Вода вместо нефти 20 страница
— Я могу пригласить кого угодно, мне это не стоит никаких усилий,— почти фыркнула дё Франко и огляделась, замечая группу ребят из Дурмстранга, которые как раз направлялись в Центральный зал, о чем-то тихо переговариваясь.— Это не так уж и сложно!
Девушка обошла директрису и буквально материализовалась из воздуха перед студентами, которые остановились и чуть вопросительно уставились на Франсуаз. Среди них — три мальчика, было из кого выбирать, к тому же один из них студентке Шармбатона уже знаком, потому-то ее выбор и пал на этого арийца, хотя и ростом он мог бы быть пониже, и в манерах попроще.
— Пойдешь со мной на Святочный бал?— спокойно спросила она, глядя в бледные глаза парня и пытаясь вспомнить, как того зовут, и знала ли она вообще его имя. Впрочем, разве это так важно?
Девушка в компании дурмстранговцев буквально посерела, брови ее взлетели на лоб, словно были приклеены, брюнетка тут же впилась взглядом в товарища, который, очевидно, раздумывал. Или же пытался прийти в себя от внезапности нападения. Другие ребята старались спрятать усмешки, но у них это получалось, как у гиппогрифа сделать себе маникюр.
— Да, почему нет,— наконец, выдал ариец, пожав плечами, и Франсуаз, коротко и удовлетворенно кивнув, вернулась к мадам Максим, сопровождаемая взглядами и почти шипением девушки на друзей. Странные.
— Все улажено, профессор,— довольная собой, отчиталась дё Франко, тут же отпустив из памяти эту странную сцену, потому что была несклонна жалеть о том, что уже сделано, или пережевывать свои эмоции. Она же не кисейная барышня…
Мадам Максим явно была успокоена и отправилась в зал, чтобы присоединиться к своим коллегам за столом.
* * *
«Упс» — это даже как-то совсем слабо сказано, подумал Айзек, вставая с пола и глядя на гостей. «Черт подери!», он бы сказал. Ну, или «что б тебя!». Или, например, «гномова за…!». Нет, это не стоит, тем более при дамах, да еще столь юных, и так находящихся в легком шоке от увиденного.
Старую библиотеку ярко освещали факелы, вставленные в пазы на стене, и огонь весело и как-то таинственно играл в многочисленных кристаллах, оживлявших фигуры и фрески. Алекс, очищавший с помощью большой кисти рисунки (Мария запретила использовать здесь магию без особой необходимости), вздрогнул и обернулся, широко открытыми глазами глядя на странную, можно сказать, неожиданную пару, оказавшуюся на пороге их секретной базы работ.
— Ну, проходите, раз пришли, не создавайте сквозняк,— ухмыльнулся Айзек, отряхивая штаны, в которые, впрочем, уже давно въелась вековая каменная пыль — она порою не оттиралась даже от рук, но «гнома» это никогда не смущало, даже если его назойливая и вредная фея устраивала ему разнос за немытые части тела. Мылся он! Просто Дурмстрангу он нравился в боевой раскраске, что же тут теперь поделаешь?!
Эйидль несмело сделала несколько шагов внутрь, испуганно оглядываясь, она прикусила губу, когда увидела шесть маленький скелетов у дальней стены, а потом еще один, посреди комнаты. За девочкой застыл равнодушный Феликс, было непонятно, откуда он тут взялся, да еще в компании сестры, которую, как знала вся школа, терпеть не мог.
— Ну, что ж, знакомиться не придется…
— Ты Дракон?— вдруг резко спросила Эйидль, переводя взгляд на Айзека, схватывая все на лету и за самую суть. Губы ее поджались, она словно вся собралась, готовая выдержать любой ответ.
— Я «гном»,— усмехнулся парень, показывая на свою мантию, скинутую в углу, — на ней была нашита эмблема его класса.— А тут просто на подхвате, делаем научные и исторические изыскания…
— Это старая библиотека?
Айзек видел, что Алекс настороженно наблюдает за гостями, лишь бы за палочку не схватился, вспыльчивый дракоша. Сам он смотрел на Эйидль и не перевел взгляда на Феликса даже тогда, когда тот заговорил своим странным, скрипучим голосом. Что стало с веселыми нотками звонкого соловья, которые звучали раньше, когда Цюрри часто напевал, проходя по коридорам, или же когда играл на старом пианино в классе Основ Маггловедения? Такой талант загубил, дьяволенок!
— Да.
— Значит, Драконы ее все-таки нашли? И ты им помогал?— почти обвиняюще спросила Эйидль, но ей явно было пока не до настоящего гнева, который бы обрушился на Айзека, но сейчас девочка была слишком увлечена созерцанием жертв начала войны.— Кто это? Почему они здесь?
— Слишком много вопросов,— осторожно заметил Алекс, положив кисточку и приближаясь к Айзеку.— Я позову Марию и Луку…
— Ага, а еще Гая и Элен не забудь,— фыркнула Эйидль, делая быстрый шаг к двери и явно готовясь в нее выскользнуть при первой возможности, но тогда ей бы пришлось еще выпихивать и брата, который медленно, деталь за деталью, рассматривал библиотеку.
— Так, спокойно, никто никого звать не будет, здесь и так душно,— снова постарался отшутиться Айзек.— Прости, Эй, но я не могу ничего тебе сказать, ну, сама понимаешь, этика найма на работу и все такое…
— Ты врешь, ты один из них,— девочка сузила глаза, обвиняюще глядя на парня.— И ты еще хуже, потому что они хотя бы не скрываются…!
— Лучше!— возмутился Алекс.— Он тайный шпион, он…
— Болтун — находка для шпионов,— оборвал друга Айзек, понимая, что тем самым отвечает утвердительно на все обвинения в свой адрес. Хотя Алекс и так уже все до него признал, дурачок…
— И что теперь?— опять заговорил Феликс, поднимая на «гнома» тяжелый взгляд, фиолетовый глаз отражал свет факелов не хуже кристаллов.— Отрежете языки? Забвение? Нерушимый обет? Авада Кедавра и мы по соседству?— Ящер кивнул на скелеты гномов, которые лежали нетронутыми, Мария бы голову оторвала, если бы кто-то хотя бы подошел к ним ближе, она хотела сама ими заняться, когда у нее будет больше времени и меньше надзора со стороны западников.
— Нет, мы с вас возьмем честное слово,— фыркнул Алекс, как всегда задираясь и быстро закипая, он бы еще палочку достал и встал в боевую позу. Ну, никакого у парня чувства дипломатии…
— Помолчи, волчонок-недоучка,— насмешливо попросил Айзек, почесывая затылок. Конечно, решать будет Мария, только как бы ей быстро сообщить, что она тут нужна…— Вернись к своей работе и сделай физиономию примерного Дракона,— вежливо попросил он у друга, подталкивая Алекса к стене, которую тот чистил. Парень с недовольным ворчанием снова взял кисть и вернулся к фреске, где Святовит держал свиток, а гном — мешочек и часы.
— Тебя ко мне подослали, да?— снова тихо заговорила Эйидль, ее явно волновало не столько то, что с ними могут сделать за проникновение в тайну библиотеки, сколько друг, который оказался вовсе не другом, а шпионом ненавистных ей людей.— Драконы Востока, да?— она была внимательна и догадлива, видимо, заметила, что Алекс собирался позвать не Гая, а Марию и Луку. Айзеку стало неудобно и грустно. Он не знал, что ей сказать, лгать в глаза было как-то совсем неприлично, а сознаться он не имел права…
— На твоем месте я бы не трогал,— вдруг резко заговорил Феликс, и Айзек попытался понять, о чем Ящер, но когда он проследил за глазами Цюрри, то было явно уже поздно: Алекс фыркнул и прошелся кисточкой по кристаллу, что был красиво гравирован в форме конуса и вставлен в верхнюю часть песочных часов, что держал в маленькой руке вырезанный в камне гном. Айзек хотел уже спросить, о чем Феликс говорит, но спрашивать не пришлось, потому что друг за другом случилось несколько событий.
Сначала часики чуть вдавились в стену и перевернулись, словно чтобы начать пересыпать песок в другой конус; почти сразу же от резкого порыва ветра задуло все факелы, и четверо студентов оказались в полной темноте, мертвая тишина не нарушалась даже их дыханиями, словно уши заложило. Прошло всего несколько мгновений, и раздался хриплый крик Феликса: «В сторону!», кто-то схватил Айзека, толкая в бок — а потом с резким скрежетом где-то совсем рядом упало что-то тяжелое и металлическое, глухим эхом отразившись от стен. И снова наступила тишина.
18.08.2010
* * *
— Включите свет,— пробормотал Айзек, осторожно поднимаясь на ноги и потирая ушибленные ребра, которыми впечатался во что-то жесткое и решетчатое, но в темноте понять, что это и откуда взялось, пока не представлялось возможным. Ладно, с этим разберемся…
В библиотеке, покрытой мраком, словно на глаза надели черный непроницаемый капюшон, были слышны лишь судорожные дыхания людей, да еще странный заглушенный то ли стон, то ли рычание — тоже понять сложно, особенно не зная, откуда оно исходит.
Айзек протянул в темноте руку и нащупал виновника ноющих ребер — видимо, Феликс толкал его от этой самой решетки, но она оказалась протяженной, вот и налетел спасаемый на ту же самую преграду, благо, что она не на голову приложилась, спасибо всевидящему Ящеру, не зря у него такой интересный глаз, ох, не зря…
Что-то сильно и совсем рядом ударилось о решетку, и теперь четко и громко раздался задушенный рык. Черт… Словно зверя загнали в клетку.
— Так, все живы?— Айзек постарался не представлять себе, в какой клетке, кто и с каким зверем оказался заперт, надо срочно брать дело в свои руки.— Трупы есть?
— Что случилось?— дрогнувшим голосом спросила Эйидль откуда-то из темноты.
— Алекс руки не туда опять приложил,— с сарказмом отозвался «гном», вздрагивая, когда неведомый зверь снова кинулся на решетку.— Так, никто не двига…
— Ай!
— Эйка! Ты в порядке?— Айзек испугался за девочку и стал судорожно шарить в пыльной одежде волшебную палочку.
— Да это просто я ее в темноте нащупал,— виновато проговорил Алекс.
— Я сказал «не двигаться!»,— обронил Айзек, наконец, вспомнив, что палочка в мантии, а мантия где-то в углу сложена, чтобы не мешалась.— Тем более, не щупаться, пользуясь мраком…— сильный удар о решетку и вскрик, от которого по спине побежали мурашки.— Интересно, это существо травоядное?
— Феликс…— голос Эйидль дрожал. Тут в стороне, где предполагалась дверь, загорелся крошечный тусклый огонек чьей-то палочки.— Почему даже со светом ничего не видно?
— Так, стоп, действуем спокойно,— попросил Айзек, который сам никак не мог обрести должное в таком положении спокойствие.— Алекс, руки спрячь в карманы, пока мы куда не провалились, или ты какого василиска откуда не выпустил… Эйидль, ты видишь рядом хоть один факел? Только старайся не двигаться…
— Да.
«Гном» вздохнул и поздравил себя с первой хорошей новостью:
— Тогда зажги его и не подпускай Алекса, не дай гном-хранитель, пожар еще устроит, человек тридцать три несчастья…
Сам же Айзек пытался понять, куда делся зверь и что за решетка рядом с ним. Нет, он, конечно, мог сделаться оптимистом и решить, что за решеткой сидит какой-нибудь гигантский кролик и стучит морковкой по этой самой решетке, только ведь выживает тот, кто настраивается на худшее, значит, это он сам в клетке с этим самым «кроликом».
— Так, а где Феликс?— спохватился Айзек, и в этот момент у ребят получилось зажечь факел, который медленно разгорался, постепенно проясняя всю ситуацию, которая немного отличалась от пессимистичных — да и оптимистичных — ожиданий «гнома».
— Хорошая новость: Феликса мы нашли, а монстра придумали,— проговорил озадаченный Айзек, обводя взглядом круглое пространство, опоясанное высокой решеткой с толстыми прутьями (явно работа коротышек-строителей), которая вырастала из пола и врастала в потолок, или же наоборот, что, по сути, дела не меняло. В этом пространстве был заключен сам Айзек, да еще вместе со своим спасителем. Феликс сидел, сжавшись в комок, лицо у него оказалось разодранным, ладони тоже. Теперь понятно, кто бился о решетку, стоит просто посмотреть в затравленные, полные ярости глаза Ящера… Да, ситуация…
Айзек решил пока не двигаться — только повернул голову к Эйидль, которая не спускала испуганных глаз с братца, и Алексу, у которого пылали уши, лицо, шея, да и, наверное, непоседливая задница, которую мало в детстве пороли…
— Так, великий чистильщик кристаллов, руки в ноги — за Марией, только чтобы никому и паники не поднимать, понял?— серьезно спросил «гном», глядя на невезучего друга.— Шепотом, на ушко — но быстро, пока у нас тут не появилось больше проблем,— и парень снова скосил глаза на Феликса, который застыл, но явно ненадолго. Нет, на решетку пусть бросается, лишь бы другой какой себе жертвы не нашел, не шокировал кровавыми сценами нежную душу сестры, которая и так белая, как снег на поверхности…
— Я мигом,— пробормотал Алекс и буквально вылетел в дверь, не забыв ее придержать, когда закрывал. Умница, просто умиление берет, вот если бы он всегда так и со всем…
Айзек прижался спиной к решетке, когда Ящер полыхнул взглядом и снова бросился на клетку, явно желая выбраться. Нет, «гном» тоже этого хотел, но вот пробивать собой прутья — уж как-то совсем не по-умному.
— Может, попробовать палочкой…?— шепотом предложила Эйидль, у нее дрожали губы, когда она смотрела на то, как Феликс, опять замерев, явно копит силы на новую борьбу с металлом.
— Только не Редукто, а то нас тут всех разнесет… Всех троих, кстати,— только теперь Айзек обратил внимание на скелет гнома, что лежал тут уже много веков. Хоть этот спокойный, не буйный, успокоили уже. Странно, что останки покоятся прямо в центре замкнутого круга, словно неслучайно… Ладно, эти мысли оставим для Марии.— Лучше оставь так, сейчас мозги подтянутся, а то что-то не хочется потом твоего брата отскребать откуда-нибудь, все-таки он наш Чемпион…
Айзек пытался отвлечь девочку от созерцания явного проявления сумасшествия Ящера, но кто будет его за это порицать? Хочется буйствовать — пусть, только сам с собой, у Айзека были дела поважнее…
— Ай…
— Да, Эй…
— Можно, я подойду?
— Не стоит, лучше пока не двигайся, тебе ведь сухо и спокойно, потерпи…
— Ай…
— Что, Эй?
— Ты действительно делал все… по приказу?
— Что значит «по приказу»? По приказу я тебя охранял и оберегал, а вот дружил без всяких приказов, оно же по приказу не очень-то получилось бы,— пожал плечами Айзек, наблюдая то за Эйидль, то за ее братом, который пока тихо сидел на каменном полу у решетки и скреб окровавленную щеку. Такими темпами он тут еще и кровью истечет…
Девочка молчала, наверное, размышляла, и парень давал ей время на это — ну, сложно во всем этом разобраться, к тому же примириться, что когда-то единственный друг был к тебе подослан. Ну, что поделать? Война есть война. Он не оправдывал себя, да и с чего? Он ничего дурного не делал, никому не врал, все от души, так сказать… А времени на размышления у них хоть отбавляй, если Феликс только вот решит вылить ярость не на что-нибудь, а на кого-нибудь. Не снес бы скелет гнома, а то ведь Мария не будет очень этим довольна …
Дверь отворилась, и в помещение осторожно вошли Мария, Лука, а за ними испуганный и все еще виноватый Алекс, который закрыл плотно проход и встал у него. Видимо, собирался строить из себя стража этого странного места.
— Привет всем, присоединяйтесь к веселью,— ухмыльнулся Айзек, чувствуя облегчение: намного комфортнее решать подобные задачки с двумя Драконами из высших, чем с напуганной девочкой и ее ненормальным братцем…
— Феликс,— выдохнула Глава Драконов, концентрируя взгляд на свернувшемся в комок Ящере.
— Алекс рассказал, что случилось… Примерно,— Лука осторожно прошел в глубь библиотеки, по очереди зажигая потухшие факелы и оглядывая помещение.— Смотрите…
Все, кроме Ящера, — у того были свои нерешенные проблемы, видимо, — повернулись к стене, которую только что осветил огонь. На ней, над самыми головами мертвых гномов, мелкими, но разборчивыми рисунками и буквами было что-то начертано. Лука и Айзек посмотрели на Марию.
— Кто время тронет, повернет,
Того в железный круг замкнет.
Кристальщик выберется сам,
Чужак отдастся праотцам…
— тихо прочла девушка, покусывая губу.
— Ну, что ж, в принципе, все понятно,— проговорил Айзек, поглядывая на Феликса, с которым его в круг «замкнуло».— Только почему он,— парень указал на одноклассника-Дракона,— тронул, а я опять страдаю?
Лука несмело улыбнулся, он обходил кругом решетку, явно изучая, а Мария подошла к тому месту, где сидел Феликс, протянула руку и коснулась его плеча.
— Ой, не надо…— попросил «гном», он, конечно, не был трусом, но это легко говорить, когда ты по ту сторону клетки, в которую заперли полу-зверя. Даже вон умнейшая Юварка в зверинце постоянно воет из-за этого, а тут хищник-самоучка…
Ящер вздрогнул и дернулся прочь, но Мария удержала его, поймав окровавленную руку. Парень поморщился, фокусируя взгляд.
— Феликс, все хорошо,— тихо говорила Глава Драконов, а остальные, замерев, смотрели на это приручение хищника.— Все хорошо, ты скоро выйдешь отсюда…— казалось, что Мария что-то знает, чего не знают все остальные, и это наводило на мысли, что староста присматривает себе нового агента. Ну, конечно, Айзек мог только предполагать…— Успокойся,— она гладила его покрытую чешуей и кровью ладонь, второй рукой доставая носовой платок и обвязывая.
Ай поднял глаза и увидел Эйидль, которая прижалась к стене: она отводила глаза, чтобы не видеть, как Мария приручает ее бешеного братца. А лучше бы смотрела, училась, а то ведь Главе одной с таким диким не справиться, не может же староста все делать сама и одна?
Лука, видимо, тоже заметил, что с девочкой что-то не то, но явно списал на шок. Он подошел к Эйидль и мягко погладил по плечу, чуть улыбаясь.
— Все будет хорошо, не волнуйся…
— «Кристальщик выберется сам, Чужак отдастся праотцам…»,— повторила девочка, с испугом глядя на Драконов.— Вы… вы же не кристальщики, понимаете?
— Но мы и не «гномы», в большинстве случаев,— мягко проговорил Лука, снова поглаживая исландку по плечу. Они обменялись взглядами с Айзеком: ну да, что теперь делать с этими двумя невинно ввязавшимися во все это, непонятно. Но, с другой стороны, разве это сейчас самая насущная проблема?
* * *
— Эй, ты в порядке?— Кристин остановилась в тени одной из глубоких ниш за колоннадой Зала Святовита и ненавязчиво посмотрела на девушку, которая сжалась в комок на скамейке, скрыв лицо в притянутые к груди колени и распущенные светлые локоны. Студентка Дурмстранга, казалось, плакала.
Блондинка резко подняла голову, почти с враждебностью окинула взглядом Кристин, и эта враждебность совсем не сочеталась с красными глазами и бледным лицом.
— Тебе чем-то помочь?— тихо спросила Кристин, не в силах пройти мимо девушки, даже если ее помощь, кажется, была лишней.
— А похоже, что мне можно помочь?— почти огрызнулась студентка Дурмстранга, прищурившись, но черты ее тонкого лица медленно смягчались, словно блондинка поняла, что угрозы ей пока нет.
— Помочь можно всегда, просто по-разному,— пожала плечами хогвартчанка, осторожно опускаясь на край скамьи.— Например, просто поговорить и выслушать, иногда легче открыться незнакомцу, чем друзьям…
Светловолосая студентка молчала, уткнувшись взглядом в свои колени, пальцы ее чуть подрагивали, но у Кристин создавалось впечатление, что девушка пытается взять себя в руки.
— Я видела тебя с Конде и еще одним парнем…— прошло много времени прежде, чем она заговорила, но Кристин умела ждать и слушать даже молчание.— Я видела, как Конде на тебя смотрит…— голубые глаза пристально взглянули на хогвартчанку, словно пытаясь найти ответы на незаданные вопросы.— Тебе… тебе с ним не страшно?
Кристин чуть нахмурилась, пытаясь понять суть вопроса. Она прочла бирку на мантии: Юлиана, какое красивое и необычное имя.
— Почему мне должно быть страшно?— Кристин знала, что отвечать вопросом на вопрос некорректно, но она старалась найти связь между состоянием Юлианы и Робертом.
— Он же не человек, ну, в полном смысле. Вампир, почти… хищник…— попыталась пояснить блондинка, глядя куда-то мимо собеседницы.— И он… он так на тебя смотрит, словно… Словно хочет тебя схватить… Хочет тебя…
— Ты наблюдала за нами?— удивилась Кристин, садясь в пол-оборота к Юлиане. Обычно люди не замечали подобного, потому что не рассматривали Роберта долго и пристально, отводя взгляд.
— Да…— девушка, кажется, была растеряна таким прямым вопросом, щеки ее чуть заалели, и она стала еще более хорошенькой.— Тебе не страшно быть рядом с ним? Или ты его…?
Кристин вздохнула: как-то странно все получалось. Она собиралась помочь незнакомке справиться с ее бедой, а в итоге получился разговор о ней самой и ее отношениях с другом.
— Я его люблю,— кивнула уверенно хогвартчанка, чуть улыбнувшись уголками губ.— Но не так, как ты предполагаешь, он не мой парень. Моя половинка — это Альбус, Альбус Поттер…
— В очках который?— уточнила Юлиана, чуть подавшись вперед, в глазах ее загорелись искорки какой-то радости.— Нормальный…
— Хм, я не знаю, что ты подразумеваешь под этим словом,— усмехнулась Кристин,— Альбус… Он ненормальный, он самый ненормальный человек на всем белом свете…
— Ты любишь Альбуса, а его друг-получеловек любит тебя…— с каким-то затаенным удовлетворением произнесла блондинка. Кристин не понимала, почему новой знакомой так важно было это обстоятельство, но лишь кивнула.— Тогда… тогда как получается, что вы вместе, все трое?
— Мы любим друг друга,— просто ответила хогвартчанка, поправляя волосы.— Все было когда-то сложно, но теперь… Теперь… да, пожалуй, и сейчас сложно, но мы вместе, и это все решает…
— Почему ты выбрала Альбуса? Потому что Конде… не человек?
— Нет!— запротестовала Кристин, даже чуть отодвинувшись от Юлианы.— При чем тут это? Для меня Роберт такой же человек, как мы все… Нет, просто для меня всегда существовал только Альбус… Он… Понимаешь,— девушка широко улыбнулась,— он сумасшедший, абсолютно помешанный, гениальный… Но при этом по-детски наивный и добрый. У него на уме постоянно какие-то заумные идеи и теории, он знает то, что недоступно пониманию простого человека, в семнадцать лет он мудр не по годам, но при этом… При этом он добрый, доверчивый и часто беззащитный… Совершенно неуклюжий и бесполезный в быту… Он запросто вспомнит какое-то заумное заклинание, чтобы спасти человечество, но никогда не сможет приготовить даже яичницу…— Кристин посмотрела на Юлиану, не зная, насколько смогла рассказать ей о любимом человеке. Блондинка чуть недоуменно смотрела на нее, и Кристин вполне понимала это: тот, кто не знал Альбуса близко, мог не поверить и половине из того, о чем девушка рассказывала. Тем более не мог понять трепетного благоговения…
— И вы все трое знаете о чувствах друг друга?
— Мы же лучшие друзья… Конечно, Роберту тяжело, но мы стараемся ему помочь, облегчить его переживания. Мы его любим, Альбус души в нем не чает. Знаешь, если бы однажды встал выбор между мной и Конде, я уверена, что Ал выбрал бы друга, и я бы его поняла… Роберт пропадет один, с ним случится что-то нехорошее… Мы нужны ему, очень нужны…
— Я не понимаю. Не проще ли было бы просто расстаться с ним, а не причинять новой боли? Разве это не жестоко?— Юлиана сощурила глаза, Кристин показалось, что собеседница примиряет то, о чем они говорят, на свою собственную ситуацию, видимо, не такую далекую от хогвартского треугольника.
— Может быть, ты и права, но мы никогда так не поступим,— Кристин смело говорила и за себя, и за Поттера, потому что они знали позицию друг друга и она совпадала.— Потому что… Кто он будет без нас? Что с ним станет, если мы его оставим? Ты же сама только что говорила о том, что его можно испугаться, что он наполовину хищник… Понимаешь…— девушка дернула уголком губ,— Альбус часто говорит о том, что на первом курсе он «подобрал полузверька в Холле, помыл и откормил, и теперь не собирается снова позволить тому одичать». У Роберта сложная судьба, и мы нужны ему, чтобы он… Чтобы он был человеком, а не хищником…
Кристина видела, как Юлиана медленно прикусывает губу, а руки ее сжимаются, словно что-то в словах хогвартчанки задело ее, что-то стало причиной нового страдания.
— Эй, ты чего?— испугалась искренне Кристин, она не хотела снова расстроить девушку. Юлиана лишь покачала головой, пряча глаза.
— Мы позволили ему одичать…— срывающимся голосом, полной какой-то вины, проговорила блондинка, закрывая руками лицо.— Мы! Не только я виновата! Но почему он постоянно смотрит на меня с таким осуждением?! Почему все они обвиняют только меня?! Что я сделала такого?! Он же не полувампир, он чудовище…!
Кристин нахмурилась: если она правильно мыслила и располагала всеми нужными сведениями, то, видимо, речь тут шла о мальчике-ящере, Чемпионе Дурмстранга, о котором ходило столько слухов и сплетен. Значит, вот кто была та девушка, что изменила Феликсу с его другом, оставив одного наедине с его физическим недугом…
— Все поправимо,— мягко проговорила хогвартчанка, погладив Юлиану по плечу, сочувствуя ей, но не оправдывая. Да и кто она такая, чтобы кого-то судить? Она сама каждый день причиняла боль лучшему другу, потому что не в силах была его оттолкнуть и потерять, а он не в силах был уйти от них, его единственной семьи…
— Я не могу ничего исправить…Он не подпускает меня к себе… И я… Я боюсь его…
— Знаешь, Альбус часто говорит, что некоторые ошибки, нами совершенные, лучше доверить исправлять кому-то другому, более достойному этой миссии,— улыбнулась Кристин.
Девушки вздрогнули, когда недалеко от них, в колоннаде, раздались уверенные шаги. Юлиана подняла голову и поспешно постаралась привести себя в порядок, явно готовая в любой момент сорваться с места и удалиться, чтобы не показать своей слабости.
— Вот ты где!— в их уголке появился сам Поттер, за ним по пятам следовал немного угрюмый Роберт Конде. Красная радужка его синих глаз почти растворилась, шрам на лице не виден под упавшей на глаза челкой.— Привет, я Альбус…
— Юлиана,— кивнула блондинка, пристально глядя на полу-вампира, который сейчас казался нормальным парнем. Тот приподнял вопросительно брови.
— А этот невоспитанный субъект — Роберт,— улыбнулся широко Поттер, толкнув друга в бок.— И мы только что обсуждали, где бы найти спутницу для нашего Чемпиона на бал…
Кристин поднялась и вопросительно посмотрела на Альбуса, который лишь подмигнул ей.
— Пойдешь со мной?— спокойно спросил Конде, явно готовый к любому ответу, совершенно равнодушный и к балу, и к сидевшей перед ним девушке. Юлиана прикусила губу, чувство вины снова скользнуло по ее бледному лицу — и она коротко кивнула.
* * *
Все происходящее было похоже на сюрреалистический сон, какой-то калейдоскоп странных действий, слов и событий.
В голове гремели слова, что прочла староста, перед глазами стояло окровавленное лицо бьющегося о решетку брата, руки немели от палочки.
— Это ведь неслучайно, что гном оказался в центре, в самом центре круга,— проговорил высокий темноволосый мальчик, которого, как теперь знала Эйидль, звали Лука. У него были добрые темные глаза и закрытая улыбка. Он расхаживал вокруг клетки, иногда что-то говоря, пока Мария гладила сжатую руку Феликса, успокаивая.
Как хорошо, что брат утихомирился, было невыносимо смотреть на его метания, на его боль, которую он сам себе причинял…
У двери застыл Алекс, мальчик, из-за которого они все оказались здесь, это он повернул часы на стене, эти странные часы на этой странной стене…
Что это за место? Что они тут делают?
Драконы. Ее опять впутали в свои козни Драконы, или же она сама впуталась, да еще Феликса притащила, гонимая любопытством. И теперь она по горло завязла в этой странной комнате со скелетами, с ее тайнами, которые хотели открыть Драконы…
— Эйидль, ты хоть дышишь?
Она вздрогнула, когда Айзек смешливо окликнул ее, и все в комнате повернулись к ней, только Феликс смотрел на руки, что сжимали его окровавленную ладонь. Он же так кровью истечет…
— Надо остановить кровотечение,— тихо проворила Эйидль, кивая на брата, голос ее подрагивал, словно пламя факела от движения.
— Я пытаюсь…
— Надо сначала нас отсюда вызволить, а то что-то у меня нет желания лечь рядышком с нашим мертвым товарищем, вытянув конечности,— заметил весело Айзек, явно приободренный мыслью о том, что нападение обезумевшего Цюрри ему не грозит.
— «Кристальщик выберется сам…»,— снова повторил Лука строчку, задумчиво почесав в затылке.— Если вспомнить, что гномы-кристальщики не были ни выдающимися волшебниками, ни покорителями стихий, ни безумно сильными существами, то остается только одна их отличительная особенность, все поняли, какая?
— Они умели повелевать камнями,— тихо, от двери, проговорил Алекс, опустив глаза. Видимо, бедный не мог смотреть на результат того, что он коснулся часиков на стене.
Эйидль перевела взгляд на каменную фреску, где волшебник держал свиток, а гном — злополучные песочные часы, не понимая, почему это происходит здесь и с ней.
— Повелевать, разговаривать, слушать, общаться с ними,— дополнил Лука, почти с благоговением глядя на скелеты последних из удивительного рода повелителей камней.— Они находили кристаллы в недрах острова и создавали из них изумительные рисунки и картины, продавали их и меняли…
— А еще они были замечательными механиками, что я теперь оценил в полной мере,— фыркнул неунывающий Айзек, пытаясь пошевелить решетку, но тщетно.— Рычажок в часиках, и — хоп! — вы в клетке, черт подери!
— «Кто время тронет, повернет, того в железный круг замкнет…»,— прошептала Эйидль, пытаясь понять, что ей так знакомо в этом стихотворении, словно где-то в памяти что-то щекоталось, пытаясь подсказать выход. Но откуда она может знать этот выход?
— Я слышал, что гномы очень любили красные и желтые кристаллы, но всегда выкидывали черные и фиолетовые,— заметил Лука, глядя, как безмолвная пока Мария поднимается с колен.