Буквальное толкование содержания.

Аналогичная эволюция формального начала наблюдается и в отношении самого содержания обязательства. Обязательство, возникавшее из стипуляции, было stricti iuris, т.е. подлежавшее строго буквальному толкованию; яркий пример такого толкования мы находим в источниках (D. 45.1.91. pr.) на таком казусе: Некто стипулировал раба, но раб погиб и не мог быть передан кредитору; в числе других возник и такой вопрос: отвечает ли должник, если смерть последовала вследствие допущенной должником небрежности, если он negligat infirmum (оставил слабого раба без заботы), другими словами, отвечает ли должник только за culpa in faciendo (т.е. за вину, выразившуюся в совершении положительного действия), или также за culpa in non faciendo (т.е. за вину, выразившуюся в несовершении действия).

Юрист Павел, давая заключение, именно так ставит вопрос: ...an culpa quod ad stipulationem attinet, in faciendo accipienda sit, non in non faciendo (что касается стипуляции, следует ли понимать вину так, что она должна выразиться в совершении положительного действия, не в упущении). На этот вопрос Павел дает ответ: quod magis probandum est, т.е. следует признать, что вина или стипуляции должна пониматься в том смысле, что должник отвечает за culpa in faciendo, но не за простое упущение (culpa in non faciendo). Этот ответ мотивируется так: qui dari promisit, ad dandum, non faciendum tenetur - кто обещал дать, отвечает за передачу, а не за другое действие (D. 45.1.91. pr.).

Выражающийся в этом заключении культ слова приводил также к тому, что еще Гай (3.102) считал стипуляцию недействительной, если на вопрос кредитора: "обещаешь ли 10 сестерций", должник обещает 5; юрист даже не ставит вопроса о признании обязательства в меньшей сумме.

Позднее формализм смягчился и в этом отношении: от имени юриста Ульпиана в Дигестах указывается (D. 45.1.1.4) как общеизвестное положение (constat, известно, - хотя, вероятно, и в данном случае известным оно стало уже ко времени составления кодификации Юстиниана, редакторы которой приписали это положение Ульпиану), что если на вопрос кредитора, обещаешь ли дать 20, должник отвечает "обещаю дать 10", или наоборот, то обязательство заключена в меньшей сумме, в отношении которой соглашение можно считать достигнутым. Несмотря на такое решение вопроса Институции Юстиниана (3.19.5), воспроизводят изложенный выше фрагмент Гая, исходящего из противоположного взгляда.