Современные движения и теории в социологии

§ 1. Общая характеристика социологической теории 1980-1990-х гг. Кризис в социологическом сознании и поиск путей выхода из него

В 1980—1990-х гг. возник целый ряд новых социологических теорий, кото­рые не вышли пока на уровень парадигм, не приобрели характер общепри­нятого методологического «преклонения» перед ними, но вместе с тем ока­зались настолько своеобразными, что позволили говорить о появлении так называемой «постнеклассической» социологии. Одни авторы рассматрива­ют ее возникновение как стремление преодолеть кризис теоретической со­циологии, которая оказалась не в состоянии с помощью классических тео­рий XIX в. и неклассических концепций XX в. (имеется в виду прежде всего гуманистическая парадигма) удовлетворительно объяснить возник­шие изменения в мире и спрогнозировать новые социальные процессы. Се­рьезное «обвинение», которое предъявляется в этой связи, — проявившая­ся неспособность вовремя предвидеть радикальные преобразования в мировом социальном пространстве, связанные с развалом СССР, мировой системы социализма и крахом коммунистических иллюзий. Другие, наобо­рот, характеризуют появившиеся в 1980—1990-х гг. теории как сам кризис в социологии, поскольку они оказались в такой же социальной роли, что и классические и нсклассические концепции XIX—XX вв.

Лишь в одном сегодня никто не сомневается — в наличии кризисного социологического сознания и стремлении его преодолеть. Весь вопрос в том, как это сделать. Один из предлагавшихся путей заключался в обнов­лении уже сложившихся в социологии парадигм. Так появились неост­руктурализм, неофункционализм, неоэволюционизм, неомарксизм (уже во втором поколении, если первым считать Франкфуртскую школу) и т.д. При этом приставка «нео» чаще всего не означала радикальных перестро­ек в социологическом сознании.

Другой путь состоял в пересмотре позиций социологов с помощью концепций, начинавшихся с приставки «пост». Громко заявили о себе «постмарксизм», «постструктурализм», «постпозитивизм», «постмодер­низм» и т.д. Сразу нужно сказать, что дело, конечно, не в морфологичес­ких попытках преодолеть кризис в социологии благодаря использованию



Часть II. Современный этап


приставок «нео» и «пост». Просто морфологические изменения в назва­ниях концепций оказались самым легким вариантом теоретического пе­реосмысления социологии. Однако и в случае с «посг[»-теориями сущест­венных изменений в социологическом сознании обнаружить не удалось.

Третий путь пересмотра позиций, традиционных для далекого и не очень далекого социологическою прошлого, состоит в поиске различных возможностей интеграции и объединения парадигм и теорий, чго нашло свое отражение в целом ряде движений в социологии.

Наконец, четвертый путь — это создание отдельных теорий, посвящен­ных анализу нового видения роли и перспектив социолси ии и рассматри­вающих в качестве своего предмета какие-либо зпачи гельиые социальные образования (теория структурации Э. Гиддепса, геория социального поля (социального пространства) П. Бурдье, геория социальных изменений П. Штомпки и др.). Все эти и другие новые и новейшие концепции так или иначе испытали на себе влияние модернистских и особенно постмодер­нистских идей.

Поэтому, прежде чем рассматривать некоторые из названных концеп­ций в контексте общего состояния современной теоретической социоло­гии, обратимся к характеристике этих идей. Тем более что в социологии существует ряд теорий, которые можно чисто условно поместить между концепциями модернизма и постмодернизма. Эти теории были особенно популярны в 1980-е гг., в них отражался динамизм мирового развития и ставился диагноз эпохи, причем в глобальном плане.

Теории 1980-х гг. о динамизме мирового развития

Именно такой диагноз предложил Э. Гидденс в середине и во второй по­ловине 1980-х гг., раскрывая три основные характеристики современного ему мира1.

Первая характеристика — развитие административной власти, в первую очередь государства, включая в особенности использование информацион­ных ресурсов. Вторая характеристика, чаемо остающаяся незамеченной в социологии, — развитие военной власти. Формирование современных го­сударств очень тесно связано с военной властью и войнами. Распад тради­ционного мира под натиском современности не является следствием капи­тализма, или индустриализма, или даже концентрации административных ресурсов в руках государства. Это — совокупный итог всех процессов в со­четании с современными способами использования военной силы и веде-

' Giddens A. The Constitution of Society Cambridge, 1984; Giddens A. The National State and Violence. Cambridge, 1985; GiddensA. The Consequences ol Modernity. Stanford, 1990; GiddensA. Modernity and Self-Identity Stanford, 1991; Tuddem Э. Девять тезисов о будущем социологии // «THESIS». Вып. 1. № 1. М., 1993. Последняя работа представ­ляет собой лекцию, прочшанную английским социологом на пленарном заседании со­брания социологической Ассоциации восточных штатов и Нью-Йорке в 1986 г.


Глава 28. Современные движения и теории в социологии



пия войны. Наконец, третья характеристика современного мира — измере­ние его культурой, которая выступает как отражение капитализма или ин­дустриализма. Таким образом, Гиддеис пытается создать своеобразную ма­трицу современного мира, анализируя его динамизм с помощью названных выше трех основных характеристик, трех измерений.

Очевидно, что динамизм человечества в XX в. определяется в значитель­ной степени сдвигами и переходами от индустриального общества, являю­щегося'целью модернизации, к другим обществам, рассмотрение которых получило в социологии широкое распространение. Такими «концептуаль­ными» обществами оказались прежде всего постиндустриальное и инфор­мационное, теоретический анализ которых был популярным в 1980-х гг.

При этом возникает вопрос: является ли современный мир следстви­ем развития капитализма или же результатом своеобразной экспликации индустриализма? Несмотря на разные ответы (для одних социологов главная линия — развитие индустриализма, а капитализм есть всего лишь организация индустриализма, для других современный мир выступает следствием капитализма), но существу, в большинстве из них довлеет экономический, производственный редукционизм, т.е. стремление рас­сматривать современное общество прежде всего с экономических пози­ций. Здесь, кстати, можно видеть одну из главных причин того, что Гид­деис вводит названные выше три измерения как своего рода дополнения к анализу динамики современного общества.

В соответствии с распространенными на Западе теориями постиндус­триальное общество отличается от индустриального иной экономической основой, новыми, более высокими технологиями, повышающими и уро­вень производительности труда, и степень развития производства. Отсю­да — другие жизненные стандарты, связанные с более высоким уровнем потребления, новым стилем и образом жизни, комфортом, досугом.

Качественно иным по своим очертаниям выглядит информационное об­щество. В соответствии с теорией информационного общества К. Оффе, про­фессора Бремснского университета в Германии, можно выделить две глав­ные характеристики этого общества. Во-первых, оно базируется на создании, потреблении и распространении информации, что становится главной фор­мой деятельности значительной части членов данного общества. Во-вторых, его основной фигурой становится человек информирующий, информирую­щийся и образовывающийся. Поскольку образовательная и самообразова­тельная деятельность становится доминантой образа жизни человека, созда­ются тем самым предпосылки к созданию цивилизации образования (взамен цивилизаций сначала труда, затем — досуга, потом — потребления).

В концепциях 1980-х гг. особое внимание обращается на гуманизацию основных форм социального и индивидуального бытия в связи с реализаци­ей программ улучшения качества жизни. В этих концепциях подчеркивает­ся резкое усложнение человеческих взаимодействий, активное движение к



Часть II Современный этап


свободе как главному богатству общества и личности, провозглашается мат общечеловеческих ценностей.

Взгляды на движения и процессы в западной теоретической социологии 1980-1990-х гг.

Известный американский исследователь, профессор социологии универси­тета Мэриленд Джордж Рит цер считает, что 1980—1990-е годы определяют­ся наличием четырех широких движений, характеризующих современную теоретическую социологию. Это: 1) интеграция микро- и макросоциологии, 2) интеграция теорий структуры и действия, 3) теоретический синтез, 4) развитие метасоциолоши1.

Первое движение означает интеграцию существующих парадигм (тео­рий конфликта, обмена, этнометодологии, символического ингеракцио-низма, структурного функционализма и др.) на четырех уровнях анализа: макрообъективности, макросубъективности, микрообъективности, мик­росубъективности. Однако оно не имеет пока завершенного характера, и потребуется еще немало усилий на пути достижения реального единства макро- и микросоциологии.

Второе движение в отличие от первого, характерного больше для США, развивалось параллельно с ним в Европе. Интерес к интеграции теорий соци­ального действия и структуры был особенно характерен для британских соци­ологов М. Арчер и Э. Гидденса, польского социолога П. Штомпки, немецкого социолога Ю. Хабермаса, французского — П. Бурдье. Первая попытка здесь принадлежала Гидденсу и была связана с его известной теорией струк ту ра­ции, в которой провозглашалась «дуальность» структуры и действия, что оз­начало преодоление их параллельного анализа и стремление включить на концептуальном уровне действие в структуру, а структуру — в действие.

Третье движение базируется на выявлении большого количества попы­ток теоретического синтеза, но многие из них не ведут к развитию общей со­циологической теории, которая охватила бы все концепции (например, стремление синтезировать структурный функционализм с символическим интеракционизмом). Ряд попыток касается синтеза идей старой, классичес­кой и неоклассической социологии (к примеру, соединение идей Г. Зимме-ля и Т. Парсонса). Все сколько-нибудь значимые и распространенные как в прошлом, так и в настоящем теории подвергаются синтезу, при этом в раз­личных комбинациях. Более того, теоретический синтез выходит за преде­лы социологии и начинает распространяться на другие дисциплины (напри­мер, на социологию с историей, биологией, экономикой и т.д.).

Наконец, четвертое широкое движение в теоретической социологии связано с развитием метатеорий. Здесь главным является анализ в каче­стве предмета исследования самих теорий, существующих в социологии. Это теории модернизации, «общества риска», постмодернизма и др. Ин-

1 См: Ritzer G. Classical Sociological Theory N Y, 1996 P 76-81.


Глава 28. Современные движения и теории в социологии 515

терес к метатеоретической проблематике — это, по существу, интерес к систематическому изучению социологической теории, ее структуры (Э. Гоулднер, Дж. Ритцер, Р. Фридрихе).

Взгляд Ритцера на процессы, происходящие в западной теоретической со­циологии, не является, разумеется, единственным. Многие из крупных зару­бежных социологов имеют на них свою точку зрения. Среди этих ученых — Дж. Александер, М. Арчер, Э. Гидденс, Н. Смелзер, А. Турэн, П. Штомпка и др.

Но важно и полезно рассмотреть движения и тенденции развития за­падной теоретической социологии, повороты и изменения в ней «со сто­роны». В этом отношении представляет значительный интерес позиция одного из ведущих отечественных социологов В.А. Ядова. Он полагает, что, во-первых, в новейших исследованиях теоретической социологии происходит переосмысление масштабов социального пространства в на­правлении его глобализации [Ядов. 1998. С. 23].

Во-вторых, в соответствии с позицией Ядова, другим важным поворо­том теоретической мысли является перенос центра внимания с изучения социальных структур на социальные процессы. Само общество «представ­ляется уже не столько в качестве объекта (группы, организации и т.д.), но как своего рода "ноле возможностей" социальных субъектов для проявле­ния их деятельной активности. Ключевой единицей анализа становится то, что можно назвать "событием", действием социальных агентов. Последст­вия этих действий жестко не заданы, многовариантны» [Там же. С. 25].

Постмодернизм в социологии

На возникновение обоих поворотов в развитии теоретической социоло­гии (по Ядову) заметное влияние оказала концепция, возможно, точнее, доктрина или даже парадигма постмодернизма. Постмодернизм выступа­ет и как альтернатива модернизму, и как идеологическая позиция, и как теоретическая концепция. При этом во всех своих «ипостасях» постмо­дернизм не только противостоит модернизму, но, по существу, превраща­ется в некое самостоятельное теоретико-идеологическое образование, оказывающее значительное воздействие на развитие уже имеющихся со­циологических теорий и появление новых.

Постмодернизм рассматривается как теоретическая инновация, которая «охватывает», характеризует будущее общество, либо пришедшее (приходя­щее) на смену современному, либо готовящееся к этой смене. В соответствии с утверждениями сторонников концепции постмодернизма, идет процесс складывания нового мирового сообществами нового сознания. В основе этого сообщества — рыночная экономика, либерально-демократические институ­ты, культура с оттенком коммерциализации и др. Базирующаяся на них но­вая цивилизация стремительно расширяет свои границы. Это — глобальный процесс, он обрел такой характер и стал особенно успешным после крушения общественного строя в СССР и странах социалистической системы.



Часть II. Современный этап


Благодаря этому и другим процессам (например, создание Европейского союза, введение единой валюты для стран, входящих в него) рушатся всяче­ские границы (не только территориальные), государствен нос п. в классичес­ком смысле слова геряеч свое значение,«се национально-специфическое ста­новится иллюзорным. Социальные изменения такого рода еще только недавно начались, однако у них очень большое будущее, и они являются не­посредственной предпосылкой становления постмодернистского общества.

В связи с объединительными тенденциями в мире (к примеру, созда­ние единой Европы) отдельные государства уступают мес го новым струк­турам. Их особенностью является высокий уровень стабильности. Уро­вень жизни в создаваемом новом обществе весьма высок, по и требования к странам, желающим вступить и него, очень строги. Для таких стран не­обходимо «повое сознание», являющееся результатом полного отказа от прошлого, потому что в новой глобальной системе — иостмодерпиемском обществе — не действуют старые категории.

В глобальной цивилизации, i.e. постмодернистском обществе, в отличие от теперешнего — модернистского — не будет i ипертрофирования матери­ального потребления, поскольку в наиболее развитых западных странах ру­беж насыщения в этом отношении уже достигнут. Более того, как ошечал в своем докладе на XIII Всемирном социологическом конгрессе в Билефельде в 1994 г. французский социолог А. Турен, современное европейское общест­во гораздо более материалистично, чем гуманистично. Пока оно продолжает оставаться в этом смысле весьма контрастным. Однако особенность постмо­дернизма в том и состоит, чтобы поставить вопрос о снятии этих контрастов, равно как и контрастов прошлого и будущего, традиций и современности.

Это были, так сказать, общие очертания постмодернистского общест­ва. Что касается сути его концепции, то она — в признании разнообразия векторов развития различных обществ и культур, в отказе от европоцен­тристской схемы, «предписывающей» некоторую общую для всех стран и народов траекторию социально-экономического и культурно-историчес­кого процесса. Возникнув как антитеза, своеобразная теоретико-идеоло­гическая оппозиция модернизму, опирающемуся на идею направленного, прогрессирующего от этапа к этапу развития общества, постмодернизм базируется на ином убеждении. В его основе — утверждение о неопреде­ленности направления социального развития, что, впрочем, вовсе не озна­чает полного отрицания идеи социального прогресса. Признание послед­него сочетается с тезисом о наличии поливариантности его путей. На самом деле ставятся под сомнение вопросы о том, что такое обществен­ный прогресс и являются ли векторы, избранные различными странами для собственного развития, путями его достижения.

В социологии идут дискуссии о содержании постмодернизма и — осо­бенно — о реальных возможностях воплощения в жизнь постмодернист­ских проектов, что является отражением определенной и теоретической, и


Глава 28 Современные движения и теории в социологии 517

пракчической ситуации. Во-первых, концепции постмодернизма достаточ­но новы и аморфны. Во-вторых, поскольку в них анализируется будущее человеческого общества и охватывается комплекс вопросов, касающихся взаимоотношений различных стран, неизбежной становится некоторая размы гость границ и очертаний самих теорий. В-третьих, в конце XX в. по­ложение в мире так быстро и динамично видоизменялось, что это не могло не сказаться на содержании и направленности самого постмодернизма.

Говоря о дискуссиях по поводу постмодернизма, приведем несколько точек зрения, принадлежащих крупным современным социологам. В рам­ках одной из них доказывается, что разговор о носiмодернизме является преждевременным, поскольку сегодня требуется кардинальное переос­мысление модернизма на путях его существенного обновления. Такая по­зиция может быть условно названа неомодерпистской. Ее придерживают­ся Ю. Хабермас, Э. Гиддепс, А. Турен и др.

Хабермас, например, считает, что хотя реалии человеческого бытия сейчас действительно не такие, как прежде, однако задачи, ими порожда­емые, не изменились и нет оснований отказываться от их решения. Тот проект, который делал наш мир современным и давал ему право на это на­звание, не доведен до конца. Поэтому задача «сильного» общества состо­ит в том, чтобы осуществить радикальное преобразование мира модерна, не уходя от него самого, его принципов и идеалов.

Гиддснс, высказывая сходную точку зрения, находится в методологичес­
кой оппозиции к постмодернизму, полагая, что общество модернистского ти­
на далеко не реализовало свой потенциал. По его мнению, главной характер­
ной особенностью этого потенциала является необыкновенный динамизм,
который позволяет рассматривать модернистский мир как мир «отказавших
тормозов». Современное же общество (рубеж XX—XXI вв.) английский со­
циолог определяет как общество позднего модерна. к ii

Оно характеризуется им с помощью четырех главных признаков: инду- я Л

стриализма (базируется на широком использовании самой современной техники и технологии); капитализма (его база — производство товаров на основе действия конкурентных рынков продукции и рабочей силы); инсти­тутов контроля и надзора (они демонстрируют наличие и влияние власти и организации); монопольного господства государства над средствами наси­лия (в границах своих стран). К названным признакам Гидденс затем до­бавляет характеристику общества постмодерна как «общества риска» (в со­знании людей понятие риска приходит на смену понятию судьбы). Наконец, что особенно важно отметить, в последних работах появляется еще одна, крайне значимая характеристика общества пост модерна — глоба­лизация (подробнее о ней будет сказано чуть дальше).

В отличие от Хабсрмаса и Гидденса, английский социолог 3. Бауман, придерживаясь постмодернистской стратегии развития общества, осно­ванной на идее его декомпозиции и «исчезновения социального», прини-



Часть II Современный этап


мает тезис о завершении модерна, что, однако, не вызывает у него боль­шого оптимизма. По мнению Баумана, «мы живем во времена не столь­ко прогресса, сколько риска...». Отсюда возникает вопрос: возможны ли в принципе такие инновации, которые могли бы обеспечить создание совершенного общества, «принесет ли паука, измыслившая Цик-лон-Б и атомную бомбу, неминуемое конечное освобождение»? Это же касается и культуры, но уже в другом ключе. Бауман точно замечает сле­дующее важное обстоятельство: «Современная кулыура была культурой сомнения, критики и сопротивления. Свой оптимизм относительно буду­щего она подпитывала пессимизмом в отношении настоящего. Если она выражала энтузиазм по поводу намерения, то обязательно осуждала и по­рицала его очередные практические воплощения. Предметом критики оказывались все очередные свершения современной цивилизации — ни одно не выдерживало испытания культурой» [Бауман. 1994. С. 75]. Это привело к тому, что критика результатов стала переходить в критику на­мерений. Подобные рассуждения убеждают Баумана в том, что проект постмодернистского общества является очень противоречивым.

Обращает на себя внимание попытка некоторых (прежде всего амери­канских) социологов, рассматривающих проблему перехода к постмодер­нистскому обществу, считать его наиболее целесообразной моделью со­временное и будущее американское общество. Не имеет смысла раскрывать здесь весьма противоречивые его характеристики (хотя бы для того, чтобы не идеализировать эту модель). Главное — в другом. Сам пафос концепции постмодернизма не допускает апологетики какого-то конкретного общества, какой-то одной страны. Глобальная постмодер­нистская цивилизация — это некий симбиоз всего лучшего, что накопило человечество, это как бы равнодействующая параллелограмма сил, в ка­честве которых выступает опыт наиболее развитых стран.

Концепция глобализации в социологии

Концепция постмодернизма была центром дискуссий и различного рода социологических рефлексий в 1980-х — первой половине 1990-х гг. На смену ей во второй половине 1990-х гг. пришла логически вытекающая из нее концепция глобализации. Этт термин стал сегодня едва ли не самым популярным и в научной, и в публицистической литературе. Если же учесть, что в мире возникли не только теории глобализации, но и реальные протестные антиглобалистские движения, объединяющие представителей десятков стран, то становится понятной необходимость разобраться в со­держании реальных процессов и теориях, их интерпретирующих.

Глобализация выступает как современный этап развития всего чело­веческого общества, поэтому она становится объектом особого, может быть, даже самого пристального социологического внимания. Оно обус­ловлено тем, что глобализация — это в первую очередь реальное развитие


Глава 28. Современные движения и теории в социологии 519

цивилизации в конце XX — начале XXI в., представляющее собой созда­ние единой и взаимосвязанной системы в области экономики, политики, культуры, массовых коммуникаций; это процесс возрастающего воздей­ствия различных факторов международного значения на социальную действительность во всем мире; это усиливающаяся опасность мирового терроризма, ядерной войны, религиозного фундаментализма, уничтоже­ния природной среды, эпидемиологических заболеваний и т.д. Перечень глобальных вопросов современности может быть значительно увеличен. При этом под ними мы будем понимать совокупность проблем, затрагива­ющих коренные жизненные интересы всего человечества и требующих совместных, коллективных решений со стороны большинства или хотя бы многих, в первую очередь развитых, стран.

Сегодня о глобализации не пишет только ленивый. Нас, однако, будут интересовать не любые, а лишь социологические интерпретации этого феномена. Одной из первых попыток ею анализа стала характеристика глобализации производства, или экономической глобализации, рассмат­риваемой как процесс интеграции экономической деятельности во все­мирном масштабе, главную роль в котором играют транснациональные корпорации. Появилось даже понятие глобального капиталиста как об­щей совокупности ролей, учреждений и структур, выполняющих функ­ции капитала и внутри данного общества, и во всемирном масштабе.

Вначале глобализацию рассматривали как следствие влияния Запада, а посттрадиционное общество характеризовали как первое глобальное общест­во. Сегодня, однако, ясно, что глобализацию нельзя понимать только лишь как вестернизацию. Между тем такой подход можно было обнаружить в концеп­ции мир-системного анализа И. Валлерстайна, особенно в ее начальном вари­анте, в котором имело место утверждение о глобальном превосходстве США — единственной сверхдержавы после разрушения Советского Союза. Сейчас по­нятно, что глобализация — это процесс в полной мере плюралистический.

Данную позицию отстаивает Р. Робертсон1. Он считает, что глобали­зация должна рассматриваться не как исключительный результат разви­тия Запада, его истории, а как следствие взаимодействия западных стран со всем остальным миром, причем взаимодействия многостороннего, про­исходящего в экономической, военно-политической, торгово-технологи-ческой, культурной, религиозной, коммуникативной и иных сферах. По мнению Робсртсона, глобализация соединяет в себе многие образцы из­менения и является итогом плюралистического развития мира.

Гидденс, уделивший проблеме глобализации большое внимание в свя­зи с анализом общества позднего модерна, пишет, что на первый взгляд для людей это явление имеет место не «здесь и сейчас», в повседневной жизни, а где-то далеко, «там», во всемирных социальных отношениях.

1 Robertson R. Globalization L, 1992



Часть II. Современный этап


Для социолога, однако, считает он, эта ситуация предетавляется совсем иной, и он рассматривает глобализацию как явление, которое затрагивает каждодневные интересы человека1. Глобализация граюуется английским социологом как интенсификация социальных отношений всемирного ха­рактера, которые связывают находящиеся на удалении друг от друг а ло­кальные коп тексты жизни так, что процессы и события, происходящие в одном месте, обусловливают процессы и события, происходящие далеко от них, и, наоборот, сами обусловливаются ими2.

Глобализация характеризуется Гиддепсом как естественное продолже­ние модерна в новых социально-экономических и политических условиях 1990-х гг., или условиях позднего модерна. При этом он говорит о няш ос­новных чертах 1лобализации. Первая — .ко возникновение глобальной вза­имосвязанное"! и экономических процессов, где, как уже отмечалось выше, существенную роль сыграли транснациональные корпорации. Вторая — это появление повой системы международных отношений между нациями — государствами. Третья черта определяется складыванием нового мирового военного порядка — с учетом того обстоятельства, что современное воору­жение и военная сила приобретают глобальный характер, превращая ло­кальные вооруженные конфликты во всеобщие. Четвертая означает диффе­ренциацию и разделение труда между различными странами и частями планеты. Наконец, пятая черта, которая сегодня становится одной из наибо­лее значимых и обсуждаемых, — «культурная глобализация». Она означает бурное развитие технологий коммуникации, глобальный трансфер куль тур-ных ценностей, реальных достижений в области культуры, вкусов.

После того как были рассмотрены основные движения социальной мысли 1980— 1990-х гг. и определены их воздействия на социологию, целе­сообразно хотя бы кратко остановиться на некоторых появившихся в пей в этот период «объединительных» теориях. Это сущееi пенно значимо, по­скольку из только что данной характеристики основных теоретических движений в социологии с очевидностью вытекает главная их тенденция и направленность — синтезировать и интегрировать лучшие достижения со­циологической науки, преодолеть их концептуальную разобщенность. Начнем с теории структурации Гиддепса.


§ 2. Теория структурации Э. Гидденса Общая характеристика творчества Э. Гидденса

Энтони Гидденс (род. в 1938 г.), профессор Кембриджского университета, член Совета его Королевского колледжа, является одним из наиболее извест­ных и авторитетных современных социологов. Многочисленные работы уче-

1 Giddens A In Defence of Sociology. Cambridge, 1996. P. 51.

2 Ibidem.


 


Глава 28 Современные движения и теории в социологии 521

пою свидетельствуют о его широких научных интересах в области социаль­ной теории. В первую очередь следует отмстить его труды, связанные с ин­терпретацией классической социологической теории: «Капитализм и совре­менная социальная теория» (1971), «Политика и социология в учении Макса Всбера» (1972), «Э. Дюркгсйм» (1978). Главным направлением в творчестве Гиддспса на протяжении многих лет была и остается разработка теорий со­циального действия, социальной организации, социальной структуры и со­циальных институтов. Проблемам этих теорий были посвящены такие его работы, как «Новые правила социологического метода» (1976), «Изучение социальной и политической теории» (1977), «Центральные проблемы соци­альной теории» (1979), «Контуры и критика в социальной теории» (1983), «Копсти гуированис общества: очерк теории структурации» (1984).

В 1980-х гг. Гиддснс начал интенсивную критику теоретической огра­ниченности исторического материализма («Современная критика исто­рического материализма», 1981). В последние полтора десятилетия анг­лийский социолог ратует за интеграцию социологии с другими науками, разрабатывающими проблемы государства и права, социальных кон­фликтов и глобализации, модернизма и постмодернизма (начало этим объединительным идеям было положено в книге «Национальное государ­ство и насилие», 1985). Большое внимание он уделяет анализу понятия современности и ее актуальных проблем («Последствия современности», 1990; «Современность и самоидентичноегь», 1991).

Особое место в творчестве ученого занимает написание учебников по социологии (1982,1989,1991,1993), которые по справедливости считают­ся одними из лучших в мире. На русский язык его учебники были переве­дены дважды: первый раз в виде реферированного издания [Гидденс. 19911, второй раз — в полном варианте [Гидденс. 1999].

Специально следует сказать о новом учебнике Гидденса, изданном в Окс­форде в 2001 г. Его можно смело назвать учебником нового поколения. Буду­чи по объему намного меньше прежних (428 с границ вместо 815 страниц учебника 1989 г.), информационно он значительно более емкий за счет обра­щения к Hincpneiy и использования его ресурсов. Учебник сопровождается вебсайтом, который обеспечивает его информационную поддержку. В книге отражены все серьезные социальные, политические и экономические преоб­разования, произошедшие в мире в конце XX в.

Основные положения и понятия теории структурации

Главным концептуальным достижением Гидденса стала теория структу­рации. Ее основные положения изложены в работе 1984 г. «Конституиро-вапие общества: очерк теории структурации»1 и развиты в последующих

1 Перевод на русский язык главы из этой книги см.: Современная социальная тео­рия: Бурдье, Гидденс, Хабермас. Новосибирск, 1995. С 40—72.



Часть II. Современный этап


трудах конца 1980-х— 1990-х гг. В этой теории ученый ставит задачу пре­одолеть ограниченность предшествующей ортодоксальной социологии. Последняя объясняла человеческое действие внешними социальными причинами (например, по Дюркгейму, та или иная структура общества является внешней по отношению к индивиду и принуждает его к опреде­ленному поведению).

Между тем природу действия необходимо понимать, считает Гидденс, на основании знания подлинных внутренних побуждений самого дейст­вия, его структуры, которая является не только «принуждающим», но и «внутренним» фактором, дающим индивиду определенные возможности. Действие рассматривается ученым сквозь призму его рекурсивного ха­рактера, т.е. как воспроизводство условий, которые делают возможной де­ятельность социальных агентов. При этом действие характеризуется как непрерывный процесс мышления и поведения, как duree (французский термин, означающий процесс, длящийся во времени).

По мнению социолога, и объективно, и субъективно структура и дейс­твие не могут существовать отдельно друг от друга. В то же время в социо­логической науке их изучение оказалось разобщенным. Анализ взаимосвя­зи структуры и действия стал центральной задачей теории структурации. Она оказалась направленной на осмысление процесса воспроизводства со­циальных систем через совокупность социальных практик, взаимодейству­ющих структур и действий в пространстве и времени.

Эта теория призвана, считает Гидденс, преодолеть разногласия, сущест­вующие между, с одной стороны, функционализмом и структурализмом, с другой — различными формами интерпретативной социологии. Если в первых двух приоритет в объяснении общества и человеческого поведения отдан трактовке понятия структуры и при эт ом они склонны к объективиз­му, то интерпретативные концепции обнаруживают заметное стремление к преимущественному анализу действий и значений, подчеркивая при этом доминанту субъективного.

С учетом сформулированной цели теории структурации — преодолеть ука­занные выше разногласия — предметом социальных наук, по Гиддснсу, явля­ется анализ социальных практик, упорядоченных в пространстве и во времени. Поскольку социальная деятельность оказывается повторяющейся и постоян­но воспроизводится социальными агентами (действующими субъектами), по­стольку сами практики становятся преемственными, что предполагает их ре­флексивность. На этом положении базируется теория структурации.

Одним из центральных понятий этой теории является понятие агента (социального агента), которое ученый раскрывает через описание его стра­тификационной модели. Она включает в себя три уровня: мотивацию дей­ствия, его рационализацию и рефлексивный мониторинг действия1. Уро-

Современная социальная теория: Бурье, Гидденс, Хабермас. С 43—51.


Глава 28. Современные движения и теории в социологии 523

вень мотивации рассматривается социологом как потенциал действия, как те желания (осознанные и неосознанные), которые побуждают агента к действию. Рационализация действия — это способность индивида рутинно и без особой суеты поддерживать понимание оснований своей деятельнос­ти. Рефлексивный мониторинг действия характеризуется Гидденсом как непрерывное отслеживание индивидом своих действий, действий других людей, а также существующих и складывающихся условий действия.

Для чего социологу понадобилась эта трехуровневая модель социаль­ного агента? Вероятно, прежде всего для того, чтобы показать процессу­альный характер самого действия и его структуры, без чего создать конст­рукцию теории структурации было бы нельзя.

В связи со сказанным нужно иметь в виду, что сам термин «структурация» направлен на выявление потенциала понятия «структура» как категории ди­намической (в отличие от традиционной статической ее трактовки). Рассмат­ривая понятие структуры, Гидденс стремится показать его богатые возможно­сти, выходящие далеко за пределы традиционного использования этого понятия, причем применительно к определенным институциализированным явлениям (структура общества, классовая структура, социальная структура и т.д.). Одна из таких новых возможностей — характеристика структуры как порядка воспроизводства социальных практик во времени и пространстве.

Поскольку социальные практики очень многообразны (в одной и той же стране в разные периоды ее развития, в разных странах), постольку возникает проблема их упорядочения. Именно это и делают люди как со­циальные агенты (активные социальные деятели) благодаря своим дейст­виям. Другими словами, их действия производят структуры — не как ка­кие-то закостеневшие институциональные образования, а как живые, постоянно изменяющиеся социальные практики. Структура в этом слу­чае выступает как образец социальных отношений, существующий в дан­ном времени и в данном пространстве.

Рассматривая понятие структуры в самых различных социальных концепциях (структурализма, функционализма, постструктурализма), социолог приходит к выводу о необходимости иного его толкования. Он считает, что структура в социальном анализе «относится к структуриру­ющим качествам, позволяющим "связывать" время и пространство в со­циальных системах, качествам, которые обусловливают существование более или менее одинаковых социальных практик во времени и простран­стве и которые придают им "систематическую" форму»1.

С учетом такого подхода к структуре Гидденс рассматривает структур­ные качества как иерархически организованные, в терминах пространст­венно-временной протяженности практик, которые они периодически ор­ганизуют. Отсюда следует его рассуждение, ведущее от трактовки

1 Там же С. 53-54.



Часть II. Современный этап


структуры через ее пространственно-временные характеристики и качест­ва, а также практики, возникающие и процессе социального воспроизвод­ства, к новому осмыслению (или переосмыслению) того, что представля­ют собой социальные институты. В этой связи социолог пишет: «Наиболее глубокие структурные качества, присутствующие в воспроизводстве со-циетальпых тотальпостей, я называю структурными принципами. Практи­ки, имеющие наибольшую пространственно-временную протяженность в рамках таких тотальпостей, можно назвать институтами»1.

Повое понимание структуры понадобилось Гиддспсу для того, чтобы преодолеть ее ортодоксальное социологическое употребление. Но при этом он не настаивает на отказе от традиционных трактовок данного тер­мина, поскольку без них могут быть утеряны некие общие институцио­нальные черты общества.

Дуальность структуры

В теории етруктурации ключевым является положение о дуальности структуры как взаимосвязи структуры и действия. В несколько упрощен­ной формуле эта дуальность может быть выражена так: действие струк­турно (структурировано), структура «действенна». Социолог считает, что «строение агентов и структур нельзя представлять как два независимо за­данных ряда явлений, т.е. как дуализм. Это дуальность»2.

Гидденс в определенном смысле слова противопоставляет дуальность и дуализм. Взамен последнего, предполагающего параллельность и даже оппозицию существования социального и индивидуального, ученый вво­дит понятие дуальности как их взаимосвязи. Именно так вместо дуализма «общество — индивид» появляется дуальность «структура — агептпость». Она предполагает, что структура реализует себя через социальные дейст­вия агентов, сами же действия имеют социально-структурированный ха­рактер.

Раскрывая дуальность структуры, основанной па повторяющемся ха­рактере человеческой деятельности, связанной с социальным воспроиз­водством, Гидденс подчеркивает, что «структурные качества социальных систем являются как средством, так и результатом практик, которые они регулярно организуют»3. Дуальность означает также наличие своеобраз­ных «отпечатков» социальной практики в памяти индивидов, осмысления собственных социальных возможностей и возможностей других людей.

Рассматривая предпосылки теории етруктурации и ее «дуалистичес­кий» характер, английский социолог утверждает: одна из главных среди них заключается в том, что «правила и ресурсы, вовлеченные в производ­ство и воспроизводство социального действия, в то же самое время явля-

1 Современная социальная юория" Бурье, Гидденс, Хабермас. С. 54

2 Там же. С. 61

3 Там же.


Глава 28. Современные движения и теории в социологии



ются средствами системного воспроизводства (дуальность структуры)»1. Отсюда — проблема правил и ресурсов как двух видов структур в соци­альной жизни.

К правилам относятся те процедуры, которым люди должны следо­вать в жизни, благодаря чему они участвуют в повседневных социальных практиках. «Правила, как я их понимаю, — пишет Гиддепс, — обязатель­но вторгаются в бесчисленные рутинные практики, но рутинная практи­ка как таковая сама по себе не является правилом»2. Как и правила, ресур­сы возникают также в ходе деятельности людей, «это средства, с помощью которых исполняется власть, рутинная составляющая осуще­ствления поведения в социальном воспроизводстве»3.

Английский социолог рассматривает правила и ресурсы, относящиеся к институтам, как самые важные аспекты структуры. Сами же институты определяются им как «наиболее стабильные черты социальной жизни». Говоря о структурных качествах социальных систем, Гиддснс имеет в ви­ду прежде всего их институциональные черты, придающие «жесткость» во времени и пространстве4.

Английский социолог различает две категории ресурсов — аллокативиые и авторитарные. Первые — это средства, обеспечивающие господство индиви­дов над материальными объектами, сюда можно отнести средства производст­ва, сырье, произведенные товары. Авторитарные ресурсы означают средства, обеспечивающие индивидам управление деятельностью других. К ним мож­но отнести нематериальные ресурсы: организацию отношений между людь­ми, жизненные пгансы людей, способность одних доминировать над другими и т.д. И аллокативиые, и авторитарные ресурсы становятся реальными струк­турами только тогда, когда воспроизводятся в процессе взаимодействия меж­ду людьми. Сами по себе эти ресурсы структурами не являются.

В теории структурации проявляется квинтэссенция подхода Гидденса к социологии. Любое социальное явление, процесс, конкретную ситуацию он анализирует сквозь призму взаимосвязи социального и личностного. Молено сказать, что в этом — кредо автора. В социологам личностное нача­ло вне социального контекста существовать не может. Они взаимосвязаны настолько, насколько не могут быть независимыми друг от друга.

При этом под социальным в теории сгруктурации понимаются и систе­мы в обществе, и институты, хотя «ядром» выступают общественные струк­туры, проявляющиеся в действиях социальных акторов. Именно через вза­имосвязь социальных действий и социальных структур в концепции Гидденса рассматривается теория общества. Благодаря такому подходу осу­ществляется попытка преодолеть односторонность объективистского и

' Там же. С. 55.

2 Там же.

3 Там же. С. 52.

4 Там же. С. 59



Часть II Современный этап


субъективистского рассмотрения социального и личностного в процессе i анализа их взаимодействия.

Нельзя также забывать о том, что взаимосвязь социального и личност­ного получила в теории структурации ранее не встречавшийся в социоло­гических концепциях поворот. Речь идет о пространственно-временном ас­пекте их взаимодействия, который является едва ли не основным для объяснения структурных принципов организации, производства и воспро­изводства современных практик. Понимание того, что этот процесс осуще­ствляется в условиях социально упорядоченного пространстветшо-времен-ного континуума, является важной составляющей теории структурации.

Время и пространство социолог считает фундаментальными условия­ми социальных действий агентов и социальных практик. При этом прост­ранство как социальная среда взаимодействия всегда включает в себя время, последнее же «осуществляется» в пространстве. Следовательно, в социальных действиях и практиках пространство оказывается всегда свя­занным со временем. Поэтому английский ученый постоянно использует термин (по формальной аналогии с теорией относительности) «простран­ство-время». Пространство оказывается важнейшим фактором координа­ции социальных действий агентов во времени, время же детерминирует определенную пространственную организацию. Отсюда — идея «зониро­вания» общества и его конкретных структур (например, города, кварти­ры) в рамках упорядоченного пространственно-временного континуума.

Завершая описание теории структурации, необходимо отметить, что она имеет интегративный характер, соединяя в анализе теории социаль­ного действия и социальной структуры, объективистские и субъективист­ские подходы, макро- и микроуровни, пространственные и временные па­раметры социальных действий, социальных практик и социальных институтов. При этом в теории структурации социальные действия аген­тов, их совокупность рассматриваются в качестве социальной практики. Социология же, по мнению Гидденса, призвана объяснить производство и воспроизводство общества как результат социальных действий.

В чем теоретический (а отчасти и практический) пафос этой концеп­ции? С одной стороны, в стремлении доказать активное начало как струк­туры, так и действия. Структура может влиять на человеческое поведение благодаря знанию правил и умению использовать ресурсы. Тем более, что в обществе всегда существует определенный запас знания, большое коли­чество «общего знания» в отношении того, как поступать человеку, как вести себя в повседневной жизни. С другой стороны, теория структура­ции стремится ответить на вопрос, как возможно существование общест­ва, организованной общественной жизни. Выясняется, что основание со­циального порядка находится в повторяющемся характере социальной деятельности, ее связи с регулярными социальными практиками на базе взаимозависимости структуры и действия.


Глава 28 Современные движения и теории в социологии 527

§ 3. Теория социального пространства П. Бурдье Общая характеристика творчества П. Бурдье

Выше было показано, что Э. Гидденс в своей объединительной концепции шел от субъекта действия к социальной структуре. В это же время его французский коллега П. Бурдье осуществлял путь теоретического синтеза в противоположном направлении, двигаясь в своем теоретическом анализе от социальной структуры к активному субъекту действия (агенту).

Пьер Бурдье (1930—2002) является одним из ведущих французских со­циологов последней трети XX в. Первые его социологические сочинения были написаны в алжирский период жизни и творчества. Это «Социология в Алжире» (1961) и «Труд и трудящиеся в Алжире» (1964). Переехав во Францию, Бурдье стал директором-исследователем в Высшей практичес­кой исследовательской школе, а затем основал Центр европейской социо­логии. В 1981 г. избран действительным членом Французской академии и получил почетный пост заведующего кафедрой социологии в Коллеж де Франс. Он также был главным редактором одного из ведущих социологи­ческих журналов Франции и директором книжного издательства. Бурдье написал 35 монографий и опубликовал сотни статей в самых серьезных со­циологических изданиях мира. Среди крупных работ — «Педагогическое отношение и коммуникация» (1965), «Ремесло социолога» (1968), «Вос­производство» (1970), «Различие» (1980), «Практический смысл» (1980), «Говорящие вещи» (1987), «Ответы» (1992), «Нищета мира» (1993), «Практический разум. К теории действия» (1994), «Наука о науке и ре­флективности» (2001) и др. На русском языке издано несколько работ Бур-дъе, в том числе «Социология политики» (1993) и «Начала» (1994), на ко­торые в дальнейшем мы будем неоднократно ссылаться.

Круг научных интересов французского социолога был необыкновенно широк. Среди проблем, его волновавших, — социальное воспроизводство, проблемы образования, студенчества, эмигрантов, безработных, рабочих, крестьян, молодежи, государства, власти, политики, СМИ, литературы, со­циальной науки и др. Он участвовал во многих социологических исследо­ваниях и политических акциях, являя тем самым пример ученого, для ко­торого теория и практика не отделены друг от друга «китайской стеной».

Основные положения теории социального пространства

Поставив в название раздела одну из теорий (социального пространства), созданных Бурдье, мы должны осознавать, что она тесно связана с други­ми его теориями — социального поля, габитуса, практики, капитала. Это тем более важно представлять, что в отечественной литературе, посвя­щенной анализу его творчества, отдельные авторы в качестве его теорий рассматривают генетический структурализм, социологию символических форм, концепцию габитуса, концепцию поля и др. О них и центральных



Часть 11. Современный этап


понятиях, положенных в их основу, далее также будет сказано. Выдвигая в качестве наиболее общей теорию социальною пространства, мы шким путем стремимся рассмотреть сквозь ее призму все остальные концепт ы (понятия), характеризуемые Бурдье.

Понятие социального пространства является для французским о ученого одним из ключевых в социологической науке, которая выступаем в его трактовке как социальная топология. В самом общем виде социальное про­странство у него «представляет собой совокупность агентов, наделенных различными и систематически взаимосвязанными свойствами...» [Бурдье. 1994. С. 195J. Вместе с тем социальное пространство — это связи и взаимо­действия, которые устанавливаются между людьми (агентами) и социаль­ными группами. По мнению социолога, «социальное пространство сконст­руировано так, что агенты, занимающие сходные или соседние позиции, находятся в сходных условиях, подчиняются сходным обусловленностям и имеют все шансы обладать сходными диспозициями и интересами, а следо­вательно, производить сходные практики» [Там же. С. 188—189].

Как и другие теоретические понятия, которые использует Бурдье, катего­рия социального нространства не является новой. Однако социолог вносит в «жизнь» этого понятия дополнительное «дыхание», соотнося социальное, физическое и географическое пространства. Хотя они тесно связаны и даже переплетены, но различаются между собой. «То пространство, в котором мы обитаем и которое мы познаем, — пишет он, — является социально обозна­ченным и сконструированным. Физическое пространство не может мыс­литься в таком своем качестве иначе, как через абстракцию (физическая гео­графия), т.е. игнорируя решительным образом все, чему оно обязано, являясь обитаемым и присвоенным. Иначе говоря, физическое пространство есть со­циальная конструкция и проекция социального пространства, социальная структура в объективированном состоянии...» [Там же. С. 39—40].

Для французского социолога социальное пространство выступает из­начально как абстрактное пространство. Конкретным оно становится тог­да, когда конституируется ансамблем подпространств или полей. Соци­альное пространство включает в себя поля, выступающие как-системы объективных связей между различными позициями (например, государ­ство, церковь, политические партии, система образования и т.д.). Бурдье выделяет самые различные поля: экономическое, политическое, религи­озное и др. Эти поля представляют собой структурированные простран­ства позиций, определяющих основные свойства самих полей.

Изучая различные виды полей в структуре социального пространства, Бурдье особое значение придает нолю экономического производства. Он указывает: «В реальности социальное нространство есть многомерный, открытый ансамбль относительно автономных полей, т.е. подчиненных в большей или меньшей степени прочно и непосредственно в своем функ­ционировании и в своем изменении полю экономического производства:


Глава 28 Современные движения и теории в социологии



внутри каждого подпространства те, кто занимает доминирующую пози­цию и re, кто занимает подчиненную позицию, беспрестанно вовлечены в различного рода борьбу...» |Там же. С. 82].

Французский социолог рассматривает социальное пространство прежде всего как средство (или способ) реализации социальной дифференциации (деления), выступающей как совокупность занимаемых агентами социаль­ных позиций. Но оно есть в то же время и видение этой дифференциации (деления). Бурдье nuinei, что «можно изобразить социальный мир в форме многомерного пространства, построенного по принципам дифференциации и распределения, сформированных совокупностью действующих свойств в рассматриваемом универсуме, т.е. свойств, способных придавать его вла­дельцу силу и власть в этом универсуме. Агенты и группы агентов, таким об­разом, определяются по их относительным позициям в этом пространстве. Каждый из них размещен в позиции и в классы, определенные но отноше­нию к соседним позициям (т.е. в определенной области данного пространст­ва), и нельзя реально занимать две противоположные области в пространст­ве, даже если мысленно это возможно» [Там же. С. 55—56].

Структура социального пространства и подпространств — нолей включает в себя три группы капитала: экономический, культурный, соци­альный капитал. Экономический капитал — это ресурсы, имеющие эконо­мическую природу (товары и деньги в первую очередь). Культурный ка­питал - это ресурсы, имеющие культурную природу (прежде всего различные виды образования и культурный уровень индивидов). Соци­альный капитал — это ресурсы, связанные с принадлежностью к той или иной социальной общности (в основном связи, которыми можно восполь­зоваться индивиду через ее членов). Распределение различных видов ка­питала в обществе также характеризует его социальное пространство. От­сюда у Бурдье следует постановка проблемы власти над капиталом, что означает то же самое, что и власть над социальным пространством.

Понятие социального пространства позволяет ему преодолеть, как он счи­тает, односторонность объективизма и субъективизма, структурализма и кон­структивизма, используя при этом все названные теоретические направления для объяснения социальных процессов и того, как происходит их восприятие. В работе «Социальное пространство и символическая власть» (в ее основе — текст лекции, прочитанной в 1986 г.) социолог подчеркивает, имея в виду пре­одоление односторонности объективизма и субъективизма, что объективные структуры, конструируемые социологом в процессе отстранения от субъектив­ных нредст авлений агентов, лежат в основе последних, но они должны быть ус­воены в процессе повседневной борьбы, нацеленной па трансформацию или сохранение объективных структур. В другой работе он пишет: «Социальное пространство... вписано одновременно в объективность пространственных структур и в субъективные структуры, которые являются отчасти продуктом инкорпорации объективированных структур» [Там же. С. 38].



Часть II Современный этап


 


Что же касается второй пары — структурализма и конструктивизма — и преодоления односторонности каждого из них, то здесь он также высказыва- I ется не менее определенно: <<С помощью структурализма я хочу сказать, что в самом социальном мире, а не только в символике, языке, мифах и т.п. сущест­вуют объективные структуры, независимые от сознания и воли агентов, спо­собные направлять или подавлять их практики или представления. С помо­щью конструктивизма я хочу показать, что существует социальный генезис, с одной стороны, схем восприятия, мышления и действия, которые являются составными частями того, что я называю габитусом, а с другой стороны, соци­альных структур и, в частности, того, что я называю полями или группами и что обычно называют социальными классами» [Бурдье. 1994. С. 181—182].

Основные положения концепции габитуса

В приведенной цитате, и это наверняка заметил читатель, присутс гвует еще одно ключевое понятие, на основе которого у Бурдье, как отмечалось выше, создается целая теоретическая концепция, — габитус. Термин этот не нов и, как отмечает сам социолог, неоднократно использовался до него Г. Гегелем, Э. Дюркгеймом, М. Вебером и другими мыслителями. Габитус — много­значное понятие. Во-первых, под ним понимаются «системы прочных при­обретенных нредрасположенностей (диспозиций)»1, которые производят­ся объективной структурированной социальной средой. Во-вторых, габитус — это «бесконечная способность для производства мыслей, воспри­ятий, выражений и действий»2. В-третьих, габитус — это «продукт исто­рии», который «производит индивидуальные и коллективные практики — опять историю — в соответствии со схемами, порождаемыми историей»3.

Что дает понятие габитуса в его социологическом истолковании? Ис­пользование этого понятия позволяет объяснить социальный мир, взятый как в его историческом, так и актуальном срезе, с точки зрения упорядочен­ности происходящих в нем процессов. Поскольку габитус — это система диспозиций, предрасположенностей, имеющих как индивидуальный, так и коллективный характер, постольку они как бы «накладываются» на соци­альные процессы, приводя их в сознании человека в порядок. Тогда габи гус превращается в средство (механизм), управляющее, с одной стороны, пове­дением индивида, с другой — направленное на объективирование практик и упорядочение условий окружающей человека среды. Габитус создает усло­вия для проявления свободы выбора агента и вместе с тем ограничивает его субъективные устремления путем формирования барьеров, установления пределов активности индивидов. Это значит, что габитус позволяет агенту ориентироваться в социальном пространстве и адекватно реагировать на происходящие события и имеющие место ситуации.


••1


 


* Современная социальная теория: Бурье, Гидденс, Хабермас. Новосибирск, С 17-

2 Там же С. 20

3 Там же С 19.


18.


Глава 28 Современные движения и теории в социологии 531

Габшус формируется постепенно и поэтапно, в процессе социализации личности. Вначале речь может идти о складывании первичного габитуса в се­мье, затем — вторичного — в процессе осуществления школьного образования. Потом в процесс формирования личности включаются все новые структуры, и это означает появление иных форм габитуса. Число диспозиций (нредрасполо-жснностей) личности увеличивается, качество габитуса усложняется.

Роль габитуса не исчерпывается сказанным. Использование этого поня­тия позволяет преодолеть различие между объективизмом и субъективизмом, структурой и практикой и объединить их в анализе социальной реальности и се восприятия, т. е. реализовать ту «синтезирующую» цель, к достижению ко­торой постоянно стремился Бурдье. С этой точки зрения представляет инте­рес следующее его утверждение: «Габитус есть одновременно система схем производства практик и система схем восприягия и оценивания практик. В обоих случаях эти операции выражают социальную позицию, в которой он 1 был сформирован. Вследствие этого габитус производит нракгики и пред­ставления, поддающиеся классификации и объективно дифференцирован­ные, но они воспринимаются непосредственно как таковые только теми аген­тами, которые владеют кодом, схемами классификации, необходимыми для понимания их социального смысла» [Бурдье. 1994. С. 193—194J.

В приведенных нами характеристиках габитуса нетрудно было обнаружить постоянно используемое Бурье понятие практики. Оно имеет, как и многие употребляемые французским социологом категории, несколько аспектов и значений. Конечно, практики — это содержание и результат деятель) юсти аген­тов. При этом имеются в виду и сами социальные действия, и коммуникации, возникающие между агентами в связи с этими действиями, и социальные фор­мы, «творимые» практиками. Но не только. Практики, как часто подчеркивал Бурдъе, — это осуществление социальных структур. Последние являются глав­ными причинами практик. Таким образом, практики реализуют своеобразное двойное структурирование социальной действительности: вначале как источ­ник габитуса, через него — системы представлений, затем — будучи его резуль­татом — самой структуры реальных отношений.

Выше были рассмотрены теории, выполненные в русле стремления их авторов к объединению различных, на первый взгляд не соединяемых концепций: структуры и действия, объективизма и субъективизма, струк­турализма и конструктивизма. Еще одной такой теорией является теория социальных изменений П. Штомнки.

§ 4. Теория социальных изменений П. Штомпки

Теория структурации Гидденса послужила в определенной мере толчком для появления в 1990-х гг. работ польского социолога, профессора Ягсл-лонского университета Петра Штомпки, посвященных комплексному и



Часть II. Современный этап


целостному анализу социального становления и социального изменения1. Прежде всего следует отметить, что рассматриваемая теория социальных изменений удивительно четко вписывается в те трансформации совре­менной теоретической социологии, которые были обозначены нами выше в ходе анализа позиции В.Л. Ядова. Назовем их еще раз в лаконичном ва­рианте. По мнению российского социолога, в новейшей теорст ической со­циологии совершаются (совершены) два принципиальных HOBopoia: а) переосмысление масштабов социальною пространства в сторону ею глобализации; б) перенос центра внимания с изучения социальных струк­тур на социальные процессы и изменения2.

Эти повороты хорошо просматриваются в теории социальных изменений Штомики, за счет чего она оказывается вполне адекватной современным про­цессам и общественным реалиям. Необходимо сделать лишь одно небольшое уточнение. Сами социальные структуры рассматриваются польским социоло­гом «процессуально», что составляет одну из главных особенностей его под­хода. Именно здесь и сказывается влияние теории структурации Гиддепса.

Основными составляющими теоретической модели Штомпки являкл -ся четыре категории: структуры, деятели (агенты), деятельность, действие. Уже здесь нетрудно обнаружить определенное сходство с «дуальностью» структуры Гидденса, по крайней мере в стремлении соединить два узловых понятия: структуру и действие. Но дальше дискурс (стиль мышления и способ аргументации) Штомпки приобретает иную направленность.