Значение Н.В. Гоголя в развитии русского литературного языка

У истоков развития русского литературного языка после Пушкина стоял Н.В. Гоголь. В.Г. Белинский, определяя значение Гоголя в истории русского литературного языка, подчеркнул его заслуги в развитии стилей прозы: «Можно сказать без преувеличения, что Гоголь сделал в русской романтической прозе такой же переворот, как и Пушкин в поэзии». Следовательно, значение Гоголя определяется в первую очередь тем огромным вкладом, который он внес в развитие прозаических стилей русского литературного языка. Известно, что после Гоголя появилась блестящая плеяда писателей-прозаиков (Гончаров, Тургенев, Толстой, Салтыков-Щедрин и др.).

Гоголь в 40-е – 50-е гг. – один из самых ярких представителей критического реализма в русской литературе, использующий в своих произведениях многообразные языковые средства устной и письменной речи.

Он шире, чем Пушкин и Лермонтов, раздвинул границы языка художественной литературы для принятия различных средств живой народной речи, и особенно ее лексических средств: диалектизмов, слов бытовой крестьянской речи, городского просторечия, профессионализмов, жаргонизмов. Пушкину, как известно, не были свойственны резкие приемы типизации на основе социальных и территориальных диалектизмов, профессионализмов и арготизмов. Возможность этого пути только намечалась в творчестве Пушкина. Гоголь же по сравнению с Пушкиным значительно раздвигает круг использования разнообразных пластов разговорной народной речи, вводит в свои произведения и украинизмы, и элементы социальных и профессиональных жаргонов, и черты речевого областничества.

В плане раздвижения границ русского литературного языка и привлечения новых источников, обогащающих литературный язык, он в ряде случаев пошел дальше Пушкина. В качестве этих источников сам Гоголь называет две речевые стихии: церковно-библейский язык и бесчисленные народные наречия русского языка.

В основном Гоголь черпал новые средства выражения из бесчисленных наречий русского народа, под которыми он подразумевал не столько местные диалекты, сколько различные социально-речевые стили, характерные для запорожцев, крестьян, духовных лиц, для чиновничества, старосветских помещиков, для городского просторечия.

Широко представлено в творчестве Гоголя городское просторечие – язык необразованных слоев городского населения.

Струя городского просторечия пронизывает слог повестей «Шинель», «Записки сумасшедшего». Просторечие используется не только в речи персонажей, но и в собственно авторской речи. Например, в повести «Шинель»: несколько под куражем; осадился сивухой, одноглазый черт; дело в шляпе; водилась блажь; пошло на лад; запускать пыль; на вид казистей; заламывать цены; распечен генералом; в повести «Записки сумасшедшего»: кислая мина; ералаш в голове; метаешься, как угорелый; будь в разнужде; хоть тресни; рожа, что плюнуть хочется; делать экивоки; увиваться; шибко; расклеил нос; дебошничать.

Среди различных социально-профессиональных отслоений городского просторечия значительное место занимает и жаргонно-просторечная манера, характерная для мещанско-купеческой среды. Например, иноязычные слова в искаженном виде в языке свахи Феклы из «Женитьбы»: рефинат, елтаж, великатес, эзекухутор, субтильность; из речи Ноздрева: эмпирей.

Гоголь использует многие элементы купеческо-торгашеского жаргона: # барыш, магарыч, вылетать в трубу; не обманешь – не продашь; продать с барышом; угол (= 25 рублей); по рукам.

У Гоголя широко представлена профессиональная и терминологическая лексика различного типа: чиновничье-приказной среды; охотничья терминология («Мертвые души»), терминология карточных игроков (в речи Ноздрева; в пьесе «Игроки»).

Сохранились записные книжки Гоголя, в которые он записывал лексику, употребительную у собаководов и обозначавшую породу, цвет, клички, достоинства и недостатки собак. Почти весь этот словарный материал входит затем в художественный текст «Мертвых душ».

Кроме профессиональной терминологии, Гоголь вносил в свои записные книжки многие слова, относящиеся к крестьянскому быту. Среди прочих записей имеются специальные разделы, посвященные лексике, отражающей различные проявления быта русской деревни: устройство крестьянской избы и ее деталей (# конек, застрех, подвилка – «чердак», лбище – «фронтон»); названия кушаний; слова, связанные с хлебной продажей, хлебопашеством (# острожье, клади хлебные, переметины); характерные прозвища крестьян; обозначения трудовых процессов; пословицы и поговорки.

Гоголь, записывая характерные для русской народной речи слова и выражения, связанные с различными сторонами хозяйственной и общественной жизни народа, обогащал свою художественную палитру словами, непосредственно отражающими действительность.

В «Мертвых душах» широко представлены крестьянско-диалектные и профессиональные лексические и фразеологические формы. Например, бытовая крестьянская лексика, обозначающая предметы сельскохозяйственного обихода, сельскохозяйственные процессы, продукты сельскохозяйственного труда: подготовка семян, переборка хлеба, пересушка, сев, посевы, жатва, молотьба, запашка, метать стога, класть клади, амбар, рига, скотный двор, гумно. В поэме можно найти большое количество ботанических терминов и слов широкого распространения, обозначающих растения, их части, процессы развития растений, в том числе и злаков. Бытовая лексика, обозначающая предметы деревенского и городского обихода, также имеет в поэме большой удельный вес. Широко представлены народно-разговорные слова: # когдашний, канунешний, корги, лежанка, малый, молвь, отвродье, прискучил, родич, россказни, смазливый; диалектизмы: # пришипился (= притих), шаль (= блажь).

Использование различных социально-речевых жаргонов у Гоголя становится оружием социальной сатиры.

Гоголь неодобрительно относился к салонно-дворянскому жаргону, в котором русский язык смешивался с французским. В «Мертвых душах» Гоголь изобразил жеманный жаргон дам города N, которые не говорили «я высморкалась, я вспотела, я плюнула», а заменяли эти слова более изысканными оборотами: «я облегчила себе нос, я обошлась посредством платка»; вместо «этот стакан воняет» – «этот стакан нехорошо себя ведет». Сатирически изображая носителей салонной речи, Гоголь пародийно воспроизводил жаргонные элементы в ней, т.н. «галантные обороты», которыми в светском обществе стремились «облагородить русский язык», выбрасывая «почти половину русских слов», вставляя французские слова.

Гоголь пародировал и церковно-богословский жаргон, который культивировался в среде священнослужителей в семинариях и бурсах и который тоже отличался набором некоторых специфических слов и выражений архаично-книжного характера. Использование церковно-религиозной лексики придает образу персонажа сатирический и юмористический оттенок, например, образ поповича в «Сорочинской ярмарке». Книжные и церковно-богословские слова и выражения из культовой сферы использовались в сочетании с обиходно-бытовыми и общеупотребительными с целью создания юмористического эффекта.

Жаргонно-бурсацкая лексика в повести «Вий» служит целям создания типических и характерных образов.

Жаргон Ноздрева отличается невероятной пестротой: он пересыпан колоритным просторечием, «армейскими» словечками, картежными терминами и охотничьими выражениями.

С наибольшей полнотой и с наибольшим сатирическим блеском использует Гоголь чиновничий жаргон как в его официальном, так и в бытовом вариантах. Примером может служить рассказанная почтмейстером «Повесть о капитане Копейкине».

Писатель остроумно пародировал канцелярско-чиновничий жаргон, который служил средством маскировки мысли, запутывания ее. Канцелярско-деловые элементы Гоголь использовал в речи персонажей как средство их характеристики и как средство юмора и сатиры, например, в речи городничего, в речи Ивана Ивановича.

Гоголь широко использует языковые средства деловых стилей в прямом и пародийном плане. Слова, словосочетания, выражения, свойственные деловым документам, канцеляризмы, рассматриваемые как атрибуты письменных документально-канцелярских стилей, употребляемые в речи чиновников, необходимые для описания быта чиновников, широко употребляются в пьесе «Ревизор», в «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», в повести «Шинель», в поэме «Мертвые души». Пародирование делового документа прослеживается в жалобе Ивана Ивановича в Миргородский суд и в бумаге, полученной Чичиковым от полковника Кошкарева, что служит средством создания иронии.

Гоголь прекрасно изучил быт чиновничества. Элементы чиновничье-канцелярского стиля выполняли у Гоголя различные функции: служили материалом для создания речи персонажей и употреблялись пародийно-иронически, выступая как речевые средства сатиры.

Гоголь талантливо пародирует канцеляризмы, которые отличались особой структурой предложений, которая культивировалась в документально-канцелярских стилях, множеством придаточных с устаревшими архаичными союзами, с отглагольными существительными, а также пунктуальностью и точностью, принятой в официальных документах.

Наряду с пародированием канцеляризмов Гоголь использовал многие атрибуты разговорно-бытовой речи чиновничества для речевой характеристики персонажей. Городничий, начиная официальную беседу с подчиненными, употребляет ряд выражений документально-делового характера.

Пародирование жаргонной речи и приемы использования характерных жаргонизмов позднее будут встречаться в языке Островского, Салтыкова-Щедрина, Чехова и др.

Еще один источник пополнения языка Гоголя – украинизмы.

Гоголь обильно привлекал в свои произведения лексику, фразеологию и различные экспрессивные средства украинского языка, особенно в ранних произведениях, описывающих жизнь и быт Украины, в частности, в циклах «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород».

Среди украинизмов, использованных Гоголем (их около 400), преобладают существительные: # брика, будяк, горелка, люлька, оселедец, очипок, паляница, рушник, черевики, ясочка. Меньшее количество их представляют прилагательные: # гетьманский, дужий, рудый, смушевый, и глаголы: # загукать, утекать, почуять, почеломкаемся. Используются и словосочетания, типичные для украинского языка: # куренной атаман, лысый дидько, сельский голова.

В числе украинизмов, употребляемых Гоголем, выделяются:

1) слова украинского языка, которым в русском языке соответствуют слова другого звукового состава, но с тем же значением: # кавун (арбуз), покут (красный угол), тендитный (нежный);

2) слова, имеющие при общем с русскими словами корне свое значение: # вечерницы (посиделки), дрибушки (мелко заплетенные косы), смутный (печальный);

3) слова, имеющие одинаковые корни с русскими, но при одинаковом значении оформленные украинскими аффиксами: # туркеня, Туретчина, степовая;

4) слова, общие с русскими по составу, но иные по смыслу: # громада (собрание, общество);

5) сложные слова, составленные из двух корней: # сутолозолотая.

Украинизмы, использованные Гоголем, представляют следующие тематические группы лексики:

1) военно-политические термины запорожского войска, наименования органов власти, должностных лиц, профессий: # гетман, рада, сердюк, подкормий, подсудок, наймыт, небога, пан, пасичник, чумак;

2) названия одежды, убранства, материй, украшений: # видлога, габа, запаска, кунтуш, козакин, кобеняк, очипок, очкур, плахта, свитка;

3) названия кушаний, блюд, напитков: # варенуха, галушки, гречаники, горилка, книш, кулиш, лемишка, мнишки, паляница, пундики, путря, сировец, стегнышки, узвар;

4) названия сооружений, строений, их частей, утвари и посуды: # дижа, каганец, комора, лембик, макитра, макагон, сволок, скрыня, скарбниця, шинок;

5) названия отношений родства и возраста: # маты, батько, жинка, дитина, дядько, хлопцы, сынку;

6) фамилии и прозвища людей: # Бульба, Горобець, Перерепенко, Паливода, Халява и др.

Гоголь осознавал местную ограниченность этих слов, их непонятность для читателя, поэтому в конце предисловия к «Вечерам на хуторе близ Диканьки» он поместил словарик украинских слов (84 слова). Он толковал такие слова, как бублик, баштан, варенуха.

В 1830-е гг. украинский язык еще не сформировался в национальный литературный, поэтому Гоголь рассматривал украинские слова как диалектизмы русского языка, используя их для передачи местного колорита, в качестве этнографической лексики.

Многие из этих слов уже были отмечены словарями: # бандура, батог, бондарь, галушка, дивчина, каравай, курень, миска, пекло, переполох, хутор, хлопец, чуб. Ряд слов впервые был зафиксирован в «Толковом словаре…» В.И. Даля: # бублик, девчата, домовина, кавун, коржик. Некоторые слова встречаются лишь в областных словарях: # буханец, голодрабец, каганец, камора.

Судьба слов, толкуемых Гоголем, неодинакова:

1) многие из них вошли в состав русского литературного языка и помещены в словари современного русского языка без помет или с пометой «разг.»: # бондарь, бублик, выкрутасы, девчата, каравай, коржик, миска, переполох, хутор, чуб;

2) некоторые слова не вошли в литературный язык, но используются в художественной литературе, где описывается Украина, для создания местного колорита, в речи персонажей определенной социальной среды, в целях стилизации под фольклор: # домовина, каганец, камора, бандура, баштан, дивчина, кавун, курень, левада, чумак;

3) многие слова, употребляемые Гоголем, не только не вошли в состав литературного языка, но и не употребляются другими авторами в художественной литературе: # чапоруха (стопка); порхлица (часть мельницы); пришипился (притаился, присмирел); заклекнуть (завянуть, засохнуть).

Гоголь, продолжая пушкинское стремление синтезировать художественно ценные элементы письменной и устной речи, широко ориентировался на живой эмоциональный синтаксис русского бытового языка.

Экспрессивность разговорных структур превращает многие произведения Гоголя в задушевную, пронизанную теплым юмором, беседу с читателем.

В начале «Повести о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» присутствуют разговорные восклицательные и вопросительные предложения, интонационное выделение отдельных членов, экспрессивная эллиптичность, соединенная с разговорно-просторечной лексикой и фразеологией, позволяют буквально слышать голос рассказчика.

Разговорные вопросительные и восклицательные предложения часто встречаются в «Мертвых душах», где они вносят струю интимного общения с читателем, живого, заинтересованного разговора с ним или передают быстрые и противоречивые изменения в мыслях персонажей.

Гоголь часто пользуется такими типичными для разговорного языка конструкциями, как незаконченные, оборванные предложения. Автор словно не считает нужным или возможным по тем или иным соображениям завершить начатую мысль и переходит к следующей, новой: # «Жена его… впрочем, они совершенно довольны друг другом».

Разговорность языка создается и употреблением последовательных отрицаний с противопоставлениями, приводящих к констатации приблизительности какого-либо качества.

Разговорные частицы, вводные слова и предложения, свободный порядок слов – все это придает произведениям Гоголя тональность живого устного общения с читателем.

Проза Гоголя, как и прозаические произведения Лермонтова, оказала большое влияние на дальнейшее развитие синтаксиса осложненного простого предложения, сложного предложения и сложного синтаксического целого. В отличие от Пушкина Гоголь широко употребляет предложения с обособленными распространенными второстепенными членами, с однородными членами.

Сложные предложения имеют в прозе Гоголя такой же удельный вес, как и простые; сложноподчиненные предложения употребляются так же часто, как и сложносочиненные; конструкции с союзной связью используются наряду с бессоюзными сложными предложениями. Часто в авторском повествовании встречаются периоды.

Для прозы Гоголя характерно строение предложений, содержащих образные сравнения, которые перерастают в самостоятельные поэтические красочные картины – объемные, подробные, развернутые. Сравнения строятся обычно как сложное синтаксическое целое, как ритмически организованный период, занимающий иногда свыше 15 печатных строк.

Часто тексты прозаических произведений Гоголя представляют собой сложное синтаксическое целое с подчинительной и сочинительной связью отдельных частей этого целого, с присоединением нескольких зависимых частей к главным по способу соподчинения и последовательного подчинения с помощью союзов или без них.

В этом отношении проза Гоголя отличается от прозы Пушкина и напоминает произведения Тургенева, Толстого, Салтыкова-Щедрина, Горького, дающие материал для изучения сложных синтаксических единств русского языка.

В.Г. Белинский указывал на другое качество гоголевских произведений – на их стилистическое совершенство. Он писал: «… у Гоголя есть нечто такое, что заставляет не замечать небрежности его языка, – есть слог».

В произведениях Гоголя разрабатываются новые и усовершенствуются употреблявшиеся его предшественниками речевые средства комического. Одним из излюбленных средств создания комического у Гоголя являются каламбуры, построенные на многозначности слова, на слиянии омонимов. С этой же целью Гоголь употребляет стилистически разноплановые синонимы, выстраивает в один синонимический ряд далекие по значению слова, которые не имеют общих сем. Гоголь употребляет в качестве синонимов слова очень далекой и почти противоположной экспрессии и стилистической окраски (# сбруя и доспехи, доехал и отделал, жмурил и хлопал). Это т.н. контекстные (индивидуально-авторские) синонимы. Автор сближает и употребляет как синонимы такие слова, которые в общепринятом словоупотреблении не являются эквивалентными.

Сатирическая расшифровка понятий, появление добавочных смысловых моментов, идущих вразрез с общепринятым значением слова, – также распространенное у Гоголя средство комического.

Комизм создается Гоголем и путем сочетания стилистических контрастов, резкой смены далеких, иногда прямо противоположных стилевых систем. Так, лирическое отступление о Руси и ее просторах, написанное в духе книжно-романтического, приподнято-торжественного слога, неожиданно прерывается диалогом весьма прозаического характера, с типичными для разговорной речи словами и выражениями.

В творчестве Гоголя происходит органичное соединение сатирического и лирического начал. Описание мелочей сочетается с лирическими отступлениями. Сплав различных стилевых пластов – поэтической речи и бытового просторечия, граничащего с бранной лексикой, является проявлением единства противоположных начал и служит для выражения контраста мечты и действительности, недостижимости идеала писателя.