий, эффективные спо­собы преодоления заблуждений.

Конструктивная, свободная критика — важнейшее условие для реализации принципа объективности научного познания. Данный принцип противостоит «иллюзионистскому нигилизму» (термин известного физика К. Вейцзеккера), т. е. нигилизму, полному ил­люзий, самообмана, «веры в ничто» и многообразных предрас­судков. Значение конструктивной критики в науке возрастает вме­сте с ростом потребности во всестороннем теоретическом иссле­довании объектов и построении не фрагментарных, а целостных, синтетических концепций. Последние предполагают высокую ме­тодологическую культуру ученого и его критическое сознание, не­примиримое ни с каким монополизмом (в познании — с исклю­чительным правом на истину) и догматизмом.

Догматизм — форма метафизического мышления, характе­ризующаяся застылостью, косностью, окостенелостью, «мертво-стыо» и неподвижностью, стремлением к авторитарности. Дог­матизм игнорирует реальные изменения, не учитывает конкрет­ных условий места и времени. Его мышление схематично, ста­тично, преувеличивает значение абсолютного момента в истине, выдает этот момент за всю истину в целом, монополизируя ее.

Догматические мертвые формулы рассматриваются как «уни­версальные отмычки» и выводятся не из реальных фактов, а из других формул, таких же абстрактных умозрительных схем, ото­рванных от объективной действительности (а потому чисто субъек­тивистских), которая насильно втискивается в эти схемы. Преодо­левая догматизм, нельзя отвергать так называемый «разумный кон­серватизм», ибо если последний неразумен, то это «махровый дог­матизм», который, по выражению академика П. Л. Капицы, «хуже преждевременной смерти», тормоз для развития науки.

В последние годы все чаще говорят о новых тенденциях и закономерностях развития современной науки. Это, в частности, принцип аксиологизации науки, который требует акцентирования внимания не только на объективных характеристиках предметов изучения, но и необходимости учета ценностных компонентов по­знавательного процесса (т.е. его «ценностно-целевых» элементов).

Некоторые исследователи говорят об экологизации научного знания, т. е. о проникновении экологических законов и принци­пов в сложившуюся систему естественных, технических и соци­ально-гуманитарных наук. Эту тенденцию (закономерность) под­тверждает бурное развитие таких наук, как экология человека, био­этика, валеология (комплекс наук о здоровье человека), и др.