Феноменология как радикальное универсальное осмысление человеческого опыта

Возможность реализации идеи философии, как ее понимает Гуссерль, усматривается им в радикализме как сущности подлинной философской науки и «истинном позитивизме». Философия, будучи наукой об истинных началах, об истоках, «не должна успокаиваться, пока не достигнет своих абсолютно ясных начал, то есть своих абсолютно ясных проблем, в самом смысле этих проблем предначертанных методов и самого низшего слоя ясно данных вещей». Атмосфера, в которой должен двигаться философ, - прямая интуиция, феноменологическое постижение сущности. Совокупность достоверностей, интуитивно открываемых в опыте эйдетического (сущностного) усмотрения и описания, и есть то аподиктическое, что может составить базис подлинной фундаментальной науки.

Для феноменологического поиска принципиальным является различие так называемых «естественной» и феноменологической установок. «Естественные установки» - это установки как науки, так и повседневной жизни. Поскольку они не рефлексируют о способе, каким им дается мир, при «естественной установке» именно мир кажется данным непосредственно, сознание представляется как «tabula rasa», а смысл мира и всего происходящего в нем кажется «уже готовым и непосредственно данным извне».

Аподиктичности (сути) можно достичь, только отказавшись от «наивности» и «объективизма» естественной установки, и лишь феноменология как радикальное осмысление истоков человеческого опыта может избежать ловушек «натурализма» и «объективизма» на пути срезания данности опыта «естественной установки» и обращения к «потоку переживаний» с целью выявления скрытых глубинных смыслообразующих структур опыта субъективности.

Всякий, кто действительно хочет стать философом, должен будет «однажды в своей жизни» мысленно сосредоточиться на самом себе, попытаться внутри себя ниспровергнуть все принятые до сих пор науки и предпринять их реконструкцию. Как и для Декарта, для Гуссерля философия есть в некотором роде «личное предприятие философа», она должна конституироваться как его философия, его мудрость, его знание, которое, хотя и ведет к универсальному, получено им самим, словом, знание, за которое он несет ответственность, которое он должен мочь доказывать, основываясь на своих абсолютных интуициях.

Для того, чтобы все конкретные проблемы феноменологической философии рассматривать в ее собственных сущностных границах и в том специальном повороте взгляда, который требовал выдерживать Гуссерль, необходимы «исключение всей совокупности мыслительных привычек» и новый – совершенно измененный, в сравнении с естественными установками опыта и мысли, - способ установки, или так называемая «феноменологическая установка.»

Введение в феноменологическую проблематику как раз и сложно тем, что феноменология предполагает особый и систематически выдерживаемый поворот взгляда философа, направленность которого отличается как от обыденного взгляда на мир, так и от теоретических (научных и метафизических) концепций, относящихся к описанию существующего.

Со свойственным ему радикализмом Гуссерль ставит вопрос о правоспособности метода созерцания сущностей и решает его предельно определенно; созерцание сущностей имеет такую же легитимность и такое же право на обоснование истины, как и опыт.

Кризис европейского существования, по Гуссерлю, можно охарактеризовать как «поражение рационализма». Однако причина этого «поражения рациональной культуры» не в самой сущности рационализма, а в том, что он был понят поверхностно, отягощен натурализмом и объективизмом, проникшими как в науку, так и в философию.

Полагая, что из кризиса европейского существования есть два выхода: «закат Европы в отчуждении ее рационального жизненного смысла, ненависть к духу и впадение в варварство, или же возрождение Европы в духе философии благодаря окончательно преодолевающему натурализм героизму разума», Гуссерль убежден, что проблемы, породившие кризис «усталой и скептической Европы, способна решить интенциональная, или трансцендентальная, феноменология, которая «впервые превратила дух как таковой в предмет систематического опыта научного изучения и тем самым осуществила тотальную переориентацию задачи познания».