Живительная сила всходов

Всходы растений – самое загадочное, самое непостижимое явление (скорее – дар) природы. Несмотря на относительную статичность картины всходов, наблюдение за ними сравнимо с созерцанием пламени костра, журчащего ручья, морского прибоя, бегущих по небу облаков. Пора всходов – несомненно, лучшее время года.

Однажды во время традиционной «весенней сессии» на подмосковной даче у сестры Нины мне довелось совмещать чисто весенние хлопоты со строительными. Бригада владимирских гастарбайтеров залила бетон в подвал так, что получилось «где густо, а где пусто». Пришлось нам с племянником Андреем выковыривать застывающий бетон из арматурной сетки совсем никудышной стенки и поднимать его наверх. Работа неблагодарная, выматывающая. Со всех точек зрения тяжелая.

Во время одного из становящихся все более частыми «перекуров» пошел я по огороду глянуть на недавно засеянные грядки, увидел веселые салатные глазки салата, изумрудные ростки редиса, «гарпунчики» лука и услышал (я не оговорился – именно услышал), как по жилам журчит живая вода. И вновь был полон сил, чего не мог сказать о себе мой напарник – более чем вдвое моложе и, само собой, намного крепче меня. Он не ходил со мною по огороду, а действительно курил.

Я понимаю, что это – мистика, но что было, то было. И это не было просто знакомое многим (мне – в том числе) второе дыхание: я ощущал процесс прилива сил от наблюдения первых всходов.

Вообще я очень сдержанно (если не сказать резче) отношусь ко всякого рода эзотерике. Например, просто отключаюсь, когда слышу, как «полощут» слово энергия. Мне сразу вспоминается прелестный анекдот. Стоит физик в хвосте мчащегося полупустого трамвайного вагона. Трамвай внезапно резко тормозит, физик пролетает через весь вагон, врезается в кабину водителя и, отряхиваясь, бормочет: «Хорошо, что пополам, хорошо, что пополам». «Что пополам?» – спрашивает кондуктор. «Да в формуле количества кинетической энергии E = mv²/2». Так вот я (вульгарный материалист!) при каждом упоминании энергии невольно ищу, чью массу m и скорость v надо подставлять в эту формулу.

Так и остается для меня непостижимым этот эпизод.

Виктор Астафьев поэтично и зримо описывает всходы растений (конкретно, всходы огурцов) в «Оде русскому огороду»:

«…вот в одном-другом черном глазу лунки узким кошачьим зрачком просекалось что-то. Примериваясь к климату, промаргиваясь на свету, зрачок расширялся и не сразу, не вдруг обнаруживал два пробных, бледных листика. Настороженные, готовые запахнуться от испуга, они берегли в теплой глуби мягкую почку огуречной плоти, робкий зародыш будущего растения. Пообвыкнув, укрепясь, собравшись с духом, два листочка выпускали на волю бойкий шершавенький листок, а сами, исполнив службу, отдав всю свою силу и соки свои, никли к земле, желтели и постепенно отмирали, никому уже не интересные и никем не замечаемые. Огуречный листок, воспрянув на свету, тоже робел от одиночества, простора земли и изобилия всякой зелени, принюхивался недоверчиво к лету, зябко ежась и цепенея от ночной изморози».

Всё это необыкновенно трогательно. Но это надо увидеть, рассмотреть, поймать. А если не до этого? Если на ненужные (и противные) земле хлопоты изведены все силы и время? И их – особенно весной – остается только на то, чтобы доползти до кровати? И упасть на неё, не разуваясь? Или даже просто на пол?

Я отдаю себе отчет в том, что читателю еще надоест назойливый, как писк ненасытной комарихи, канон – земледелие должно быть природосообразным. Но не могу «подсластить пилюлю». Книга-то именно о том, что земледелию пора освободиться от конвенциальных пут и этим избавить земледельца от кабального труда! Есть чему у Природы поучиться, есть на что глянуть. В частности, на восхитительный шедевр её «вернисажа» – всходы растений. Только земледельцу, перегруженному идущими от дедов-прадедов предрассудками, – не до красот, не до трогающих душу всходов!