Город Ейск, Кубанской области, в историческом и этнографическом отношениях. Часть 4

Добавил deleysk на 20.07.2014 в Газета "Деловой Ейск" · 0 Комментариев

 

Основание города
В августе месяце 1848 г. Стали прибывать к Ейской косе со всех мест поселенцы, желавшие приписаться в число жителей вновь открываемого портового города. Между ними, кроме русских были армяне, немцы, греки и даже евреи, но, в прочем последние, несмотря на усиленные просьбы, не были приняты вначале в городские обыватели. По словам очевидцев, картина, которую представляли собой переселенцы, расположившиеся на степном пространстве со своею рухлядью и скотом, была довольно живописна. Ближе ко дню открытия города стали съезжаться гости из соседних городов: Ростова, Мариуполя, Бердянска, Таганрога и ближайших черноморских станиц… Затем, под командованием полковника Литевского, первого начальника города Ейска, в полном боевом вооружении и с хором духовой музыки, явилось несколько сот казаков Черноморского войска. Наконец, при раскатах пушечных выстрелов, торжественном громе труб и барабанов, прибыл для открытия города Ейска и наместник кавказский князь Михаил Семенович Воронцов.
Открытие города и порта совершилось 19 августа 1848 года, следующим порядком: прежде всего, отслужено было духовенством ближайшей станицы Старо-Щербиновской благодарственное Господу Богу молебствие с водоосвящением, затем, при пушечных выстрелах, провозглашено было многолетие Августейшему Монарху Николаю Павловичу, царствующему Дому, наместнику кавказскому князю Воронцову, епископу кавказскому Иеремии, Черноморскому воинству, а потом, по окроплении святою водою места для будущего города и порта, князь Воронцов, в короткой, но прочувствованной речи, выразил свои надежды относительно будущности города Ейска и, дав обещание принимать в нем живое участие, провозгласил город и порт открытыми.
Таганрогское купечество ко дню открытия города прислало святое евангелие; на верхней крышке этого подарка сохранилась следующая надпись: «От Таганрогского купеческого общества усердное приношение в день прибытия в новооткрытый портовый город Ейск его сиятельства князя Михаила Семеновича Воронцова, 19 августа 1848 года для предполагаемого к построению в оном первого храма»; вместе с евангелием таганрогцы подарили для будущего первого храма крест, потир, дискос, зевадицу, копье и блюдце. Два месяца спустя, епископ кавказский Иеремия прислал в благословенье новооткрытому городу икону святителя Николая Чудотворца. Но черноморцы, по-видимому не совсем были довольны открытием нового города и порта. На первых порах, как говорят старожилы Ейска, они всячески старались тормозить жизнь горожан. А споры из-за моря и рыбной ловли едва не доходили до смертоубийства. В особенности горожане много терпели обид от полицейских агентов, должность которых в Ейске несли сначала Черноморские казаки. «Они», говорят старожилы ейские: «не оберегали, а разоряли бедных горожан».
По открытии города и порта начата была приписка поселенцев; с выработкою же правил и плана для заселения города, началась и нарезка плановых мест для поселения. Приписавшиеся немедленно приступили к построению домов и домиков по указанному плану. Открылась лесная биржа, началась выделка кирпича, цеглы. Движение населения города шло с каждым годом все в возрастающей прогрессии, как это видно из описания города Ейска.
Тогда же открыты были все, поименованные в Высочайшем указе, присутственные места; явились первые рассадники просвещения – приходское и уездное училища; построен молитвенный дом, — в честь Покрова Божьей Матери; построен гостиный двор; открыта магазинная и лавочная торговля; явились погреба, гостиницы, постоялые дворы, заводы кожевенные, салотопенные, черепичные, свечные, кирпичные и мукомольные мельницы. Порт, оживленный от наплыва судов из разных мест, открыл навигации и коммерческие обороты. Из разных видов внешней торговли до 1858 года преуспела преимущественно торговля зерновым хлебом, льном и шерстью; сбыт этих продуктов совершался за границу на морских судах, приходивших к порту под флагами – русским, греческим, сардинским, ионическим, турецким и самосским. В следующие затем годы внешняя торговля по сведениям местной таможни возрастала как в привозе, так и вывозе в удвоенных пропорциях. Предметами ввоза из-за границы были преимущественно сухие бакалейные товары, которые отправляемы были: в Харьков, Елец и Нижний Новгород. Предметами внутренней торговли города были: строевой лес, железные товары, зерновой хлеб, кожи и соленая рыба. Обороты ее простирались в 1850-1857гг от 150 до 700 тыс. руб.
Быстрый рост Ейска был заметен для обитателей его и вызывал в них надежды еще на лучшее будущее. «Нельзя без особенного чувства удовольствия», — говорит один ейский обитатель: «следить за постепенным усовершенствованием этого города. В нем таятся все условия блистательной будущности. Юный этот порт станет, несомненно, на ряду со значительными портами на юге нашего Отечества». И, действительно, едва ли можно было сомневаться и не разделять подобных чувств и веры относительно будущности города Ейска, если всмотреться в необыкновенно быстрый ход и развитие его жизни в течение первого десятилетия. Несмотря даже на те тормозы, какими были для его развития тяжелые дни Крымской войны и почти ежегодные холерные эпидемии, появлявшиеся в Ейске с 1853 по 1858 год, он неуклонно шел вперед на пути прогресса.
Крымская война
В 1855 году город Ейск немало потерпел от союзных англо-французских войск, почти внезапно напавших на него, тогда как он ничем не был защищен от нападения. Пронесшееся печальное известие о бомбардировании города Керчи неприятелем, так много напугавшее жителей города Ейска, вскоре подтвердилось и официально. От 13 мая за № 263, наказной атаман Черноморского казачьего войска, генерал-майор Кухаренко, извещал начальника города Ейска Чередеева, что «неприятель сделал высадку на Крымский берег, в Камыш-Буруне, и занял Керчь и Еникале, и что эскадра его, состоящая из мелких паровых судов и плавучих батарей, находится в Керченском проливе, против нашей батареи, на косе Чушке, и что можно предполагать, что она ворвется в Азовское море. А потому он распорядился, чтобы Донской № 59 полк, квартировавший в селении Круглом, направился и занял Ейск, прибрежные станицы и раскинул цепь по берегу Азовского моря с тем, чтобы две сотни его расположились в самом городе, а остальные заняли Должанскую и Камышеватскую станицы и берега моря до реки Ясеней. Сверх того, он приписал начальнику Ейского военного округа собрать два резервных батальона и из них один направить в город Ейск, а другим занять Должанскую и Камышеватскую станицы. При этом наказной атаман просил начальника города Ейска приказать жителям города, могущим носить оружие, вооружиться и быть в готовности к отражению неприятеля. Четыре дня спустя, а именно 17 мая начальник города, на основании сведений начальника Ейского отряда, извещал жителей города Ейска, присутственный места и местного духовенства, что неприятель появился уже и на Азовском море, жжет беззащитные, попадающиеся ему русские суда и, наконец, что несколько часов назад замечены были четыре неприятельские парохода, которые делали промеры по морю в виду города Ейска.
В городе настала общая паника: некоторые семейства поспешили уехать из Ейска; горожане бросились спасать свои более ценные пожитки; начальники присутственных мест завозились с казенным имуществом; местное духовенство заботилось об охране церковного достояния и немедленно препроводило в ратушу все церковные суммы. Оттуда все суммы как церковные, так и городские, равно как и более ценные церковные вещи под охраною конвоя препровождены были в более безопасное от неприятеля место — в станицу Старо-Минскую, Ейского отдела, отстоящую от города Ейска в 70 верстах.
Общее предчувствие беды не обмануло жителей Ейска: 24-25 мая на рейде Ейском появилась неприятельская эскадра в количестве 18 пароходов.
Печально было положение города! Испуганное население, захватив с собою что успело из своего имения, бежало куда попало – прочь из города. Все боялись, что неприятели также зверски будут обращаться с несчастными горожанами в Ейске, как они заявили себя в городе Керчи. К счастью, как и увидим ниже, в Ейске того не было. Высадившись на берег в количестве 2-х – 3-х десятков человек, неприятели вступили в переговоры с начальником Ейского отряда и получили позволение осмотреть город. Ейские старожилы рассказывают об этих переговорах с неприятелем следующее: когда англичане и французы высадились на берег, то уполномоченные от города для переговоров, поднесли им хлеб-соль и при этом пали перед ними на колени, прося пощады городу от бомбардирования. Вскоре после окончания Крымской войны Ейск посетил наместник кавказский генерал Муравьев. Когда, встречая его, горожане поднесли ему, по русскому обычаю, хлеб-соль, то генерал, принимая его, сказал: «Хлеб черствый. Вероятно это тот самый хлеб, который Ейск подносил англо-французам в 1855 году». Проехав по главным улицам, они осмотрели гостиный двор, заглянули в хлебный магазин, где нашли запасы казенного провианта, и небольшое количество купеческого хлеба, и потребовали их уничтожения. В силу условия, установленного при переговорах, требование их было исполнено в точности: провиант был сожжен, купеческий хлеб частью был вывезен из города и там сожжен, частью смешан с известью и брошен близ амбаров. Затем, к вечеру 25 мая неприятели уже воровски сожгли стоявшие на набережной склады сена горожан и скрылись (говорю «воровски» потому, что в условиях парламентеров об уничтожении сена не говорилось). Итак, первая гроза миновала. Но этим дело далеко не кончилось. До самого августа месяца пароходы то и дело появлялись подле Ейска. Один из жителей города Ейска говорит, что «на пушечный выстрел, полагая опыт в 12 верст, неприятельские пароходы, в том или другом количестве, стали появляться на рейде Ейском почти каждый день», что положение города грустно и безотрадно, тем более, что в городе в это печальное время свирепствовало другое несчастье – холерная эпидемия. С наступления августа месяца неприятель перестал беспокоить город, холера прекратилась; население, скитавшееся по полям, начало понемногу собираться в городе и возвращаться домой, — в свои осиротевшие, брошенные на волю Божью, гнезда. «По милости Божьей», говорит то же лицо в другом месте «около двух недель прошло (считая от 4 августа) как на Ейском рейде неприятельских пароходов не было. Богослужение совершается в городе безостановочно, духовенство все …, холера слабеет, народ в городе начинает прибавляться. Но, к сожалению, это спокойствие не было продолжительно: 22 октября неприятель снова явился к городу Ейску, и уже с положительною целью – подвергнуть его бомбардированию. Явившись в количестве 8 пароходов, неприятельская эскадра вечером того же дня разделилась на две части и с лимана и моря открыла огонь по городу. И вот запылали, по словам старожилов, кирпичные сараи, рыболовные заводы на косе, загорелся лес на бирже; гранаты и бомбы полетели в городе и, разрываясь с треском в воздухе, разоряли беззащитные дома горожан. Всю почти ночь неприятель не прекращал пальбы. Везде слышались плач и вопли. 23 числа, утром, едва окончены были литургия и молебен об избавлении города от всякого врага и супостата, как неприятель снова приступил к бомбардированию города и выстрелы преимущественно направлены были в Покровскую церковь. Приняв здание Покровской церкви за хлебный магазин, неприятель, по словам очевидцев, «обратил всю свою свирепость на храм» и, несмотря на все предосторожности, предпринятые к спасению его, нанес ему много повреждений и сквозных пробоин.
24 октября неприятель прекратил пальбу и начал делать пробы относительно высадки на берег, но потерпел неудачу. Донские и Черноморские казаки под начальством полковника Дорошенко, храбро отбивали неприятеля и, наконец, принудили его вернуться к пароходам, с потерею убитыми одного из своих солдат. Полковник Дорошенко воодушевлял и ободрял население, в защите города участвовали даже некоторые из горожан. Один из храбрейших между ними, мещанин Алексей Беленецкий получил даже орден Св. Георгия IV степени «За храбрость». Не лишним считаем добавить, что с нашей стороны убитых не было. Утром 25 октября неприятель совсем уехал, чему немало способствовали заморозки, которые в последних числах октября становились все сильнее и сильнее, и в первых числах ноября рейд ейских вод совсем покрылся льдом. Население, потрясенное неожиданными несчастьями, стало приходить в себя и со слезами благодарило Господа Бога, не попустившего город до окончательного разорения.
Как бы в награду за перенесенные несчастья, тихо и мирно для города протекли следующие затем 1856 и 1857 годы. Богатый урожай хлебов и трав вознаградил горожан и заставил их забыть о потерях и убытках, нанесенных им неприятелем. Жизнь горожан в следующие затем годы шла обычным порядком – тихо и счастливо.

 

 

http://deleysk.ru/gazeta-delovoy-eysk/gorod-eysk-kubanskoy-oblasti-v-istoricheskom-i-etnograficheskom-otnosheniyah-chast-4/