ПРОТИВ ТРОЦКОГО И ТРОЦКИЗМА В 1924-1925 ГОДАХ

 

Уничтожение Октябрьской социалистической революцией капиталистического строя в России привело к развалу и разгрому идеологических выразителей этого строя — буржуазно-помещичьих партий и помогавших им мелкобуржуазных контрреволюционных партий эсеров и меньшевиков. Однако и те, и другие не полностью сошли со сцены борьбы. При помощи агентов иностранного империализма наиболее оголтелые из них вели подпольную подрывную работу против Советского социалистического строя, особенно в условиях новой экономической политики.

Из истории известно, что в первый период после Октябрьской революции Советское правительство диктатуры пролетариата не ликвидировало легальное существование этих горе-социалистических партий, они имели своих депутатов в Советах и в верховном органе Советского государства — ВЦИКе и даже выступали с речами против Советского правительства. Но полное и окончательное складывание этих партий эсеров и меньшевиков в белогвардейский и интервенционистский лагерь, их участие в колчаковском правительстве и контрреволюционных действиях привели эти некогда влиятельные партии к полному разложению и развалу, к полному отходу от них даже мелкобуржуазных масс, не говоря уже о рабочих. И тем не менее в условиях НЭПа возрождались

в том или ином виде эсерствующие и меньшевиствующие элементы, которые то под видом «беспартийных», то под видом «вольных» анархиствующих индивидуалистов, то под видом «лояльных» советских работников, имеющих-де право критики, то под видом «левого» крикуна, якобы просто недовольного НЭПом, и т.д., вели свою подрывную работу: явно — на собраниях и митингах и тайно — на заговорщических «вечерах».

Партия и Советская власть не допускали иллюзий и призывали членов партии к бдительности, памятуя, что смердящий труп поверженного врага может распространить свое зловоние и отравляющий яд на окружающих, опираясь на наших внутренних классовых врагов и внешних империалистов.

Дело борьбы с идеологическими уклонами, возникшими на почве экономических трудностей, и обнаруженными при этом недостатками в работе государственных, хозяйственных, кооперативных, партийных и профсоюзных органов не кончилось — на сцену выступил троцкизм как ведущая агрессивная сила. После не получивших широкого распространения злосчастных групп «Рабочая правда» и «Рабочая группа» в партии и в стране развернулась более широкая дискуссия. Произошло это, как известно, в 1923 году. Дискуссия охватила все организации нашей партии и приняла острые формы. Троцкистские противники партии и ЦК были сильнее указанных выше групп «Рабочая правда» и «Рабочая группа», имея своих представителей в ЦК и даже в Политбюро ЦК. Кроме того, троцкистский блок принял коварные методы борьбы: свои колючие, острые шипы и отравленные мелкобуржуазные стрелы, направленные против партии, ее ЦК и Ленинизма, троцкисты маскировали внешне приемлемыми положениями, жульнически взятыми из тезисов, резолюций ЦК — Политбюро, выдавая их за свои, и тем самым вводили в заблуждение некоторых честных членов партии.

Однако в результате этой внутрипартийной борьбы троцкистский блок потерпел полное поражение.

Нельзя думать, что так просто было достигнуть победы над троцкизмом. В то время Троцкий стоял на высокой вышке, главное в том, что его опорой были мелкобуржуазные элементы, поэтому он даже рассчитывал на победу, воспользовавшись болезнью Ленина. Поэтому, говоря о роли всего Центрального Комитета и старой Ленинской гвардии, сыгравшей решающую роль в развенчивании Троцкого и нанесении ему поражения, мы со всей объективностью, без преувеличения должны сказать, что в этой победе достойная большая заслуга принадлежит Сталину, кото-

рый, как Генеральный секретарь ЦК, не только организовал успешную контратаку против троцкизма, но и проявил себя как теоретик партии, сумевший, опираясь на Маркса и Ленина, раскрыть всю фальшь теоретических построений Троцкого против Ленина и Ленинизма и разбить его вылазки.

После победы партии в дискуссии 1923 года, после резолюции XIII партконференции по докладу тов. Сталина «О партстроительстве» и «О мелкобуржуазном уклоне в партии» многим казалось, что троцкисты и другие оппозиционные элементы учтут эти решения и дадут партии и ЦК возможность сосредоточить все силы на выполнении всех поставленных перед партией задач: партийного, советского, хозяйственного социалистического строительства и дальнейшего улучшения положения рабочих и крестьянских масс.

Большие и нелегкие задачи встали и в области международной в связи с известной стабилизацией капитализма, поражением революционных выступлений рабочих, в особенности в Германии.

Состоявшийся в июне 1924 года V Конгресс Коминтерна поставил одной из главных задач большевизацию коммунистических партий капиталистических стран. V Конгресс специально заслушал доклад о дискуссии в РКП(б) и полностью одобрил решения XIII партконференции о мелкобуржуазном уклоне троцкизма. V Конгресс Коминтерна поддержал нашу партию и ЦК в борьбе за Ленинизм и за развитие социалистического строительства. Троцкий сделал для себя и своей фракции другие выводы: поскольку прямая его атака на линию партии и ЦК потерпела поражение, он, особенно в связи с решением V Конгресса о большевизации компартий, решил перейти в наступление на Ленинизм, так сказать, обходным движением, «хитрым» маневром, завуалированно — через якобы исторический экскурс об Октябрьской революции, назвав свое выступление «Уроки Октября». Но и самым этим названием, а еще более содержанием он раскрыл свою маскировку и показал, во-первых, что это по существу опять же была платформа борьбы троцкизма с большевизмом, во-вторых, что это была уже платформа борьбы не только в РКП(б), но и в других партиях Коминтерна. Таким образом, своими «Уроками Октября» Троцкий как бы говорил партиям Коминтерна: вам ставят задачу большевизации партий, так учитесь этой большевизации по моей платформе «Уроки Октября».

Замах большой — наступление на Ленина и Ленинизм, выдержавших немало настоящих сражений. Но меньшевистскому рыцарю «донкихотства» — море по колено, он вновь пустился в по-

ход. Хотя шпага у этого современного «донкихота» заржавелая, старинная — меньшевистская. Но наша партия и ЦК учли, что отравленная ржавчина может отравлять существование и развитие здорового организма, особенно при наличии в условиях НЭПа значительных болот, чащоб со всякого рода пресмыкающимися и зверьем, активно враждебными пролетарскому, партийному организму. Вот почему, когда была обнародована эта платформа — «Уроки Октября» в виде «невинного» вступления к книге «1917 год», наш Центральный Комитет, имеющий достаточный опыт борьбы с ревизионизмом, обратил на это серьезное внимание и развернул глубокую разъяснительную работу, борьбу по разоблачению этой новой вылазки троцкизма.

По этому вопросу выступила наша «Правда», все руководящие деятели нашей партии выступали на ячейках партии. Особенно глубокий и сильный удар по антимарксистской, антиленинской троцкистской теории «перманентной революции» нанес тов. Сталин в своей работе «Троцкизм и Ленинизм» (это была отредактированная речь на фракции ВЦСПС 19 ноября 1924 года).

Многим из нас, в том числе, конечно, и мне лично, пришлось выступать с докладами не в одной партийной ячейке. Особенно врезалось в мою память общее собрание коммунистов-студентов института имени Плеханова в Замоскворецком районе, где я по поручению Московского комитета и Замоскворецкого райкома партии, которым тогда руководила незабвенная Землячка, выступил с большим, обстоятельным докладом. Аудитория была переполнена, потому что на это собрание пришли и студенты-коммунисты из других вузов. Это собрание, как и другие, было напряженным. Были и реплики, и вопросики, и выступления троцкистски настроенных элементов. Против них выступили коммунисты-студенты, антитроцкисты-ленинцы. Мне запомнилось замечательное выступление молодого студента, будущего наркома металлургической промышленности Тевосяна. Собрание затянулось, и с заключительным словом мне пришлось уже выступать на следующий день. Вообще должен сказать, что как к этому, так и другим собраниям усиленно готовился к докладу, изучал исторические факты и уже имевшиеся выступления наших руководящих деятелей партии, мне очень помогло то, что я присутствовал 18 и 19 ноября 1924 года на фракции коммунистов ВЦСПС и слушал выступление тов. Сталина, а также Каменева.

На собрании пленума коммунистической фракции ВЦСПС

19 ноября 1924 года тов. Сталин начал свою речь прежде всего с фактов об Октябрьском восстании, опровергая многие легенды, направленные главным образом на то, чтобы доказать, будто бы в ЦК не было большинства, стоявшего за восстание, что грозил раскол и тому подобное. Все эти выдумки муссируются для того, чтобы вышло так, что «спасителем» положения был Троцкий.

Сталин решительно опроверг легенду об особой роли Троцкого в Октябрьской революции. «Я далек от того, — говорил Сталин, — чтобы отрицать несомненно важную роль Троцкого в восстании. Но должен сказать, что никакой особой роли в Октябрьском восстании Троцкий не играл и играть не мог, что, будучи председателем Петроградского Совета, он выполнял лишь волю соответствующих партийных инстанций, руководивших каждым шагом Троцкого».

Сталин признает, что Троцкий в период Октября хорошо дрался, но недурно дрались и такие люди, как левые эсеры. «Настоящим революционером является не тот, кто проявляет мужество в период победоносного восстания, но тот, кто умеет вместе с тем проявлять мужество в период отступления революции. Недурно дрались эсеры в период Октября, поддерживая большевиков. Но кому не известно, что эти «храбрые» бойцы ударились в панику в период Бреста. Крайне печально, что у Троцкого, хорошо дравшегося в период Октября, не хватило мужества в период Бреста, в период временных неудач революции, для того чтобы проявить достаточную стойкость в эту трудную минуту и не пойти по стопам левых эсеров... Революция не исчерпывается Октябрем. Октябрь есть лишь начало пролетарской революции. Плохо, если дрейфят при подымающемся восстании. Еще хуже, если дрейфят при тяжелых испытаниях революции, после взятия власти. Удержание власти на другой день революции не менее важно, чем взятие власти».

Сейчас не приходится доказывать всю трагичность и остроту положения молодого Советского государства в период Бреста — решалась его судьба, если бы тогда Ленин не настоял на заключении мира, хотя и тяжелого, но необходимого для измученной войной страны.

Но в критический момент Троцкий выступил против Ленина и поддержал «левых коммунистов», шедших вместе с левыми эсерами против Брестского мира.

Партия и Ленин, вопреки болтовне о жестоком «Ленинском режиме», не только не дезавуировали Троцкого, но дали ему но-

вый высокий пост наркома по военным делам, помогали ему в его положительной деятельности, создавая ему авторитет и в то же время поправляя его серьезные ошибки, особенно по Южному и Восточному фронтам.

Это показывало, насколько Ленин и партия проявляли свое объективно-политическое, партийное и в то же время общетерпимое отношение к Троцкому. Но Троцкий ответил на это, можно сказать, мягкое, благородное отношение тем, что он начал вновь свои выступления против партии и Ленина.

В условиях новых, больших и трудных дел и задач, связанных с новым этапом завершения гражданской войны, новыми трудностями, нашедшими свое крайнее выражение в таких событиях, как Кронштадт, Троцкий навязал партии дискуссию о профсоюзах, рассчитывая на поддержку военных кадров и разношерстных групп оппозиционеров. Результаты известны: Ленин и ЦК вынуждены были ринуться в эту дискуссию, со всей Ленинской теоретической и партийно-политической силой и остротой вскрывая меньшевистско-мелкобуржуазную и анархо-синдикалистскую сущность троцкистского блока, и, получив поддержку громадного большинства актива и всей партии, разбили троцкизм и его союзников.

Казалось бы, теперь Троцкому, обладающему широким кругозором, будучи членом высшего руководящего органа партии — Политбюро, можно и нужно было бы впрягтись вместе со всеми членами Политбюро в общую колесницу, нелегкую колесницу строительства социализма и реализовать, не в красивых фразах, а в деловой работе, свои недюжинные способности, в которых ему никто не отказывает.

Но Троцкий поступил иначе. Воспользовавшись тяжелой болезнью нашего любимого вождя Ленина, приковавшей его к постели, Троцкий решил бороться за руководство в партии, и, вероятно, не столько для личной карьеры, сколько для реализации своих неизменных, а временами лишь припрятанных старых взглядов троцкизма.

Троцкий и его последователи выбрали момент известных затруднений в летний период 1923 года и вновь выступили против партии, направляя главный удар по ее Центральному Комитету и по старой Ленинской гвардии. Они демагогически, извращая факты, преувеличивая опасность и трудности, голословно утверждали, что ЦК будто ведет страну к гибели. Нам, старым большевикам, этот троцкистско-меньшевистский метод давно известен: троцкизм всегда отличался тем, что он в период подъема бе-

жит впереди, кричит «ура», чтобы выглядеть храбрее всех, а в трудные моменты он тоже бежит впереди, но назад, панически кричит «караул, погибаем, спасите». И тут же появляется спаситель — Троцкий, который предлагает свои знахарские оппортунистические рецепты.

И в 1923 году, когда Троцкий и его сподвижники развернули новую дискуссию, подкрепленную «спекулятивным» «Новым курсом» Троцкого, партия, ЦК идейно разбили наголову весь блок троцкистской оппозиции.

ЦК показал, как Троцкий, используя свои старые методы, взял решение ЦК о внутрипартийной демократии и оживлении партийной жизни и выдал все положительное за свое «изобретение», добавив в бочку меда свою троцкистскую ложку (да не одну) дегтя, например свободу фракционных группировок, выпады против старых Ленинских кадров партии, способных, мол, к перерождению, противопоставление молодежи старикам и так далее. Весь ход этой новой дискуссии известен — результат тот же: Троцкий и его блок партией разбит.

Разбитый в открытом бою в 1923 году, Троцкий переходит в 1924 году к методу «тихого», «легального», обходного, но более глубокого наступления на Ленинизм. Это нашло свое выражение в новой дискуссии об «Уроках Октября». Таким образом, за время пребывания в нашей партии с лета 1917 года он менее полугода обходился без выступлений против партии, против Ленина, а потом, начиная с 1918 года, навязал партии четыре дискуссии.

Что же это? Может быть, это лежит в самом личном сварливом характере Троцкого? Нет, в основании здесь заложены причины более глубокого характера. Они лежат в природе самих немарксистских идей, идеек, в принципах, точнее, беспринципности троцкизма, его фразистой пустозвонности и его любительстве острословия, в которое компонентом входит и наглость, порой и вранье, не останавливающееся перед оскорблениями в его якобы идейной борьбе.

Троцкий выступил в 1924 году со своей троцкистской идеологией так смело, рассчитывая, что нет Ленина, который на протяжении более 20 лет наносил удары и разбивал экономизм, меньшевизм и его ответвление — троцкизм.

Но он просчитался в своей самоуверенности в безнаказанности, он не знал и не понимал природы нашей партии и идейно-теоретической силы воспитанных Лениным учеников, которые ранее помогали Ленину, а сейчас сами уверенно взялись за разоблачение ревизионизма Троцкого.

Прежде всего было разъяснено всей партии и рабочим, что неправду говорит Троцкий, изображая свои выступления как литературные выступления в целях изучения истории: Троцкий избрал эту форму дискуссии для дискредитации партии, ее кадров, Ленина, для подмены Ленинизма троцкизмом.

Троцкизм и его отношение к партии и партийному строительству партия разоблачила давно и доказала, что троцкизм, какими бы левыми словами он ни прикрывался, на деле был агентом меньшевизма в партии и в рабочем классе.

В новых условиях после Октябрьской революции троцкизм, припрятав свои явно меньшевистские взгляды, заменив открытые выступления против партии выступлениями против старой большевистской гвардии, противопоставляя старым кадрам молодые, установил единство со всеми оппозиционными элементами в партии. В противовес действительному единству большевиков троцкизм проповедовал и организовывал фракции и группировки. Партия разбила эти новые проявления троцкизма, отстояла и прочно закрепила ленинские принципы построения и работы партии на основе демократического централизма, внутрипартийной демократии, дисциплины и активности каждого члена партии.

Были еще и сомневающиеся, сочувствующие вновь потерпевшему поражение Троцкому, но громаднейшее большинство организаций встало твердо на позиции ленинизма.

Троцкий 15 января прислал в ЦК заявление, в котором объясняет, почему он не выступал в свое оправдание в ходе дискуссии. Он мотивирует это своим нежеланием углублять полемику и обострять положение. Но это объяснение звучит неубедительно, если он действительно проявляет заботу о том, чтобы не было обострения в партии, то почему же он вновь, не в первый раз, выступил против партии, а сейчас выпустил свои «Уроки Октября», призванные обострить отношения?

Как известно, 17-20 января 1925 года состоялся Пленум ЦК и ЦКК, на котором был заслушан доклад и рассмотрен вопрос «О выступлении Троцкого». Сам Троцкий на Пленум не явился, сославшись на болезнь.

Партийные организации приняли резолюции, осуждающие новые выступления Троцкого. Они выступили с разными предложениями: одни требовали исключения Троцкого из партии; другие — снятия его с поста предреввоенсовета и вывода из Политбюро; третьи, к которым принадлежали Московская, Ленинградская, Уральская и Украинская организации, требовали снятия Троцко-

го с поста предреввоенсовета и условного его оставления в Политбюро. В этом духе был составлен проект резолюции Пленума ЦК и ЦКК, которому предстояло сделать выбор между указанными предложениями.

Члены Пленума ЦК и ЦКК активно выступали по этому вопросу.

Все одинаково осуждали эту новую вылазку Троцкого против ленинизма под видом «историзма».

Пленум ЦК и ЦКК, оценивая троцкизм в его общей форме, записал: «Совокупность выступлений Троцкого против партии можно охарактеризовать теперь как стремление превратить идеологию РКП в какой-то «модернизированный» Троцким — «большевизм» без Ленинизма. Это — не большевизм. Это — ревизия большевизма. Это — попытка подменить большевизм троцкизмом, то есть попытка подменить ленинскую теорию и тактику международной пролетарской революции той разновидностью меньшевизма, какую представлял из себя старый троцкизм и какую представляет собой ныне возрождающийся «новый» троцкизм».

Пленум ЦК и ЦКК, резюмируя итоги дискуссии об «Уроках Октября» Троцкого, со всей силой подчеркнул, что необходимо покончить с подобного рода антипартийными, антиленинскими выступлениями Троцкого, с его попытками навязать партии дискуссию по коренным вопросам марксизма-ленинизма, политики партии и руководства партии и ЦК. Ревизия Троцким прошлого лишь маскировка для обоснования платформы борьбы с партией и смены ее руководства. Ревизия ленинизма о движущих силах революции нужна Троцкому для обоснования небольшевистских взглядов на нынешнюю политику партии в отношении крестьянства, взгляды Троцкого по этому вопросу особенно вредны и опасны в настоящее время, когда партия поворачивает все органы «лицом к деревне», когда партия- и советские органы усиленно работают над укреплением хозяйственно-экономической смычки города с деревней, промышленности с сельским хозяйством, когда разворачивается серьезная работа по вовлечению крестьян в советское строительство и по оживлению деятельности Советов.

Пленум ЦК принял следующее предложение партийных организаций: не применяя к Троцкому крайней меры — исключения из партии и даже из состава Политбюро, ЦК и ЦКК сделали Троцкому категорическое предупреждение в том смысле, что принадлежность к партии требует не словесного только подчинения

партдисциплине, а полного безоговорочного отказа от какой бы то ни было борьбы против идей ленинизма.

Пленум признал невозможным дальнейшую его работу в Реввоенсовете СССР. Пленум признал, что вопрос о дальнейшей работе Троцкого откладывается до очередного партийного съезда с предупреждением, что в случае новой попытки Троцкого нарушения или неисполнения партийных решений ЦК будет вынужден признать невозможным дальнейшее пребывание Троцкого в составе Политбюро.

Дискуссия была признана законченной.