Как научной категории

 

Термин «информационная культура» впервые по­явился в 70-х годах в отечественных публикациях библиографов К.М. Войханской, Б.А. Смирновой, Э.Л. Шапиро и отождествлялся в то время с библиотечно-библиографической грамотностью, культурой чтения, пропагандой библиотечно-библиографичеких знаний. В конце 80-х годов к изучению проблем этого феномена присоединились обществоведы, философы, специали­сты в области философии информации и компьютерной техники. Автором понятия считается профессор кафедры основ государственного управления Московского историко-архивного института Г.Г. Воробьёв, понимающий его как «умение использовать информационный подход для рациональной и эффективной организации интеллектуальной деятельности» [9]. По нашему мнению, эта лаконичная трактовка остаётся современной, т.к. без излишней абсолютизации ясно указывает на фундаментальную сущность информационной культуры.

В рамках информационного подхода информационная культура рас­сматривается М.Я. Дворкиной, А.П. Ершовым, Ю.Ю. Милитарёвым и И.М. Ягломом как совокупность знаний, норм, правил, ценностей, созданных в информационной деятельности и отражающих определённый уровень её развития, в ней выделяется «технологический «срез» всех информационных процессов в обще­стве, концентрируется внимание исследователей на достигнутом уровне обра­щения с информацией...» Большинство исследователей этого периода (А.П. Александров, В.П. Велихов, А.П. Ершов, В.М. Монахов и др.) формулировали своё определение информационной культуры, акцентируя внимание только на информации, что значительно обедняло и сужало само понятие. Под информационной культурой подразумевалась совокупность знаний, умений и навыков поиска, отбора и анализа информации, т.е. всё то, что относится к информационной деятельности, направленной на удовлетворение информационных потребностей.

Заимствованный за рубежом термин «компьютерная грамотность», имеющий более узкий смысл, на некоторое время вытеснил понятие информационной культуры, что проявлялось в содержании норма­тивных документов Министерства образования, регламентирующих изучение инфор­матики в общеобразовательных учреждениях. Следовательно, когда библиографами информационная культура отождествляется с основами библиотечно-библиографических знаний, а специалистами в области компьютерных технологий – с определённым уровнем умений взаимодействия с компьютером, с компьютерной грамотностью, то такой технологический акцент, монодисциплинарность не дают полного представления об изучаемом феномене.

В 90-х годах прошлого века философские дискуссии Р.Ф. Абдеева, А.А. Виноградова, А.И. Ракитова, Э.П. Семенюка, А.Д. Урсула и других специалистов свидетельствуют о том, что понятие «информация» обрело в науке категориальный статус, а в трактовке явления «информационная культура» упрочилась тенденция к преодолению технократизма, появилась возможность использования в широком специально-научном контексте. С философской точки зрения информационная культура теперь выступает как важнейший компонент духовной культуры общества в целом, различных социальных групп, отдель­ной личности.

В.А. Виноградов и Л.В. Скворцов предлагают рассматривать данное явление в двух аспектах. «Информационная культура в широком смысле – это совокупность принципов и реальных механизмов, обеспечивающих позитивное взаимодействие этнических и национальных культур, их соединение в общий опыт человечества. В узком смысле слова информационная культура – это оптимальные способы обращения со знаками, данными, информацией и представление их заинтересованному потребителю для решения теоретических и практических задач; механизмы совершенствования технических сред производства, хранения и передачи информации; развитие системы обучения, подготовки человека к эффективному использованию информационных средств и информации» [8]. Т.е. в первом случае речь идёт об информационной культуре общества, а во втором случае – об информационной культуре личности, хотя у этих авторов это не конкретизируется.

По мере развития научно-технического прогресса понятие информационной куль­туры вбирало в себя знания из тех наук, которые явились основанием для реализации принципиально новых подходов в работе с информацией, обеспечивающих решение проблемы информационного кризиса (теория информации, кибернетика, информати­ка, семиотика, документалистика и пр.). В ходе развития теории и методологии информационной культуры в круг принимающих учас­тие в её разработке специалистов стали входить представители таких наук, как семиотика, лингвистика, социология, психология, педагогика, культурология, эс­тетика и др. Соответственно, они выделяли различные её аспекты: психологический, ис­торический, когнитологический, социокультурный, педагогический, социоло­гический, технологический и пр., которые характеризовали отдельные грани явления.

Использование культурологического подхода (Е.В. Бондаревская, И.Ф. Исаев, С.В. Кульневич, В.А. Сластёнин и др.) к интерпретации информационной культуры существенно обогатило и расширило её содержание. Идеи этих учёных способствовали преодолению технократического подхода к роли человека в современном информационном обществе и возвращению к его сущностной характеристике как свободной, самоопределяющейся личности, находящейся в непрерывном диалоге с самим собой, другими личностями, произведениями культуры, природой, миром в целом.

В этой связи Л.И. Алёшин заявляет о важности понятия «культура информации» как «культуры смысла и текста», привлекает внимание к качеству циркулирующей в обществе информации в контексте создания механизма её фильтрации и предотвращения дублирования, избыточности, хаотичности, недостоверности, субъективности, безнравственности с целью защиты личности от информационных перегрузок, которые дезорганизуют мышление и порождают болезненное состояние – «синдром информационной усталости». Автор указывает: «Культура информации не только показатель интеллектуального потенциала людей при их общении друг с другом, но и систем, накапливающих, хранящих и воспроизводящих различные данные. Основой такого общения может стать определённая «культурная платформа» [1]. В культурологическом плане информационная культура тесно переплетается со многими другими видами культур: профессиональной, экономической, политической, правовой, нравственной, экологической, религиозной и др., является неотъемлемой их составляющей, «сквозным» аспектом, пронизывающим культуру в целом.

Концепция, в которой отражается культурологическая направленность информационной культуры, предложена Н.Б .Зиновьевой [18]. Согласно данной концепции объектом выступает система информационных взаимоотно­шений общества и личности, а предметом следует считать процесс гармониза­ции внутреннего мира человека в ходе освоения всего объема социально-значи­мой информации. Так, информационная культура стала рассматриваться как неотъемлемая составная часть общей культуры личности; как область культуры, связанная с функционированием информации в обществе и формированием информационных качеств личности; как информационная компонента человеческой культуры в целом.

Осмыс­ление и обобщение накопленных знаний по теории информационной культуры, решение проблем общетеоретического и методического планов стало происходить в рам­ках новой научной дисциплины – информационной культурологии, теоретические ос­нования которой заложены в трудах профессора М.Г. Вохрышевой. В рамках информологического подхода информационная культура определяется как «методика, методология и мировоззрение общества эпохи информатизации» [10]. В связи с тем, что знания об информационных законах, средствах взаимодействия с информацией становятся основой, методологией эпохи информационного общества, перспективность такого подхода очевидна.

Краткий экскурс в историю становления понятия «информационная культура» показывает, что оно многогранно и имеет синтетическую природу. Исследование этого феномена, с одной стороны, это – едва ли не уникальное поле научной деятельно­сти, где работают представители самых различных областей знаний, чьи усилия способствуют интеграции гуманитарного и технического знания, а с другой стороны, по утверждению Н.И. Гендиной, «участие в разработке теории инфор­мационной культуры представителей весьма удалённых областей знания, пытающихся интерпретировать сущность информационной культуры в тради­циях и с использованием понятийного аппарата «своей» науки, порождает ряд слабо стыкующихся подходов, в которых теряет очертания, «растворяется» его подлинный смысл» [12]. По нашему мнению, таким опасениям Н.И. Гендиной нет места в эпоху постмодернизма, который признаёт как раз многомерный образ реальности и множество типов разносущностных отношений, а также неустранимую множественность описаний и точек зрения, отношения дополнительности и взаимодействия между ними. Эти идеи, как указывают Л.А Микешина и М.Ю. Опенков, сегодня приобретают общекультурный характер, превращаются в принципы интеллектуальной, творческой деятельности.

В рамках психолого-педагогического подхода теоретическими и методологическими проблемами информационной культуры занимались М.Г. Вохрышева, Н.И. Гендина, А.А. Гречихин, Е.В. Данильчук, Н.Б. Зиновьева, Ю.С. Зубов, С.Д. Каракозов, И.К. Кирпичёва, В.М. Петров, А.И. Ракитов, Б.А. Семенвекер, Н.А. Сляднева, Э.П. Семенюк, А.Д. Урсул, В.А. Фокеев, Ю.А. Шрейдер и др. авторы. Приведём определения некоторых из них. Согласно трактовке Ю.С. Зубова, информационная культура – это «систематизированная совокупность знаний, умений, навыков, обеспечивающая оптимальное осуществление индивидуальной информационной деятельности, направленной на удовлетворение как профессиональных, так и непрофессиональных потребностей» [19]. В данном определении информационная культура характеризуется как основа общечеловеческой культуры, регулирующая любые информационные взаимодействия.

В работе Г.В. Грачёва утверждается, что информационная культура обеспечивает человеку как условия для креативного развития, так и защиту личности от информационного манипулирования. В системе взглядов Н.И. Гендиной информационная культура личности трактуется как «важнейший фактор успешной профессиональной и непрофессиональной деятельности, а также социальной защищённости личности в информационном обществе» [12]. Автор акцентирует внимание на том, что об информационной культуре человека судят не потому, что он думает о себе сам или каким он желает казаться, а по реальным результатам его самостоятельной информационной деятельности.

Этот же акцент имеет утверждение Э.П. Семенюка: информационная составляющая «словно пронизывает всё сооружение культуры… она принадлежит к тем его «не­сущим конструкциям», которые обеспечивают логическую целостность всего необозримого здания» [44]. С точки зрения этого учёного, в рамках технологического подхода, семантический инвариант[2] понятия «информационная культура» представляет собой «степень совершенства человека, общества или определённой его части во всех возможных видах работы с ин­формацией – в её получении, накоплении, кодировании, переработке любого рода, в создании на этой основе качественно новой информации, её передаче, практическом использовании..., совокупность доступных субъекту деятельности, средств оптимизации информационных процессов..., системный взгляд на информационную сферу жизни общества, способность адекватно отбирать и оце­нивать нужную информацию разных видов...» [44]. Поскольку информационный компонент является основным в любом виде деятельности, то оперирование информацией является основной методологией всей человеческой деятельности в целом и любых её разновидностей и вариан­тов. В связи с этим, как отмечает Ю.А. Шрейдер, информационные знания являются основным компонентом метазнаний личности, методологической ос­новой получения любых знаний и осуществления любой деятельности. Согласно теории Ю.А. Шрейдера понимание любой информации невозможно без владения метаинформацией[3]. В свою оче­редь, метазнания являются знаниями о знаниях, и с точки зрения современных взглядов на роль информации в процессах, происходящих в социальных сис­темах, они – не что иное, как методология информационного оперирования.

Таким образом, изучение сущности информационной культуры требует рассмотрения понятия «информационная деятельность», неотъемлемой части любого умственного труда. По мнению В.З. Когана и В.А. Уханова, «информационная деятельность выступает системообразующим фактором информационной культуры. При та­ком подходе система информационной культуры включает в себя «взаимодей­ствующих субъектов, их способности, навыки и умения работы с информацией, наличие у них определённых информационных потребностей и интересов …, необ­ходимого объёма информации …, умения использовать новейшую информационную технику» [26].

Информационная деятельность понимается и как процесс, в ходе которого личность преобразует и познает информационную среду, становясь деятельным субъектом, а осваиваемые объекты, процессы, явления информационной среды выступают объектом этой деятельности. Так, И.М. Андреева и Ю.С. Зубов считают, что «информационная деятельность – это процесс использования тезауруса (материализованной в слове характеристики человеческого знания и понимания мира): восприятие понятий, гештальтов, метафор, свёртывание и развёртывание информации, её систематизация, оценка, интерпретация, ретрансляция и пр.»

Целям нашего исследования наиболее близка трактовка информационной деятельности Л.П. Буевой, т.к. в ней отчётливо просматривается культурологическое содержание: «Информационная деятельность – универсальная форма бытия человека в информационном обществе, она является методологической основой, систем­ной оптимизацией человеческой деятельности любого вида и имеет интегративный характер – это инновационно-творческая деятельность, носящая про­ектировочный характер, предполагающая альтернативность и многовариант­ность решений, быстроту их поиска; деятельность, имеющая личностные смыслы в соответствии с ориентацией на общечеловеческие ценности, предполагающая мобильность, адаптивность человека в новых быстро меняющихся информационных условиях» [6].

Связующим звеном между информационной культурой личности и инфор­мационной культурой общества является сфера образования, формирующая информационную культуру лич­ности, которая, в свою очередь, обеспечивает человеку возможность систематического самообразования и высокое качество профессиональной деятельности, влекущие за собой изменения в социуме и повышение информаци­онной культуры общества. Цель, объект и предмет нашего исследования обусловили необходимость применить психолого-педагогический подход к анализу феномена информационной культуры и уточнить имеющиеся определения с учётом сложившейся практики и современных целевых ориентиров высшего профессионального образования.

Как известно, в российской педагогике возрождается гуманистический идеал воспитания, сложившийся ещё в эпоху Возрождения в русле культурного движения гуманизма[4], с главной идеей достижения всестороннего развития личности, т.е. целостного и полноценного развития всех сущностных сил человека, его способностей и дарований. Эта идея является основной образовательной целью, критерием педагогического процесса, а также основным мотивом самовоспитания и самообразования. Однако эта идеальная цель, непосредственно связанная с объёмом и характером знаний, умений, навыков, привычек и свойств личности, необходимых для выполнения основных социальных ролей, на разных этапах общественного развития и историко-культурной ситуации интерпретировалась по-разному, т.е. сама идея всесторонности претерпевала естественные изменения. Так, в период античности она обозначалась как физическое, нравственное и умственное развитие. Гуманисты эпохи Возрождения включили в понятие всесторонности ещё и эстетическое развитие. В дальнейшем к указанным направлениям образования добавилось трудовое, затем политехническое и политическое воспитание.

В последнее десятилетие в связи с нарастающими темпами информатизации, и особенно после публикации документов и «Концепции модернизации российского образования на период до 2010 года», конечный результат образования стал оцениваться по его адекватности запросам завтрашнего дня: «развивают ли молодые европейцы в период от 15 до 20 лет знания и умения, в которых они нуждаются и будут нуждаться, чтобы соответствовать изменениям, происходящим в наших обществах? Приобретают ли они компетенции одновременного понимания и действия, которые позволяют воспринимать новые культурные, социальные, экономические и политические реальности, возникающие сегодня, а также позволит ориентироваться в изменяющихся условиях обучения и работы?» [43]. В существующих на сегодняшний день российских и зарубежных программах, посвящённых комплексному подходу в образовании, указывается, что среди прочих информационная компетенция является инвариантной и в наибольшей степени способствует достижению упомянутой адекватности.

Таким образом, всестороннее и гармоническое развитие личности в XXI веке обеспечивается через овладение комплексом знаний, умений, навыков, привычек, качеств и свойств личности, которые составляют информационную культуру человека. В широком смысле, как правило, она формулируется как ответ на вызов XXI века.

В педагогических исследованиях наиболее распространён подход в определении информационной культуры личности как системного образования в структуре общей (базисной) культуры. Цивилизационные аспекты информатизации, становление личностно-гуманитарной парадигмы в образовании обусловило включение учёными (Ю.С. Брановский, Г.В. Грачёв, С.Д. Каракозов, Е.Я. Коган, Н.В. Ходякова и др.) в структуру информационной культуры аксиологической, мировоззренческой, правовой, этической, прогностической, эргономической составляющих, отражающих сложность взаимодействия личности и информационной среды. С этих позиций информационная культура рассматривается авторами не только как овладение средствами информационной деятельности, но и как общее представление об информационных процессах в окружающем мире, источниках той или иной информации, системе морально-этических и юридических норм и значимости мотивационных и ценностно-смысловых ориентаций в обществе. При этом выделяют традиционные для культуры функции: социально-регулятивную, коммуникативно-репродуктивную, ценностно-ориентационную и соответствующие компоненты: нормы, знания, значения, ценности, символы.

К сожалению, несмотря на обилие публикаций различного уровня обобщённости в «Педагогическом словаре» сообщается: «информационная культура личности – понятие, формирующееся на стыке образования и культуры; употребляется для характеристики широты знаний специалиста, границы которых данным понятием, однако, ещё чётко не определены, несмотря на важность этого для более эффективного обучения и воспитания» [27].

Представляет определённый интерес трактовка изучаемого понятия С.Д. Каракозовым: «информационная культура личности представляет собой составную часть базисной культуры личности как системной характеристики человека, позволяющая ему эффективно участвовать во всех видах работы с информацией (получении, накоплении, кодировании и переработке любого рода, в создании на этой основе качественно новой информации, её передаче, практическом использовании) и включающая грамотность и компетентность в понимании природы информационных процессов и отношений, гуманистически ориентированную информационную ценностно-смысловую сферу (стремление, мировоззрение, интересы, ценностные ориентации), развитую информационную рефлексию, а также творчество в информационном поведении и социально-информационной активности» [22].

В исследовании Н.В. Ходяковой информационная культура личности характеризуется как «социально значимый способ её жизнедеятельности в информационной среде, который связан с такими проявлениями личности как поиск индивидуального смысла, осознанный, творческий характер целей и способов информационной деятельности и гуманистическая ценностная ориентация; свободный и ответственный выбор поведения и позиции по отношению к процессам и явлениям информационной действительности; наиболее полная реализация способностей потребностей и стремлений личности как в интересах собственного развития, так и с пользой для окружающих людей». [48]

Пространность приведённых выше дефиниций с нашей точки зрения оправдывается многомерностью и многозначностью понятия «информационная культура», а также стремлением авторов системно охарактеризовать его функции, содержание и структуру в широком цивилизационном аспекте.

Таким образом, применение психолого-педагогического подхода позволяет нам определить информационную культуру как императив всестороннего и гармоничного развития личности обучаемого, как цель и результат высшего профессионального образования, обеспечивающий выпускникам полноценную жизнедеятельность в информационном обществе.

Между тем в педагогических исследованиях наиболее распространён подход в определении информационной культуры личности как системного образования в структуре его общей культуры, и у нас не вызывает сомнений правильность такой трактовки. Однако, учитывая социальный заказ общества, современные тенденции в профессиональном образовании и рост требований к повышению его качества, мы считаем, что становление информационной культуры специалиста в вузе должно вестись в контексте его профессиональной культуры с учётом специфики получаемой специальности. Кроме того, принимая во внимание недостаточную изученность образовательных аспектов информационной культуры в высшей школе, на следующем этапе анализа нам предстоит теоретически обосновать место информационной культуры в структуре профессиональной подготовки будуще­го педагога-психолога, выявить возможности для её становления в вузе и обосновать методологию формирования.