Стереотипы общения

 

В отношении ментальных стереотипов целесообразно использовать, на наш взгляд, термин «этнический». «Этническим стереотипам, – подчеркивает Н. В. Уфимцева, – обучить невозможно, т. к. они относятся к фактам поведения и сознания (индивидуального и общественного): для того, чтобы стать членом того или иного этноса, необходимо не только присвоить знание этого этноса, т. е. систему значений, но и присвоить этнические стереотипы, т. е настроиться на ритм данного этнического поля» [Уфимцева, 1994, с. 97–98], что и происходит в процессе социализации личности. Так, например, стереотипы речевого этикета проявляются по-разному даже в самых простых ситуациях:

«Мицуко: – Габор, как ваши дела? – Габор: – Спасибо, хорошо. А ваши? – Мицуко: – Ничего». – Такой диалог, представленный в одном из учебников практически на любом уровне владения языком вызывает у японских русистов (Мицуко – Япония) отрицательную оценку, т. к. японец не может даже «по-русски» употребить эту, хорошо ему известную русскую этикетную реплику, аналогичная реакция на этот диалог бывает и у представителей других культур.

Например, во Франции считается грубым дать разговору угаснуть. В Англии – спешить поддерживать его. Если вы не откроете рта на протяжении трех лет, про вас подумают: «Этот француз производит приятное впечатление» [В. Овчинников. Сакура и дуб. Впечатления и размышления о японцах и англичанах]. Ср. русское отношение к этим фактам: заносчивый – молчаливый (Русский ассоциативный словарь- 1) [Прохоров, 1996, с. 165].

Существуют стереотипные восприятия представителей определенных этносов. Показательным может быть использование, например, стереотипа англичанина, который оценивается как слишком выраженная, а потому избыточная реализация стереотипа:

В туннеле было довольно много народу, но, тем не менее, уже через минуту он заметил, что его преследует по крайней мере один человек, в бежевом плаще и клетчатой шляпе, над чем Трегубов мысленно посмеялся: эта клетчатая шляпа должна была выглядеть очень английской и могла бросаться в глаза. Субъект, который был, вероятнее всего, американцем, настолько выглядел с ног до головы англичанином, что именно этим бросался в глаза (Ж. Гарартс. Сигма).

Ю. Е. Прохоров отмечает, что стереотипы сходны с традициями, мифами, ритуалами, укорененными общественным сознанием обычаями и нравами. Тем не менее, стереотип отличается по своей психологической основе. По мнению исследователя, «традиции и обычаи характеризует их объективированная значимость, открытость для других, стереотипы же остаются на уровне скрытых субъективных умонастроений, которые индивид и общество чаще всего от «чужих» намеренно скрывают». Например, существует стереотип «командировки в провинцию», когда командированные берут с собой продукты (например, копчёную колбасу) («может не быть продуктов в магазине и условий хранения продуктов в не очень комфортабельной гостинице»). И стереотип самой провинции:

«Люда Величко родилась и выросла в провинции, в одном из среднерусских неперспективных городков. Одна фабрика, лесопильный завод, вязальная мастерская, комбинат бытового обслуживания. В так называемом центре – несколько каменных зданий. Полуразрушенная церковь со срезанным куполом, превращенная, как водится, в склад; вокруг неё кладбище с железными крестами и бумажными розами. Ленивая, медленная река с мутной черной водой, отравленной фабричными стоками…

Люда нигде не бывала, кроме своего городка, а остальной мир представляла себе по книгам и кинофильмам. Из всего этого составился у нее в воображении образ какой-то другой, нездешней, яркой жизни. Были там ограды, перевитые плющом и розами, беседки, павильоны, лестницы, мягкими уступами спускающиеся к реке… смеющиеся, белозубые, ярко одетые люди» (И. Грекова, «Кафедра»).

Выше мы отметили, что в организации общения именно социокультурные стереотипы играют ту же роль регламентирующих элементов, соблюдение или нарушение которых меняет социальные, этические, установочные, языковые и другие параметры общения (например, обращение к вышестоящему по должности просто по имени, а не по имени и отчеству). В этом смысле стереотип соотносим с понятием нормы (ср. положение
Н. Д. Арутюновой о том, что поле нормативности граничит с концептами обыденности, предсказуемости, привычности [Арутюнова, 1988, с. 299].

Норма как социальное явление отражает узуально закрепленные принципы отбора языковых форм из ряда вариативных. Отбор осуществляется в соответствии с принятыми в данном социуме правилами употребления языковых единиц в социально детерминированных коммуникативно-прагматических ситуациях общения. Примером стереотипов могут быть подборки языковых единиц, отражающих штампы сознания определенного времени, определенной культуры или её страты: от знаменитого комплекта Эллочки-«людоедки», которая обходилась всего тридцатью словами:

1) Хамите.

2) Хо-хо (выражает в зависимости от обстоятельств: иронию, удивление, восторг, ненависть, радость, презрение и удовлетворенность).

3) Знаменито.

4) Мрачный. (По отношению ко всем. Например: «мрачный Петя пришел», «мрачная погода», «мрачный случай», «мрачный кот» и т. д.).

5) Мрак.

6) Жуть (Жуткий. Например, при встрече с доброй знакомой: «жуткая встреча).

7) Парниша (По отношению ко всем знакомым мужчинам, независимо от возраста и общественного положения).

8) Не учите меня жить и др.

до «золотого минимума начинающего гения» сегодняшнего дня, которым может довольствоваться в общении «молодой талантливый писатель» из повести Ю. Полякова «Козленок в молоке»:

«вестимо, обоюдно, ментально, амбивалентно, трансцендентально, г…; скорее да, чем нет, скорее нет, чем да; вы меня об этом спрашиваете? Отнюдь; гении – волы; не варите козленка в молоке его матери» (Ю. Поляков. Козленок в молоке).