Глава VIII. За пеленой моих слез.

 

 

По комнате расплывался приятный свет от догорающих в камине бревен. Не смотря на яркое солнце за окном, в доме витала прохлада, и даже теплый свитер не мог согреть озябшие руки. Я подобралась поближе к пламени и выставила к нему замерзшие ладони. Здесь было слишком уютно для обычного укрытия. Платяной шкаф с чистым бельем и одеждой занимал свое место в углу гостиной, а на деревянных полах расстелены темно-бордовые ковры, сочетающиеся по цвету с оконными занавесками. Кухню заменяли несколько сервантов и круглый обеденный стол, на котором красовалась композиция из засушенных трав, цветов и еловых веток. Для полной идиллии, не хватало милой старушки с подносом горячего шоколада или ароматного травяного чая. Мне бы хотелось однажды вернуться в этот дом и провести здесь спокойные минуты своей странной жизни. Прилечь на старенький диван, взять в руки любимую книгу о маленьком волшебнике и попивать шоколадный напиток. Возможно, кто-то будет рядом со мной, обнимать сзади за хрупкие плечи и согревать своим дыханием. Я буду жить этими мечтами, заполнять ими до отказа свое сердце и надеяться, что они приведут меня к победе. Но сейчас, все было слишком спокойно, слишком сказочно. Это настораживало, ибо вера в то, что ничего хорошего больше в моей жизни не имеет место быть, засела глубоко в разбитом сердце. Мне казалось, что в любую минуту разъяренные демоны влетят в эти двери, и заставят меня вновь дрожать от страха. Именно поэтому, меня искренне удивляли слишком спокойные Тильда и Турио, которые непринужденно обсуждали свои предпочтения в оружии против наших общих врагов. Они не выглядели напряженными или переживающими за свою безопасность, как будто и вовсе ничего не угрожало их жизням. Жнец, на лице которого вновь сияла веселая улыбка, твердил, что пистолетом с серебряными пулями можно прострелить голову с безопасного расстояния, а вампир придерживалась иной точки зрения. Для неё было важно вонзить кинжал с библейской гравировкой как можно глубже в их гнилые тела и чувствовать, как он забирает у них последнее дыхание. Этот спор был жутким для моих ушей, непривыкших к подобным беседам и я отвела свой взгляд в сторону, наткнувшись на голый торс Ноэля. Он стоял в нескольких шагах от меня, роясь на полках просторного шкафа. Ссадины на его теле постепенно исцелялись, оставляя после себя шрамы, но даже с ними, жнец становился еще привлекательней. Не отрываясь, я наблюдала за его широкими плечами и плавными движениями мышц, за худыми и рельефными руками, на которых виднелись напряженные вены. Мне захотелось прикоснуться к его тонким пальцам, бледной коже и взъерошенным волосам, но это желание пугало меня, отдаваясь в груди сдавливающей болью. Словно я совершала ошибку, предавала кого-то близкого и родного. Кого-то, по имени Адам МакКейн. Он всеми усилиями пытался вырваться из закрытых дверей, чтобы напомнить о себе и о той молниеносной любви, что сожгла меня дотла. Тильда сказала верные слова: этот парень был первой и весьма неудачной влюбленностью, мгновенно овладевшей моим разумом. Этот прекрасный жизненный урок научил меня, отныне, не позволять малознакомым людям забираться в беззащитные мысли и сердце. В противном случае, на пути снова могут ожидать встречи с ревнивыми подружками и, отравляющее изнутри, чувство отверженности. Но усвоить урок намного легче, чем забыть паршивца, разбившего тебя вдребезги. Из-за него, каждый проклятый раз, когда внутри меня трепетно оживает маленькое воздушное облако, я боюсь вновь испытать разочарование. Адам присутствовал в моей жизни всего несколько часов и оставил после себя кровоточащую рану. Так сколько же боли может причинить Ноэль, после четырех лет знакомства? Жнец наконец-то одел новую футболку, скрыв от моих глаз свое манящее тело, и подошел к камину, расплываясь в невинной улыбке.

- Держи, примерь это, - Ноэль протянул мне клетчатую рубашку, - это гораздо удобнее для тренировок и гораздо чище твоего свитера.

- Серьезно? Ты хочешь, чтобы я прямо сейчас переоделась в твою рубашку?

Он растерянно посмотрел по сторонам в поисках подходящей отговорки, но так и не нашел ее.

- А почему бы и нет? – Ноэль пожал плечами, - она ничуть не хуже твоих футболок. К тому же, в ней теплее и уютнее. И вообще, ты же любишь красный цвет, а она красная. Этих доводов тебе достаточно?

- Вполне.

Прикусив нижнюю губу и сдерживая разрывающий меня смех, я поторопилась в единственную отдельную комнату этого дома. По десятибалльной шкале ироничности, этой ситуации можно с уверенностью присудить все одиннадцать. Парень старательно пытался скрыть свои чувства, которые проявились в его поцелуе, но это было бесполезно. Искренность не спрячешь за маской безразличия, как и разбитое сердце за ширмой фальшивого счастья. Я развеяла свои сомнения, которые преследовали меня с момента нашего первого знакомства, и теперь понимаю, как сильно может ошибаться человек. Недоверие закрывало мне глаза, а несправедливая злость отталкивала от единственного создания, заботящегося о моей никчемной жизни. В этом мы были виноваты оба. Он, потому что держал меня в неведении, а я, потому что никогда не задавала нужных вопросов. Как это могло продолжаться столько лет? Как мы могли упустить столько нужных моментов, чтобы изменить наши жизни? Я бросила испачканный свитер на диван, в маленьком помещении с лиловыми стенами. Здесь было так тесно, что кроме единственного предмета мебели, помещались только я и напольное зеркало в резной деревянной раме. Услышав скрип за своей спиной, я быстро застегнула две последние пуговицы на рубашке и обернулась на звук. Ноэль уверенно вошел в комнату, закрывая за собой дверь и спрятал ладони в карманах спортивных штанов. В полной растерянности, я ждала хотя бы единственного слова, но жнец молча всматривался в мои черные глаза. От него веяло невероятной мягкостью и нежностью. Его грудь поднималась в такт дыханию и была так близко, что я слышала каждый вдох, каждый выдох. Это невыносимо. Бороться с собой и убеждать, что поцелуй ничего не изменил. Врать себе куда сложнее, чем остальным. Но лучше делать вид, что веришь в свою ложь, нежели признаться в том, что сердце не выдерживает натиска. Признаться в том, что ты слаба.

- Ноэль, я не умею читать мысли, как твоя красноглазая подружка, - немного смущаясь, я отвела в сторону взгляд, - если ты хочешь мне что-то сказать, придется произнести это вслух.

Он едва улыбнулся.

- Поверь, мне сложно произносить вслух больше половины слов, которые крутятся сейчас в моей голове, - парень сделал шаг вперед, - но, учитывая тот факт, что я больше не властен над временем, думаю, пора перестать делать вид, что все осталось по-прежнему. Ты, наверно, хочешь спросить почему я поцеловал тебя? Точнее, почему продолжал целовать тебя, - новый шаг навстречу мне, - дотрагивался до бархатистой кожи, прижимал к себе. Хочешь узнать, почему я с удовольствием повторил бы это сотни тысяч раз?

Я проглотила ком, застрявший в горле и наблюдала за движениями его чувственных, пухлых губ. Воздух между нами накалился до предела, и его невероятная энергетика вновь завладевала моим телом. Он манил меня к себе, как магнит и я хотела верить, что это действие кристаллов, но все мои надежды превращались в серый прах. Мистер-совершенство все глубже проникал в мои мысли и разум, захватывая в плен неприступную крепость.

«- Убирайся! – кричит мой внутренний голос».

«- Убирайся прочь из моей головы! – выкрикивает он вновь и вновь».

Но всё безрезультатно. Смысл фраз теряется, когда я вновь смотрю в его гипнотические глаза, наполненные волнением. Он пробирается дальше и дальше. Покоряет каждую клеточку, встречающуюся на его пути. Одним лишь произнесенным предложением, он заставляет утопать меня в пагубной пучине ненужных эмоций. Это нечестно, несправедливо, ведь я практически не могу ему сопротивляться. Ноэлю вообще очень сложно противостоять.

- Мне не нужно объяснять и без того очевидные вещи, - я проваливаюсь в свои чувства с головой, отвечая ему дрожащим голосом, - я не понимаю лишь одного. Ты бы мог изменить меня своей любовью, мог стать тем смыслом, что был так необходим моей жизни. Но предпочел молчать. Почему?

Ненароком, я задумалась над тем, что признайся Ноэль раньше и случая в парке можно было избежать, как несуществующую страницу моей биографии. Но это бессмысленные мечты, на которые не стоит тратить время, а жить настоящими минутами. Попробовать жить будущим, которое вполне осуществимо. Рискнуть шрамами на сердце и поддаться влечению. Запомнить это мгновение и вспоминать день ото дня.

- Потому что, ты бы не поверила. Ты и сейчас не до конца веришь мне, - его тонкие пальцы обхватывают мои запястья и Ноэль оказывается еще ближе, прикасаясь своей напряженной грудью, - а убеждать девушку в искренности своих чувств, не самое удачное начало отношений, не так ли?

Он убирает прядь волос с моего лица и от этих прикосновений внизу живота вспыхивает пламя.

- Но я не виню тебя в этом, - продолжает парень, дотрагиваясь до моей щеки, - трудно поверить в чувства бессердечного жнеца, который никогда не был человеком. Довериться существу, которому в теории, должны быть чужды живые эмоции. Ты думала, что я нахожусь рядом, потому что посмел отпустить тебя. Потому что допустил твой побег вместе с кристаллами, которые не должны были покидать сумрак. Отчасти это правда. Но я дал тебе уйти лишь потому, что захотел увидеть вновь. Я не подумал о последствиях. Во всем этом есть моя вина, так что, я просто не мог признаться в этом.

Я чуть отстранилась назад, чтобы не захлебнуться его одурманивающим ароматом. Тяжело дыша, мы оба были загнаны в тупик и только усложняли свои судьбы. Наше будущее, вместе или порознь, стоит под большим вопросом. Наши головы должны быть заняты совсем другими мыслями.

- Мы можем только догадываться, как бы изменилась наша жизнь под влиянием других слов, - я убрала его руку со своей щеки, оставляя ее в своей ладони, - но теперь, мы должны сражаться с удвоенной силой и волей к победе. Потому что, если я выживу, ты сможешь снова поцеловать меня столько раз, сколько пожелаешь. Обещаю.

Я поднесла к губам его прохладные пальцы и тут же вздрогнула от резко распахнувшихся дверей. Тильда смотрела на нас своими кровавыми глазами, не придавая значения тому, что видит перед собой. Её взгляд был напуганным и обеспокоенным. Он сулил беду и опасность. Чтобы это понять, не нужно уметь читать мысли. Растерянно моргая, я всмотрелась в две фигуры, виднеющиеся из-за ее плеча, и от охватившего ужаса закрыла рот обеими руками. Мне хотелось орать во весь голос, биться в истерике и рыдать что есть сил. Я желала, чтобы это оказалось сном. Грудь содрогалась, а на глаза нахлынули безудержные слезы. Мне это не сниться. Какого черта мне это не сниться?!

 

 

Мои глаза заволокла мокрая пелена, в то время как Адам вырывался из рук Турио и Тильды, крепко удерживающих его за плечи. Они вновь защищали меня, но на сей раз от обычного человека. МакКейн не просто желал мне смерти, он хотел сжать свои ладони в мертвой хватке и слушать, как хрустят кости на моей шее. Он сходил с ума от злости, а я отказывалась верить словам, падающим из его уст. Это безумие. Проклятое безумие в чистом виде. Это не может быть правдой.

- Ты убила их, - выкрикивал Адам, сгорая от гнева, - мерзкая тварь! Как ты могла убить их?! Это же твоя сестра! Как ты посмела, сука, как ты посмела убить её?!

Ноэль прикрывал меня своей спиной и был в полной готовности нанести один единственный мощный удар, который выведет из строя разбуянившегося парня. Я тряслась от ужаса, впиваясь ногтями в его талию и не отпуская ни на шаг. Почему он говорит это? Почему его одежда испачкана свежей кровью? Почему он ненавидит меня? Разрывающееся на части сердце трещит по швам, отдаваясь эхом в голове и вопросы теряются в этом бесконечном шуме. Мне хотелось забиться в угол и притвориться невидимкой. Забыть все услышанное и раствориться в воздухе. Быть где угодно, только не здесь.

- Тильда, заткните ему рот, - шипит Ноэль, сжимая в кулаки напряженные руки, - или, клянусь, я выбью из него всю дурь.

Вампир, подчиняясь просьбе, резко разворачивает Адама ко мне спиной и со всей силой ударяет о книжный шкаф. Громкий треск ломающегося носа разносится по комнате и парень падает на пол, закрывая рукой хлынувшую кровь. Он стонет от боли и получает финальный удар, отправляющий его в глубокий нокаут. Остаются слышны лишь мелкие всхлипы и я понимаю, что они принадлежат мне. Я опустилась на колени, рыдая, как маленький ребенок и захлебываясь в приступе беспощадной паники. Невыносимый страх и тупое непонимание происходящего, отправили в нокаут не только МакКейна.

- Ноэль, - тихо шепчу я сквозь слезы и жнец присаживается рядом со мной, - я должна знать, что это не правда. Я обязана увидеть её и убедиться воочию, что она жива. Прошу тебя, Ноэль, я не хочу верить ему.

Он смотрит на блондина и, видя его опустошенный взгляд, обессиленно качает головой.

- Все мертвы, Хлоя, - процедил сквозь зубы Турио и опустил к полу свои глаза, - твоя семья мертва. Я видел это, - он сделал секундную паузу и посмотрел на Адама, - а вот его убивать явно не собирались. Это запланированный сценарий, когда нет доказательств для казни – Азриэль их создает. Мы бы все равно не успели ему помешать.

Голос блондина дрогнул, и он закрыл глаза. Этого было достаточно, чтобы поверить ему, но еще, это была последняя порванная нить, сдерживающая остатки человечности внутри меня. Свет в комнате потускнел, словно вся жизнь ушла из нее прочь, забирая с собой теплые солнечные лучи. Я ощущала тьму вокруг себя, которая сгущалась в плотный шар и охватывала каждый миллиметр моего сознания. Она брала превосходство, показывая мою настоящую сущность. Окрашивая мои волосы в цвет сияющего ночного неба, она захватывала власть в свои бессмертные руки. Кристаллы являли всю мощь, которой обладала моя душа, и мне нравилось ее могущество. Они сделали королевский ход, распускаясь во мне черным тюльпаном и придавая необходимые силы для ответного удара. Ритм сердца замедлился, а дыхание стало тяжелым и размеренным. Я не прекращала ронять слезы, чувствуя их жар на своих щеках, и эта соленая вода пробуждала во мне жажду мести. Я хотела увидеть окровавленное тело сестры и воспылать ненавистью куда большей, нежели сейчас. Мне нужно попрощаться с ней, чтобы поверить в свои мотивы. По венам растекались гнев и ярость, сжигая на своем пути милосердие и, глубоко вдохнув раскаленный воздух, я поднялась с колен. Тильда была единственной, кто смотрела на меня восторженным взглядом, предвкушая мои действия. Вампиру нравилось оружие, которым я могла стать, или, которым я уже стала.

- Отведи меня к ней, – сухо сказала я Ноэлю, пока тот связывал руки и ноги бунтаря, - или я сама найду дорогу.

Он передал веревку своему другу и с мрачным видом, темнее грозовой тучи, навис надо мной всем своим телом.

- Ты что, не поняла? – резкий голос разорвал в клочья секундную тишину, - Азриэль не просто убил их, он подставил тебя. Там повсюду кровавые послания Высшему Совету. Там всё говорит о том, что это сделала ты. И даже Адам остался в живых не просто так. Хочешь знать почему? Хочешь? – его глаза горели огнем, но даже это не могло переубедить меня, - потому что любому суду нужны свидетели. И очень скоро они придут за ним, чтобы задать один единственный вопрос: «Кто убил семью МакКейнов?». Догадываешься, что он ответит?

Ноэль знал, что это начало конца. Понимал, что теряет меня с каждой новой минутой. Он сжимал кулаки, причиняя себе боль и сдерживая порывы отчаяния. Мой смертный приговор привели в исполнение и шансы постепенно угасали. Даже смерть Азриэля уже ничего не решит, только утешит мое желание холодной и беспощадной мести. Этот чернокрылый паршивец перешел на личности, прикоснувшись к моей семье, и если мне больше нечего терять, то и сдерживать себя не стоит. Они думают, что я не понимаю всей серьезности этой угрозы, но ошибаются. Именно сейчас, мои глаза открыты, как никогда.

- Он прав, - добавил Турио, - ты не просто смертная, наши законы распространяются и на тебя. Если ты причинила вред человеку, замахнувшись на Высшую власть, то их нефритовые клинки убьют даже бессмертное создание. В этом случае, они не будут взвешивать человечность твоей души.

Турио завязал крепкие узлы на пленнике и усадил его, облокотив на спинку кресла. Лицо Адама было перепачкано высыхающей кровью, а на щеке красовался след от удара. Я не знаю, что скажу ему, когда он очнется. Как объясню, что не убивала свою сестру и его брата. Как верну его доверие. Страдание и горечь не покидали меня, не смотря на силу, переполняющую через край. Теперь я знала свои возможности, но душа осталась прежней. Да, стала более яростной, разгневанной, беспощадной, но все той же душой получеловека. Мне больше не нужны тренировки или разгадки собственных тайн, я видела себя насквозь. Мне нужно каждое черное перо из крыльев этого проклятого ангела. И я буду выщипывать их, один за другим, пока он не сознается в содеянном грехе.

- Посмотрите на его футболку, – сказала я безразличным голосом, кивая на МакКейна, - это чужая кровь. Она принадлежит моей сестре. Не важно, какие нас связывали отношения, Мария все равно моя семья. И что она видела за секунду до своей смерти? – я оглядела каждого по очереди, - она видела мое лицо. Смотрела в глаза родной сестры, которая собирается ее убить. Это была не я, но она никогда не узнает об этом. И вы хотите, чтобы я смирилась? Хотите, чтобы я умерла за то, чего не совершала? Значит, вы помогаете ему победить.

В комнате повисла многозначительная тишина. Они не знали, что ответить на правду и не умели утешать. Любое их действие или слово не сможет оправдать случившееся с Марией и Джаредом. Азриэль играл не по правилам, но никто и не говорил, что он будет честен.

- Я четыре года отводил от тебя подозрения. Говорил, что ты не опасна, не та, кого он ищет, - Ноэль уселся в кресло и покосился на бессознательное тело справа от него, - а этот придурок все испортил. Пробудил силу раньше времени, не дав тебя обучить. Теперь он знает, что ты главная угроза и уже практически избавился от тебя. Так кто же помог Азриэлю победить? Мы или твой дружок?

Жнец громко выдохнул, разряжая натянутые до предела нервы и понял, что сказал нечто лишнее. Троица переглянулась в растерянном взгляде. Никто не собирался продолжать разговор, сохраняя убийственное безмолвие и надеясь на мою невнимательность к новым фактам. Но этот промах не мог остаться незамеченным, тем более сейчас, когда я чувствовала каждую их эмоцию. Азриэль искал меня, но зачем? Считал меня угрозой с самого начала, но почему? Если верить словам Ноэля, он просто не знал моих возможностей и защищал оба мира от неизвестности. Но так ли это было на самом деле и сколько истины в этих словах? Если они считают, что молчание – это прекрасный план действий, то спешу их огорчить. Это хреновый план. Хотя бы потому, что я могу теперь запросто надрать им задницу, и заставить говорить о чем угодно. Даже о самых сокровенных тайнах. Не говоря уже о тайнах мерзкого Азриэля.