Этнический мезальянс

Как правило, это разновидность предыдущей формы, поскольку национальные особенности обусловлены прежде всего культурными отличиями. Однако высказывается мнение о том, что здесь действуют этнобиологические факторы. В прошлом веке появляется так называемая «теория группового отбора». Ее автором принято считать Уильяма Д.Гамильтона, однако история ее возникновения началась гораздо раньше появления его математических моделей. Еще Дарвин пришел мысли о том, что отбор действует не на уровне отдельных особей, а на уровне родственных групп. К этому его подтолкнули наблюдения за социальными насекомыми. Известно, например, что у муравьев, пчел и термитов есть касты работников, не оставляющих потомства. Отбор на уровне индивидуумов не мог привести к возникновению таких каст.

Дарвин же объяснял удивительный факт распространения в популяции альтруистических признаков, невыгодных «в частной жизни», действием группового отбора: альтруистические группы получали преимущества над группами, состоящими из эгоистов, и становились более многочисленными, распространяя тем самым и, как сказали бы сегодня, «ген альтруизма».

В 50—60 гг. прошлого столетия разгорелась дискуссия между сторонниками и противниками группового отбора. Победа была одержана вторыми, но сейчас к этому вопросу возвращаются. Однозначного ответа по сию пору нет, но все же данные, свидетельствующие о том, что отбор не замыкается уровнем индивидов, множатся. Поэтому сегодня имеет смысл говорить о многоуровневом отборе (термин Д.С. Уилсона^[238]): какие-то гены распространяются в популяции за счет отбора на уровне индивидов, другие — за счет отбора на уровне групп.

Действие группового отбора прослеживается и в нашем социуме. Процент смешанных браков между ирландцами и англичанами в Ольстере еще недавно был практически нулевой, несмотря на то, что это два народа, давно живших в одном государстве и тесно соседствующих друг с другом. До 60-х годов в Америке практически не было смешанных браков между черными и белыми, и это несмотря на то, что и черные и белые американцы, каждые в отдельности, представляют собой смесь многих разных народов и живут бок о бок не менее двух веков. Более близкие для нас примеры говорят о том же. Так, русские в Риге составляют до половины населения, город говорит по-русски, и тем не менее смешанных браков гораздо меньше половины, как должно бы было быть, если бы разные народы на деле представляли собой один и тот же вид в строгих научных терминах. То же во всех других бывших республиках СССР: ни с казахами, ни с грузинами, ни с кем-либо другим не было и близко такого процента смешанных браков, какой следовало бы ожидать при столь тесном контакте и свободном скрещивании в пределах одного вида. Очевидно, что культурные, религиозные, языковые, экономические, политические и прочие различия между этносами целиком или отчасти делают смешанные браки нежелательными. При этом далеко неочевидны биологические последствия запрета на них^[239].

Но все же нельзя бросаться и в другую крайность — объяснять отличия только групповым отбором, действием этнобиологических факторов. Эксцессы расистских взглядов, эволюция которых может быть прослежена от уже приводившихся здесь высказываний Аристотеля о тех, кому «с самого часа рождения» назначена та или иная участь, через испанских конкистадоров, вдруг озаботивших себя предположением наличия души у их жертв, к газовым камерам и расстрельным рвам времен Второй Мировой войны, никогда не смогут быть объяснены объективными особенностями человеческой генетики. Культурные же отличия позволяют объединить действие биологических и социальных начал.

Таким образом, можно заключить: только взаимодействие и взаимный переход друг в друга биологических и культурных факторов способны породить комплиментарное отношение к одним (возможно и такое) и неприятие других этносов.

Поэтому отношение к этническому мезальянсу в обществе — это не «пережиток» неразвитого сознания (хотя, конечно, и он тоже), но все та же сохраняющаяся с древнейших времен форма социальной «гигиены», способ сохранения и развития собственных ценностей, хотя бы и в ущерб другим.