Вода вместо нефти 6 страница
Все взгляды обратились к гному, который медленно и гордо прошествовал к дверям, не проронив ни слова. Эйидль прикусила губу — ей передавалось всеобщее волнение, к тому же это будут не просто гости, это будет Шармбатон, ее родная школа, которой ей так не хватало в этой каменной норе с психами-студентами…
Двери отворились, и Дурмстранг замер, выдав один общий удивленный вздох, который сдержала, кажется, только Эйидль. Ну, что она, мадам Максим никогда не видела, что ли? И неприлично так глазеть на человека!
Девочка прикусила губу, чувствуя подступающие слезы — ей хотелось выскочить из ровных рядов в красном и кинуться к директору Шармбатона, обнять ее, прижаться к ее коленям — и заплакать, рассказать, как ей здесь плохо и как ей хочется назад. Но Эйидль молчала, только во все глаза смотрела на прекрасное видение мадам Максим, которая вошла в зал и остановилась в нескольких шагах от Гнома-Хранителя. Послышались смешки: стоявший перед директрисой Шармбатона Гном-Хранитель теперь казался не таким уж грозным и значительным.
— Добро пожаловать в школу Дурмстранг!— как мог громко провозгласил гном, подняв голову и заглядывая в, словно выточенное из слоновьей кости, лицо высокой директрисы.
— Как бы не раздавила, не заметив,— зашептал кто-то из младших ребят, подавляя усмешку.
— Ну, он запищит, если что,— ответили ему.
— Как думаешь, какой у нее размер ноги?
— У нее, наверное, всегда на голове шишки, потому что она потолки задевает,— взволнованно прошептала какая-то девочка во втором ряду. Ближние к ней ребята зафыркали, а Эйидль почувствовала прилив злости — молчали бы, со своим Яновских! Им такого прекрасного директора, как мадам Максим, только желать!
Пока студенты перешептывались, Гном-Хранитель успел что-то рассказать гостье, и та медленно и осторожно нагнулась, благодарно улыбаясь, чтобы, едва касаясь, погладить гнома по плечу.
— Приветствую вас, достопочтенный Хранитель древней школы Дурмстранг,— почти пропела директриса, выпрямляясь и глядя на преподавателей и студентов.— Приветствую вас, дурмстранговцы!
— Здравствуйте, мадам Максим!— вперед, наконец, вышел профессор Яновских, на лице его сияла широкая дружелюбная улыбка. Он протянул руку, чтобы поцеловать большое запястье главы Шармбатона. Директор Дурмстранга выглядел рядом с дамой почему-то даже комичнее, чем маленький Хранитель — Яновских едва доставал ей до груди и было заметно, что подобное положение вещей его угнетает.— Хорошо ли добрались?
— А до вас можно хорошо добраться?— мило фыркнула мадам Максим, подав ему свою руку.— Мои лошадки едва не погибли от холода, у двух замерзли крылья настолько, что они уже не могли правильно лететь, посадка на снег была слишком резкой, несколько моих студентов поранились… Не был ли это ваш хитроумный план, профессор, чтобы вывести из строя моих чемпионов?— спросила с улыбкой директриса, делая шаг в сторону.— Мои ученики.
Из-за большой фигуры мадам Максим буквально выпорхнули замерзшие фигурки в синих мантиях — восемь мальчиков и восемь девочек. Они смущенно улыбались, растирая озябшие ладошки. Эйидль заметила, что привычные одежды Шармбатона были заметно утеплены, а из карманов торчали перчатки. Ей страшно хотелось быть сейчас не в красной, а в синей форме, тоже стоять рядом с мадам Максим и с превосходством смотреть на этих диких школьников из подземелий.
— Ну, мы же вам предлагали приехать каминами, как делегация Хогвартса,— пожурил гостей Яновских, приглашая жестом пройти в глубь зала.
— Это слишком долго и неудобно,— поморщилась мадам Максим, следуя за директором Дурмстранга. Студенты поспешили за ней, окружив, как стая птенцов.— Значит, Хогвартс еще не прибыл?
— Ожидаем,— профессор Яновских кивнул на ярко горящий камин, куда уже притопал Гном-Хранитель.
Эйидль во все глаза смотрела на шармбатонцев, прикусив губу, ей одной, наверное, было сейчас тоскливо, остальные в ожидании повернулись к камину, то и дело бросая любопытные взгляды на гостей из Франции.
* * *
Тихий ропот прошел по рядам школьников, когда ярко-оранжевое пламя вдруг стало желтеть, а затем вспыхнуло зелеными языками. На красный ковер вышел высокий и статный мужчина с длинными черными волосами и черными глазами. На нем была черная мантия с красной вышивкой, весь он словно дышал благородством и красотой. Девочки вокруг Эйидль вздыхали, перешептываясь, пока Гном-Хранитель приветствовал гостя.
— Это их директор?
— Вот повезло…
— Красавчик…
— Добро пожаловать в Дурмстранг, профессор Фауст,— вперед вышел Яновских, на лице его была улыбка, но не такая широкая, как при встрече мадам Максим. За спиной гостя из зеленого пламени по очереди шагали студенты, но большинство присутствующих следили за диалогом.— Здорова ли профессор МакГонагалл, мудрейший директор Хогвартса?
— Она просила извинить ее, но из-за дел школы и Министерства она не смогла самолично прибыть сегодня,— голос профессора Фауста звучал сдержанно и глубоко, и Эйидль подумала, что он, наверное, поспорил бы в строгости с профессором Сциллой, у которой на занятиях студенты даже дышать боялись.— Но она обязательно постарается приехать к первому состязанию.
Директор Дурмстранга кивнул, улыбка не сползала с его лица, хотя, скорее всего, он был не очень доволен таким поворотом дела.
— Мои студенты,— коротко кивнул на группу, что собралась у камина, профессор Фауст. Эйидль посмотрела на учащихся Хогвартса, и дыхание ее на миг сбилось: какая знакомая форма! Она уже видела эти мантии и галстуки…
Тот мальчик между колоннами! Мальчик, что предупредил ее о Кубке!
Она оглядывала шестнадцать студентов Хогвартса и чуть не вскрикнула, узнав в одном из них того самого мальчика — худого, в очках, с растрепанными черными волосами. Он стоял с самого края рядом с девушкой, которую держал за руку, и странным парнем с пронзительно синими глазами, что было заметно даже через ползала.
Эйидль смотрела на мальчика, пытаясь понять, что это значит, как этот студент Хогвартса мог быть тут два дня назад, если он прибыл только сегодня. И откуда он знал о Феликсе?!
Занятая своими мыслями, Эйидль пропустила, как все небольшими группами начали проходить в Центральный зал, где оказалось больше, чем обычно, столов, накрытых серебряными тарелками и кубками. По стенам тоже были развешаны гобелены и гербы, скрывая изображения драконов, вейл, гномов, русалок, кентавров и волшебников. Зря, подумала девочка, садясь на уже привычное крайнее место и утыкаясь глазами в тарелку. Не нужно было прятать фрески и рисунки, это было одно из несомненных достоинств подземной школы. В Шармбатоне такого нет… там мраморные стены, люстры, зеркала, цветы и много света…
Эйидль подняла глаза и тут же увидела привычные за два года синие мантии. Шармбатонцы и хогвартчане рассаживались за две центральные «подковы», оживленно беседуя. Взгляд тут же выхватил мальчика в очках — он заливисто смеялся, чуть подталкивая своего синеглазого друга, и казалось, что все те, кто находится рядом с ними, заражаются этим смехом. Какой странный мальчик…
Эйидль вздохнула и прикусила губу, когда зеленый взгляд студента Хогвартса скользнул по ней — но не задержался, будто они никогда раньше не виделись. Девочка все сильнее запутывалась, не зная, что бы это все значило…
Еда сегодня появилась словно из неоткуда, никаких фей, что совсем не расстроило Эйидль. Она уставилась на обилие самых разных блюд, появившихся мгновенно на столах, выбрала с неконтролируемой радостью сырный киш, явно приготовленный для французских гостей, и горшочек с луковым супом. Даже сразу стало как-то легче, словно этот кусочек Шармбатона дарил надежду…
— Не грусти, чего грустишь?— рядом плюхнулся с полной тарелкой ее новый знакомый Айзек. Он угрюмо улыбался, оглядывая разнообразие блюд перед собой.
— Мм… ты уверен, что маринованную фасоль стоит есть с шарлоткой?— осторожно спросила Эйидль, бросив взгляд на тарелку парня.— Да еще полить это все бешамелем?
— А какая разница? Все равно в желудке все перемешается,— пожал он большими плечами, набрасываясь на еду.— Как тебе большая дама?— и Айзек кивнул на преподавательский стол, за которым разместились прибывшие директора. Эйидль заметила еще два незнакомых лица.
— Мадам Максим просто широка в кости,— буркнула девочка, хмурясь.
— Она твоя знакомая? Прости, не знал…
— Она моя бывшая директриса и замечательный человек,— Эйидль вздохнула — есть почему-то перехотелось.
— Так ты из Шармбатона?— Айзек успевал и болтать, и поглощать пищу.— Ну и как там? Не мерзли в своих сорочках?
— У нас там снега нет!
— Правда? Черт, как же скучно вам там жилось, — фыркнул парень.— А как же уборка сугробов провинившимися? А игра в снежки в выходные?
— Знаешь, на свете есть много всего другого, кроме вашего снега!
— Ну, не знаю, не знаю. Ну, вот кости мертвых драконов вы как прячете? Разве не под снегом?
— Каких драконов?— нервно хихикнула Эйидль, привлекая к их беседе внимание. Хоть многие и делали вид, что едят, глядя в свои тарелки, девочка догадывалась, что их настороженно слушают.— Хотя… я теперь знаю, где буду прятать трупы…
— Какая ты, однако, кровожадная,— рассмеялся Айзек, снова наполняя свою тарелку.— Я имел в виду настоящих драконов…
— У нас нет драконов,— Эйидль лишь покачала головой,— то есть, у них нет…— и она с тоской посмотрела на студентов в голубой форме, которые свободно и легко общались с ребятами из Хогвартса.
— Несчастные,— посочувствовал парень, уминая сразу четыре куска хлеба с джемом.
— Тебя не разорвет?
— Еще чего! Знаешь закон «гномов»? Ешь, пока дают, неизвестно, когда придется есть в следующий раз…
Эйидль уже открыла рот, чтобы съязвить по этому поводу, но тут Зал накрыла тишина — со своего места поднялся профессор Яновских. Сотни пар глаз поднялись к нему, все замолчали, затаив дыхание.
— Добро пожаловать в школу Дурмстранг! Мы рады принимать у себя легендарный Турнир Трех Волшебников и вас, наши дорогие гости! На время Турнира — то есть до конца учебного года — вы станете полноправными обитателями нашей школы. Для вас открыты три нижних уровня с удобными комнатами и ванными, а также залами отдыха. Добро пожаловать в нашу библиотеку в Теоретическом крыле. Также мы всегда будем рады вам помочь и решить проблемы, связанные с переездом на Север,— Яновских улыбался широко и ярко, отчего все вокруг тоже начали улыбаться, чувствуя необоснованную радость.— А теперь позвольте вам представить двух главных судей предстоящего Турнира: сотрудника Восточной Конфедерации Волшебников, которая в основном и организовывала Турнир, прекрасную Элишку Маркету,— Зал зааплодировал поднявшейся со своего места волшебнице в синей мантии, женщине было лет сорок, у нее были короткие темные волосы и большие карие глаза,— и заместителя Главы Федерации Магических школ Старого Света, профессора Финнигана,— им приветливо помахал мужчина средних лет со светлыми волосами и зелеными глазами, он широко улыбался, садясь на свое место.— Миссис Маркета,— продолжил профессор Яновских,— расскажет вам о том, что нам всем предстоит сделать в рамках Турнира.
Волшебницу встретили почти овациями — всем не терпелось узнать, наконец, когда начнется все то, ради чего они собрались.
— Я рада, что мне выпала честь быть организатором и непосредственным участником такого грандиозного события. После Турнира в Хогвартсе в 1994 году и в Шармбатоне в 2008, мы решили, что пришло время устроить состязания в Дурмстранге. Напомню, что в Турнире принимают участие по чемпиону от каждой из школ, по введенному в 94-м году правилу, всем претендентам должно быть семнадцать лет. Трем студентам предстоит пройти три испытания, победителю вручается Кубок Турнира и 5 000 галеонов…
Зал взорвался криками и аплодисментами, и директорам не сразу удалось угомонить учеников, которые буквально сошли с ума от такой суммы денег.
— Итак,— продолжила миссис Маркета, когда Зал погрузился в относительную тишину,— сегодня после обеда мы зажжем Кубок Огня — беспристрастного судью, который выберет Чемпионов Турнира. Для этого студентам, решившим попробовать участвовать, нужно только бросить в Кубок свиток со своим именем и названием школы. Помните, что если вам нет семнадцати, бесполезно это делать — Кубок Огня был усовершенствован, он сжигает моментально подобные свитки… Имена чемпионов станут известны завтра за ужином, когда и будут получены инструкции к первому испытанию, которое пройдет первого декабря…
— До первого декабря я успею сто раз помереть и возродиться,— фыркнул Айзек, когда миссис Маркета села. Зал наполнился разговорами, за столом Хогвартса снова начал раздаваться смех.
— Хорошо бы дожить,— кивнула Эйидль, вздыхая. У нее сильно разболелась голова от всего этого: от драконов, от поисков, странных студентов Хогвартса, внезапно заговорившего с ней Айзека, тоски по школе… Но ничто сейчас не было для нее таким важным, как бросить в Кубок имя Феликса.
27.04.2010
* * *
— Помните: вы приехали сюда не для того, чтобы провести год, расслабляясь и ничего не делая. Советую тем, кто в этом году сдает ЖАБА, посвятить все свободное время подготовке к экзаменам. Я буду всегда рад вам помочь. А теперь отдыхайте и не забудьте бросить свое имя в Кубок,— с этими словами профессор Фауст, правая рука и заместитель профессора МакГонагалл, бессменного директора школы Хогвартс уже много лет, вышел из полной света гостиной.
— ЖАБА? Он издевается? Еще только сентябрь…
— Я все равно буду чемпионом…
— Ага, мечтай, у нас нет шансов,— одна из девочек поднялась, покосившись на сидевшего в углу комнаты со своими друзьями мальчика в очках.— Нам никогда не состязаться с Поттером…
Мальчик поднял лицо и широко улыбнулся говорившей студентке, та смущенно пожала плечами:
— Ну, Ал, это правда… Среди нас ты самый достойный и самый умный, чтобы стать Чемпионом…
— А еще самый знаменитый…
— Вряд ли Кубок изучал Историю магии или читал газету,— фыркнул один из студентов и тоже поднялся.— Все, я спать… Черт, почему у нас в школе комнаты общие? Тут просто рай — у каждого свой уголок…
— Уж лучше спать в общей спальне с окнами, чем в подземной келье,— заметила студентка, но тоже последовала по узкому коридору, что был буквально утыкан округлыми дверцами.
Постепенно гостиная пустела, уставшие после путешествия и дня экскурсии по Дурмстрангу студенты разбредались по комнатам, некоторые успевали еще выйти, чтобы, видимо, тихо кинуть свое имя в Кубок Огня, который был торжественно зажжен в красивом Зале с колоннами и гобеленами.
В комнате, где постепенно свет становился приглушенным, остались только трое — Альбус Северус Поттер , его девушка Кристин Сант и друг Роберт Конде. Среди них Альбус сейчас был самым задумчивым, хотя минуту назад он широко улыбался своей однокурснице. Он вообще часто улыбался, тогда на его щеке появлялась милая ямочка, — предмет несомненной зависти его старшего брата Джеймса, — но сейчас был молчалив и даже сосредоточен, и его друзья не решались прервать молчание и отвлечь Поттера.
Его зеленые глаза за стеклами очков-половинок были чуть прикрыты, а пальцы рук переплетены на столе, жестом, несвойственным семнадцатилетним мальчишкам.
Но все те, кто окружал Ала, его близкие, друзья и знакомые, знали, или догадывались, что он вовсе не обыкновенный подросток семнадцати лет — он был уникальным и удивительным человеком. Нареченный в честь двух великих волшебников и директоров Хогвартса, он словно связал в себе мир живущий с миром мертвых — своими снами. Сколько он себя помнил, в его удивительные сны являлся седовласый волшебник в очках-половинках, с которым они делили конфеты и прочие сладости и который год за годом говорил с ним: учил, открывал новые и новые тайны волшебства и мира, рассказывал о любви и ненависти, о подвигах, о зле. Дедушка из снов, как много лет звал гостя Альбус, привел в сновидения мальчика Черного человека, этого угрюмого и язвительного зельевара, с которым Альбус тоже подружился. И двое волшебников учили — они ковали своими руками другого великого мага, с ранних лет, ночами, они воспитывали в Альбусе Северусе Поттере преемника всего того лучшего, что ушло вместе с Альбусом Дамблдором и Северусом Снейпом.
Одаренный интеллектом и нестандартным мышлением, ничего и никого не боящийся, Альбус к семнадцати годам уже знал цену смерти и слезам, проник в таинства любви и дружбы, овладел Зельеварением и Легилименцией, он был уже Личностью, что не могли не чувствовать окружавшие его люди.
— Как жаль, что я не читаю сознание,— вздохнула Кристин, чуть дернув уголком губ и переглянувшись с явно скучающим Робертом.
— С чего такие грустные мысли?— Конде только хмыкнул, растягиваясь в кресле и зевая.
— Ну, тогда бы я смогла понять, о чем думает Альбус,— тихо рассмеялась девушка, погладив Поттера по руке.
— Ой, лучше и не пытайся, боюсь, что всякий, кто заглянет в эту умную голову, свихнется от потока информации,— и Роберт приподнялся, чтобы постучать по лбу Альбуса.— Слышишь, какой насыщенный звук? Там даже пустот уже не осталось…
— Ал, вернись на землю, точнее — под землю,— Кристин потеребила друга за рукав, пытаясь заглянуть в зеленые глаза.— Что там у тебя опять за планы в голове строятся?
— Я под землей, Кристин,— он поймал ее руку и прижал к груди, хотя все еще пристально смотрел на стол, за которым сидел.— Просто Дурмстранг такой удивительный, вы не находите?— парень повернулся к друзьям, на лице его загорелись небывалые интерес и энтузиазм.
— Пас, а ну — тпррр! Помнишь, что просил отец? Чтобы я старался сделать все, чтобы вернуть тебя домой живым, наш юный гений,— Конде почесал переносицу.— Это будет непростая задача, но когда с тобой было легко?
— Отец слишком переживает, у него не очень хорошие воспоминания связаны с Турниром Трех Волшебников,— пожал худыми плечами Альбус.— Он, кстати, и о тебе волнуется, ты знаешь?
Конде лишь пожал плечами, словно его это не беспокоило. И Альбус мог только догадываться, что творится в голове лучшего друга, сына вампира, который убил собственного отца, чтобы не стать пищей, как это случилось с его матерью. Забраться в эту странную голову Поттер не только не мог, — Роберт владел Окклюменцией, — но и не имел права, дав слово Кристин и Конде, что в их мыслях он никогда не станет копаться. И Альбус это слово держал, хотя порою это было достаточно трудно…
— Закрадывается у меня подозрение, что кое-кто вовсе не о Турнире думает весь вечер,— Кристин чуть ущипнула Поттера за руку.— Ал, тебя что-то беспокоит?
— Вы видели этого гнома? Их Хранителя?— вдруг спросил Альбус, чуть ослабляя гриффиндорский галстук на шее.
— У него странные глаза, словно слепые, но он, кажется, все прекрасно видит,— Роберт сел прямо, переводя взгляд с Кристин на Ала.
— А еще у него и голова странно устроена, как и глаза,— признался Поттер.— Я попытался понять, о чем он думает, этот странный человечек… Но он… Он словно отражает мои собственные мысли… Я пытался считать его сознание, а в итоге читал свое собственное, так… необычно…
— Ты читал свое сознание? И не стал мгновенно психом?— фыркнул Конде, за что получил легкий толчок ногой от Кристин.— Что? Ну, не может быть нормальным сознание человека, который в тринадцать лет думал о возрождении черной расы драконов, в четырнадцать написал самый скандальный закон Хогвартса о «часах посещений чужих гостиных», не говоря уже о том, что в семь лет он мог уже управлять людьми, забираясь в их головы…
— О, Роберт, как хорошо, что ты не знаешь о том, что я еще и с миром мертвых могу разговаривать, когда сплю…— рассмеялся Альбус, потирая шею и подмигивая Кристин.
— Как это не знаю? То есть то, что ты пожираешь бочки сладостей с покойниками-директорами, — это не общение с миром мертвых?
Поттер лишь неопределенно пожал плечами.
— Ладно, давайте пойдем спать, а то нагрянет Фауст и устроит нам ЖАБА прямо сейчас…
— С каких пор великий Поттер боится профессора Фауста?— ехидно осведомился Роберт, поднимаясь и подавая руки Кристин.
— С тех самых, как от данного профессора стало зависеть, как долго я пробуду в Дурмстранге,— Альбус с улыбкой смотрел, как Конде поднимает с ковра его девушку.
— Ну, ты станешь Чемпионом, и тебя не отправят домой, даже если ты их директора убьешь, Кубок тебя свяжет,— Кристин сладко зевнула, прикрыв рот ладошкой.
Альбус ничего не ответил, лишь мягко поцеловал девушку в уголок губ и подтолкнул Роберта к коридору в комнаты мальчиков.
* * *
— Ох, как же хочется спаааать,— сладкий зевок спровоцировал череду новых, и собравшиеся в рассветный час семеро студентов гневно посмотрели на зачинщика.— Ну что? Я не выспался…
— Все не выспались,— в комнату вошел Гай, вид у него был вполне бодрый, словно сейчас был светлый день, а не шесть утра. Он оглядел своих самых верных и близких ребят, среди которых появилось два новых лица, и довольно кивнул.
— Я не понял: старостам выдают специальный бодрительный напиток?— пожаловался все тот же зевающий студент, почти хныча. У него были красноватые глаза, которые он никак не мог широко открыть и только потирал в перерыве между зевками.
— Я тебе сейчас дам напиток очень бодрительный, Йозеф,— Элен поднялась со своего места и начала щекотать парня под ребрами, из-за чего Йозеф скатился со скамьи, извиваясь и пытаясь прекратить пытку, то ли хихикая, то ли постанывая от невыносимости.— Проснулся?
— Так, заканчиваем,— попросил Гай, потягиваясь и вставая у стены, чтобы видеть студентов. Три девушки — Элен, Марианна и Юлиана — сели в самом светлом углу комнаты, пристально глядя на Гая. Ребята рассредоточились: Йозеф растянулся и занял целую скамью для своей худой длинной фигуры; Джованни устроился на полу, скрестив ноги и привалившись к стене, его черные длинные ресницы бросали длинные тени на чуть пухлые щеки; Яшек сидел прямой и сосредоточенный — хоть давай ему шпагу и отправляй в бой; ближе всех к девушкам был Димитрий, у него уставший взгляд, который то и дело обращался к Юлиане.
— Итак, у нас есть несколько вопросов на обсуждение. Первый — личный: кто из вас решил пробовать участвовать в Турнире?— Гай внимательно вглядывался в лица своих Драконов.
— Я уже бросила свое имя,— пожала плечами Элен.
— И я,— Юлиана чуть робко посмотрела на Гая, словно извиняясь, что сделала это без разрешения.
— Я еще думаю,— лениво протянул Джованни,— стоит ли связываться…
— Я обязательно кину свое имя, просто пока времени не было,— отрапортовал Яшек, почти вскакивая с места. Ну, лишь бы честь не начал отдавать — парень происходил из семьи военных и до одиннадцати лет учился в военном интернате. Хотя родители Яшека до сих пор были уверены, что именно там сын и учится.
— Хорошо, немало,— кивнул удовлетворенно Гай.— Теперь… Восточники обвиняют нас в том, что мы слишком рано начали…
Ребята зароптали, Яшек рубанул воздух рукой, Элен передернула плечами.
— И я с ними согласен, но тут ничего не поделаешь. Это было недоразумение, теперь уже поздно махать кулаками,— Гай говорил спокойно и уверенно.— Но стоит все же помочь Эйидль, иначе толку никакого не будет. Мы должны помнить, ради чего все это происходит…
— И что мы можем сделааааать?— спросил Йозеф, снова зевая, из-за чего тут же получил неслабый толчок в плечо от Джованни.
— Подтолкнуть, дать ей отправную точку…
— Книг, что ли, ей натаскать?— приподняла брови Марианна.
— Ну, хотя бы намекнуть ей, где можно узнать побольше о том, что она должна искать…
— По-моему, это лишнее,— Джованни пожал плечами.— То, что вы хотите ей предложить, у нее уже есть…
— Что ты хочешь сказать?
— Айзек. Наш угрюмый «гном» вертится вокруг девчонки, как медведь вокруг малины,— Джованни поправил черную челку, что постоянно падала ему на глаза.
— Вряд ли Айзек может ей чем-то помочь в плане информации,— с сомнением откликнулась Элен.— Насколько я помню, он даже пальцем не шевельнул, чтоб хотя бы попробовать искать… Его было сложно чем-то запугать или подцепить…— девушка поморщилась, словно неудача с Айзеком была ее личным поражением.
— Вы думаете, что договориться с Айзеком невозможно?— осторожно спросил Гай, потирая подбородок.
— Он презирает нас,— Яшек снова рубанул воздух рукой.— Он просто не понимает, что поставлено на кон!
— Хорошо…— задумчиво проговорил староста школы,— Марианна, вы с Айзеком на одной параллели, постарайся немного за ним последить, если он так и будет все время общаться с Эйидль, намекни ему, что ей лучше начать поиски… Ну, и подбрось пару идей с книгами…
Марианна кивнула.
— Теперь… Феликс Цюрри,— Гай уголком глаза видел, как вздрогнул Димитрий и потупила глаза Юлиана.— Нужно держать его под колпаком. Говорят, что ему стало немного лучше, и скоро его выпустят из госпиталя… Нам нужен кто-то, кто будет рядом с ним… Димитрий? Ты же был его лучшим другом…
— Был,— Полонский угрюмо посмотрел на Гая,— но уже не являюсь, вряд ли он будет со мной даже разговаривать.
— А ты попытайся,— мягко попросил староста.— Признай свои ошибки, покайся… Ну, и постарайся не появляться на глазах с его бывшей девушкой, понятно?
Юлиана сверкнула глазами, было заметно, что ей не очень-то по душе предложение Гая. Следовало чуть надавить…
— Мы все здесь служим одному великому делу, и личные проблемы, желания и страсти отодвигаются на задний план,— жестко проговорил Гай.— Если вы дали клятву Драконов, вы обязаны служить Ордену, даже перешагивая через «не могу» и «не хочу»…
Юлиана и Димитрий переглянулись, а потом кивнули. Так-то лучше, Гай даже чувствовал какое-то удовлетворение, что он может одним своим словом разбить эту парочку мелких предателей, что бросили друга в беде. Но ничего, пока они нужны Ордену…
— Все свободны, приглядывайте за нашими гостями, вдруг кто сунет нос туда, куда не следует. Я, конечно, поручил это младшему звену Ордена, но вы тоже не расслабляйтесь,— Гай отошел от двери.— Джованни, Яшек, Элен, задержитесь.
Вскоре в комнате их осталось всего четверо, Гай прошел к скамье и сел рядом с Элен.
— Ты доверяешь им? Юлиане и Димитрию?— тихо спросила девушка.
— А у меня есть основания им доверять?
— Тогда зачем ты их ввел в собрание?
— Чтобы они были ближе ко мне, я слежу за ними. На Собрании не было сказано ничего сверхсекретного, так что даже если они сейчас прямиком побегут к Луке, меня это несильно тревожит. А вот то, что с помощью Димитрия мы сможем контролировать Феликса, — это несомненный плюс.
— А Юлиана?
— А ее мне просто надо держать подальше от Димитрия и Феликса, а для этого нужно приручить и показать, что она близка к власти, стоит лишь чуть потерпеть,— ухмыльнулся Гай, а потом серьезно посмотрел на троих соратников.— У меня к вам серьезный разговор… Что нам известно о старой библиотеке, которую в конце прошлого учебного года нашли в подземельях?
Яшек нахмурился, было заметно, что он листает сводки собственной памяти на наличие информации по заданному вопросу.
— Насколько я знаю, какого-то пятигодку завалило там камнями, когда этот олух пытался разобрать завал, тогда-то и поняли, что это потерянный путь в древнюю библиотеку,— Джованни пожал плечами.— «Гномы» сейчас там работают, но очень медленно — на них вечно что-то обрушается…
— А кто был тот пятигодка, кто-нибудь знает?
Элен заинтересованно смотрела на Гая:
— К чему ты клонишь?
— Есть среди Восточных Драконов один очень невезучий человек,— попытался подсказать староста.
— Алекс?!— в три голоса спросили ребята, а Гай лишь усмехнулся.
— Он нашел путь в библиотеку?
— Нет, Элен, он работал на разборе завалов, втайне…
— Погоди…— Джованни нахмурился,— ты хочешь сказать, что Восточники втайне нашли этот коридор и разбирали, никому ничего не сказав?
— Именно это я вам и говорю.
— Но зачем? Зачем им эта библиотека?
— А ты не догадываешься, Джо?— фыркнула Элен, поднимаясь и начиная ходить по комнате.— Им стало известно что-то, что неизвестно нам…
— Я думаю, им это известно давно,— поправил девушку Гай, наблюдая краем глаза за сосредоточенным лицом Яшека.— Просто они только сейчас нашли то, что искали… Но что ценного в той библиотеке? Вообще, что она собой представляла?
— «Это была сокровищница знаний гномов»,— выдал, наконец, Яшек, поднимая глаза и начиная словно декламировать какой-то текст.— «Библиотека была построена гномами в восьмом веке, почти сразу, как открылась школа. Вход в библиотеку разрешался только по личной рекомендации директора Дурмстранга. Достоверно неизвестно, что именно представляла собой библиотека и что там хранилось. По легендам, после смерти Святовита она еще пару веков существовала, а затем была закрыта. Есть сведения, что все сокровища библиотеки были вывезены гномами, а путь в помещение завален и залит… Книги и свитки, вывезенные из школы, затем всплывали в разных концах Европы, место их нахождения сейчас неизвестно, как и путь к старой библиотеке, утонувшей во тьме времен».
— Не думаешь ли ты, что…?— Элен застыла, пораженная новой догадкой.
— Нет,— покачал головой Гай,— я не думаю, что реликвии находятся именно там, гномы бы не стали так рисковать, скрывая священные артефакты в месте, о котором всем, так или иначе, было известно…
— Но зачем тогда Восточникам нужна библиотека?— Джованни почесал затылок.
— Вот это мы и должны выяснить, обязательно. Приглядимся к Айзеку, он ведь «гном». Учтите, что нам не следует мелькать на уровне, где проводятся раскопки — Восточники не должны узнать, что нам известно об их интересе к библиотеке,— Гай обвел серьезным взглядом ребят.— Посылайте фей, пусть приглядывают иногда…