Вина в совершении преступления.

 

Вина – это психическое отношение лица к совершаемому им преступлению, выражающееся в форме умысла или неосторожности.

Вина человека в совершенном деянии является необходимым условием уголовной ответственности.

Ст. 8 УПК РФ ставит перед судопроизводством задачу изобличения виновных и обеспечения того, чтобы ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден. Признание лица виновным в совершении преступления есть одновременно и признание его ответственным перед государством за общественно опасное деяние.

Проблема вины выходит за рамки уголовного права и даже права вообще. Вина является не только правовой, но и философской и морально-этической категорией, используемой для обоснования всех видов ответственности, существующих в обществе (правовой, моральной, общественной). Условием каждого вида ответственности является соответствующий вид вины.

Порицание и осуждение, входящие составной частью в любой вид ответственности, могут иметь место только тогда, когда поступок зависел от того, кто его совершил, когда между субъектом и совершенным им деянием существует определенная психическая связь – вина.[80]

В теории уголовного права анализировалась «оценочная» теория вины, согласно которой вина существует лишь постольку, поскольку судья по своему усмотрению сочтет заслуживающим упрека поведение обвиняемого. То есть «оценочная» теория, отрицая за виной лица качество определенного факта, принадлежащего к области «сущего», тем самым открывает неограниченный простор в решении вопроса о вине судейскому усмотрению. Все это ведет к ликвидации элементарных требований законности и позволяет суду признавать людей без вины виноватыми, когда этого требуют интересы отдельных слоев населения. «Оценочная» теория вины фактически лишает всякого юридического значения факт установления в действиях лица конкретного состава преступления, как основания уголовной ответственности, и любое усмотрение суда может быть объявлено решением вопроса о виновности подсудимого.

Вопрос о правильном понимании вины являлся предметом широкой дискуссии среди ученых –юристов в 50-е годы. В то время существовали две теории вины: «оценочная» и «психологическая». Некоторые ученые, в частности проф. Б.С. Утевский, Т.А.Сергеева , придерживались оценочной теории вины, хотя подходили, естественно, к оценке обвиняемого и его действий с точки зрения интересов государства.

В те 50-е годы в само понятие вины некоторые юристы вкладывали иное, более широкое содержание: вина по сути дела отождествлялась с понятием состава преступления, как основанием уголовной ответственности. В понятие вины включались помимо умысла или неосторожности также мотив совершения преступления, личность виновного, обстановка совершения преступления и другие обстоятельства, необходимые для установления вины лица. В частности, такой взгляд на понятие вины высказал А.Я. Вышинский в своем выступлении на заседании Ученого совета Института права академии Наук СССР 5 февраля 1953 года и в опубликованной им после этого статье «Некоторые вопросы науки советского права». Б.С. Никифоров и Т.Л. Сергеева также вкладывали в то время в понятие вины довольно широкое содержание, относя к ней весь комплекс объективных и субъективных обстоятельств.[81]

По сути дела терминология, употребляемая в уголовном процессе и в настоящее время отражает подобный взгляд на вину, поскольку такие выражения как: «признать виновным», «обвиняется», «обвинительное заключение», «обвинительный приговор», «отягчающие вину обстоятельства» и т.д. в какой-то степени отождествляют понятие вины с основанием уголовной ответственности.

«Психологическая» теория вины – это та, которая сейчас закреплена в уголовном праве. Согласно данной теории, вина – это психическое отношение субъекта к совершенному им преступлению, выраженное в форме умысла или неосторожности. Для преступника вина – это его личное, субъективное, психическое отношение к тому, что он совершил. Для всех прочих лиц вина преступника (в том числе, конечно, и для суда) – это факт объективной действительности, который надо установить и доказать.

Это объясняется тем, что содержанием вины, во-первых, является отражение в сознании лица объективных признаков ситуации и совершаемого деяния; во-вторых, вина характеризуется не только как отражение, но и психическое отношение субъекта к совершаемому деянию и его общественноопасным последствиям, то есть характеризует саму личность виновного, его социальную позицию.

Психические процессы отражения объективной действительности и отношение к ней, происходящие в сознании человека, неразрывны. Проф. В.Н. Мясищев писал по этому поводу: «В психике и в сознании осуществляется и отражение действительности и отношение к ней. Оба эти понятия представляют единство, потому что в них дано отражение единым субъектом объективной действительности и отношение этого же субъекта к объективной действительности».[82]

Задача органов следствия и суда состоит в том, чтобы установить объективно существующий для них факт виновности лица в совершении определенного преступления, то есть его психическое отношение к содеянному. Обвинение должно быть основано не на субъективном мнении следователя и судьи, а на фактах, подтверждающих умышленное или неосторожное совершение лицом определенного преступления.

Другое дело, что объективно для окружающих существующее отношение субъекта к преступному деянию и его последствиям, называемое виной, не одобряется, а осуждается (порицается) как государством , так и обществом.

Существенная черта вины заключается в ее моральной предосудительности, то есть в противоречии психического отношения субъекта преступления моральным, этическим, ценностным взглядом людей. В понятие «вина» вкладывается осуждение, порицание, а не одобрение поступка человека. В общественно-полезной деятельности человека вины нет. Умысел и неосторожность проявляются у человека по отношению к любым действиям и поступкам. Но когда речь идет о вине, как психическом отношении человека к совершению не вообще поступка, а преступления, то речь идет о порицаемом психическом отношении.

ФОРМЫ ВИНЫ.

Согласно закону, вина проявляется в двух формах: а) в форме умысла (ст. 25 УК) ; б) в форме неосторожности (ст. 26 УК).

Каждая из этих форм вины, в свою очередь, подразделяется на виды:

умысел подразделяется на прямой и косвенный,

неосторожность подразделяется на легкомыслие и небрежность.

Вина может существовать только как определенное психическое отношение к совершению конкретного преступления, то есть вина есть всегда в конкретном деянии, а не во вредном образе мыслей вообще. Следовательно, вина неотделима от этих двух психических форм. Причем не существует просто умысел или просто неосторожность. Можно говорить лишь о конкретном умысле на кражу или конкретной неосторожности в причинении вреда здоровью определенного лица. Если в конкретном случае нельзя установить ни признаков умысла, ни признаков неосторожности, либо, если закон предусматривает вину только в форме умысла, например, при причинении легкого вреда здоровью, а субъект допустил это деяние по неосторожности, то в таких случаях вина вообще отсутствует, ибо для того, чтобы быть виной, психическое отношение субъекта к деянию должно отвечать установленным в законе признакам вины. Всю гамму переходов в отношении лица к совершенному им общественно опасному деянию и его последствиям законодатель уложил в четыре ступени: прямой и косвенный умысел, преступное легкомыслие и преступная небрежность.

Непрерывное законодатель изложил в виде прерывного, сознательно упрощая, игнорируя переходы от прямого к косвенному умыслу, от косвенного умысла к легкомыслию.

Конечно, в конкретных случаях эти переходы обнаруживаются, и тогда возникает спор, что имелось в данном случае – прямой или косвенный умысел, например при осознании виновным возможности наступления ненужного ему результата. Однако законодатель не мог пойти по другому пути. Если бы он пошел по пути более дробной градации форм и видов вины и установил бы не четыре, а, например, восемь ступеней вины, то на практике пришлось бы спорить о переходах от одной формы и одного вида вины уже не в трех случаях как сейчас (от прямого к косвенному умыслу, от косвенного умысла к легкомыслию, от легкомыслия – к небрежности), а в семи случаях. Практическое решение уголовных дел от этого лишь проиграло бы.[83]

При выборе понятий для определения субъективной стороны преступления законодателю приходится руководствоваться не только полнотой описания в законе психических процессов и состояний, но и реальной возможностью для следствия и суда в подавляющем большинстве случаев выполнить требования закона по доказыванию субъективной стороны преступного деяния.

Поэтому за пределами субъективной стороны остаются эмоции (чувства), сопровождающие совершение преступление. Эмоции и оценки, несомненно, по существу характеризуют субъективную сторону преступления с точки зрения общественной опасности субъекта, мотивов и побуждений совершения преступления, однако, трудность их установления и доказывания такова, что включение их в число юридически значимых элементов субъективной стороны оказалось бы бесполезным или даже вредным, т.к. влекло бы значительное число ошибок.

Лишь в отдельных случаях эмоции учитываются законодателем в качестве признака состава преступления (ст.ст. 107, 113 УК), а также в качестве смягчающих наказание обстоятельств (ст. 61 УК).

Практическое значение деления вины на форм и виды и раскрытие содержания каждого из них состоит в том, что при их помощи дифференцируются преступные деяния, уточняются психическое отношение лица к содеянному, умышленные деяния ограничиваются от неосторожных, а виновные – от не виновных.