ВЫВОДЫ. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОБСЛУЖИВАЕТ ПОТРЕБНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА В ОРИЕНТАЦИИ

Когда политическая психология приступает к обсуждению политики, то иногда это кажется то циничным, то мистическим. В первом случае основанием служит совершаемый нами пере­ход от философски одухотворенного понимания домыслов о при­чинах, например, вооруженного конфликта к пониманию его как выносу в поведение человека животных, но присущих человеку начал, которые имеют соответствующие названия и интерпрета­цию. Убийство детей в политических столкновениях недопусти­мо глубокомысленно объяснять стечением исторических обсто­ятельств, а нужно объяснять тем, что есть на самом деле — де­градацией психики убийц. Не политическая психология цинична, а политическая действительность подчас такова, что и психи­атрии нелегко подобрать благопристойные термины для ее обо­значения.

Во втором случае основанием для критики выступает указа­ние политической психологии на то, что не вся политика явля­ется творением рук человеческих, а в ней присутствуют силы, которые подчиняют себе и политиков, и политику. Мистика ка­кая-то! Логико-технический подход к политической деятельно­сти очень упрощает понимание сложных властных отношений для рационалистов. Понимание власти как обмена ресурсами, при котором обладатель ресурсов трансформирует их во власть, уступая часть ресурсов тем, кто их лишен, в обмен на желае­мое социальное поведение, очень привлекательно по своей про­стоте и доступности. Считается естественным, что в ядерной физике или в прогнозе погоды много таинственного, а вот что политическая психология стоит на границе незнаемого, кажет­ся преувеличением. Власть как на рынке: «Я — тебе ресурс, ты мне — желаемое поведение». Так ни у кого не получалось. Мно­гое понятно в политическом поведении человека, но есть и тайна.

Данный параграф посвящен именно политической деятель­ности как высшему уровню проявлений политического в жизни человека. В каких формах осуществляется политика, лучше все­го можно иллюстрировать на примере модели Г. В. Суходольского, изложенной в его труде «Основы психологической теории деятельности» (74. С. 13). Деятельность предполагает воплоще­ние в себе всех достижений человечества по организации соб­ственной активности, своего поведения и др. В модели Г. В. Суходольского описаны и сопряжены все ее варианты (см. рис. 1.7.).

То, что происходит в области борьбы идей, концепций, уче­ний, переходящей в интеллектуальную экспансию, скрывающую­ся за политическими явлениями, достойно называться деятель­ностью. В ней присутствуют все признаки деятельности: и дви-

 

 

 

 

Рис. 1.7. Семантическое дерево понятий о деятельности (а) в сопоставлении с формами движения материи (б) (по Г. В. Суходольскому, 1988).

ДВ—движение; А — активность; РА — реактивность; Ж — жизнедея­тельность, жизнь; НЖ — нежизнедеятельность; Д — деятельность; НД — не­деятельность; ДЖ — деятельность животных; ЧД — человеческая; ТД — тру­довая; НТД — нетрудовая; ПД — профессиональная; НПД—непрофессио­нальная; ОД — операторская; НОД — неоператорская.

1—материальный мир; 2—биосфера; 3 — фауна; 4 — человеческое об­щество в целом; 5 — социальная группа.

жение, и активность, и жизнедеятельность, и деятельность. При­чем это деятельность человеческая, трудовая и профессиональ­ная. Обращаясь к другой схеме Г. В. Суходольского — «семан­тическая структура» понятия «мотивация и функции деятельно­сти» (74. С. 26), нетрудно обнаружить в ней все признаки, при­сущие политической деятельности: потребности, мотивы, цели, общественно полезные продукты, контроль и оценку. Только на этом, высшем для человека, уровне организации его поведения осуществляется политика. Не случайно у истоков политики, как я настойчиво подчеркиваю, всегда стоят выдающиеся личности, обладающие историческим интеллектуальным потенциалом. Ис­ключительность политической деятельности и с точки зрения ин­теллектуального обеспечения, и с точки зрения физической опасности для ее творцов объясняется двумя причинами.

Первая. Не все учения, научные концепции являются по­литическими, а только те, которые связаны с пониманием и реконструкцией власти. Манипулирование властью приводит к самым грозным для общества социальным катаклизмам, и об­щество защищается от манипуляторов, одновременно нуждаясь в них. Поэтому политика — самая рискованная область челове­ческой деятельности.

Вторая. Политическая деятельность осуществляется в об­ласти наивысшей неопределенности, где псе процессы носят вероятностный характер. И практика не всегда может проверить или подтвердить концепции политиков. Политика эксперименти­рует на реальной, а не на лабораторной модели, где ошибка

 

 

приводит к катастрофическим последствиям. Поэтому политика должна формироваться людьми с исключительным для своего времени интеллектом.

Для нужд описания политической деятельности мне при­шлось отступить от канонизированных представлений о списке потребностей и настаивать на том, что в политике те же по­требности предстают в неизмеримо более высоком качестве, не­жели потребности органические или потребности личного роста. Предназначение политики и политической деятельности не впи­сывается в личные потребности политика — они обслуживают потребности человеческого общества и делают личную жизнь политика жертвенной. Политики создают информацию в наибо­лее опасной и неопределенной области жизни общества — оцен­ки состояния общества и направления его дальнейшего разви­тия. Поэтому я привел несколько наиболее известных приме­ров взаимной интеллектуальной экспансии различных взглядов на общество. Часто она переходила границы ученого спора и становилась предельно жестокой. Удовлетворение потребности в ориентации относится к числу самых дорогостоящих и трудоем­ких видов деятельности. Незаметным это делает то обстоятель­ство, что информация создается десятилетиями, а потребляется в считанные минуты. Это «уравнивание» и принижает, делает незаметным гигантский труд, который вкладывается политика­ми в подготовку интеллектуальной экспансии.