ВЗАИМОДЕЙСТВИЙ ЦЕННОСТНЫХ СИСТЕМ СОЦИАЛЬНОГО РАБОТНИКА И КЛИЕНТА

Ценностные ориентации имеют важнейшее значение для функционирования индивидуума и общества. Ценности — это способы отношения к миру и к людям. Следовательно, они пред­ставляют связь между оценивающим и оцениваемым объ­ектом.

М. Памфри предложил провести определенную дифферен­циацию между разными уровнями системы ценностей чело­века и определить их соответствие установкам социальной ра­боты [382].

Первый уровень — это уровень таких предельных и абст­рактных ценностей, как демократия, правосудие, равноправие, свобода, мир, социальный прогресс, самодетерминация, само­реализация. Очевидно, что социальные работники разделяют веру в достоинство, потенциал и способность к самосовер­шенствованию индивидуума и общества.

Второй уровень — средний. Это уровень промежуточных ценностей: успех в жизни, хорошая семья, коллектив, способ­ствующий личностному и профессиональному росту и разви­тию, хорошее сообщество и территория проживания.

Третий уровень состоит из инструментальных, или опера­циональных, ценностей, которые относятся к поведенческим характеристикам хорошей социальной организации, хорошего государственного управления, хорошего профессионала. Хо­роший профессионал, например, отличается надежностью, че­стностью, самодисциплиной.

Таким образом, ценностная система координат в социаль­ной работе становится краеугольным камнем в построении любой осмысленной практики. Только в такой системе соци­альные факты обретают смысл, и только так социальные дей­ствия оформляются в целенаправленную деятельность. Соци­альный работник не может занимать позицию внешнего на­блюдателя, руководствуясь классическими принципами науч­ной объективности. Он всегда включен в ситуацию взаимо­действия. Эффективность социальной работы зависит именно от степени взаимной включенности работника и клиента в процесс совместного целеполагания и целедостижения. Клю­чевые для социальной работы понятия и категории — напри­мер, социальное благосостояние, социальное функционирова­ние — несут в себе ценностно-нормативный подтекст и подра­зумевают жизнедеятельность в обществе по его нормам и в соответствии с его ценностями. Нарушение социального функционирования можно рассматривать как нарушение ис­ключительно с точки зрения существующей иерархии общест­венных ценностей. Улучшение социального функционирова­ния — это развитие того, что соответствует социальной норме.

Важнейшей характеристикой социальной работы является ее гуманистическая направленность. Приоритет здесь имеют цен­ности уважения личности, ее автономии и личного досто­инства, вера в возможность самореализации личности, непре­рывность развития, целостность и осознанность человеческого опыта. Но это совсем не исключает, а даже предполагает со­циальную от­ветственность, социальную справедливость и ра­венство. В осно­ве этических принципов социальной работы лежит идея взаимо­помощи как условия полноценного сущест­вования общества. Гуманистическая направленность предпо­лагает утверждение права личности на свободное волеизъяв­ление и нравственный эк­зистенциальный выбор жизненного пути.

Этические принципы социальной работы определяются ба­зо­выми ценностями демократического общества, важ­нейшие из которых, как отмечают У. Фридлендер и Р. Эпт, это [270, с. 531]:

1. Твердая вера в ценность, достоинство и творческие воз­можности каждого индивида.

2. Вера в несомненное право человека иметь собственное мнение и убеждения, свободно их выражать и воплощать в жизнь в той степени, в которой это не ущемляет прав других людей.

3. Неотъемлемое и неотчуждаемое право каждого человека делать свой выбор и действовать на его основе в рамках меняю­щегося и развивающегося, но при этом стабильного обще­ства.

 

 

Нормативно-ценностная природа социальной работы про­является, например, в том, каким образом клиенты принимают систему профессиональных ценностных ориентаций социаль­ного работника. Социальный работник, работая с клиентом, неизбежно транслирует ему свои ценностные предпосылки и ориентации, свое понимание проблем и даже профессиональ­ный язык. По сути, социальный работник предлагает человеку осознать себя, свое психологическое пространство с точки зрения мотивационных процессов (в том числе и неосознавае­мых), эмоциональных проблем, а также таких понятий, как вина, тревожность, конфликт. В свою очередь он должен су­меть увидеть и принять базовые ценности клиента, его куль­туры и субкультуры, уметь вести диалог с клиентом в терми­нах его культурного окружения. Поэтому особую важность в социальной работе имеет процесс взаимовлияния ценностных систем социального работника и клиента.

Имманентная морально-этическая природа процесса по­мощи проявляется в том, как клиент побуждается к при­ня­тию идеологической системы социальной ра­боты, определяющей, как его проблема может быть интерпре­тиро­вана и разрешена с точки зрения социальных и профессиональных норм. Это может быть сделано (или не сде­лано) в такой форме, которая фактически навяжет клиенту те ценности, из которых исходит социальный работник. Постановка индивида или груп­пы на пози­цию клиента означает начало нормированного взаимо­действия с социальным работником, в ходе которого проситель стано­вится клиентом. По сути, это предполагает, что клиент включа­ется в контекст ценностей, суждений, до­пущений, тео­ретиче­ских представлений и в некоторых слу­чаях, профессио­нального языка социальной работы. Возможно также такое раз­витие со­бытий, когда клиент скорее обраща­ется в новую веру, чем включается в открытое договорное и осознанное общение. Но здесь надо иметь в виду, что разли­чия взглядов и точек зре­ния социального работника и клиента могут оказаться слишком значительными и потребовать слиш­ком большую плату за при­нятие нового образа себя и мира. В этом случае процесс работы обречен на провал [409, c. 84—85].

С точки зрения взаимодействия ценностных систем инте­ресны наблюдения, сделанные С. Халлеком относительно взаи­модействия социальных работников с подростками. С его точки зрения, многие случаи бунтарства подростков можно соотнести с тем фактом, что именно в этот период жизни они начинают осознавать, что значимые в их жизни взрослые по­стоянно лгут. Это особенно касается подростков в специаль­ных учреждениях, таких, например, как интернаты, исправи­тельные учреждения и т. д. Работая с проблемными подрост­ками, социальный работ­ник должен постоянно иметь в виду один вопрос: возможно ли передать убеждения, ценности или нравственные установки подросткам, если сам не до конца в них веришь? Очень часто взрослые (и социальные работники в том числе) пытаются транслировать ценности и убеждения, которые сами не разде­ляют. Такая ложь иногда рефлексиру­ется, но чаще даже не осознается профессионалами, работаю­щими с подростками. C. Халлек выделяет наиболее часто встречающиеся виды профес­сиональной лжи социальных ра­ботников [292].

1. Ложь особой нравственности взрослых. Взрослые обла­дают более высокими морально-нравственными качествами, так как не делают предосудительных вещей или, по крайней мере, не демонстрируют свои пороки. На самом деле, взрос­лые просто более умело скрывают свои негативные качества.

2. Ложь о необходимости принять помощь от профессио­нала, поскольку «…мы это делаем для твоего же блага. Мы просто хо­тим тебе помочь». Социальный работник не должен притворять­ся, что действует только на основе симпатии и чув­ства долга. Он всегда представляет определенный социальный заказ, который чаще всего в отношении подростка подразуме­вает необходи­мость сделать его поведение социально прием­лемым.

3. Ложь конфиденциальности. «Расскажи мне, что случи­лось, это останется между нами». Социальный работник не имеет право скрывать значимую информацию от людей и ор­ганизаций, вовлеченных в процесс работы. Профессионально честным будет прямо сказать подростку о том, кто кроме со­циального работника сможет получить доступ к материалам и информации, полученной в ходе работы и общения с ним.

4. Ложь вознаграждения за конформность. «Сделай, это в твоих же интересах. Тебе станет проще жить». То что требуют от подростка, часто отвечает интересам общества, но может противоречить его личностным потребностям и запросам.

5. Ложь отказа от ограничений. «Ты сможешь все, если за­хочешь». Многие подростки могут иметь ограниченный по­тенциал. Убеждая их, что все возможно, социальный работник может подтолкнуть их к постановке заведомо не реалистич­ных целей и амбиций.

6. «Доверься мне, и все будет хорошо. Я буду всегда тебе помогать». Подросток должен знать и понимать, что контакт с социальным работником ограничен рамками профессиональ­ных функций. Социальный работник не может стать другом и предложить подлинную эмоциональную близость.

7. «Мне нравишься ты, но не твое поведение». Это базовый принцип гуманистического подхода в воспитании, суть кото­рого заключается в том, что оценивать в категориях «нравится — не нравится» можно только поведение, но не личность — она всегда вне-ценна и не может быть предметом оценочных суждений. Ребенок и подросток должен чувствовать безуслов­ное принятие со стороны взрослых. Но реальность такова, что, работая с подростками, трудно не испытывать в определенных ситуациях гнев, раздражение, обиду и злость. В этих ситуа­циях социальный работник, считая, то испытывать такие эмо­ции по отношению к подростку есть признак профессиональ­ной не­компетентности, несоответствия высоким гуманистиче­ским идеалам профессии, может стремиться подавить или не­осоз­нанно рационализировать их и переносить свои чувства на дру­гие объекты (например, родителей подростка). Профессио­нально честным в этой ситуации будет дать понять подростку валентность, знак своих эмоций, в пределах возможностей про­фессиональной этики и отрефлексировать их. Гнев тоже может быть частью терапевтической и педагогической ситуа­ции и по­водом для интенсификации и углубления взаимодей­ствия.

Социальные работники предлагают людям помощь в связи со сложными нравственными вопросами и затруднениями, пе­реплетенными с социально-экономическими реалиями их жизни и деятельности в обществе. Они выступают транслято­рами норм, но одновременно и их реформаторами, расширяя границы общест­венной толерантности в отношении тех, кто не вписывается в стандарты поведения и тем, кто просто «иной». Но сами они постоянно выносят ценностные суждения, оценивают поведе­ние и социальные ситуации в соответствии с правилами и нормами, установленными социумом. Их диагностические вы­воды часто звучат как этические суждения, оценивающие личность, поведение, отношения. Очевидно, социальных ра­ботников нужно учить делать такие суждения эксплицитно и брать за это ответственность.

Социальный работник такой же человек, как и его кли­енты, поэтому он также может быть субъективным в своих от­ноше­ниях и оценках. Ранее мы говорили, что социальные ра­бот­ники должны уметь справляться со многими неизбежными роле­выми кон­фликтами. Многие из этих ролевых конфликтов мо­гут быть интерпретированы как ценностные диллемы и проти­воречия.

Одним из центральных противоречий такого рода для со­циального работника является необходимость одновременно быть инстру­ментом социального контроля и социального изменения. Социальный контроль направлен на сохранение существующего социального порядка, соблюдение законов, норм, правил общежития, регламентирующих поведение чело­века в социуме. Социальный контроль может принимать фор­мы принуждения или даже юридического преследования лиц, нарушающих права других людей. Социальные измене­ния есть функция социальных систем, связанная с реорганиза­цией существующей структуры. Социальные изменения рас­сматри­ваются как механизм реформирования социальных ин­ститутов с целью сделать их более адекватным потребностям людей и общества в целом. Поэтому социальный работник в реальной практике может сталкиваться с ситуациями, в кото­рых он как представитель социальной структуры должен кон­тролировать соблюдение какой-либо нормы клиентом (напри­мер, распо­рядка в закрытом учреждении интернатного типа для детей с поведенческими проблемами), понимая что ре­ально их про­блемы может решить только модификация всей системы.

Другой центральный ценностный конфликт представляет давняя дилемма в области социального обеспечения. Социаль­ным работникам необходимо связать воедино многие, часто противоречивые, требования, возложенные на него профес­сией. И здесь социальный работник часто сталкивается с трудно разрешимыми противоречиями между интересами личности и общества. Социальным работникам приходится искать баланс между поощрением самореализации и самоде­терминации и ограничением свободы личности в контексте личностной и социальной ответственности; между терпимо­стью, и даже снисходительностью, и принуждением; между формальным долгом перед бюрократической системой и по­требностью клиента в той или иной помощи; между правами детей и родителей, мужа и жены. Одна из старых дилемм, стоящих перед социальной работой, — как облегчить тяготы социально депривированных групп населения, но при этом из­бежать социального иждивенчества, оказывать помощь, не за­бывая принципов опоры на самого себя, базовых для общест­венной этики США. Как отмечается, здесь существует опас­ность разрушительных для процесса социальной работы не­обоснованных и часто утопических обещаний, которые имеют следствием хроническую деморализующую зависимость от государственных субсидий [371].