Тема вселенского одиночества и мировой скорби как доминирующая в поэзии М. Лермонтова. Эволюция романтического героя: от «Нет, я не Байрон…» до «Выхожу один я на дорогу».

С тех пор как вечный судияМне дал всеведенье пророка,В очах людей читаю яСтраницы злобы и порока,- это страшное признание Лермонтова сделано в последний год его жизни. Как будто предчувствуя скорую гибель, поэт смотрит на пройденный путь. В его взгляде с новой силой воплощается глубокая скорбь, всегда сопутствовавшая Лермонтову. “Пророк” - последняя капля в чаше его страданий. “Пророк” полон отчаянья, в нем нет надежды на признание потомков, нет уверенности в том, что годы труда не пропали даром. Скорбь и одиночество Лермонтова проходят на смену жизнеутверждающей, светлой поэзии Пушкина. ... Поражение декабристов было истинной трагедией для Лермонтова. Он не раз открыто, бесстрашно выступал против сытых вельмож, полицейского надзора:Прощай, немытая Россия,Страна рабов, страна господ,И вы, мундиры голубые,И ты, им преданный народ.Тяжелое положение в николаевской России Лермонтов переживал, как личное горе. В стихотворениях “Дума”, “Смерть поэта”, “Родина” отразилась его боль, связанная с пассивностью молодого поколения, утратой истинных ценностей.Скорбь и одиночество, вызванные общественными и личными причинами, наполняют все творчество Лермонтова. Стремлением поэта к истинному чувству и болью неразделенности проникнута его любовная лирика:Страшись любви: она пройдет,Она мечтой твой ум встревожит,Тоска по ней тебя убьет,Ничто воскреснуть не поможет.Вся тяжесть одиночества и скорби поэта с огромной силой воплотилась в произведениях о природе. Пейзаж здесь неотделим от переживаний поэта. Лермонтов то противопоставляет свой внутренний мир цветению природы, то сравнивает собственную судьбу с печальной историей одинокой сосны или гонимого ветром листка. Особенностью лирики Лермонтова, на мой взгляд, является внутреннее единство лирического героя. Герой постепенно меняется, “движется”, но движение это значительно замедлено по сравнению с развитием лирических героев других поэтов XIX века. К концу творчества в лирике Лермонтова все чаще появляется образ простого, обычного, усталого человека, совсем не похожего на героя ранней лирики. Однако между этими героями существует тесная связь, обусловленная сохранением основных мотивов, тем лирики, которые пронизывают все творчество поэта и формируют образ его героя. Лирика Лермонтова (наряду с поэзией Жуковского и ранним творчеством Пушкина) явилась взлетом русского романтизма. Это обусловлено тем, что лермонтовский лирический герой — герой романтический. Он наделен всеми отличительными чертами романтика — он борец, страдалец, мятежник, поэт, любовник, даже пророк...

Однако особенно сильна в образе романтического героя Лермонтова тема одиночества. «Нет, я не Байрон...», стихотворение раннего Лермонтова (1832 г.). Обычное для Лермонтова сравнение своей судьбы с судьбой английского поэта. В этом стихотворении существенно уточняется, что свидетельствует о его поэтическом и духовном самоопределении. Лермонтов не отвергает внутреннего родства с Байроном — оба поэта предстают в стихотворении как романтические странники, переживающие конфликт с толпой и с целым миром, которому они чужды и которым они «гонимы». Объединяет Лермонтова с Дж. Байроном и позиция избранничества — с той, однако, многозначительной для Лермонтова разницей, что он, в отличие от английского поэта, еще «неведом» миру: «неведомый избранник». Речь, следовательно, идет не об отказе от байронизма, казалось бы, заявленного в первой строке, а об особой и более трагичной личной судьбе поэта «с русскою душой» («Я раньше начал, кончу ране, / Мой ум не много совершит»). Сравнение идет, таким образом, по двум главным линиям — внутренней соотнесенности с личностью Байрона и противопоставленности ему своего поэтического «удела», и развитие, итог обеих ипостасей представляются Лермонтову безрадостным. Определение «с русскою душой» указывает на пробуждение национального самосознания и на различные общественные условия, в которых творили оба поэта. Строки:

В душе моей, как в океане,

Надежд разбитых груз лежит...

могут прочитываться и как выражение личного, и как исторически обусловленного (как бы «унаследованного») трагизма, отягощенного сознанием невысказанности своих высоких и тайных дум. Сопоставление своей души с океаном раскрывает масштаб этих неведомых дум поэта, но вместе с тем и сомнение в самой возможности их выразить, ибо сложность задачи требует усилий, равновеликих могуществу «бога».

«Выхожу один я на дорогу». В отличие от большинства произведений Лермонтова-бунтаря, это стихотворение создает образ мира гармоничный, хотя и пронзительно грустный. "Что же мне так больно и так трудно?" - спрашивает поэт. Может быть, именно этот вопрос особенно трогает чуткие сердца: ведь у каждого человека бывают в жизни горестные минуты...Кажется, что стихотворение написано очень просто: дорога, туман, звезды, "темный дуб"... Но все эти слова оказываются исполненными необъятно большого смысла, они многозначны. Создается образ целого мира: "Спит земля в сиянье голубом". И уже первое, вроде бы простое предложение ("Выхожу один я на дорогу...") говорит одновременно об одиночестве и о "кремнистом" (каменистом, тернистом, трудном) жизненном пути. Образ усталого человека, ищущего покоя.