Региональные стратегии социокультурного управления

В социально-культурном проектировании регион занимает особое место. Именно на уровне региона сегодня складывается стратегия развития культуры с учетом социально-экономических особенностей развития территории, ее культурного потенциала, интересов и запросов различных категорий населения и др.

Процессы, тенденции, конкретные факты культурной жизни, наблюдаются на двух уровнях: глобальном, т.е. в масштабе страны и на региональном, т.е. на уровне области, края, района, отдельного города. Здесь они имеют более выраженный характер, обладают столь сильно проявляющейся спецификой, что на этом уровне может и должна формироваться система приоритетов культурного развития, т.е. складываться культурная политика, которая органически связывала бы в себе учет глобальных тенденций и местных особенностей. Целесообразность такого подхода аргументируется следующими соображениями:

Во-первых, анализ статистики показывает, что при господстве общих, генеральных тенденций в одних и тех же временных рамках развитие профессиональной художественной деятельности, самодеятельного творчества, любительства происходит неодинаково на различных территориях: в одних местах наблюдается развитие, в других – спад. Следовательно, определяющими для культуры во многом являются факторы регионального характера.

Во-вторых, на уровне региона возможен наиболее оптимальный вариант культурного развития с учетом региональной специфики и самобытности, возможностей территории – институциональных, материальных, человеческих и т.д.

В-третьих, именно на локальном пространстве достигается максимальная активность участия различных социальных групп в культурных процессах, в общественной жизни в целом.

Наконец, регион представляет собой совершенно конкретный объект управления (от regire — править; отсюда же слова, закрепившиеся в русском языке — режиссура, режим, регулирование и др.). В силу этого именно на региональном уровне имеется объективная возможность осуществлять управляющее воздействие на культурные процессы, обеспечивая необходимое сочетания развития и саморазвития, управления и самоуправления и т.д.

В последние годы некоторые регионы делают попытки перейти на новую стратегию культурной политики, находящую выражение в региональных программах социокультурного развития. Однако эта работа далеко не всегда эффективна, особенно в тех случаях, когда она не опирается на научно обоснованную методику и технологию. Сегодня на передний план выходит проблема разработки новых механизмов региональной культурной политики на всех ее уровнях, что требует глубокого и всестороннего анализа ее теоретико-методологических оснований, уточнения ее целевой установки, четкого определения объекта и субъекта, механизмов их взаимосвязи и взаимодействия и т.д.

Региональная культурная политика представляет собой, с одной стороны, определенный уровень реализации государственной культурной политики, механизмом чего служит в числе прочего, разработка в рамках федеральных ряда региональных социокультурных программ. С другой — выступает как самостоятельная область проектной деятельности, направленная на всестороннее изучение и развитие историко-культурной самобытности каждой территории, определение и эффективное использование имеющихся в регионе ресурсов (интеллектуальных, финансовых, материально-технических и др.), разработку и реализацию региональных программ поддержки и развития сферы культуры, развития культурной жизни и т.д.

Поскольку для России характерно чрезвычайно высокое разнообразие территорий, отличающихся по этническому составу населения, природно-ландшафтным, климатическим характеристикам, традициям, ремеслам, промыслам и другим составляющим культурную уникальность и самобытность конкретной области, края, района, то разработка региональной культурной политики становится по актуальности в один ряд с политикой федеральной.

Основная цель региональной культурной политики – стимулирование процессов самоорганизации культурной жизни, создание условий для оптимального саморазвития культуры путем оптимального использования экономических механизмов, культурного потенциала, материальных и человеческих ресурсов территории.

Эта цель может модифицироваться и уточняться на каждом из уровней выработки и реализации культурной политики, применительно к ее различным объектам, однако генеральная цель всегда ориентирована на то, чтобы в регионе поддерживалась система как институциональных, так и неинституциональных условий, обеспечивающих оптимальность процессов создания, сохранения, распространения и потребления культурных ценностей.

основой формирования как региональной программы социокультурного развития, так и локальных программ, служит концепция развития культуры

Стратегия социокультурного управления:разделение властных полномочий в области культуры на федеральном и региональном уровнях, позволяющее объективно учитывать разнообразие культурных традиций и экономических возможностей регионов России.

Региональная стратегия социокультурного управления:регионы пользуются правом свободы при программировании, планировании культурных процессов, но при этом разделяют с федеральным центром ответственность за построение будущего

Объекты оперативного управления культурой: культуро-производящие и культуро-сохраняющие институты;

Функции региональных органов власти по разработке программ развития культуры:

· организация социально-творческого заказа;

· заключение договоров с конкретными учреждениями на разработку и выполнение культурно-досуговых программ;

· обеспечение этих программ в правовом, финансовом, организационном аспектах.

Стратегия социокультурного развития включает в себя:

· охрану культурного наследия;

· создание и распространение культурной продукции; совершенствование подготовки кадров для сферы культуры;

· развитие научного знания о культуре;

· стимулирование народного творчества и развитие культурно-досуговой деятельности.

27.Разделение функций между центрами и регионами в планировании социкультурных процессов.

Жидков: В связи с федеративным устройством нашего государства основополагающим при организации управления культурой должен стать принцип полного культурного суверенитета национально-территориальных образований (национальная культурная автономия) и крупных регионов (субъектов федерации). Национальное культурное своеобразие не нуждается в доказательствах. Но ведь и российские регионы с преимущественно русским населением тоже обладают местной культурной спецификой, которая должна стать предметом специального внимания прежде всего региональных управленческих органов.

Национальный и региональный культурный суверенитет должен быть подкреплен ресурсными возможностями, а именно – формированием соответствующих территориальных фондов культурного развития.

Очевидно, что культурная жизнь, даже если ее отдельные факты или явления приобретают общенациональное или общегосударственное значение, существует, функционирует и развивается только в регионах, где живут и творят художники, где живет население, удовлетворяющее свои культурные потребности и их совершенствующее. Именно жителей регионов нужно приобщать к художественной деятельности, воспитывая у них соответствующие культурные потребности. Ну и, конечно, только через функционирование культуры на региональном уровне реализуется культурная политика государства. Иными словами, вся культура – территориальна, она рождается и функционирует на конкретной земле, другой культуры не бывает. Именно поэтому регион выступает тем основным уровнем, на котором происходит регулирование культурной жизни.

Для разделения компетенции в этой области между регионом, с одной стороны, и национальным и федеральным уровнем, с другой, целесообразно применять такой принцип – на более высокий уровень регулирования передаются только те функции, которые не могут быть эффективно реализованы на нижележащем уровне. Проблемы эффективнее решаются на том уровне, на котором они возникли, потому что именно там сосредоточены люди, наиболее компетентные в данной проблемной ситуации. Этот принцип может быть положен и в основу демократизации всей пирамиды управления художественной жизнью. В этой связи унаследованную нами от советского периода административную систему государственного управления культурной жизнью целесообразно заменить на общественно-государственное управление, в котором первую скрипку призвана играть именно общественность, а чиновник, состоящий на государственной службе, должен оставаться лишь исполнителем демократически принятых решений.

Такой принцип управления следует основывать на последовательной децентрализации – передаче основных вопросов функционирования и развития культуры на места, в соответствии с обозначенным выше принципом. Но и здесь речь идет не о чиновниках, только более низкого уровня, а об активизации местной инициативы, о демократизации этих процессов за счет широкого привлечения общественности к решению вопросов местной культуры.

Поскольку управление – это распределение ресурсов, то культурная самодеятельность регионов будет оставаться фикцией до тех пор, пока каждый управленческий уровень регулирования культурной жизни не будет располагать собственным фондом культурного развития. Средства этого фонда, как представляется, должны формироваться из двух источников – базового гарантированного бюджетного финансирования, устанавливаемого законодательно, и внебюджетных средств, размер которых зависит от местной инициативы. В первом случае речь идет об отчислении в этот фонд определенного процента от бюджета соответствующего уровня, во втором – имеются в виду добровольные отчисления в фонд развития культуры из прибыли предприятий, организаций и частных лиц, а также доходы от различных культурных и культурно-коммерческих предприятий – благотворительных концертов, лотерей и т.д. Понятно при этом, что государство должно сделать подобные взносы привлекательными – за счет разумной налоговой политики, обеспечивающей подобным спонсорам соответствующие льготы.

Демократия предполагает, что все значимые субкультуры должны принимать участие в решении вопросов управления культурной жизнью своего региона (населенного пункта). Первый вопрос, который в этой связи возникает: что может стать критерием значимости субкультуры? Очевидно, что только численность ее представителей. И принцип демократичности предполагает, что ресурсы (средства налогоплательщиков) должны распределяться в соответствии с числом голосов (количеством представителей), стоящих за каждой субкультурой. Ибо демократия – это воля большинства.

Но культура – недемократична. Она, скорее, аристократична. Впрочем, как и наука. Однако вряд ли справедливо было бы – в противоположность референдуму, который есть диктатура среднекультурного большинства – настаивать на диктатуре культурной элиты – меньшинства. Но нельзя и не учитывать интересы меньшинства. Это было бы для культуры чревато ее усреднением, стагнацией, пресечением ее возможности развиваться. Так что нам нужно попытаться демократизацию управления культурным процессом соединить с его элитарностью, что заставляет нас вспомнить заявленный выше принцип патернализма культурной политики.

как соединить демократизм и патернализм при формировании системы управления культурной жизнью?

Принцип демократизма состоит в том, что в органе, решающем вопросы функционирования культуры (местном органе распределения ресурсов, предназначенных для культуры), должны быть представлены все значимые субкультуры, обитающие на данной территории. Другими словами, в процессах распределения средств региональных фондов развития культуры должны принимать участие представители всех субъектов культурной деятельности: населения (представители всех значимых субкультур, включая национальные меньшинства и религиозно-культурные объединения), художников (представители местных организаций всех творческих союзов и ассоциаций творческих работников) и общества (наиболее авторитетные представители общественности региона). Другими словами, необходимо вопросы формирования и осуществления культурной политики на территории регионов передать демократически сформированному общественно-государственному органу управления, в котором общественную часть составляют упомянутые выше представители всех субъектов культурной жизни, не получающие за это никакой оплаты, а потому не зависимые от чиновничьего давления, а государственную часть этого управленческого органа представляют чиновники, сами решений не принимающие, но исполняющие волю общественно-государственного органа, т.е. независимых экспертов. Кстати, такая система распределения ресурсов уже в течение ряда лет практикуется в деятельности фондов поддержки науки, например, Российского фонда фундаментальных исследований и Российского гуманитарного научного фонда. Управленческая деятельность таких органов должна быть «прозрачной» – т.е. их решения и мотивы принятия этих решений должны быть известны местной общественности. Состав таких управленческих органов должен периодически обновляться. Социокультурные группы, делегировавшие в их состав своих представителей, должны знать, как именно этот представитель отстаивает их культурные интересы. Должен существовать и механизм, позволяющий заменить нерадивого представителя, который неэффективно защищает интересы своей субкультурной группы.

Как обеспечить демократичность управления художественной жизнью – более или менее понятно (хотя бы на логико-теоретическом уровне). А как обеспечить в деятельности такого управленческого органа принцип элитарности, без которого невозможно культурное развитие? Или поставим вопрос по-иному: как управленческими усилиями обеспечить творческий эксперимент, который вовсе не всегда безошибочен и, как правило, не может быть адекватно оценен современниками?

Выше уже было сказано, что социальным инструментом, обеспечивающим достижение этой цели художественной жизни, является меценат. Об индивидуальных и общественных меценатах здесь говорить не будем – проблема эта, с одной стороны, культурно-психологическая, а с другой – вопрос разумной государственной налоговой политики. Предмет нашего интереса – государственное меценатство, т.е. меценатство за счет бюджетных средств. Другими словами, нам необходимо в демократически работающий орган управления художественной жизнью встроить блок, обеспечивающий право художника на творческий эксперимент, в том числе и неудачный.

В странах с традиционной демократией эта проблема решается следующим образом (пример Великобритании): в распоряжение общественного совета по делам искусств при Министерстве культуры передаются две суммы – большая, предназначенная для финансирования учреждений культуры с уже устоявшейся репутацией (Королевский Шекспировский театр, Британский музей и т.д.), и меньшая – предназначенная для финансирования экспериментальных культурных инициатив. Из этого последнего источника художник-экспериментатор может черпать средства (если эксперты подтвердят правомочность его претензий) только в течение трех лет. За этот срок художник должен либо доказать свое право на государственное финансирование его деятельности, и тогда он входит в круг стабильных культурных ценностей и переходит на финансирование из первого источника, либо в дальнейшем занимается своими экспериментами за собственный (или индивидуально-меценатский) счет. Этот пример показывает, как технологически общество может и должно некоторую часть своих средств «бросать на ветер» – финансировать разные сумасшедшие идеи не только в искусстве, но и в науке. И если среди десяти шарлатанов окажется один гений, то такие затраты, безусловно, становятся общественно оправданными.

Отдельную проблему представляет собой механизм формирования таких общественно-государственных управленческих органов. По-видимому, в условиях нашей огромной и многонациональной страны с самыми разнообразными традициями невозможно предложить некий универсальный принцип решения этой проблемы. Правильнее было бы ориентироваться на многовариантность – с учетом особенностей и традиций соответствующих национально-территориальных образований. Но в любом случае – будет ли принят выборный принцип или какой-либо иной способ делегирования представителей в управленческий орган, распределяющий ресурсы на поддержание художественной жизни, – его деятельность должна быть прозрачной для населения региона. Она должна быть гласной и базироваться на балансе интересов всех значимых субкультурных групп, представленных на Данной территории.

Управленческая деятельность таких общественно-государственных органов должна способствовать раскрепощению местной культурной инициативы: необходимо создать благоприятные условия (помещения, финансирование) для формирования самых разнообразных художественных коллективов, основанных на различных организационно-экономических принципах. Их деятельность должен оценивать прежде всего потребитель (принцип демократичности), т.е. само население региона. Именно на местном уровне нужно самым решительным образом покончить с жестко-патерналистской концепцией управления художественной культурой, согласно которой некий орган (человек или группа людей) самонадеянно берет на себя смелость решать, какое искусство народу нужно, а какое – нет, какое искусство соответствует неким, может быть, даже бесспорным с теоретической точки зрения, нормам, а какое – не соответствует, в каком направлении должно развиваться искусство, а на каких путях его подстерегает кризис.

Но, с другой стороны, всякое управление – это прежде всего оценка: невозможно распределять ресурсы, не располагая возможностью устанавливать некую иерархию культурных ценностей, явлений и фактов. В этой связи важно демократизировать вынесение подобных оценок, разработать такой механизм, который позволял бы учитывать интересы всех главных участников культурной жизни – населения, художников и общества во всех его региональных срезах – от интересов различных субкультурных групп до жителей региона в целом. Именно эту функцию и призван выполнять общественно-государственный орган регулирования культурной жизни региона.

Текущую деятельность учреждений культуры, функционирующих в данном регионе, целесообразно финансировать из средств регионального фонда культурного развития на нормативной основе. При этом финансируется поддержание в рабочем состоянии здания и его оборудования. В то же время культурные акции, которые осуществляются в этом здании, целесообразно финансировать на конкурсной основе – через систему грантов. При этом региональный общественно-государственный орган регулирования культурной жизни рассматривает заявки на финансирование различных культурных программ, решает вопросы материальной поддержки вновь возникающих коллективов, рассматривает заявки на использование зданий и сооружений, пригодных для культурной деятельности, и т.д.

Предлагаемая система управления, как это очевидно, базируется на опыте европейских стран, которые придерживаются так называемой концепции «вытянутой руки». Суть ее в том, что работники органов управления культурой всех уровней в рамках своих служебных отношений не имеют права высказывать собственное мнение о находящихся в их ведении культурных процессах. Другими словами, государственные служащие в этих вопросах сохраняют полный нейтралитет, не отдавая предпочтения тем или иным художникам, художественным школам или направлениям. Их задача – отвоевать у правительства соответствующего уровня как можно больше средств на нужды культуры. Получив деньги из государственного бюджета, а также любые другие внебюджетные средства, сотрудники этих органов сами их не распределяют, а передают их общественным советам, которые составлены из экспертов, представляющих различные виды и отрасли культуры, а также интересы в этой сфере различных социокультурных (субкультурных) групп. Они и решают, какие культурные инициативы и программы достойны общественной (государственной) поддержки и в каких размерах, а какие – нет. Важным моментом при этом является полная независимость таких экспертов от государственных структур; они не получают за свою работу никакого материального вознаграждения (это – почетная обязанность). А поскольку позиция каждого члена подобного совета становится достоянием гласности, это исключает всякие закулисные махинации– собственная репутация дороже! Способствует беспристрастности решений и ротация составов подобных советов. Исключены ли ошибки в их решениях? Безусловно, нет! Потому что объективной истины в искусстве не существует, а члены таких советов – не более чем люди, хотя и весьма квалифицированные.

Принципиальная субъективность решений в сфере искусства, видимо, нуждается в специальном комментарии. В то время как научная истина безлична и проверяется в эксперименте, истина художественная принципиально субъективна и никакой проверке не поддается – хочешь, соглашайся с ней, хочешь – нет. И в обоих случаях ты прав. Потому что произведение искусства либо «забирает», т.е. эмоционально воздействует на реципиента, либо нет. В последнем случае произведение не входит во внутренний мир человека и не оказывает влияния на его картину мира.

Зарубежный, да и наш дореволюционный опыт свидетельствует о том, что полезную роль в этом деле могут сыграть попечительские советы, создаваемые при учреждениях культуры и искусства, финансируемых из общественных средств. В состав таких советов должны входить люди, достаточно компетентные для того, чтобы, не вмешиваясь в творческие вопросы, спросить у художественного и административного руководителей соответствующих коллективов, как ими были употреблены выделенные средства, оценить, насколько эффективно они были израсходованы – и с творческой точки зрения, и с точки зрения удовлетворения культурных потребностей населения региона.

По аналогии с европейским опытом, можно было бы принять такую схему назначения руководителей государственных и муниципальных учреждений культуры и искусства. Учредитель (собственник) предлагает кандидатуры на вакантный пост, желательно на конкурсной основе, а попечительский совет, ознакомившись с программами соискателей должности, делает свой выбор, ориентируясь прежде всего на нужды своего региона и интересы его жителей. Этот же совет в таком случае должен иметь право ставить перед учредителем вопрос об отстранении от занимаемой должности не справившегося руководителя.

И последнее, что следует сказать применительно к региональному (муниципальному) уровню регулирования культурной жизни. Не нужно жестко навязывать всем территориям нашей огромной страны какую-то единую управленческую систему. На местах люди сами должны решать, как им лучше построить управление своей культурной жизнью.

Итак, из предыдущего изложения следует, что важнейшие (тактические) вопросы функционирования культуры целесообразно решать на местах. Что же остается для передачи на уровень национально-территориальный?

В соответствии с заявленным выше принципом, национально-территориальный орган регулирования культурной жизни (в современной терминологии – министерства культуры автономных республик или областные (краевые) управления культуры) также формирует из централизованного (бюджет) и нецентрализованных источников соответствующие территориальные фонды развития культуры. На какие цели могут быть использованы эти средства?

Из логики предложенных рассуждений ясно, что на региональном (муниципальном) уровне на первый план выдвигаются не стратегические, но тактические цели культурного развития – удовлетворение и совершенствование культурных потребностей населения. Другими словами, нужно признать определенную правомерность регионального эгоизма в деятельности местных органов регулирования культурной жизни. Правда, сказанное вовсе не означает, что и на региональном уровне не могут реализовываться и стратегические культурные цели.

Но над регионами стоит республика (или иное национально-территориальное образование – край, область), располагающая собственными ресурсами, предназначенными для культурных нужд. При этом данный уровень управления свободен от местных, региональных соображений. На этом управленческом уровне наиболее актуальными должны представляться проблемы культурного развития данного народа или проблемы культурного своеобразия соответствующего территориального образования в рамках Российской федерации. При этом, видимо, могут возникнуть проблемы двух видов. Первый – это неравномерное культурное развитие различных регионов (районов данной территории), входящих в национально-территориальное образование, обусловленное различными причинами – географическими, экономическими, историко-культурными и т.д. Следовательно, важнейшей задачей национально-территориальных органов управления культурой (помимо заботы о культурном своеобразии) становится помощь отстающим в культурном отношении регионам за счет собственных (в том числе и централизованных) средств.

Проблемы второго ряда могут быть связаны с недостаточностью средств, которыми располагают регионы для реализации конкретных культурных программ. И в этом случае на помощь должен прийти национально-территориальный орган управления. Примером такой помощи может служить совместное с регионом финансирование деятельности по сохранению и реставрации дислоцированного в регионе памятника истории и культуры общенационального или даже федерального значения. Словом, любая культурная ценность, значимость которой выходит за пределы региона, должна оставаться в поле зрения национально-территориального органа управления культурной жизнью.

Для того, чтобы целенаправленно решать стратегические вопросы культурного развития, необходимо располагать соответствующими критериями. Они, эти критерии, должны базироваться на некой общей концепции развития национальной (региональной) культуры. Разработать такую концепцию можно только в центре, где, как правило, сконцентрированы необходимые научные силы, способные обеспечить проработку теоретических проблем, провести необходимые исследования культурной ситуации в республике или на Данной территории и т.д. Так что разработка подобной концепции – еще одна важнейшая задача национально-территориального органа управления. К этой задаче примыкает подготовка и переподготовка кадров работников культуры и искусства, которую на должном уровне может обеспечить только центр.

В новых условиях, как известно, творческие работники и коллективы имеют право устанавливать непосредственные контакты с партнерами в других регионах, в других республиках и даже в других странах. Но эти их права не отменяют необходимости управления межнациональными (межтерриториальными) культурными контактами, исходя из целостного видения этой проблемы, в том числе и контактами с культурной эмиграцией данного народа. И эта забота должна лечь на плечи национально-территориального органа управления. Еще одна его задача – помощь в осуществлении культурных прав народа данной национальности, живущего как на других территориях Российской Федерации, так и в других республиках бывшего Советского Союза.

В условиях последовательной суверенизации национально-территориальных образований, сопровождающейся становлением собственных органов представительной власти, органам регулирования культурной жизни придется взять на себя еще одну заботу – выступать с законодательными инициативами как в собственных законодательных органах, так и в таких же органах федерального уровня. С инициативами, направленными на защиту прав художников (авторское право, налоговые льготы, законодательное обеспечение условий работы творческих коллективов и т.д.) и на защиту прав населения (доступность культурных благ). Еще раз необходимо отметить, что средствами реализации задач, стоящих перед национально-территориальными органами управления, являются национальные (территориальные) программы, обеспеченные необходимыми ресурсами, в том числе и на паритетных началах с другими органами управления, и осуществляемые на условиях договорных взаимоотношений с регионами.

А что же остается на долю федерального органа управления (Министерства культуры РФ)? Ответ очевиден – только те функции, которые невозможно эффективно осуществить на национально-территориальном уровне. В частности, на федеральном уровне из средств фонда культурного развития необходимо помогать тем национально-территориальным образованиям, которые не располагают достаточными возможностями для ресурсного обеспечения своих программ. И в этом случае критерии оценки принятых решений должны базироваться на разработке научно обоснованной концепции общегосударственной внутренней и внешней культурной политики.

Кроме названных, исходя из провозглашенного выше принципа распределения компетенции, Министерству культуры Российской Федерации уместно принять на себя выполнение следующих основных функций (многие из них сегодня уже реально выполняются этим управленческим органом):

• выявление памятников культуры, других культурных ценностей, имеющих общегосударственное или международное значение, обеспечение им соответствующего правового статуса и режима использования, наблюдение за состоянием этих культурных ценностей, разработка и осуществление государственных программ по их поддержанию и использованию (совместно с соответствующими национально-территориальными образованиями и регионами);

• разработка научных основ культурной политики, развитие научных исследований, в том числе культурной ситуации в стране, обеспечение подготовки и повышения квалификации кадров для учреждений и организаций культуры и искусства;

• обеспечение культурных контактов народов и территорий России, организация и проведение с этой целью соответствующих культурных мероприятий;

• организация и осуществление культурных контактов с зарубежными странами, а также с культурной эмиграцией народов России;

• помощь республикам и регионам, испытывающим недостаток средств для культурного развития, за счет средств федерального фонда;

• обеспечение законодательной защиты прав художников, внесение в законодательные органы проектов соответствующих законоположений (авторское право, гонорарная и налоговая политика, защита свободы творчества и т.д.);

• обеспечение прав населения в области приобщения к культурным ценностям и к культурной деятельности (например, с помощью законодательного установления гарантированного минимума обеспеченности населения культурными благами и услугами – уровня «культурной бедности»).

Культурная политика, проводимая в современной России, должна опираться на научную методологию и использовать соответствующие методики, с одной стороны, и учитывать специфику и своеобразие культурных процессов, происходящих в республиках и областях страны, с другой. Очевидно, что обеспечение таких условий предполагает проведение соответствующих научных исследований культурной ситуации в стране. Так что исходным пунктом проведения грамотной культурной политики становится выделение ресурсов для развертывания научных исследований в этой области.

Но это – требование сегодняшнего дня. А в тысячелетней истории России культурная политика всегда была делом властных структур, которые, даже проводя некие «культурные революции», думали при этом не о развитии культуры страны, но только о своих интересах – как можно основательнее укрепить свои властные возможности. Об этом речь пойдет во втором разделе настоящего пособия

Региональные программы развития культуры становятся ныне одним из основных механизмов взаимодействия федерального и регионального уровней управления.

Субъект культурной политики отличается многосложностью и полиструктурностью. В этом качестве могут выступать любые субъекты культурной жизни (отдельные люди, субкультурные группы, общественные объединения, инициативные группы, учреждения культуры, органы управления и т.д.), обладающие основными составляющими культурной политики, и главное — ресурсами.

Особое место в этом ряду занимает государство. Это обусловлено тем, что если все другие субъекты для реализации своих целей используют свои же ресурсы, то государство реализует цели культурной политики за счет средств налогоплательщиков. В этой связи основная задача государства в культурной политике — учет, согласование и реализация интересов всех субъектов культурной жизни. Компромисс достигается прежде всего, на уровне целей культурной политики, которые затем реализуются государственными органами совместно с другими заинтересованными структурами.

На региональном уровне наиболее четко просматривается органическая связь социально-культурного проектирования и культурной политики, которая проявляется в следующих аспектах:

а) социокультурное проектирование, с одной стороны, выступает как один из инструментов реализации культурной политики, составляя ее технологический уровень, с другой — в процессе социально-культурного проектирования рефлексируется специфика социокультурной ситуации в регионе, более четко формулируются цели культурного развития, всесторонне учитываются местные ресурсы и т.д. Это делает региональную культурную политику более целенаправленной и реалистичной за счет учета всех многообразных факторов, используемых в процессе проектирования.

б) существует ряд общих для социокультурного проектирования и культурной политики структурных элементов. К ним можно отнести: наличие культурных целей, совокупность действий и процедур, обеспечивающих их достижение, наличие определенных ресурсов.

в) на определенном уровне цели, задачи и приоритеты культурной политики и социально-культурного проектирования совпадают, поскольку, они определяются на пересечении нескольких факторов, вытекая:

— из понимания истинного предназначения культуры в жизни общества и человека, что находит выражение в принципах программирования (и культурной политики).

— из анализа социокультурной ситуации и характера проблем, типичных для конкретной территории, социальной группы.

— из историко-культурной уникальности и самобытности как российской культуры в целом, так и конкретной территории (региона).

Можно в этой связи говорить о том, что научно обоснованная культурная политика несет в себе проектные начала, а социально-культурное проектирование в любом случае выполняет функцию осуществления культурной политики.

Наряду с обозначенной выше генеральной целью перед региональной культурной политикой стоят задачи, содержание и направленность которых определяются в зависимости от тенденций развития социокультурной ситуации, специфики проявления действия факторов, затрудняющих реализацию программ и проектов и т.д. Исходя из особенностей нынешнего этапа развития культурных процессов, довольно характерных для различных регионов России, можно наметить следующие задачи региональной культурной политики:

Во-первых, отказ от потребительской ориентации и переход к социально-культурной самодеятельности путем развития широкого спектра социально-культурных инициатив, стимулирования культурно-творческой активности населения, поддержки общественных проектов и новых форм культурно-досуговой деятельности. Культура должна стать условием совершенствования социальной действительности, сферой самореализации личности;

Во-вторых, инициирование и поддержка культурно-досуговых учреждений и институтов, гуманизирующих культурную среду бытования человека, способствующих снятию социальной напряженности, налаживанию контактов творческой интеллигенции с другими социальными группами, созданию творческой атмосферы в регионе, межкультурному взаимодействию и взаимопониманию – политических клубов, салонов, добровольных культурно-просветительных обществ, национально-культурных центров, одно— и многопрофильных центров досуга для подростков, пожилых и т.д. Многообразие субъектов социокультурной деятельности создаст альтернативность развития культурной жизни, поможет ослабить монополию государственных структур на формирование культурной политики, обеспечит реальный доступ к культурным ценностям, образовательным и рекреационным учреждениям всем социальным группам и слоям населения;

В-третьих, ориентация культурной политики на приоритетные социальные группы и категории населения с целью обеспечения «равных возможностей» и реального доступа к культурным ценностям, наращивания «культурного слоя» и развития навыков культурно-творческой деятельности у различных социальных групп и категорий населения, особенно у детей, подростков, молодежи;

В-четвертых, концентрация материальных и человеческих ресурсов с целью инициирования и поддержания на достаточно высоком уровне «элитных» субъектов социально-культурной самодеятельности, которые для населения территории будут играть роль своеобразных референтов, постоянно повышая «планку» культурной жизни региона;

В-пятых, развитие территориального своеобразия и многообразия культуры региона за счет предоставления права свободного культурного самоопределения и самовыражения различным национально-этническим группам. Финансируемые из местного бюджета и поддерживаемые различными общественными фондами программы должны обеспечить сохранение и развитие культуры национальных меньшинств во всех ее аспектах, включая сохранение исторических памятников, языка, литературы, религии, народного творчества, способствовать преодолению отчужденности и взаимному признанию самоценности всех культур региона, их взаимообогащению и диалогу;

В-шестых, создание условий для межрегиональных культурных контактов с территориями, имеющими общие культурно-исторические традиции, а также с теми регионами, между которыми происходили и происходят интенсивные миграционные процессы и этнические группы которых являются наиболее распространенными в данной местности (например, для Санкт-Петербургского региона это будут Карелия, Финляндия, Татарстан, области Северо-запада России);

В-седьмых, отказ от практики финансирования учреждений культуры и досуга за сам факт их существования без относительно к содержанию их деятельности и переход на финансирование целевых социально-культурных проектов и программ, т.е. внедрение договорно-контрактных отношений в культурно-досуговые учреждения и организационно-методические структуры.

Существующие управленческие звенья должны быть поставлены в такие условия, которые приведут естественным путем, без очередной кампании кадровых перестановок, к решению основной для них задачи – созданию условий саморазвития культурной жизни региона, самореализации различных субъектов социально-культурной деятельности.

Вновь формирующиеся творческие коллективы и общественные органы (отделы информационно-методического обеспечения, группы экспертов, советы попечителей и распорядителей и т.д.) на конкурсной основе должны предложить экспертной комиссии, или комиссии по культуре свою концепцию подразделений и отделов, их состав, функции, цели и задачи. Срок, на который заключен контракт, будет зависеть от актуальности и сложности проблем, которые предстоит решать данной структурной единице. Примерные функции исполнительного органа в сегодняшней социокультурной ситуации – это поиск, инициирование и предварительная экспертиза социально-культурных проектов и программ, определение степени удовлетворенности населения программами, финансируемыми за счет средств местного бюджета; координация государственных культурно-досуговых учреждений с деятельностью других субъектов культурной жизни – общественными организациями, церковью, средствами массовой информации, негосударственными учреждениями культуры и досуга и др.

Наряду с общими формулируются задачи культурной политики,дифференцированно отражающие специфику каждого из ее направлений. Например, задачи культурной политики в сфере художественной культуры могут включать: удовлетворение культурных потребностей людей; совершенствование (возвышение) культурных потребностей населения; воспитание культурных потребностей, приобщение к художественной культуре тех, кто пока еще находится вне ее сферы; создание условий для развития самой художественной культуры.