Поневный комплекс

В южнорусский поневный комплекс входили: рубаха, понева, передник, нагрудник, кушак, кичкообразный головной убор, украшения и дополнения, обувь.

К наиболее архаичному виду женской поясной одежды, которую носили крестьянки всех южных губерний, относится понева Спонька", "понява"). В древнерусских письменных источниках термин "понева" встречается уже в X-XIII вв. Понева состояла из нескольких сшитых или частично сшитых между собой полотнищ ткани, собранных у пояса на шнур. В Рязанской, Тульской и Калужской губерниях девушки понев не носили, хотя в некоторых уездах наступление половой зрелости девушки отмечалось ритуалом первого надевания поневы, после чего она уже считалась невестой. Поневы шились из клетчатой шерстяной домоткани черного, темно-синего, реже красного цвета. В каждой деревне клетки были строго традиционными по размеру и цвету. Примечательно, что клетчатый рисунок ткани понев являлся крайне упрощенным заменителем магических изображений круга - солярного знака. В зависимости от способа соединения полотнищ ткани выделялось два типа понев - "распашные" и "глухие".

Самая ранняя форма распашной поневы - "растополка" - состояла из трех несшитых полотнищ (одно спереди и два сзади), стянутых на шнуре в пышные складки. Другой вид распашной поневы - "разнополка" ("колышка", "снованка"). Наиболее длинное ее полотнище приходилось сзади, самое короткое - с правого бока, все три прикреплялись на талии поясом. "Простая" распашная понева представляла собой прямоугольник из трех сшитых полотнищ домоткани со вздержкой у пояса. Позднее между основными полотнищам распашных понев стали вшивать "бедро" - кумачовые вставки, доходившие до пояса или половины полотнища.

По подолу и швам распашных понев часто шла кайма с меандрическими и звездообразными орнаментальными мотивами, вышитая или вытканная разноцветными нитями. Кроме узорной каймы понева украшалась блестками, бисером, золотным кружевом, лентами, тесьмой и т. п.

Самые древние распашные поневы - курские, орловские, брянские - были короткими: до колена или чуть длиннее. Обычно их подвязывали низко под животом и носили "с подтыком" (одну или обе полы затыкали за пояс так, чтобы сзади получился своеобразный залом ("кулек"). При этом на виду оказывались богато декорированный подол рубахи и внутренняя, специально украшенная сторона поневы.

Понева "с прошвой" появилась в XVIII в. и относится уже к типу "глухих". Ее шили из нескольких клетчатых и одного одноцветного полотнища - прошвы, при надевании приходившегося спереди или сбоку. Такая" понева подтыкалась с подола у прошвы. "В растычку", т. е. распустив поневу, ходили только в церковь или в город, где считалось непристойным быть в подоткнутой. "Глухие" поневы обычно доходили до щиколоток либо до земли.

Особенно пышно декорировались поневы молодух. Самые "добрые" из них изготавливались из "волосени" и почти сплошь покрывались полихромной вышивкой гарусом, блестками, нашивками или полностью выполнялись в технике браного тканья. И. А. Попова пишет, что в Воронежской губернии по качеству материала и богатству отделки поневы подразделялись порой на семь степеней нарядности. По степени яркости и качеству украшений в Рязанской губернии поневы называли "добрыми", "хожалыми" ("ходильными"), "посвятными" и "последними". Однотонные синие поневы именовались "синятками", а с браным узором - "краснятками". Праздничные поневы иногда весили 5-6 кг, и носить их было нелегко.

Наряду с клетчатыми встречались красные поневы в поперечную полоску. В некоторых селах Рязанской, Тамбовской и Смоленской губерний носили черные гофрированные поневы, заложенные в продольные складки. Чтобы складки долго не расходились, поневу складывали по клеткам ("глазкам"), перевязывали веревочкой и клали под горячий хлеб.

А. А. Лебедева отмечает, что в Тульской губернии на свои праздничные поневы молодухи нашивали крупные розетки из разноцветных шелковых лент с бусами и металлическими "гремушками и болоболками" в центре. Бубенчики нашивали на поневу и в Калужской губернии. По представлениям крестьянок, бренчание таких бубенчиков оберегало от нечистой силы.

Наиболее поздний тип поневы - понева без прошвы в виде юбки - особенно часто встречался в Воронежской и Тамбовской губерниях. Как и у всех понев других видов, край подола обшивался узкой красной тесьмой - "пояском". Праздничные поневы-юбки обычно украшали по подолу полосками ткани и лентами.

В западных районах Орловской и Курской губерний бытовал особый вид поневы - "плахта". Она состояла из двух полотнищ, сшитых на половину своей длины. Ее полотнища могли быть как равной, так и различной длины (90 см и 1 м 30 см). Шов располагался сзади, а оба конца спускались спереди друг на друга. Один из них затыкался под пояс на правом боку. Ткань поневы-плахты отличалась большей плотностью и малым размером клеток. М. Е. Шереметева пишет: "В прежнее время мать готовила дочери в приданое "полотна" на 12 понев. К свадьбе 3-4 поневы отделывали; остальное полотно молодая пускала в ход по мере надобности. У женщин бывало часто по 10 понев разных сортов и назначений". Хорошая понева считалась хорошим свадебным подарком свекрови своей невестке.

Поверх рубахи с поневой надевали передник ("запан", "занавеска"). Он предохранял одежду от загрязнения, служил дополнительным украшением праздничного наряда, придавал ему законченный и монументальный вид. На южнорусских передниках, в отличие от рубах, часто встречались растительные я зооморфные узоры. Интенсивность декора передников ритмично нарастала от верхней части к подолу. Наиболее широкая узорчатая полоса помещалась на небольшом расстоянии от края передника. Покрой передников, как и рубах, был прямым.

По конструкции передники разделялись на несколько типов. Наиболее древние из них - туникообразные передники с рукавами и без рукавов - шили из цельного полотнища холста, перегнутого на плечах. На сгибе делали вырез горловины, на спинке по середине полотнища - разрез от подола до талии, а на уровне лопаток прорезали квадратное "оконышко". По бокам внизу иногда вставляли клинья. Прямые рукава вшивали с ластовицей или длинным клинышком.

Позднее появился передник на кокетке, в котором перегнутое полотнище спереди было коротким. К нему пришивали в сборку два сшитых полотнища.

"Высокий" передник из двух или трех прямых полотнищ, собранных у верхнего края под обшивку, укрепляли на шее и плечах при помощи тесемок. Его носили как с поневой, так и с сарафаном. В ряде мест бытовал короткий прямой передник, укрепляемый на талии.

Поверх рубахи, поневы и запона по праздникам крестьянки надевали туникообразные нагрудники, напоминавшие укороченные рубахи. Они различались формой выреза горловины, наличием или отсутствием рукавов, материалом, декором, а также локальными названиями: "шушпан", "насов", "сукман", коротай". Наряду с туникообразными навершниками встречались и распашные. В поневные комплексы некоторых уездов Тамбовской и Рязанской губерний входили короткие нагрудники на лямках - "бастроги". Для декора нагрудников характерно сочетание горизонтальных и вертикальных полос отделки, контрастирующих по цвету с фоном.

Обязательными украшениями ушей являлись серьги - медные, серебряные, реже золотые подвески различной формы со вставными гранеными цветными стеклышками. На юге с серьгами надевали иногда гусиные пушки.

Височные украшения - селезневые перышки "кудерьки", воронежские "кружки" и "наушники", подвески из пучков конского волоса принадлежали в основном женскому, а не девичьему южнорусскому наряду (за исключением пушков).

Разноцветные дутые, янтарные бусы, бисерные цепи, "гайтаны", "монисты", цветные ленты и металлические цепи, жемчужные ожерелья использовались как шейные украшения.

К поясным украшениям южнорусского костюма относятся однолопастные (Воронежская губерния) и двулопастные прямоугольные подвески, располагавшиеся сзади, украшенные бусами, бисером, пуговицами, шерстяной бахромой.

До начала XX в. в крестьянской среде сохранялась плетеная лыковая обувь - лапти, которые носили и мужчины, и женщины, и дети. Обычно лапти изготавливались мужчинами с помощью таких приспособлений, как кочедык и швайка. В день хороший мастер мог сплести 10 пар такой обуви. Лапти различались по способам плетения (прямое, косое и смешанное) и по форме (закрытые, полузакрытые) и назывались: "рачки", "коверзни", "ходоки", "ступни", "бахилы". В зависимости от количества полос лыка, применявшихся для плетения лаптей, их называли пятериками, шестериками, семериками. Самыми нарядными считались писаные семерики из тонкого вязового лыка. В тех местах, где липы и вяза не было, лапти плели из коры ивы ("ивняки"), тала ("шелюжники"), березы ("берестяники"), дуба ("дубачи") и даже соломы, осоки, камыша, мочала и конского волоса ("волосяники"). Для дома и летних полевых работ плели веревочные лапти - "чуни". Чтобы утеплить и укрепить лапти, их подошвы "подковыривали" конопляной веревкой. Лапти надевали на онучи - обертки из холста (летом) и сукна (зимой) и привязывали к ноге оборами - кожаными узкими ремешками или веревочками. "В Калужской Гамаюнщине, - пишет М. Е. Шереметева, - во время жатвы носят еще толстые связанные дома из льняной "верчи" чулки, настолько плотные, что их надевают без обуви. "Верча" льняная сучится руками из льняных хлопьев - получается веревка, которая сматывается в громадные клубки (более 1/4 аршина в диаметре); из этой веревки вяжут чулки". Мужчины зимой надевают чулки из "верчи", поверх их обматывают ноги портянками, обувают лапти и в таком виде не боятся мороза.

Более дорогой, праздничной обувью русских крестьянок в XIX - XX в. были массивные кожаные туфли - коты, украшенные аппликациями из кожи и ткани, медными гвоздиками. Их закрепляли на ноге шнурками с кисточками из нарезанной разноцветной ткани на концах. Шнурки протягивали через петли, пришитые специально по бортам туфель. Коты надевали на белые, узорчатые или полосатые вязаные чулки, собранные на ногах "гармошкой". Считалось престижным и красивым надевать одновременно несколько пар таких чулок. Крестьянки победнее обматывали ноги онучами, а уж поверх надевали шерстяные чулки.

В конце XIX в. деревенские щеголихи по праздникам ходили в кожаных сапогах с высокими каблуками и тупыми носами, с высокими голенищами, собранными в мелкие поперечные складки - "морщины". Над морщинами полагались лаковые "бураки" - полоски кожи, иногда другого цвета, выстроченные узорами и даже украшенные металлическими заклепками. Часто на задники и края носков набивались узоры из медных гвоздиков.

С XVIII -начала XIX вв. самой удобной, но весьма дорогой зимней обувью были валяные сапоги - валенки, катанки, катанчы, пимы. В центральных губерниях России самыми престижными считались черные чесанки - мягкие валенки с начесом из тонковолокнистой поярковой шерсти. Крестьяне победнее носили твердые и гладкие грубошерстные валенки, натертые пемзой.

В Сибири самыми нарядными считались белые пимы. Для предохранения от сырости валенки подшивали кожей или надевали на них лыковые ступни, а в XX в. - резиновые калоши. В Среднем Поволжье носили писаные валенки и белые валенки "с мушками" - с вышивкой красной шерстью.

Следует отметить переходный характер обрядовых действий, производимых с ногами и относящихся в основном к девушке. Ярче всего, как и полагается, они выступают в свадебном обряде, например в почти обязательном дарении женихом невесте обуви (наряду с женским головным убором, туалетным набором, шубой и проч.) и обычае забрасывания обувью. "Социальная" мотивировка этого дарения как знака "подчинения чужой воли" - не единственная. Об архаичной семантике обычая говорят некоторые весенние игры молодежи, в частности масленичное разувание девушек парнями и забрасывание их обуви на печь или на крышу (поветь). В игровом фольклоре образ разутой (босой) и без пояса девушки символизирует ее брак (грех); близкое (или сходное) значение такие мотивы хороводных песен, как наступление молодца на ногу девушке, порча башмака, мокрый чулок и проч.".

Говоря о композиции поневного комплекса, необходимо отметить преобладание принципа симметрии, наличие двух согласованных центров средоточия декора: наверху (головной убор и плечевой пояс) и внизу (подол поневы, рубахи и низ передника).

Овальный силуэт южнорусского поневного комплекса, горизонтальность расположения декора, намеренное сокрытие талии и шеи придавали женской фигуре подчеркнутую массивность. Вместе в подражанием животным и птицам в формах головных уборов изначально это выступало в качестве своеобразной маскировки, родственной ритуальным маскам, и выполняло роль оберега.

В южнорусском поневном комплексе зримо воплотилась неисчерпаемая декоративная фантазия народа, источником которой была южнорусская природа. Созвучность ей рождала мастерство плавной гибкой линии, свободно очерчивающей овальный силуэт фигуры: чарующую мощь яркой радостной колористики; декоративное обилие; ювелирную тщательность отделки при сохранении монументальности художественных образов. Известный русский график-иллюстратор и театральный художник, использовавший в своем творчестве мотивы русского народного искусства, И. Я. Билибин, восхищаясь великолепием русской национальной одежды, сказал, что "бывает красота движения и красота покоя. Русский народный костюм - это красота покоя. В его статике отражена яркая приподнятость, чувство бодрости и здоровья".

Во второй половине XIX в. сарафан как более модная городская одежда стал проникать в Рязанскую, Тульскую, Калужскую и другие губернии, в которых ранее традиционным считался поневный комплекс. Кичкообразные сложносоставные головные уборы постепенно упрощались, заменялись повойниками и платками.