Научная картина мира, ее исторические формы и функции

 

Научная картина мира в структуре мировоззрения нашего со­временника занимает доминирующее положение. Поскольку на­ука направлена на изучение объективных законов развития уни­версума, научная картина мира как широкая панорама знаний о природе и человечестве, включающая в себя наиболее важные теории, гипотезы и факты, претендует на то, чтобы быть яд­ром научного мировоззрния. Мировоззрение понимается как сис­тема взглядов на мир в целом и предстает как сложный сплав традиций, обычаев, норм, установок, знаний и оценок. Оно вклю­чает в себя обобщенный образ реальности, преломленный пози­цией личности. Взгляды (воззрения) на мир в целом есть нечто большее, чем простая информация, нейтральная осведомленность, либо безличные сведения. Поэтому процесс формирования мировоззрения предполагает некий отбор установок, представлений, приоритетов. Результативной составляющей мировоззрения яв­ляется комплекс убеждений, проявляющихся во взглядах, систе­ме идеалов и ценностей, в поступках и жизненных ориентирах людей.

Понятие «мир в целом» достаточно широко, оно включает в себя и мир сущего и должного, и Земной шар, Вселенную, и изве­стный из физики микро-, макро- и мегамиры. О. Шпенглер, на­пример, предлагает взглянуть на «мир как историю». Его проти­воположность составляет «мир как природа». Можно еще увидеть «мир как действительность», который включает в себя «Я как воз­можность». «Мир в целом» не мыслится как нечто завершенное, в котором все уже давно известно, это вечно становящаяся и изме­няющаяся, динамичная, открытая система.

Научная картина мира опирается на достоверные знания и пред­ставляет собой не просто сумму или эклектический набор фраг­ментов отдельных дисциплин. Ее назначение состоит в обеспече­нии синтеза знаний. Отсюда вытекает интегративная функция научной картины мира. Наш современник физик и математик А. Фридман был убежден, что как бы ничтожна ни была сумма людских знаний, всегда находились мудрецы, пытающиеся на ос­новании постоянно ничтожных данных воссоздать картину мира. С этим связана системность научного мировоззрения. Научная картина мира не просто описывает мироздание, воспроизводя ос­новные его закономерности, но задает систему установок и прин­ципов освоения универсума, влияет на формирование социокуль­турных и методологических норм научного исследования. Поэтому необходимо говорить о ее нормативной функции.

В целом научная картина мира призвана выполнить задачу упорядочивания, систематизации научных данных. Она предста­ет как строгая система, обобщающая результаты различных вет­вей научного познания, и только в этом значении имеет право на существование. Опираясь на современные достижения частных наук, она широко пропагандирует идею научности применитель­но ко всем проявлениям природы, общества и человека. Поэтому в научной картине мира полноправное место занимают достиже­ния как естественных, так и общественных, и технических наук. В ее основании лежат представления о качественно различающихся «ступенях организованности» природы и сходстве ее оп­ределенных свойств.

В системе взглядов на мир — в мировоззрении — «следует различать его интеллектуальную и эмоциональную составляю­щие. Интеллектуальная компонента охватывается понятием ми­ропонимание, которое достаточно устойчиво, так как опирается на систему точных знаний о мире. Эмоциональная составляющая мировоззрения отражена понятиями мироощущение и мировос­приятие. Мироощущение является самым первоначальным эле­ментом, свидетельствующим о непосредственно чувственном кон­такте человека с миром. Оно представляет собой превращение «энергии внешнего раздражителя в факт сознания». Это тот мос­тик, благодаря которому данности окружающего мира проникают во внутренний мир человека. Мироощущение достаточно дина­мично, оно представлено многообразием чувств и настроений.

Мировосприятие задает целостное отражение ситуаций и со­бытий в виде наглядных образов и представлений. Оно обеспечи­вает чувственную ориентировку человека в окружающем мире и очень зависимо от мотивационной сферы. Мировосприятие мо­жет наполнять себя из разных источников: впечатления от вос­приятия природы, произведений искусства, сферы общения, язы­ковой среды, непосредственной жизнедеятельности и т. д. В от­личие от миропонимания, мироощущение и мировосприятие — достаточно подвижные образования. Одно и то же событие при­нимает тот или иной вид в зависимости от многих обстоятельств: от особенностей индивидуальной психики, темперамента, обыча­ев, нравов, предрассудков. Мировосприятие молодого человека иное, чем у старого. У больною оно весьма отлично от восприя­тия здорового. Меланхолик видит трагедию там, где сангвиник усматривает просто происшествие, а флегматик — ничего не зна­чащий эпизод. На мировосприятие оказывает свое влияние также тип национальной культуры, особенности этноса и социокультур­ные различия. Мировоззрение дает о себе знать не только в ду­ховной сфере, но и в практической жизнедеятельности, оно ока­зывается фоном всех поведенческих реакций, поступков и дей­ствий, людей.

Мировоззрение — это многоуровневое образование, в кото­ром как в многоэтажном доме на разных этажах помещены различные его типы: житейское, обыденное мировоззрение повседнев­ности с его рационально-иррациональными элементами, рассуд­ком и предрассудками, мифологическое, религиозное, критичес­кое и догматическое, этическое, философское, прогрессивное и регрессивное. Главенствующее место занимает научное мировоз­зрение. Именно научная картина мира обеспечивает теоретичес­кий уровень мировоззрения в целом, который предлагает опору на определенную, конкретно-историческую систему знаний и прин­ципов. На обыденно-практическом, стихийно формирующемся уровне мировоззрения огромную роль играет обобщение наибо­лее типичных представлений о жизни в повседневных ситуациях, впитывание свойственных данной среде навыков, стереотипов и привычек. Этот наиболее элементарный способ отражения мира не лишен достаточной меры здравомыслия и является прогнози­руемым уровнем мировоззрения.

Поскольку философия претендует на выражение фундамен­тальных принципов бытия и мышления, то научное философское мировоззрение правомерно определять как высший, теоретичес­кий уровень мировоззрений вообще. Оно представлено стройной, научно обоснованной совокупностью воззрений, дающих представ­ление о закономерностях развивающегося универсума и опреде­ляющих жизненные позиции, программы поведения людей. От религиозной формы оно отличается тем, что строит общую кар­тину мира посредством понятий, теорий, логических аргументов и доказательств, в то время как для религии характерна слепая вера в сверхъестественное, упование на откровение и логическая недоказуемость догматов.

В научном мировоззрении нашла отражение свойственная на­уке ориентация на закономерность, которая предстает как высшее достижение интеллектуальной эволюции, способствующей раци­ональной организации жизни всего общества. Накопление поло­жительного, позитивного опыта данных разнообразных наук, дисциплинаризация научной деятельности позволяет глубже проник­нуть в основы мироздания, поставить его закономерности на служ­бу человеку.

Научная картина мира опирается на совокупный потенциал науки той или иной эпохи. Поэтому не следует сбрасывать со сче­тов историчность научной картины мира, подчеркивающую пределы тех знаний, которыми располагает человечество. Это связа­но с тем, что каждый ученый как субъект научного познания по­мещен в лоно культурно-исторической традиции, его деятельность во многом обусловлена приоритетами и потребностями своей эпо­хи, отвечает исторически преходящим нормативам, культурно-сти­листическим особенностям. Научная картина мира представляет собой синтез научных знаний, соответствующих конкретно-исто­рическому периоду развития человечества.

В научную картину мира входят знания, отвечающие крите­риям научности. Последние определяются как правила оценки продуктов познания на основании их соответствия стандартам науки. Они позволяют установить принадлежность или отдален­ность различных типов знания по отношению к науке (см. об этом гл. I, §2).

Основным критерием, на который опирается научная картина мира, является объективность, которая фиксирует совпадение зна­ния со своим объектом и устраняет все, что связано с субъектив­ным налетом в познавательной деятельности. Объективность на­правлена на изучение сущности самой вещи, она тесно связана с интерсубъективностью и общезначимостью. Однако их отож­дествление неправомерно. Интерсубъективность — особая общ­ность между познающими субъектами, условие передачи знания, значимость опыта одного субъекта для другого. Общезначимость фиксирует гносеологический идеал единодушного восприятия той или иной информации, претендует на то, чтобы знания были об­щими для всех, и активно использует конвенции — соглашения.

Современной научной картине мира свойственна строгость, достоверность, обоснованность, доказательность. Она представ­ляет мир как совокупность причинно обусловленных событий и процессов, охватываемых закономерностью. Закономерность — это устойчивая, регулярная связь. Современная наука доказала, что закономерности могут иметь динамический и статистичес­кий характер. Наука XXI в. ориентирована прежде всего на учет статистических закономерностей (см. об эюм гл. V, §5).

В научной картине мира законы природы выполняют функ­цию запретов, в которых не утверждается что-либо, а отрицается. К примеру, закон сохранения энергии может быть выражен в суж­дении типа: «Не существует вечного двигателя». Развитие науки связано с процедурой фальсифицируемости (опровержения), ко­торая опирается на реальную историю науки и развивается, опро­вергая свои достижения в ситуации их встречи с контрпримера­ми. В отличие от фальсифицируемости фальсификация представ­ляет собой методологическую процедуру, устанавливающую лож­ность гипотезы или теории в соответствии с правилами класси­ческой логики. При фальсификации должны быть сформулиро­ваны научные правила, усматривающие, при каких условиях сис­тема должна считаться фальсифицируемой. Современная наука не соглашается с позицией, пытающейся отыскать и провозгла­сить окончательный критерий научности. Такой критерий пред­ставал бы как абсолютный и внеисторичный, ибо никак не зави­сел бы от конкретно-исторической формы развития науки и прак­тики.

Структура научной картины мира включает центральное те­оретическое ядро, обладающее относительной устойчивостью, фундаментальные допущения, условно принимаемые за неопро­вержимые, нчастные теоретические модели, которые постоян­но достраиваются. Когда речь идет о физической реальности, то к сверхустойчивым элементам любой картины мира относят прин­цип сохранения энергии, принцип постоянного роста энтропии, фундаментальные физические константы, характеризующие ос­новные свойства универсума: пространство, время, вещество, поле.

В случае столкновения сложившейся картины мира с контр­примерами для сохранности центрального теоретического ядра об­разуется ряд дополнительных моделей и гипотез, которые видо­изменяются, адаптируясь к аномалиям. Научная картина мира об­ладает определенным иммунитетом, направленным на сохране­ние данного концептуального основания. В ее рамках происходит кумулятивное накопление знания. Имеяпарадигмальный харак­тер, она задает систему установок и принципов освоения универ­сума, накладывает определенные ограничения на характер допу­щений «разумных» гипотез, влияет на формирование методов и норм научного исследования. Трудно представить ситуацию, что­бы ученый классической эпохи, например Ньютон, допускал бы идеи квантово-механического описания объекта и делал бы по­правки на процедуры наблюдения, средства наблюдения и самого наблюдателя, что впоследствии учитывали творцы квантовой ме­ханики, доказывая, что объективность предполагает включение этих процедур, т. е. зависимость объекта от наблюдателя и средств наблюдения. С этим связана парадигмальная функция научной картины мира.

Парадигмы —модели (образцы) постановки и решения на­учных проблем, по мнению Т. Куна, управляют группой ученых-исследователей и научным сообществом. Допарадигмальный пе­риод отличается хаотичным накоплением фактов. Выход из дан­ного периода означает установление стандартов научной практи­ки, теоретических постулатов, точной научной картины мира, со­единение теории и метода. Смена научной парадигмы, переход в фазу «революционного разлома» предусматривает полное или ча­стичное замещение элементов научной картины мира, методов и теоретических допущений, эпистемологических ценностей.

Научная картина мира опирается на выработанные в недрах парадигмы стандарты и критерии. Взгляд ученого на мир детер­минирован его приверженностью к парадигме, зависит от истори­ческих и социальных факторов. Научная картина мира предпола­гает систему научных обобщений, возвышающихся над конкрет­ными проблемами отдельных дисциплин. Она включает в себя совокупность философских установок, задающих ту или иную он­тологию универсума. (Например, античная натурфилософская кар­тина мира — мир Парменида — самодостаточный мир, в котором все уже есть, или современный неравновесный и нестабильный мир, где «Бог играет в кости», — т. е. современный мир неста­бильности, рисков и вероятностных прогнозов.)

Парадигмальный характер научной картины мира указывает на идентичность убеждений, ценностей и технических средств, этических правил и норм, принятых научным сообществом и обес­печивающих существование научной традиции. Это на достаточ­но долгий срок определяет стойкую систему знаний, которая транс­лируется и распространяется посредством механизмов обучения, образования, воспитания и популяризации научных идей и охва­тывает менталитет современников.

Научная картина мира как обоснованное конкретно-историчес­кое представление о мире, обусловливающее стиль и способ науч­ного мышления, имеет свои исторические формы и эволюциони­рует. Эволюция современной научной картины мира предполага­ет движение от классической к неклассической и постнеклассической ее стадии. Европейская наука стартовала с принятия класси­ческой научной картины мира, основанной на достижениях Копер­ника, Галилея и Ньютона и господствовавшей на протяжении дос­таточно продолжительного периода времени. Объяснительным эта­лоном считалась однозначная причинно-следственная зависимость. Прошлое определяло настоящее так же изначально, как и настоя­щее определяло будущее. Все состояния мира могли быть просчи­таны и предсказаны. Классическая картина мира осуществляла описание объектов, как если бы они существовали изолированно, в строго заданной системе координат. Основным условием станови­лось требование элиминации всего того, что относилось к субъекту познания, к возмущающим факторам и помехам.

Неклассическая картина мира, пришедшая на смену класси­ческой, родилась под влиянием первых теорий термодинамики, оспаривающих универсальность законов классической механики. С развитием термодинамики выяснилось, что жидкости и газы нельзя представить как чисто механические системы. Складыва­лось убеждение, что в термодинамике случайные процессы ока­зываются не чем-то внешним и побочным, они имманентны сис­теме. Переход к неклассическому мышлению был осуществлен в период революции в естествознании на рубеже XIX—XX вв. В неклассической картине мира возникает более гибкая схема де­терминации, учитывается роль случая. Развитие системы мыс­лится направленно, но ее состояние в каждый момент времени жестко и однозначно не детерминировано. Предположительно изменения осуществляются, подчиняясь закону вероятности и больших чисел. Чем более отклонение, тем менее оно вероятнос­тно, ибо каждый раз реальное явление приближается к генераль­ной линии — «закону среднего». Отсутствие жесткой детермини­рованности на уровне индивидов сочетается с детерминированно­стью на уровне системы в целом. Новая форма детерминации вош­ла в теорию под названием «статистическая закономерность». Не­классическое сознание постоянно ощущало свою предельную за­висимость от социальных обстоятельств и одновременно питало надежды на участие в формировании «созвездия» возможностей.

Образ ностнеклассической картины мира — древовидная вет­вящаяся графика — разработан с учетом достижений бельгийской школы И. Пригожина. С самого начала и к любому данному моменту времени будущее остается неопределенным. Развитие мо­жет пойти в одном из нескольких направлений, что чаще всего оп­ределяется каким-нибудь незначительным фактором. Достаточно лишь небольшого энергетического воздействия, так называемого «укола», чтобы система перестроилась, и возник новый уровень организации. В современной постнеклассической картине мира ана­лиз общественных структур предполагает исследование открытых нелинейных систем, в которых велика роль исходных условий, входящих в них индивидов, локальных изменений и случайных факторов. В. Степин считает, что «постнеклассическая наука рас­ширяет поле рефлексии над деятельностью, в рамках которой изу­чаются объекты. Она учитывает соотнесенность получаемых зна­ний об объекте не только с особенностью средств и операций дея­тельности, но и с ее ценностно-целевыми структурами». Включен­ность ценностно-целевых структур становится новой характеристи­кой постнеклассики. И если в неклассической картине мира изуча­ются саморегулируемые системы, то в постнеклассике речь идет о самоорганизующихся системах. Здесь в центре внимания находит­ся осмысление процессов синергетики, весьма актуальных в совре­менных исследованиях последних десятилетий.

Синергетику — теорию самоорганизации, родоначальником ко­торой признан Г. Хакен, характеризуют, используя следующие понятия: самоорганизация, стихийно-спонтанный структуроге-нез, нелинейность, открытые системы. Синергетика изучает от­крытые, т. е. обменивающиеся с внешним миром веществом, энер­гией и информацией, системы. В синергетической картине мира царит становление, обремененное многовариантностью и необра­тимостью. Бытие и становление объединяются в одно понятий­ное гнездо. Время создает или, иначе, выполняет конструктив­ную функцию. Нелинейность предполагает отказ от ориентации на однозначность и унифицированность, признание методологии разветвляющегося поиска и вариативного знания. Нелинейность как принцип философии науки отражает реальность как поле со­существующих возможностей. К нелинейным системам относят такие, свойства которых определяются происходящими в них про­цессами так, что результат каждого из воздействий в присутствии другого оказывается иным, чем в случае отсутствия последнего.

Иногда прообраз синергетики видят в работе отечественного ученого А. А. Богданова «Тектология. Всеобщая организацион­ная наука». Тектология (от греч. — учение о строительстве), в ко­тором труд занимает место единственного всеобщего объединяю­щего принципа. Центральное место принадлежит понягию «орга­низация» — это исходный пункт анализа и практического преоб­разования. Основная идея тектологии заключается в провозгла­шении единства законов строения (т.е. организации) и развития различных систем — «комплексов» (от атомных, молекулярных систем до биологических и социальных) независимо от того кон­кретного материала, из которого они состоят. Богданов высказы­вает тезис об изоморфизме организационных систем, идею об­ратной связи (бирегулятора), которую плодотворно использовал отец кибернетики Н. Винер.

Общая схема развития, предложенная Богдановым, основана на следующих положениях:

Исходная система находится в состоянии подвижного равно­весия. Ей, как и окружающей среде, присуща изначальная раз­нородность (гетерогенность). Изменения среды приводят к на­рушению равновесного состояния системы.

В системе; выведенной из равновесия, начинает действовать закон системного расхождения. Согласно ему, возможно об­разование дополнительных связей, ответственных за повы­шение интегративности системы. Им сопутствует и противо­положная тенденция. Системное расхождение порождает си­стемные противоречия, которые, повышая неустойчивость си­стемы, ведут к ее дезорганизации и кризису. Образование новой системы, венчающее кризис предшествующей, восста­навливает равновесие со средой.

В «Тектологии» Богданова исследователи усматривают состав­ляющую теории самоорганизации. Организационная точка зре­ния предполагает стратегию малых преобразовании, совершен­ствующих функционирование системы. Это имеет огромное зна­чение для современной науки и техники.

Постнеклассический этап научной картины мира поставил но­вые задачи. Разработка ведущей идеи синергетики о стихийно-спонтанном структурогенезе предполагает наличие адекватного категориального аппарата. Одной из важных прогностических идей постнеклассики является утверждение о возможности перескока с одной траектории на другую и утрате системной памяти. В мно­гомерной модели взаимодействий, где участвуют не две, а боль­ше сторон, возникает так называемое «турбулентное пространство». В нем вектора направленности одних событий, сталкиваясь с тен­денциями других и видоизменяясь под натиском третьих, в пото­ке взаимодействий перечеркивают логику развития, с устоявшимся линейным порядком зависимости настоящего от прошлого и бу­дущего от настоящего. Система забывает свои прошлые состоя­ния, действует спонтанно и непредсказуемо. Прошлое незначи­тельно определяет настоящее, а последнее не распространяет свое детерминирующее влияние на будущее. О подобной ситуации го­ворят: «Произошла потеря системной памяти».

Другим значимым положением постнеклассики является на­рушение принципа когерентности и возникновение ситуации, когда малым, локальным, второстепенным причинам соответству­ют глобальные по размаху и энергетической емкости следствия. Это делает будущее принципиально неопределенным и откры­тым для новообразований. В перспективе эволюционирования таких систем допустимы многочисленные комбинации последу­ющего развития, а в критических точках направленных измене­ний возможен эффект ответвлений. Наиболее пригодной для опи­сания поведения подобных систем оказывается древовидная вет­вящаяся графика. Это ведет к устранению из современной пост-неклассической картины мира ориентации на линейную однознач­ность, выявляется онтологический статус неопределенности как атрибутивной характеристики бытия.

Важной особенностью постнеклассической стадии эволюции научной картины мира является применение постаналитического способа мышления, сочленяющего сразу три сферы анализа: ис­торический, критико-рефлексивный и теоретический. Постанали­тизм как бы заглядывает за аналитический горизонт., видит все многообразие современной действительности, выражает претен­зию на некий синтез дисциплинарного и гуманитарного слова­рей, на укоренение эпистемологии в социальной теории. Он пред­полагает учет взаимоотношений научных и вненаучных факто­ров. Научная картина мира с учетом стадий ее эволюционирова­ния составляет основу современного этапа рационалистического мировоззрения.