Органическое и неорганическое тело человека

Удивительно и непонятно: тело — мое, мозг — мой, а где же я сама?

(Из размышлений студентки МГУ Н. Корнеевой)

Та конкретность, то единство многообразных явлений, внутри которого реально существует личность как нечто целое, и есть, как упомянуто было выше, «ансамбль социальных отношений». От начала и до конца лич­ность ,— это явление социальной природы, социального происхождения. Мозг же — только материальный орган, с помощью которого личность осуществляется в органическом теле человека, превращая это тело в пос­лушное, легко управляемое орудие, инструмент своей (а не мозга) жизне­деятельности. В функциях мозга проявляет себя, свою активность совсем иной феномен, нежели сам мозг, а именно личность. И только так, а не наоборот, как получается у редукционистов, видящих в личностно-психических явлениях внешнее проявление работы мозга.

Проанализируем это обстоятельство несколько подробнее, заранее имея в виду возражение такого рода: зачем, мол, противопоставлять один тезис другому? Разве так уж неверно утверждение, согласно которому индивидуальная психика есть не что иное, как совокупность «психических функций мозга», совокупность проявлений, обусловленных его устрой­ством?

Пока физиолог остается физиологом, т. е. до тех пор, пока его интере­сует именно мозг, а не личность, он так и должен рассуждать. И это вполне понятно: если вы изучаете мозг, то вас все остальное интересует лишь постольку, поскольку в этом остальном так или иначе проявляется устрой­ство и работа мозга. Но если ваша цель— изучение личности, то вы на мозг должны смотреть как на один из органов, с помощью которых ре­ализуется личность, представляющая собой куда более сложное образо­вание, чем мозг и даже чем вся совокупность органов, образующих живое тело индивида.

Физиолог исследует все то, что происходит внутри органического тела индивида, внутри биологической единицы. И это его монополия. А чтобы понять, что такое личность, надо исследовать организацию всей той сово­купности человеческих отношений конкретной человеческой индивидуаль­ности ко всем другим таким же индивидуальностям, т. е. динамический ансамбль людей, связанных взаимными узами, имеющими всегда и везде социально-исторический, а не естественно-природный характер.

Тайна человеческой личности потому-то веками и оставалась для науч­ного мышления тайной, что ее разгадку искали совсем не там, где эта личность существует реально. Совсем не в том пространстве: то в прост­ранстве сердца, то в пространстве «шишковидной железы», то вообще вне пространства, то в особом «трансцендентальном» пространстве, в особом бестелесном эфире «духа».

А она существовала и существует в пространстве вполне реальном — в том самом пространстве, где размещаются горы и реки, каменные то­поры и синхрофазотроны, хижины и небоскребы, железные дороги и те­лефонные линии связи, где распространяются электромагнитные и акусти­ческие волны. Одним словом, имеется в виду пространство, где находятся все те вещи, по поводу которых и через которые тело человека связано с телом другого человека «как бы в одно тело», как сказал в свое время Б. Спиноза, в один «ансамбль», как предпочитал говорить К- Маркс, в одно культурно-историческое образование, как скажем мы сегодня,— в «тело», созданное не природой, а трудом людей, преобразующих эту природу в свое собственное «неорганическое тело».

Таким образом, «тело» человека, выступающего как личность,— это его органическое тело вместе с теми искусственными органами, которые он создает из вещества внешней природы, «удлиняя» и многократно уси­ливая естественные органы своего тела и тем самым усложняя и много-образя свои взаимные отношения с другими индивидами, свою «сущ­ность».

Личность не только существует, но и впервые рождается именно как «узелок», завязывающийся в сети взаимных отношений, которые возника­ют между индивидами в процессе коллективной деятельности (труда) по поводу вещей, созданных и создаваемых трудом.

И мозг как орган, непосредственно реализующий личность, проявляет себя таковым лишь там, где он реально выполняет функцию управления «ансамблем» отношений человека к человеку, опосредствованных через созданные человеком для человека вещи, т. е. там, где он превращается в орган отношений человека к человеку, или, другими словами,— человека к самому себе.

Личность и есть совокупность отношений человека к самому себе как
к некоему «другому» — отношений «Я» к самому себе как к некоторому
«Не-Я». Поэтому «телом» ее является не отдельное тело особи вида
«homo sapiens», а по меньшей мере два таких тела — «Я» и «Ты», объеди­
ненных как бы в одно тело социально-человеческими узами, отношениями,
взаимоотношениями.

Внутри тела отдельного индивида реально существует не личность, а лишь ее односторонняя («абстрактная») проекция на экран биологии, осуществляемая динамикой нервных процессов. И то, что в обиходе (и в мнимо материалистической традиции) называют «личностью», или «ду­шой», не есть личность в подлинно материалистическом смысле, а лишь ее однобокое и не всегда адекватное самочувствие, ее самосознание, ее само­мнение, ее мнение о самой себе, а не она сама как таковая.

Как таковая же, она не внутри единичного тела, а как раз вне его, в системе реальных взаимоотношений данного единичного тела с другим таким же телом через вещи, находящиеся в пространстве между ними и замыкающие их «как бы в одно тело», управляемое «как бы одной душой». При этом непременно через вещи, и не в их естественно-природной опре­деленности, а в той определенности, которая придана им коллективным трудом людей, т. е. имеет чисто социальную (и потому исторически из­меняющуюся) природу.

Понимаемая так личность — отнюдь не теоретическая отвлеченность, а вещественно осязаемая реальность. Это «телесная организация» того коллективного тела («ансамбля социальных отношений»), частичкой и «органом» которого и выступает каждый отдельный человеческий инди­вид.

Личность вообще есть единичное выражение жизнедеятельности «ан­самбля социальных отношений вообще». Данная личность есть единичное выражение той по необходимости ограниченной совокупности этих отно­шений (не всех), которыми она непосредственно связана с другими (с не­которыми, а не со всеми) индивидами — «органами» этого коллективного «тела» — тела рода человеческого.

Разница между «сущностью» и «существованием» человеческой инди­видуальности (личности, «Я») — это вовсе не разница между тем «абстрактно-общим», что свойственно «всем» индивидам (точнее, каждо­му из них, взятому порознь), и индивидуальными уклонениями-вариация­ми от этого «абстрактно-общего». Это разница между всей совокупностью социальных отношений (которая есть «сущность человека вообще») и той локальной зоной данных отношений, в которой существует конкретный индивид, той их ограниченной совокупностью, которой он увязан непосред­ственно, через прямые контакты.

Опосредствованно, через бесконечное количество отношений, каждый индивид на земном шаре реально связан с каждым другим, даже с тем, с которым он никогда непосредственно не входил и не войдет в контакт. Петр знает Ивана, Иван знает Фому, Фома знает Ерему, и, хотя Петр Ерему не знает, тем не менее они опосредствованно — через Ивана и Фо­му — связаны друг с другом и прямыми, и обратными связями. И именно поэтому они — специфические частички — «органы» одного и того же коллективного тела, одного и того же социального ансамбля — организма, а вовсе не потому, что каждый из них обладает суммой тождественных, каждому из них порознь присущих признаков.

Пониманию марксистского решения проблемы «сущности человека», сущности человеческой индивидуальности (личности, «души») как раз и мешает архаическая логика мышления, согласно которой «сущность» у всех людей должна быть одна и та же, а именно биологическая одинако­вость устройства их тел, а «различия» между ними определяются индиви­дуальными вариациями этой биологической природы.

Чтобы покончить с дуализмом биосоциального объяснения личности и психики вообще, нужно прежде всего распрощаться с этой устаревшей логикой, с ее пониманием отношения «сущности» к индивидуальному «су-

ществованию» (к «экзистенции») и принять прямо обратную логику мыш­ления. Ту самую, которую разрабатывал и которой пользовался К. Маркс.

Согласно марксовой логике, «сущность» каждого отдельного индивида усматривается не в абстрактной одинаковости их, а, наоборот, в их кон­кретной совокупности, в «теле» реального ансамбля их взаимных отно­шений, многообразно опосредствованных вещами. «Существование» же каждого отдельного инидивида понимается не как «конкретное искаже­ние» этой абстрактной «сущности», а, напротив, как абстрактно-частичное осуществление этой конкретной сущности, как ее фрагмент, как ее явле­ние, как ее неполное и потому неадекватное воплощение в органическом теле каждого индивида. Личность здесь понимается вполне материалисти­чески, вполне вещественно-телесно — как реальная телесно-вещественная совокупность вещественно-телесных отношений, связующих данного инди­вида с любым другим таким же индивидом культурно-историческими, а не естественно-природными узами.

При таком понимании личности исчезает не только необходимость, но и сама возможность объяснять неповторимость человеческой индивидуаль­ности особенностями морфологии ее органического тела. Наоборот, осо­бенности фактически данной морфологии тела тут придется объяснять особенностями ее социально-исторического статуса, социальными при­чинами, особенностями тех взаимоотношений, в системе которых обра­зовалась данная личность. Только на этом пути можно найти ответ на вопрос, как и почему одна и та же биологическая единица может стать та­кой или иной личностью, обрести такие или прямо противоположные лич­ностные черты, почему «состав» личности никак не задан и не может быть задан заранее, а тем более однозначно.

Марксистская логика обязывает к ходу мысли, обратному тому, ко­торый вытекает из представлений о биологической предзаданности всех особенностей личности, якобы лишь обнаруживающихся (а не воз­никающих!) в поле социальных отношений к другим людям и вещам. А именно совокупность реальных, вещественно-телесных особенностей тех отношений, в которые поставлено единичное тело человека, обнаруживает­ся и внутри его единичного тела, в виде своеобразия тех динамических «церебральных структур», их индивидуально-неповторимого конкретного сочетания, которое и надлежит рассматривать как морфофизиологичес-кую проекцию личности, но не как саму личность.

Только на таком пути можно снять дуализм «души» и «тела» материа­листически: никакого взаимоотношения между «душой» и «телом» чело­века нет и быть не может, ибо это — непосредственно — одно и то же, то­лько в разных его проекциях, в двух его разных измерениях; «одушевлен­ное тело» — совокупность («ансамбль») вполне телесно-вещественных процессов, осуществляемых этим телом.

Личность не внутри «тела особи», а внутри «тела человека», которое к телу данной особи никак не сводится, не ограничивается его рамками есть «тело» куда более сложное и пространственно более широкое, включающее в свою морфологию все те искусственные «органы», которые создал и продолжает создавать человек (орудия и машины, слова и книги. телефонные сети и радиотелевизионные каналы связи между индивидами рода человеческого), Те все то «общее тело», внутри которого функциони­руют отдельные индивиды как его живые органы.

Это «тело» (его внутреннее членение, его внутреннюю организацию, его конкретность) и приходится рассматривать, чтобы понять каждый его отдельный орган в его живом функционировании, в совокупности его прямых и обратных связей с другими такими же живыми органами,

при этом связей вполне предметных, телесно-вещественных, а вовсе не тех эфемерных «духовных отношений», в системе которых всегда пыта­лась и пытается рассматривать личность любая идеалистически ориенти­рованная психология (персонализм, экзистенциализм и т. п.).