Монополия на законное насилие

Отличие государства от всех других общественных органи­заций и институтов состоит в том, что оно является главным и единственным носителем политической власти. Ранее уже ука­зывалось, что власть самым тесным образом связана с насили­ем. Это вытекает из самой сущности государства и власти, которые призваны внести рациональную организацию в соци­ально-политический процесс, обуздать стихию человеческих страстей. В этом контексте главное предназначение государ­ства состоит в том, чтобы ограничивать страсти, преобразовы­вать их в упорядоченные интересы и тем самым обеспечивать свободу общества и индивида перед лицом злоупотребления силой, бездной социального хаоса.

Принцип обязательности законов, принимаемых в госу­дарстве, для всех без исключения граждан обеспечивается тем, что государство вправе использовать всю силу закона, права и аппарата насилия для регулирования общественных отношений. Обосновывая этот принцип, М. Вебер утверж­дал, что государство невозможно определить исходя только из преследуемых им целей. Для этого, говорил он, необходи­мо учитывать прежде всего используемые им средства. К примеру, как уже указывалось, всякое государство создается для реализации общего блага или общего интереса всех его граждан.

Но ведь в принципе такая же цель, правда в иных формах и масштабах, ставится и перед любой общественной органи­зацией или институтом. Скажем, профсоюз защищает эко­номические интересы лиц наемного труда, семья стремится к поддержанию и увеличению благосостояния каждого из домочадцев, церковь призвана уберечь духовное здоровье своей паствы и т.д. И конечно, мысль Вебера о том, что от­личительный признак государства — это в первую очередь средства, которые оно использует, вполне справедлива. Та-

ким средством, присущим исключительно государству, он считал «монополию на легитимное (или законное) наси­лие».

Ни одно государство не в состоянии обеспечить выпол­нение своей главной функции — реализации общей воли — одними уговорами, полагаясь на сознательность и добрую волю своих подданных. Мировая история по большому сче­ту еще не знала государства без механизмов и средств пре­дотвращения и наказания уголовных правонарушений, без системы исправительных учреждений. Насилие или угроза применения насилия являются мощным фактором, сдержи­вающим людей от всякого рода поползновений на жизнь, свободу, собственность других членов общества.

Непременным атрибутом государства являются человек с ружьем, армия, полиция, призванные гарантировать внут­реннюю и внешнюю безопасность как самого государства, так и всех без исключения его подданных. Они составляют инструмент силового обеспечения политики государства. В этом контексте прав французский мыслитель конца XVIII — начала XIX в. Ж. де Мэстр, который говорил: «бог, сотворив­ший власть, сотворил и наказание... палач сотворен вместе с миром».

Хотя сущность государства и власти, политического в це­лом и нельзя свести всецело к отношениям господства и подчинения, все же с точки зрения власти и властных струк­тур эти отношения отличают политическое от других сфер общественной жизни. Это вполне естественно, ибо государ­ство, особенно если речь идет о современном государстве, в котором как бы в едином организме сочетается множество разнообразных конфликтующих, зачастую несовместимых друг с другом интересов, устремлений, установок и т.д., не в состоянии обеспечить выполнение своей главной функции по реализации общей воли своих подданных одними только Уговорами или же полагаясь на их сознательность и добрую волю. В данном контексте власть является как бы данью, от­даваемой греховной природе человека, средством, призван­ным бороться с несовершенством человека и социального мира в целом.

Таким образом, государство отличается от других форм организации сообществ людей тем, что оно располагает воен­ной силой и судебно-репрессивным аппаратом. Более того, государство вправе в случае необходимости не только при-^менить к своим подданным насилие, но и потребовать от

 

них служения государству с оружием в руках, быть готовыми идти на смерть в войне с врагами.

Необходимо учесть, что в принципе насилие может быть применено — и нередко применяется — родителями в отноше­нии своих детей, руководителем предприятия — в отношении своих подчиненных и т.д. Однако все дело в том, что в любом из этих случаев действия применяющих насилие противоречат за­кону. Более того, закон запрещает такие действия под угрозой применения к ним самим насилия. Что касается государства, то формы, средства, условия и т.д. использования им насилия или угрозы применения насилия строго определены и регла­ментированы законом. Поэтому и говорят о легитимном или узаконенном насилии со стороны государства.

Важно учесть также не только легитимность насилия, применяемого государством, но и то, что ему — и только ему — принадлежит это исключительное право. Коль скоро все граждане независимо от социального положения, нацио­нальной, религиозной, профессиональной или иной при­надлежности равны перед законом, то ни один из них не вправе (кроме тех случаев, которые предусмотрены законом) применить насилие в отношении другого человека. Это ка­сается и разного рода организаций, объединений, союзов, заинтересованных групп и т.д.

Другими словами, право применения или угрозы приме­нения насилия отнято у всех индивидов и коллективов, со­ставляющих общество, и сосредоточено в одном месте — у государства. Государство не просто наделено правом на при­менение насилия, а пользуется исключительным правом, т.е. монополией, на применение насилия. Таким образом, госу­дарство обладает публичной властью, т.е. прерогативами от­давать приказы и принуждать повиноваться им, что обеспе­чивается его монополией на легитимное насилие.

При этом следует отметить, что в современном государ­стве сила, насилие и принуждение облекаются в форму писаных или неписаных законов, разного рода запретов и предписаний, которые в существенной своей части строго определены и при необходимости исполняются с исполь­зованием силы. При всем том власть отнюдь не сводится всецело к функции насилия. Во властных отношениях под­чиненный — будучи одной из сторон — тоже является участ­ником этих отношений.