Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Норвегии А. А. Бекзадяна в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

24 июня 1933 г.

Только что узнал о постановлении одельстинга **, вынесенном сегодня по вопросу о правах нашего торгпредства. Нам разрешается торговать непосредственно с хлебной и винной монополиями, а также с продуцентами. Таким образом, из сферы обращения исключаются импортеры. Заместитель министра торговли Кобро предложил принять прошлогодний законопроект, но характерно, что в прениях взащиту последнего выступил только представитель рабочей партии, тогда как против высказался представитель правых и председатель юридической комиссии Люкке. Показательно, что еще вчера Эсмарк не знал о таком обороте и пророчил благоприятный для нас исход переговоров. Неожиданность постановки этого вопроса а его исхода следует приписать знутрипарламентским комбинациям, связанным с вопросом бойкота и блокады¹⁵⁴. Чтобы удержаться в седле до выборов, Мувникель широко уступает правым. Думаю решительно протестовать перед Му-

* См. док. № 150, ** Низкняя г.алата норвежского парламента.

винкелем против решения, принятого вразрез с неоднократными заверениями, без которых мы не пошли бы на госгарантию *. Срочно сообщите Ваши указания. Учтите, что постановление еще не приняло силу закона. Ответ жду немедленно **.

Полпред

Печат. по и^х.

193. Телеграмма члена Коллегии Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Норвегии А. А. Бекзадяну

25 июня 1933 г.

В ответ на Ваш^^т телеграмму *** сообщаю, что Вам необходимо действовать энергично перед Мувннкелем. Потребуйте выполнения обещаний ****. Укажите, что невыполнение обещания по такому вопросу отразилось бы тяжелым образом на экономических отношениях и бросило бы серьезную тень на все наши отношения. Скажите еще от себя, что Вы снимаете с себя ответственность за последствия *****.

Стомоняков

Печат. г.о арх.

194. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Греции с и. о. Министра Иностранных Дел Греции Пес-матзоглу

25 июня 1933 г.

Министр вначале поблагодарил меня за присланный ему текст речи Литвинова на лондонской конференции ******. Этот текст лежал перед ним_: испещренный всякими пометками. Видно было, что он его читал очень внимательно. Он задал мне несколько вопросов по поводу цифр, цитируемых Литвиновым. Его заинтересовало, в частности, также то обстоятельство, что мы готовы покупать всякие цветные металлы. Он сказал, что Греция могла бы продавать нам олово (по-видимому, скорее руду). Я сказал, что этот вопрос следует изучить вместе с торгпредством.

Затем разговор перешел на основную тему моего посещения. Я выразил удивление, что министр издает еще новый

* См. док. .N?69, SO, 170.

** См. яок. Л"? 193.

»*^я См. док, Л^;? 192.

**** См. док. Л? 69. SO.

***** См. док. № 196.

****** См. док. .\s 17S,

декрет¹⁵⁵, ограничивающий нашу торговлю, в то время когда ведутся переговоры и еще обе стороны не обменялись всеми аргументами, Я сказал, что прошу его приостановить этот декрет, пока мы не закончим переговоры.

Министр ответил, что он совершенно не в состоянии этого сделать, что об издании декрета он уже много раз говорил раньше, в частности т. Ангарскому*, и что сейчас в связи с ведущимися в Лондоне переговорами греческая делегация нуждается в подтверждении того, что греческое правительство принимает все меры для улучшения своего расчетного баланса. Англичане жалуются, что греки отказызаются платить долги и не покупают также английский уголь в обмен на греческие товары, тратя одновременно валюту на покупку нашего угля- В частности, Чемберлен в третий раз говорил об этом Максимосу. На мое замечание, что он ведь приостановил действие декрета на 3 недели в отношении Румынии и что он должен был, по крайней мере, таким же образом третировать и нас, министр заметил, что он нам давал гораздо больший срок. Он предупреждал т. Ангарского и в декабре и в феврале, а в последнее его посещение он ему прямо сказал, что дальше июня нынешнее положение ни в каком случае продолжаться не может и он вынужден будет перейти на стопроцентный обмен. Он стал меня еще раз заверять, что декрет не имеет никакого ыгмерения причинить нам ущерб и не имеет в виду создавать какие-нибудь трудности для нашей торговли. Греческое правительство желает самым либеральным и самым дружественным образом наладить наши торговые отношения. Это мероприятие не является исключительно направленным против нас, оно вытекает из теперешней политики греческого правительства, направленной на улучшение валютного положения. Мы, по существу, являемся последними, ибо в отношении всех стран имеются уже те или иные компенсационные соглашения.

На мое настойчивое указание на то, что декрет этот создает неравное положение для нас во время переговоров, министр стал уверять, что ни в какой степени переговоры от этого не пострадают, Больше того, он готов даже, подтвердив мне это письменной нотой, установить, чтобы то соглашение, которое между нами будет достигнуто, имело обратную силу с момента даты декрета.

Я стал ему говорить, что уже первый декрет¹⁵⁶ произвел весьма неблагоприятное впечатление в Москве и там не могли понять истинных намерений греческого правительства. Я опасаюсь, что издание второго декрета вызовет вполне естественное недовольство и создаст впечатление, что греческое прави-

* Торгпред СССР в Греции,

тельство становится на путь каких-то экономических воздействий. В этом случае я был бы бессилен убедить мое правительство не принимать тех или иных мероприятий, которые оно сочтет необходимым предпринять |я тут в осторожной форме намекнул на могущие быть с нашей стороны известные реторсии).

Эта аргументация на него подействовала, и он начал колебаться, задавая мне вопрос, какое же время, по моему мнению, нужно- Я сказал, что следовало бы декрет приостановить на все время переговоров и по крайней мере на тот срок, на который был приостановлен румынский декрет. Он стал говорить, что он сам этого не может сделать, он переговорит с Цалдарнсом* и немедленно пошлет телеграмму Макепмосу. и он просит меня понять его трудное положение. Он предложил, что по возвращении Цалдарнса из Салоник он, Песмат-зоглу, пригласит меня к нему, и мы совместно обсудим еще раз это положение. Я, конечно, выразил готовность повидать Цалдарнса и сказал, что даже имел в виду просить его о свидании. Но что я прошу министра убедить и Цалдарнса и Максимоса в необходимости создать нормальные условия для ведущихся наших переговоров.

Говоря о давлении англичан, Песматзоглу сказал, что они испытывают это давление и со стороны немцев. Тут он совершенно конфиденциально показал мне ноту немецкого посланника, в которой тот предлагает купить большую партию греческого табака в обмен на немецкий уголь. При этом министр сказал, что он ответил немецкому посланнику, что немецкие цены не подходят Греции.

Хотя министр всячески подчеркивал свою добрую волю и этим объяснил, что он мне показывает такую «секретную» вещь, как нота немецкого посланника, целью его. очевидно, было оказать на нас давление в том отношении, что они имеют выгодное предложение по углю.

return false">ссылка скрыта

Попутно во время беседы мы коснулись и процента фрахта, отмеченного в декрете (15%). Я начал возмущенно говорить, что означает такой смехотворный процент, в то время как сам министр даже говорил о 30—35%, причем и этот последний процент является совершенно ничтожным. Песматзоглу возразил, что процент, указанный в декреге, ни в какой степени не связывает наши переговоры, что эта цифра получена от арматоров, и он, конечно, понимает, что арматоры плачутся на свою судьбу с целью избежать дополнительных налогов. Я заметил, что если они будут ориентироваться на цифры арматоров, то никогда не получат ясной картины. Мы платим большие деньги греческому флоту за фрахтование, и уже дело

* Премьер-министр Греции.

греческого правительства поставить свои отношения таким образом, чтобы эта валюта оставалась в стране, а не вывозилась ими за границу. Министр в общем согласился с этой мыслью, отметив вскользь, что он .хочет даже предложить нам платить бонами за фрахт. Я выразил сомнение в целесообразности бон, ко сказал, что мы всячески готовы пойти навстречу греческому правительству в том отношении, чтобы оно имело возможность контролировать полностью валюту, получаемую арматорами.

Затем министр предложил, чтобы т. Ангарский заехал к нему 26-го вечером, для того чтобы продолжать переговоры -^Б7.

Перед уходом я еще раз просил его изложить создавшееся положение Цалдарису и добиться приостановления действия декрета.

Мы условились, что 28 июня утром я созвонюсь с ним, и мы условимся насчет встречи с Цалдарисом ^1&5.

[Давтян]

Печат. по арх.

195. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР в НКИД СССР, из Лондона

Немедленно 26 июня 1933 г.

Сталину, Молотову. Саймон начал разговор всяческими заверениями в стремлениях его личных и правительства к сохранению торговых отношений и выражал сожаление по поводу созданных препятствий. Он просит моего сотрудничества с ним для преодоления этих препятствии и спрашивает, какой выход я вижу из нынешнего положения. При этом он заранее предупреждает, что согласно многократным заявлениям правительства эмбарго * не может быть отменено до возвращения на родину арестованных**. Я ответил, что мы отнюдь не стремились к прекращению торговых отношений и что препятствия созданы не нами. Я выразил уверенность, что Саймон был дезинформирован и получал дурные советы и что. если бы он был лучше осведомлен и понимал нас лучше, то его правительство не поступало бы так, чтобы создать затруднения торговле. Я ничего предлагать не могу, ибо Саймона интересует судьба двух англичан, а эта судьба не находится в руках моего правительства или в моих руках, а кроме того, мы судьбой людей не торгуем. Они осуждены и должны отбыть наказание, если не будут помилованы. В нормальном порядке их прошение о помиловании не должно рассматриваться раньше истечения шести месяцев. В случае, если бы

* См. стр. 256.

** См. прим, S2.

английское правительство дружественно просило нас об этом, то мы могли бы кое-что сделать для ускорения процедуры, но эмбарго создало для нас невозможность вмешаться в это дело. От английского правительства зависит создание услозий, которые позволили бы Советскому правительству и Наркомин-делу вмешаться. Ни в коем случае ни я. ни мое правительство не могли бы обещать помилование, ибо это значило бы присвоить себе прерогативу, принадлежащую только нашей высшей власти — ЦИК. Наше вмешательство смогло бы состоять только в ускорении рассмотрения дела. Саймон заявил, что если я имею в виду предварительное снятие эмбарго, то я ошибаюсь. Это абсолютно невозможно. Он готов, однако, учесть высказанные мной соображения и наши конституционные затруднения и согласиться на одновременную акцию. Я ему заявляю заранее, когда предполагается помилование, и он на этот же день назначает созыв Тайного совета для издания прокламации об отмене эмбарго, и также в тот же день мы отменим контрмеры*. Я повторил, что помилование ни в коем случае не может быть предметом моих обещаний и что я мог бы лишь осведомиться в канцелярии ЦИК и сообщить ему, когда предполагается рассмотрение ходатайства осужденных, не предрешая результата. Но предварительным условием даже такого моего вмешательства должно быть снятие эмбарго. Я поэтому предлагаю одновременную отмену эмбарго и контрмер, и я обещаю выхлопотать через несколько дней после этого рассмотрение ходатайства. Саймон вновь заявил, что одновременность является его крайней уступкой, что он готов удовлетвориться моим сообщением о дате и созвать на ту же дату Тайный совет, который, как только узнает о состоявшемся помиловании, издаст новые прокламации. Я указал, что это означает не одновременность, а отмену эмбарго в зависимости от состоявшегося помилования, что для меня неприемлемо. Далее я указал, что пока остается в силе парламентский акт о полномочиях правительству³⁴, у нас не может быть уверенности, что эмбарго не будет вновь введено для других целей, тем более что теперь многие думают, что этот акт отнюдь не имел в виду только освобождение арестованных. Саймон ответил, что парламентский акт есть закон, который может быть отменен только законодательным путем. Это предполагает длительную процедуру проведения вопроса через обе палаты, а также соответственных прений. На нынешней сессии, во всяком случае, это провести будет невозможно, но он может заверить меня своим словом, что для других целей акт не будет использован. На мой вопрос, готов ли он подтвердить это письменно, от имени своего правительства.

* См. док. № 129.

Саймон после некоторого спора ответил утвердительно. Констатировав, что предложенная Саймоном своеобразная одновременность меня не удовлетворяет, я предложил не возобновлять эмбарго после истечения срока, т. е. в середине июля. в каком случае мы после этого попросим ЦИК принять рассмотрение ходатайства осужденных. Саймон и Колвилл тогда разъяснили мне. что в трехмесячный срок не входят парламентские каникулы, так что_: принимая во внимание десятидневные каникулы на троицу и предстоящие летние каникулы, эмбарго может остаться в силе до октября без возобновления. Правительство, однако, настолько уже ангажировалось, что вынуждено будет теперь же просить парламент о возобновлении. В удовлетворении этой просьбы Саймон не сомневается. Указав, что мы продолжаем находиться в тупике, я предложил встретиться через несколько дней, с тем чтобы Саймон и я подумали о возможном выходе из тупика- Это решение и было нами принято. Как Саймон, так и Колвилл все время подчеркивали, что немедленно после снятия эмбарго должны быть возобновлены переговоры о торговом договоре, так как в августе здесь все разъезжаются, а потому необходимо использовать оставшееся время.

Считаю несомненным, что предварительного снятия эмбарго не добьемся. Вряд ли Саймон сделает какие-либо новые предложения. Считаю возможным согласиться на отмену эмбарго и контрмер и на рассмотрение ходатайства осужденных в один заранее назначенный день. Акция ЦИК должна состояться утром и решение Тайного совета в тот же день вечером после утвердительного сообщения о помиловании, но публичное сообщение об обоюдных акциях делается лишь на второй день. При этом, конечно, мы должны получить письменное заверение в дальнейшем о неприменении парламентского билля¹⁵⁹. Удобнее всего наметить будущую пятницу, так как в субботу парламент не заседает. Саймон просит скорейшего ответа из-за опасения нежелательных запросов в парламенте. Срочно телеграфируйте ответ *.

Литвинов

Печат, «о арх.