Взаимосвязь морали и политики

Жизнеспособность любой политической системы во мно­гом определяется тем, насколько государственные институты и вся политическая система в целом соответствуют господ­ствующим в обществе нравственным идеалам и ценностям. Другими словами, политическая система и система морали, нравственности взаимно обусловливают друг друга, суще­ственно влияют на содержание и характер протекающих в них процессов.

Сфера морали охватывает нравственные отношения меж­ду людьми и моральное сознание, объясняющее мотивы че­ловеческих деяний. Мораль — это прежде всего вопрос о том, что есть добро и зло. В каждом обществе существует оп­ределенная система нравственных ценностей, с позиций ко­торых оцениваются все человеческие поступки; действуют моральные установки, принципы, традиции, регулирующие отношения между людьми, формирующие правила поведе­ния индивидов и социальных групп; разрабатывается фило­софская теория, призванная обосновать те или иные дей­ствия с точки зрения их соответствия нормам морали. Важно отличать моральные нормы от религиозных, правовых, поли­тических, норм этикета. В то же время следует подчеркнуть, что моральные нормы так или иначе пронизывают все сферы жизни человека.

Существует и особая наука о морали и нравственности — этика. Этика как наука о нравственности включает в себя учение о добродетели, совести, сознании долга, правила, с которыми должны сообразовываться человеческие дей­ствия. В этом смысле она представляет собой науку о зако­нах и нормах человеческого поведения и основывается на таких категориях, как высшее благо, добро, должное. Поэто­му этика, включая в себя основополагающий элемент иде­ального, в значительной мере является учением о конечных Целях.

Естественно, что и к политике мы с полным правом мо­жем подходить с моральными мерками. Моральные ценнос­ти и нормы, касающиеся мира политики, ее институтов, отношений и политического поведения, в совокупности со­ставляют предмет исследования особой области научного знания — политической этики.

Политическая этика затрагивает такие проблемы, как справедливое социальное устройство, взаимные права и

 

обязанности руководителей и граждан, фундаментальные права человека гражданина, разумное соотношение свобо­ды, равенства и справедливости. Вопросы о том, можно ли вообще говорить о политической этике как таковой, право­мерно ли применение к сфере политики категорий этики и нравственных оценок, сформулированы давно, и в истории политической мысли на них давались весьма неоднозначные ответы. Определяя в качестве главной цели политики обес­печение высшего блага граждан полиса и предписывая ей нравственно-воспитательную роль, Аристотель, в частно­сти, утверждал: «Государственным благом является справед­ливость, то есть то, что служит общей пользе». В целом античная традиция, идущая от Платона и Аристотеля, рас­сматривала мораль и политику как единое искусство органи­зации жизни полиса, направленное на достижение справед­ливости.

Впервые четко сформулировал проблему соотношения морали и политики итальянский мыслитель XVI в. Н. Маки­авелли. Он разработал особое политическое искусство со­здания твердой государственной власти любыми средства­ми, не считаясь с какими бы то ни было моральными принципами. Как наставлял политиков Макиавелли, для пользы и в интересах государства правитель должен органи­чески сочетать в себе хитрость и силу, быть одновременно «лисой и львом». Он вправе не хранить верность своему сло­ву, может прибегать к лукавству и вероломству, словом, ис­пользовать все средства, которые способны укрепить госу­дарства. Для Макиавелли высшая ценность — государство, перед которым интересы отдельно взятой личности или ка­кие бы то ни было другие соображения должны отступить на второй план. Изгнав мораль из сферы политики, Макиавел­ли приложил весь свой талант к тому, чтобы обосновать главный тезис: в политике цель оправдывает средства.

Однако такое понимание соотношения морали и полити­ки никогда не становилось общепризнанным. С итальян­ским мыслителем вступали в спор ученые и писатели, деяте­ли церкви и сами политики. Особенно сильный импульс к поискам иного истолкования данной проблемы дала форму­лировка немецким философом И. Кантом всеобщего нрав­ственного закона — категорического императива. Категори­ческий императив в понимании Канта — это безусловное правило, которым должен руководствоваться каждый чело­век независимо от происхождения, социального положения

и даже от любых внешних обстоятельств. Согласно этому правилу к любому человеку следует относиться как к цели, а не как к средству. Требование всеобщего нравственного за­кона было затем распространено и на политико-правовую сферу.

Другой немецкий философ, А. Шопенгауэр (1788—1860), опираясь на золотое правило морали: «Не делай другим того, чего ты не хотел бы, чтобы другие делали тебе», дал его рас­ширительное толкование и создал новое правило: «Никому не вреди, но всем, насколько можешь, помогай».

Сегодня общепринятым требованием демократической политики стала наряду с соблюдением личного, эгоистичес­кого интереса забота о благе сограждан. Разумеется, в поли­тике это сверхсложная задача, тем не менее важно понимать недопустимость перехлеста в какую-либо одну сторону: ска­жем, превозносить профессионализм в ущерб нравственнос­ти и, наоборот, нравственное начало в ущерб правовому. Ведь любое политическое действие, разворачиваясь в поле напряжения между властью и моралью, затрагивает судьбы многих людей. Поэтому неправомерно ставить вопрос о со­отношении морали и политики как альтернативу: или поли­тика, или мораль.

У проблемы соотношения морали и политики есть и иной аспект. Дело в том, что в свое время для эффективной деятельности государственного аппарата потребовались чет­ко разработанные и обязательные для выполнения правила, строгая профессионализация политики и механизма управ­ления. Это повлекло за собой образование в системе испол­нительной власти как в центре, так и на местах, бюрократии — административного аппарата управления, особого слоя чи­новников, работа которых предполагает высокую професси­ональную компетенцию и специализацию функций. Но в связи с этим, естественно, возник и вопрос о соотношении профессионализма и нравственности.

Конечно, деятельность рядового чиновника и политика подчиняется разным принципам и нормам. Чиновник обя­зан точно и добросовестно выполнять приказы и инструк­ции вышестоящего начальства, даже если они ошибочны. Разумеется, без чувства ответственности, нравственно под­крепленной самодисциплины невозможно функционирова­ние любого аппарата. Политик же или государственный дея­тель несет личную ответственность практически за каждое свое деяние. А это помимо высокой компетенции требует и

 

наличия высокоразвитого морального сознания, постоян­ной нравственной мотивации поведения, убежденности в гуманном, справедливом характере принимаемых решений.

И наконец, существует еще один, третий аспект соотно­шения морали и политики, точнее, морали и права. Как убеждает история разных стран и эпох, утверждение добра и справедливости должно осуществляться не насильственны­ми, а мирными и законными средствами. Политика насиль­ственного насаждения даже самых высоконравственных начал, сопряженная с жертвами, не может быть признана мо­ральной (в сущности, это все та же проблема цели и средств). Никакая, в том числе самая высокая и благородная цель, не должна достигаться ценой человеческих страданий, жизней и судеб людей.

К такому выводу приводят и многие страницы нашей соб­ственной истории, когда славные деяния политиков и государ­ственных деятелей, их прогрессивные начинания претворя­лись в жизнь ценой насилия над людьми. Например, как вы знаете из курса отечественной истории, Петр Первый, немало сделавший для величия государства Российского, для укрепле­ния международного престижа отчизны, способствовавший усилению ее военной мощи, оснащению армии новыми вида­ми вооружения и техники, в то же время ввел рекрутчину, когда самых физически крепких крестьян насильно забирали на 20-летнюю военную службу, а их семьи все эти годы вынуждены были оставаться без кормильца.

Именно Петр Первый, желая способствовать развитию промышленности, начал новую волну закабаления кресть­ян, когда целые деревни приписывались к мануфактурам и крестьяне насильно загонялись в цеха строящихся заводов, в шахты и рудники. Петр Первый ввел наказание дворян роз­гами, заставлял бояр брить бороды, менять традиционные одежды на западноевропейские. Недаром многие историки видят в основателе Северной столицы прямого предтечу большевистского стиля политики.

В 1930—1950-х гг., когда СССР вступал в эпоху индустри­альной цивилизации, выходил на передовые рубежи научно-технического прогресса, создавал ядерное оружие и готовил­ся стать космической державой, в стране не прекращались репрессии, крестьяне были лишены паспортов и, подобно крепостным, лишены права выбора места жительства, а их труд в колхозах фактически не оплачивался. Подобными примерами полна мировая история, и вывод напрашивается

сам собой: никакое силовое принуждение не может осчаст­ливить людей, заставить их поверить в справедливость без­закония, навязать истину.

Весь мировой опыт убедительно доказывает, что эффек­тивное функционирование любой сферы жизни общества, и в первую очередь социально-экономической, требует конку­ренции, хотя конкуренция жестока и порой не знает пощады к судьбам и даже к жизни людей. Так устроен мир, что без конкуренции, без соперничества, соревнования жизнь в об­ществе замирает, социальный организм начинает чахнуть, в нем разрастаются болезненные процессы, несущие угрозу гибели. Поэтому любая общественно-политическая систе­ма, любой режим должны не отвергать конкуренцию и неиз­бежно следующее за ней неравенство, а вводить конкурен­цию в законные рамки и заботиться о правовом обеспечении элементарных норм справедливости.

Справедливость составляет один из краеугольных камней, на которых зиждется законность любого режима или систе­мы. Не случайно даже самые тиранические режимы неизмен­но декларируют свою приверженность принципам справед­ливости. Истинная справедливость требует относиться ко всем людям как к равным и в то же время не приемлет стрем­ления насильственно сделать их равными. Принудительное уравнивание неравных по своим способностям и возможнос­тям людей означает несправедливое отношение к ним.