Мировая война Z 14 страница

Это не зна­чит, что мы долж­ны мо­литься на мощ­ные кре­пос­ти. Для на­ча­ла вам на­до по­нять от­ли­чие зам­ка от двор­ца. Мно­гие из так на­зы­ва­емых зам­ков бы­ли все­го лишь здо­ро­вен­ны­ми до­ма­ми или прев­ра­ща­лись в них, ког­да не­об­хо­ди­мость в обо­ро­не от­па­да­ла. В этих не­ког­да неп­рис­туп­ных бас­ти­онах про­би­ва­ли столько окон на пер­вом эта­же, что сно­ва зак­ла­ды­вать их кир­пи­ча­ми смыс­ла не име­ло. В сов­ре­мен­ном мно­гок­вар­тир­ном до­ме с уб­ран­ны­ми лест­ни­ца­ми и то бе­зо­пас­нее. К то­му же эти двор­цы стро­или только как сим­во­лы ста­ту­са - нап­ри­мер, Ша­то-Юссе или пражс­кий за­мок. По су­ти, они бы­ли все­го лишь смер­тельны­ми ло­вуш­ка­ми.

Только пос­мот­ри­те на Вер­саль. Это пер­вок­лас­сно за­по­ро­тая идея. Не­уди­ви­тельно, что фран­цузс­кое пра­ви­тельство ре­ши­ло пост­ро­ить свой на­ци­ональный па­мят­ник на его пеп­ле. Вы ког­да-ни­будь чи­та­ли сти­хот­во­ре­ние Ре­на­ра о ди­ких ро­зах, ко­то­рые рас­тут в ме­мо­ри­альном са­ду, а их ле­пест­ки ок­ра­ше­ны крас­ной кровью прок­ля­тых?

Я не го­во­рю, что для вы­жи­ва­ния нуж­на только вы­со­кая сте­на. Как и при вся­кой ста­тич­ной обо­ро­не, зам­ку уг­ро­жа­ют не только внеш­ние, но и внут­рен­ние опас­нос­ти. Вспом­ни­те хо­тя бы Мей­дерс­лот в Гол­лан­дии. Хва­ти­ло од­но­го слу­чая пнев­мо­нии. До­бавьте сы­рую хо­лод­ную осень, пло­хое пи­та­ние, от­сутст­вие нас­то­ящих ме­ди­ка­мен­тов… Предс­тавьте, ка­ко­во это - си­деть за вы­со­ки­ми ка­мен­ны­ми сте­на­ми, все вок­руг смер­тельно больны, а ты зна­ешь, что ско­ро при­дет твое вре­мя, и единст­вен­ная приз­рач­ная на­деж­да - вы­би­раться от­сю­да. В днев­ни­ках, ко­то­рые пи­са­ли не­ко­то­рые из уми­ра­ющих, го­во­рит­ся о том, как лю­ди от от­ча­яния схо­ди­ли с ума и пры­га­ли в ров, ки­ша­щий мерт­вя­ка­ми.

А по­том еще по­жа­ры, как в Бра­уба­хе и Пьерфо­не, ког­да сот­ням лю­дей, за­пер­тым внут­ри, бы­ло не­ку­да бе­жать. Си­ди и жди, ког­да обуг­лишься в пла­ме­ни или за­дох­нешься в ды­му. Бы­ли и слу­чай­ные взры­вы, ког­да граж­данс­кие ка­ким-то об­ра­зом по­лу­ча­ли в ру­ки взрыв­чат­ку, но не зна­ли, как с ней об­ра­щаться или да­же в ка­ких ус­ло­ви­ях ее хра­нить. В вен­герс­ком зам­ке Миш­кольц-Ди­ошдьёр, как я по­ни­маю, кто-то дос­тал за­пас во­ен­ной взрыв­чат­ки на ос­но­ве нат­рия. Не спра­ши­вай­те, что конк­рет­но это бы­ло и от­ку­да взя­лось, но ник­то, по­хо­же, не по­ни­мал, что ка­та­ли­за­то­ром яв­ля­ет­ся во­да, а не огонь. Го­во­рят, кто-то за­ку­рил в ору­жей­ной, уст­ро­ил не­большой по­жар или что-то вро­де то­го. Эти иди­оты ду­ма­ли, что пре­дотв­ра­ща­ют взрыв, за­ли­вая ящи­ки во­дой. В сте­не об­ра­зо­ва­лась гро­мад­ная ды­ра, в ко­то­рую тут же хлы­нул по­ток зом­би, как ре­ка сквозь прор­ван­ную пло­ти­ну.

Но те бед­ня­ги хоть ошиб­лись по нез­на­нию. То­му, что про­изош­ло в Ша­то-Фу­жер, нет про­ще­ния. У осаж­ден­ных за­кон­чи­лись при­па­сы, и они ре­ши­ли вы­рыть ог­ром­ны тун­нель под мерт­вы­ми ор­да­ми. Кем они се­бя предс­тав­ля­ли? Ге­ро­ями «Большо­го по­бе­га»? У них бы­ли про­фес­си­ональные то­пог­ра­фы? Они хоть нем­но­го по­ни­ма­ли в три­го­но­мет­рии? Чер­тов тун­нель ока­зал­ся ко­ро­че на пол­ки­ло­мет­ра, и они вы­лез­ли в са­мое гнез­до прок­ля­тых тва­рей. Ту­пи­цы не по­ду­ма­ли да­же пред­ва­ри­тельно за­ми­ни­ро­вать тун­нель.

Да, про­ва­лов хва­та­ло, но бы­ли и за­ме­ча­тельные по­бе­ды. Мно­гим до­ве­лось по­бы­вать лишь в крат­ков­ре­мен­ной оса­де. Уда­ча ока­заться в нуж­ном мес­те… Не­ко­то­рым в Ис­па­нии, Ба­ва­рии или в Шот­лан­дии за Ан­то­ни­но­вым ва­лом[45] на­до бы­ло про­дер­жаться все­го па­ру не­дель или да­же дней. Для дру­гих, нап­ри­мер в Ки­си­му­ле, это ста­ло только воп­ро­сом од­ной рис­ко­ван­ной но­чи. Но мы пом­ним и нас­то­ящие по­бе­ды, как во фран­цузс­ком Ше­нон­со, при­чуд­ли­вом ма­леньком зам­ке Дис­не­еск, пост­ро­ен­ном у мос­та че­рез ре­ку Шер. От­ре­зав связь с зем­лей, при оп­ре­де­лен­ной стра­те­ги­чес­кой сме­кал­ке они су­ме­ли удер­жи­вать по­зи­цию го­да­ми.

- У них хва­ти­ло при­па­сов?

- О гос­по­ди, нет, ко­неч­но. Лю­ди прос­то жда­ли пер­во­го сне­га и де­ла­ли на­бе­ги на близ­ле­жа­щие де­рев­ни. Ду­маю, так пос­ту­па­ли все, не только те, кто жил в зам­ках. Не сом­не­ва­юсь, что ва­ши из «го­лу­бых» зон дейст­во­ва­ли точ­но так же. В этом смыс­ле нам по­вез­ло, что большая часть Ев­ро­пы зи­мой за­мер­за­ет. Мно­гие из тех за­щит­ни­ков кре­пос­тей, с кем я раз­го­ва­ри­вал, сог­ла­ша­лись, что мысль о не­из­беж­ном нас­туп­ле­нии зи­мы, дол­гой и сви­ре­пой, при­но­си­ла спа­си­тельное об­лег­че­ние. Те, кто не за­мер­зал до смер­ти, пользо­ва­лись воз­мож­ностью на­тас­кать из бли­жай­ших по­се­ле­ний все, что нуж­но для вы­жи­ва­ния в бо­лее теп­лые ме­ся­цы.

Неудивительно, что лю­ди пред­по­чи­та­ли ос­таться в сво­ей кре­пос­ти, да­же имея шанс сбе­жать, будь то Бульон в Бельгии, или Спис в Сло­ва­кии, или да­же Бьюма­рис у нас, в Уэльсе.

До вой­ны это был все­го лишь му­зей­ный экс­по­нат, пус­тая скор­лу­па из ком­нат без кры­ши и вы­со­ких кон­цент­ри­чес­ких стен. Го­родс­ко­му со­ве­ту на­до дать крест Вик­то­рии за сбор средств, ор­га­ни­за­цию го­ро­жан и воз­рож­де­ние зам­ка из ру­ин. У них ос­та­ва­лось все­го нес­колько ме­ся­цев до то­го, как кри­зис пог­ло­тил их часть Бри­та­нии. Еще бо­лее дра­ма­тич­на ис­то­рия Кон­вая. Оби­та­те­ли не только жи­ли там в бе­зо­пас­нос­ти и от­но­си­тельном уюте, но име­ли еще и дос­туп к мо­рю, ко­то­рый поз­во­лил Кон­ваю стать плац­дар­мом на­ших сил, ког­да мы на­ча­ли возв­ра­щать се­бе стра­ну. Вы чи­та­ли «Ко­пи Ка­ме­ло­та»?

(Я ка­чаю го­ло­вой).

- Обязательно ку­пи­те. Это ве­ли­ко­леп­ный ро­ман, ос­но­ван на­лич­ном опы­те ав­то­ра, од­но­го из за­щит­ни­ков Кер­фил­ли. Кри­зис зас­тал его в квар­ти­ре на вто­ром эта­же в Лад­лоу, Уэльс. Ког­да за­па­сы кон­чи­лись и вы­пал пер­вый снег, он ре­шил отп­ра­виться на по­ис­ки бо­лее на­деж­но­го убе­жи­ща. Наб­рел на заб­ро­шен­ные ру­ины, ко­то­рые уже кто-то обо­ро­нял, но впол­си­лы и поч­ти без тол­ку. Ав­тор «Ко­пей» по­хо­ро­нил те­ла, раз­моз­жил го­ло­вы за­мерз­шим зом­би и на­чал са­мос­то­ятельно вос­ста­нав­ли­вать за­мок. Он ра­бо­тал без ус­та­ли в са­мую су­ро­вую из зим. К маю Кер­фил­ли был го­тов к лет­ней оса­де, а к сле­ду­ющей зи­ме прев­ра­тил­ся в рай для нес­кольких сот дру­гих вы­жив­ших.

(Показывает мне свои наб­рос­ки).

- Шедевр, прав­да? Вто­рой по раз­ме­ру на Бри­танс­ких ост­ро­вах.

- А ка­кой пер­вый? (Дэ­вид мед­лит с от­ве­том).

- Виндзор.

- Ваш за­мок…

- Ну, не лич­но мой.

- Я имею в ви­ду, вы жи­ли там. (Сно­ва па­уза).

- С точ­ки зре­ния обо­ро­ны он был бли­зок к со­вер­шенст­ву. До вой­ны - са­мый круп­ный оби­та­емый за­мок в Ев­ро­пе поч­ти три­над­цать ак­ров. Собст­вен­ный ко­ло­дец и дос­та­точ­но скла­дов, что­бы за­пас­тись про­ви­зи­ей лет на де­сять. Пос­ле по­жа­ра 1992 го­да ус­та­но­ви­ли пот­ря­са­ющую про­ти­во­по­жар­ную сис­те­му, а по­том из-за тер­ро­рис­ти­чес­кой уг­ро­зы еще и об­но­ви­ли сис­те­му бе­зо­пас­нос­ти, ко­то­рая ста­ла луч­шей в Ве­ли­коб­ри­та­нии. Об­щест­вен­ность не зна­ла, ку­да идут их на­ло­ги: пу­ле­неп­ро­би­ва­емые стек­ла, сте­ны по­вы­шен­ной проч­нос­ти, втяж­ные за­со­вы и же­лез­ные став­ни, хит­ро зап­ря­тан­ные в по­до­кон­ни­ках и двер­ных ко­ся­ках.

И не за­будьте о си­фо­ни­ро­ва­нии сы­рой неф­ти и при­род­но­го га­за из за­ле­жей в нес­кольких ки­ло­мет­рах под фун­да­мен­том Винд­зо­ра. Их об­на­ру­жи­ли в де­вя­нос­тых го­дах, од­на­ко ни­ког­да не раз­ра­ба­ты­ва­ли по раз­лич­ным по­ли­ти­чес­ким и эко­ло­ги­чес­ким при­чи­нам. Но мо­же­те по­ве­рить, мы ими вос­пользо­ва­лись. Ко­ро­левс­кие ин­же­не­ры ус­та­но­ви­ли ле­са по всей сте­не и до мес­та бу­ре­ния. Это был нас­то­ящий ус­пех, и вы мо­же­те предс­та­вить, как он приб­ли­зил по­яв­ле­ние на­ших ук­реп­лен­ных ав­тост­рад. Лич­но мне хва­та­ло уже теп­ло­го жи­ли­ща, го­ря­чей пи­щи, «кок­тей­лей Мо­ло­то­ва» и пы­ла­юще­го рва. Не са­мый эф­фек­тив­ный спо­соб ос­та­но­вить зом­би, я знаю, но ес­ли они заст­ря­нут на ка­кое-то вре­мя в ог­не… да и что еще нам ос­та­ва­лось, кро­ме сред­не­ве­ко­вых же­ле­зяк, ког­да за­кон­чи­лись пу­ли?

В му­зе­ях и част­ных кол­лек­ци­ях та­ко­го доб­ра хва­та­ло… за­час­тую вов­се не де­ко­ра­тив­ное ба­рах­ло. Нас­то­ящие, креп­кие, про­ве­рен­ные вре­ме­нем клин­ки. Они сно­ва вош­ли в жизнь Бри­та­нии. Прос­тые го­ро­жа­не тас­ка­ли бу­ла­вы, але­бар­ды или бо­евые то­по­ры. Я сам стал пок­лон­ни­ком это­го клей­мо­ра, хо­тя, гля­дя на ме­ня, ни­ког­да не по­ду­ма­ешь.

(Кивает, нем­но­го сму­ща­ясь, на меч, ко­то­рый ед­ва не длин­нее его са­мо­го).

- Он не иде­ален, тре­бу­ет уме­ло­го об­ра­ще­ния, но со вре­ме­нем по­ни­ма­ешь, как с ним уп­рав­ляться, выт­во­ря­ешь та­кое, че­го ни­ког­да не ожи­дал от се­бя или от дру­гих.

(Дэвид не­лов­ко за­мол­ка­ет. Ему яв­но не­у­ют­но. Я про­тя­ги­ваю ему ру­ку).

- Большое спа­си­бо, что уде­ли­ли мне вре­мя…

- Есть… еще кое-что.

- Если вам неп­ри­ят­но…

- Нет, по­жа­луйс­та, все в по­ряд­ке. (Глу­бо­ко взды­ха­ет). Она… она не за­хо­те­ла уез­жать, по­ни­ма­ете. Нас­то­яла, нес­мот­ря на воз­ра­же­ния пар­ла­мен­та, на том, что ос­та­нет­ся в Винд­зо­ре. Как она са­ма вы­ра­зи­лась, «по­ка это не за­кон­чит­ся». Я ду­мал, де­ло в лож­ной гор­дос­ти или бес­си­лии, под­пи­тан­ном стра­ха­ми. Пы­тал­ся об­ра­зу­мить ее, умо­лял ед­ва не на ко­ле­нях. Раз­ве она не­дос­та­точ­но сде­ла­ла Бал­мо­ральским Дек­ре­том, прев­ра­тив все свои по­местья в зо­ны бе­зо­пас­нос­ти для лю­бо­го, кто су­ме­ет ту­да доб­раться и встать на за­щи­ту? По­че­му бы не при­со­еди­ниться к родст­вен­ни­кам в Ир­лан­дии или на ост­ро­ве Мэн?

- Что она ска­за­ла?

- «Высшая наг­ра­да - слу­жить на­ро­ду». (Откаш­ли­ва­ет­ся, гу­бы дро­жат от вол­не­ния). Сло­ва ее от­ца. При­чи­на, по ко­то­рой он от­ка­зал­ся бе­жать в Ка­на­ду во вре­мя Вто­рой ми­ро­вой вой­ны, при­чи­на, по ко­то­рой ее мать во вре­мя Бит­вы за Бри­та­нию на­ве­ша­ла граж­данс­ких, ко­то­рые жа­лись в мет­ро под Лон­до­ном… По той же при­чи­не мы до сих пор ос­та­ем­ся Со­еди­нен­ным Ко­ро­левст­вом. Их за­да­ча - оли­цет­во­рять то ве­ли­кое, что есть в на­шем на­ци­ональном ду­хе. Они всег­да долж­ны слу­жить при­ме­ром для ос­тальных. Са­мые сильные, храб­рые и луч­шие из нас. В ка­кой-то сте­пе­ни это мы ими уп­рав­ля­ем, а не на­обо­рот, и они долж­ны жерт­во­вать всем, всем, что­бы вы­дер­жать та­кую но­шу, по­сильную только Бо­гу. Ина­че ка­кой, к чер­ту, смысл? По­ру­шим на фиг все тра­ди­ции, вы­ка­тим прок­ля­тую гильоти­ну и по­кон­чим со всем ра­зом. К ним от­но­си­лись при­мер­но как к ста­рин­ным зам­кам: осы­па­ющи­еся, ус­та­рев­шие ре­лик­вии, ко­то­рые в сов­ре­мен­ном ми­ре не го­дят­ся ни на что, кро­ме прив­ле­че­ния ту­рис­тов. Но ког­да в не­бе по­тем­не­ло и стра­на поз­ва­ла, восп­ря­ну­ли в сво­ем преж­нем зна­че­нии и те, и дру­гие. Од­ни прик­ры­ли на­ши те­ла, дру­гие - ду­ши.

 

Атолл Улити, Федеративные Штаты Микронезии

 

Во вре­мя Вто­рой ми­ро­вой вой­ны этот большой ко­рал­ло­вый ост­ров слу­жил глав­ной пе­ре­до­вой ба­зой Ти­хо­оке­анс­ко­го фло­та США. Во вре­мя Ми­ро­вой вой­ны Z он при­ютил не только аме­ри­канс­кие во­ен­ные су­да, но и сот­ни граж­данс­ких ко­раб­лей. Од­ним из та­ких был УНС «Урал», пер­вый ра­ди­ове­ща­тельный узел «Сво­бод­ной Зем­ли». Те­перь это му­зей и глав­ная те­ма до­ку­мен­тально­го фильма «Сло­во о вой­не». Ин­тервью для съемок, сре­ди про­чих, бе­рут и у Ба­ра­ти Пал­ши­га­ра.

- Врагом бы­ло нез­на­ние. Неп­рав­да и пред­рас­суд­ки, лож­ная ин­фор­ма­ция, де­зин­фор­ма­ция. Иног­да вов­се ни­ка­кой ин­фор­ма­ции. Нез­на­ние уби­ло мил­ли­ар­ды лю­дей. Нез­на­ние ста­ло при­чи­ной вой­ны с зом­би. Ес­ли бы тог­да мы зна­ли то, что зна­ем сей­час… Ес­ли бы ви­рус воск­рес­ших мерт­ве­цов был так же по­ня­тен нам, как, нап­ри­мер, ту­бер­ку­лез. Ес­ли бы лю­ди во всем ми­ре, или хо­тя бы те, кто дол­жен их ох­ра­нять, точ­но зна­ли, с чем столк­ну­лись. Нас­то­ящим вра­гом бы­ло нез­на­ние, а го­лые фак­ты - ору­жи­ем.

Когда я при­шел на ра­дио «Сво­бод­ная Зем­ля», оно еще на­зы­ва­лось ин­фор­ма­ци­он­ной прог­рам­мой в об­лас­ти здра­во­ох­ра­не­ния и бе­зо­пас­нос­ти. Наз­ва­ние ра­дио «Сво­бод­ная Зем­ля» да­ли лю­ди и со­об­щест­ва, ко­то­рые слу­ша­ли на­ши пе­ре­да­чи.

Это бы­ло пер­вое дейст­ви­тельно меж­ду­на­род­ное предп­ри­ятие, осу­ществ­лен­ное все­го че­рез нес­колько ме­ся­цев пос­ле вве­де­ния юж­но­аф­ри­канс­ко­го пла­на и за­дол­го до кон­фе­рен­ции в Го­но­лу­лу. Как ос­тальной мир взял за ос­но­ва­ние для сво­их стра­те­гий вы­жи­ва­ния план Ре­де­ке­ра, так на­ше­му по­яв­ле­нию спо­собст­во­ва­ло ра­дио «Убунье».[46]

- Радио «Убунье»?

- Южноафриканское ра­дио для изо­ли­ро­ван­ных жи­те­лей. Не имея ре­сур­сов для ма­те­ри­альной по­мо­щи, пра­ви­тельство мог­ло дать сво­им граж­да­нам только од­но - ин­фор­ма­цию. Они бы­ли пер­вы­ми, нас­колько я знаю, кто на­чал ре­гу­ляр­но де­лать вы­пус­ки на нес­кольких язы­ках. Там не только фор­ми­ро­ва­ли прак­ти­чес­кие на­вы­ки вы­жи­ва­ния, но и раз­би­ра­ли каж­дую не­бы­ли­цу из тех, что хо­ди­ли в на­ро­де. Мы все­го лишь взя­ли ра­дио «Убунье» за об­ра­зец и адап­ти­ро­ва­ли его для ми­ро­во­го со­об­щест­ва.

Я взо­шел на борт это­го ко­раб­ля в са­мом на­ча­ле, ког­да ре­ак­то­ры «Ура­ла» только за­ра­бо­та­ли. «Урал» - быв­шее суд­но со­ветс­ко­го, а по­том рос­сийс­ко­го во­ен­но-морс­ко­го фло­та. Тог­да у не­го бы­ло мно­го ро­лей: ко­рабль конт­ро­ля и уп­рав­ле­ния, центр отс­ле­жи­ва­ния за­пус­ков ра­кет, суд­но элект­рон­но­го наб­лю­де­ния. К со­жа­ле­нию, он был еще и до ужа­са неп­рак­ти­чен, по­то­му что, по слу­хам, его сис­те­мы ока­за­лись слиш­ком слож­ны­ми. Ко­рабль про­вел большую часть карьеры у при­ча­ла во Вла­ди­вос­то­ке, вы­ра­ба­ты­вая до­пол­ни­тельную элект­ро­энер­гию для во­ен­но-морс­кой ба­зы. Я не ин­же­нер, по­это­му не знаю, как су­ме­ли за­ме­нить его от­ра­бо­тан­ные топ­лив­ные эле­мен­ты и пе­ре­де­лать гро­мозд­кие средст­ва свя­зи в ин­тер­фейс с гло­бальной спут­ни­ко­вой сетью. Я спе­ци­али­зи­ру­юсь на язы­ках… ин­дийс­кий, ес­ли конк­рет­нее, я и мис­тер Вер­ма, все­го двое на мил­ли­ард че­ло­век… да… на тот мо­мент все еще мил­ли­ард.

Мистер Вер­ма на­шел ме­ня в ла­ге­ре для бе­жен­цев на Шри-Лан­ке. Мы про­ра­бо­та­ли вмес­те нес­колько лет в по­сольстве на­шей стра­ны в Лон­до­не. Тог­да мы счи­та­ли свой труд не­лег­ким. На­ив­ные. Это бы­ла су­мас­шед­шая дол­беж­ка по во­сем­над­цать, а иног­да и по двад­цать ча­сов в сут­ки. Не знаю, ког­да мы спа­ли. Столько сы­ро­го ма­те­ри­ала, столько де­пеш каж­дую ми­ну­ту. По большей час­ти речь шла о ба­зо­вом вы­жи­ва­нии: как очис­тить во­ду, соз­дать теп­ли­цу в до­ме, культи­ви­ро­вать и об­ра­ба­ты­вать спо­ры пле­се­ни, что­бы по­лу­чить пе­ни­цил­лин. Эти вво­дя­щие в сту­пор текс­ты за­час­тую изо­би­ло­ва­ли фак­та­ми и тер­ми­на­ми, о ко­то­рых я ни­ког­да не слы­шал. Я не знал, кто та­кие квис­лин­ги или ди­ка­ри, что та­кое ло­бо или псев­до­па­на­цея фа­ланкс. Пе­ре­до мной вне­зап­но по­яв­лял­ся че­ло­век в фор­ме, пи­хал мне под нос на­бор слов и го­во­рил: «На ма­ратхс­кий, за­пись че­рез пят­над­цать ми­нут».

- С ка­кой лож­ной ин­фор­ма­ци­ей вы бо­ро­лись?

- С ка­кой об­лас­ти хо­ти­те на­чать? Ме­ди­ци­на? На­ука? Во­ору­жен­ные си­лы? Ре­ли­гия? Пси­хо­ло­гия? Ме­ня больше все­го сво­дил с ума пси­хо­ло­ги­чес­кий ас­пект. Лю­дям так хо­те­лось оче­ло­ве­чить вос­став­ших па­ра­зи­тов. На вой­не - то есть на обыч­ной вой­не - тра­тят уй­му вре­ме­ни, что­бы де­гу­ма­ни­зи­ро­вать про­тив­ни­ка, соз­дать эмо­ци­ональную дис­тан­цию. При­ду­мы­ва­ют ис­то­рии или уни­чи­жи­тельные проз­ви­ща… а тут от­ча­ян­но пы­та­лись най­ти хоть ка­кую-то связь с вра­гом, при­дать че­ло­ве­чес­кие очер­та­ния то­му, что ни в ко­ей ме­ре нельзя при­чис­лить к ро­ду че­ло­ве­чес­ко­му.

- Не мог­ли бы вы при­вес­ти при­мер?

- Столько че­пу­хи! Яко­бы мерт­вя­ки уме­ют ду­мать, чувст­во­вать и прис­по­саб­ли­ваться, пользу­ют­ся ору­ди­ями тру­да и да­же че­ло­ве­чес­ким ору­жи­ем, сох­ра­ня­ют па­мять о сво­ей прош­лой жиз­ни, с ни­ми мож­но раз­го­ва­ри­вать, их мож­но дрес­си­ро­вать как до­маш­них жи­вот­ных… Серд­це раз­ры­ва­лось, ког­да мы раз­вен­чи­ва­ли один при­чуд­ли­вый миф за дру­гим. Граж­данс­кое ру­ко­водст­во по вы­жи­ва­нию по­мо­га­ло, но у не­го бы­ло мно­жест­во не­дос­тат­ков.

- Неужели?

- Конечно. Его яв­но на­пи­сал аме­ри­ка­нец, су­дя хо­тя бы ссыл­кам на вне­до­рож­ни­ки и лич­ное ог­нест­рельное ору­жие. Там не учи­ты­ва­лись культур­ные раз­ли­чия… мно­го­чис­лен­ные спо­со­бы, с по­мощью ко­то­рых лю­ди в конк­рет­ных мест­нос­тях пы­та­лись спас­тись от жи­вых мерт­ве­цов.

- Например?

- Лучше не бу­ду вда­ваться в де­та­ли, ина­че по­лу­чит­ся, что я ав­то­ма­ти­чес­ки осу­жу це­лые груп­пы, ко­то­рые эти «ре­ше­ния» изоб­ре­ли. Как ин­дий­цу, мне приш­лось иметь де­ло со мно­ги­ми ас­пек­та­ми собст­вен­ной культу­ры, ко­то­рые при­ве­ли к тра­ге­ди­ям. В Ин­дии был та­кой го­род Ва­ра­на­си, один из ста­рей­ших на зем­ле, ря­дом с мес­том, где Буд­да, пред­по­ло­жи­тельно, чи­тал свою пер­вую про­по­ведь. Ту­да каж­дый год при­хо­ди­ли уми­рать ты­ся­чи ин­дийс­ких пи­лиг­ри­мов. До вой­ны всю до­ро­гу ус­ти­ла­ли тру­пы. Ког­да раз­ра­зил­ся кри­зис они воск­рес­ли и пош­ли в нас­туп­ле­ние. Ва­ра­на­си стал са­мой го­ря­чей «бе­лой» зо­ной, гнез­дом не­чис­ти. Это «гнез­до» рас­тя­ну­лось поч­ти вдоль все­го Ган­га, чью це­ли­тельную си­лу на­уч­но подт­вер­ди­ли еще до вой­ны. Что-то вро­де по­вы­шен­но­го на­сы­ще­ния во­ды кис­ло­ро­дом.[47] Тра­ге­дия. На бе­рег ре­ки сте­ка­лись мил­ли­оны, ко­то­рые только раз­ду­ва­ли пла­мя. Да­же пос­ле то­го, как пра­ви­тельство уда­ли­лось в Ги­ма­лаи, а бо­лее де­вя­нос­та про­цен­тов на­се­ле­ния стра­ны офи­ци­ально приз­на­ли за­ра­жен­ным, па­лом­ни­чест­во про­дол­жа­лось. В каж­дой стра­не есть по­хо­жая ис­то­рия. Каж­дая из на­ших ин­тер­на­ци­ональных ко­манд пе­ре­жи­ва­ла хо­тя бы од­но мгно­ве­ние, ког­да им при­хо­ди­лось столк­нуться с при­ме­ром са­мо­убийст­вен­но­го не­ве­жест­ва. Аме­ри­кан­цы рас­ска­зы­ва­ли о ре­ли­ги­оз­ной сек­те под наз­ва­ни­ем «Агнцы Божьи», чле­ны ко­то­рой ве­ри­ли: чем ско­рее они за­ра­зят­ся, тем быст­рее по­па­дут в рай. Еще од­на жен­щи­на - не бу­ду го­во­рить, от­ку­да она - изо всех сил пы­та­лась раз­вен­чать миф о том, что по­ло­вой акт с девст­вен­ни­цей мо­жет «снять прок­ля­тие». Не знаю, сколько жен­щин или ма­леньких де­во­чек под­верг­лись из­на­си­ло­ва­нию в ре­зульта­те та­ко­го «очи­ще­ния». Каж­дый злил­ся на собст­вен­ный на­род. Каж­до­му бы­ло стыд­но. Один наш бельгийс­кий кол­ле­га срав­нил это со сгу­ща­ющи­ми­ся су­мер­ка­ми. Он на­зы­вал это «по­ро­ка­ми все­об­щей ду­ши».

Наверное, у ме­ня нет пра­ва жа­ло­ваться. Моя жизнь ни­ког­да не под­вер­га­лась опас­нос­ти, же­лу­док всег­да был по­лон. Воз­мож­но, я не­час­то спал, за­то мог не бо­яться по но­чам. Бо­лее то­го, мне не приш­лось ра­бо­тать в от­де­ле ПИ.

- ПИ?

- Приема ин­фор­ма­ции. Дан­ные, ко­то­рые мы пе­ре­да­ва­ли, не рож­да­лись на бор­ту «Ура­ла». Они при­хо­ди­ли со все­го ми­ра, от экс­пер­тов и моз­го­вых цент­ров из раз­ных пра­ви­тельствен­ных зон бе­зо­пас­нос­ти, пе­ре­да­вав­ших све­де­ния опе­ра­то­рам ПИ, а те уже пе­реп­рав­ля­ли их к нам. Большую часть дан­ных транс­ли­ро­ва­ли на граж­данс­ких отк­ры­тых час­то­тах, ко­то­рые бы­ли за­би­ты кри­ка­ми обыч­ных лю­дей о по­мо­щи. Мил­ли­оны разб­ро­сан­ных по всей пла­не­те нес­част­ных душ кри­ча­ли в свои мик­ро­фо­ны о том, что их де­ти уми­ра­ют от го­ло­да, кре­пос­ти го­рят, обо­ро­на ру­шит­ся под на­тис­ком жи­вых мерт­ве­цов. Да­же не по­ни­мая язы­ка, как мно­гие из на­ших опе­ра­то­ров, стра­да­ющий че­ло­ве­чес­кий го­лос ни с чем не спу­та­ешь. Опе­ра­то­рам не поз­во­ля­лось от­ве­чать, не бы­ло вре­ме­ни. Все пе­ре­да­чи шли только по де­лу. Да­же знать не хо­чу, что тво­ри­лось в ду­шах на­ших ра­бот­ни­ков.

Когда из Бу­энос-Айре­са приш­ла пос­лед­няя пе­ре­да­ча - зна­ме­ни­тый ла­ти­но­аме­ри­канс­кий пе­вец ис­пол­нял ко­лы­бельную - один из опе­ра­то­ров не вы­дер­жал. Он был все­го лишь во­сем­над­ца­ти­лет­ним рус­ским мо­ря­ком, ко­то­рый заб­рыз­гал сво­ими моз­га­ми весь пульт. Тот па­рень ока­зал­ся пер­вым, а за ним пос­ле­до­ва­ли все опе­ра­то­ры ПИ. Ни один не до­жил до се­год­няш­не­го дня. Пос­лед­ним стал мой бельгийс­кий друг.

«Ты но­сишь эти го­ло­са в себе, - ска­зал он мне од­наж­ды ут­ром. Мы сто­яли на па­лу­бе, смот­ре­ли в ко­рич­не­вую муть и жда­ли рас­све­та, ко­то­ро­го не увидим. - Эти кри­ки ос­та­нут­ся со мной до кон­ца жиз­ни, они ни­ког­да не утих­нут, не пе­рес­та­нут звать за со­бой».

 

Демилитаризованная зона, Южная Корея

 

Чой Хунг­чой, за­мес­ти­тель ди­рек­то­ра Ко­рейс­ко­го цент­рально­го раз­ве­ды­ва­тельно­го агентст­ва, по­ка­зы­ва­ет на су­хой, хол­мис­тый, ни­чем не при­ме­ча­тельный ланд­шафт сле­ва от нас. Его мож­но спу­тать с Юж­ной Ка­ли­фор­ни­ей, ес­ли бы не по­ки­ну­тые блин­да­жи, выц­вет­шие фла­ги и за­бор с ржа­вой ко­лю­чей про­во­ло­кой, упи­ра­ющий­ся в го­ри­зонт с обе­их сто­рон.

- Что слу­чи­лось? Ник­то не зна­ет. Ни од­на стра­на не бы­ла луч­ше под­го­тов­ле­на к от­ра­же­нию ин­фек­ции, чем Се­вер­ная Ко­рея. Ре­ки на се­ве­ре, оке­ан на вос­то­ке и за­па­де, а с юга (по­ка­зы­ва­ет в сто­ро­ну де­ми­ли­та­ри­зо­ван­ной зо­ны) на­ибо­лее на­деж­но ук­реп­лен­ная гра­ни­ца на Зем­ле. Вы ви­ди­те, ка­кая го­рис­тая тут мест­ность, как ее лег­ко за­щи­щать. Но вы не мо­же­те уви­деть, что эти го­ры изъеде­ны ти­та­ни­чес­кой во­ен­но-про­мыш­лен­ной инф­раст­рук­ту­рой. Се­ве­ро­ко­рейс­кое пра­ви­тельство, на­учен­ное горьким опы­том ва­ших бом­бар­ди­ро­вок в пя­ти­де­ся­тых го­дах, тру­ди­лось не пок­ла­дая рук, что­бы об­ра­зо­вать под­зем­ную сис­те­му, ко­то­рая поз­во­ли­ла бы на­ро­ду пе­ре­жить вой­ну в бе­зо­пас­ном мес­те.

Наши се­вер­ные со­се­ди соз­да­ли весьма ми­ли­та­ри­зи­ро­ван­ное об­щест­во, при­ве­ден­ное в та­кую бо­евую го­тов­ность, что Из­ра­иль на их фо­не - су­щая Ис­лан­дия. Больше мил­ли­она муж­чин и жен­щин слу­жи­ли в ар­мии, бо­лее пя­ти мил­ли­онов чис­ли­лись в за­па­се. Это больше чет­вер­ти на­се­ле­ния, не го­во­ря уже о том, что поч­ти все граж­да­не ког­да-ли­бо про­хо­ди­ли ба­зо­вую во­ен­ную под­го­тов­ку. Но глав­ное - дру­гое. Глав­ное при та­ком ви­де вой­ны - поч­ти сверх­че­ло­ве­чес­кая дис­цип­ли­на в стра­не. Се­вер­ным ко­рей­цам с рож­де­ния вдалб­ли­ва­ли, что их жизнь нич­тож­на, что они су­щест­ву­ют для слу­же­ния Го­су­дарст­ву, Ре­во­лю­ции и Ве­ли­ко­му Вож­дю.

Это поч­ти пол­ная про­ти­во­по­лож­ность той си­ту­ации, что сло­жи­лась у нас, на Юге. Мы бы­ли отк­ры­тым об­щест­вом. Меж­ду­на­род­ная тор­гов­ля яв­ля­лась ис­точ­ни­ком на­шей жиз­нен­ной си­лы. У нас ца­рил ин­ди­ви­ду­ализм, пусть не до та­кой сте­пе­ни, как у вас, аме­ри­кан­цев, но про­тес­тов и вся­ких на­род­ных вол­не­ний нам бо­лее чем хва­та­ло. Мы от­ли­ча­лись та­ким сво­бо­до­лю­би­ем и ра­зоб­щен­ностью, что ед­ва су­ме­ли ввес­ти докт­ри­ну Чан­га[48] во вре­мя Ве­ли­кой Па­ни­ки. На Се­ве­ре по­доб­ный внут­рен­ний кри­зис не­мыс­лим. Да­же ког­да из-за прос­че­тов пра­ви­тельства у них на­чал­ся го­лод, поч­тим ге­но­цид, они пред­по­чи­та­ли есть собст­вен­ных де­тей,[49] чем хо­тя бы ше­по­том выс­ка­зать не­до­вольство. О та­ком под­чи­не­нии Адольф Гит­лер мог только меч­тать. Сто­ило дать каж­до­му граж­да­ни­ну пис­то­лет, ка­мень или да­же прос­то при­каз драться го­лы­ми ру­ка­ми, по­ка­зать на зом­би и крик­нуть: «Бей их!» - под­чи­ни­лись бы все, вплоть до древ­них ста­рух и де­тей, ед­ва на­чав­ших хо­дить. Это бы­ло го­су­дарст­во, рож­ден­ное для вой­ны, на­хо­дя­ще­еся в пол­ной бо­евой го­тов­нос­ти с 27 июля 1953 го­да. Ес­ли бы мне пред­ло­жи­ли выб­рать стра­ну, ко­то­рая мо­жет не только вы­жить, но и по­бе­дить в гря­нув­шей вой­не, я бы наз­вал Ко­рейс­кую На­род­но-Де­мок­ра­ти­чес­кую Рес­пуб­ли­ку.

Так что же слу­чи­лось? За ме­сяц до на­ча­ла неп­ри­ят­нос­тей, до пер­вых вспы­шек эпи­де­мии в Пу­са­не, Се­вер вне­зап­но бе­зо вся­ких объясне­ний обор­вал все дип­ло­ма­ти­чес­кие кон­так­ты. Нам не ска­за­ли, по­че­му зак­ры­лась единст­вен­ная же­лез­ная до­ро­га, со­еди­няв­шая нас по зем­ле, по­че­му не­ко­то­рым на­шим граж­да­нам, ко­то­рые де­ся­ти­ле­ти­ями жда­ли воз­мож­нос­ти уви­деть родст­вен­ни­ков с Се­ве­ра, вне­зап­но раз­би­ли все на­деж­ды справ­кой о зап­ре­те. Они ни­че­го не го­во­ри­ли. От нас от­де­ла­лись обыч­ной фра­зой: «Де­ло го­су­дарст­вен­ной бе­зо­пас­нос­ти».

В от­ли­чие от мно­гих дру­гих, я не ду­мал, что это пре­лю­дия к вой­не. Се­вер всег­да уг­ро­жал оди­на­ко­во. А тут по дан­ным со спут­ни­ков, на­ше­го и аме­ри­канс­ко­го, ни­ка­ких приз­на­ков. Нет пе­ред­ви­же­ния войск, зап­рав­ки са­мо­ле­тов, ко­раб­лей или суб­ма­рин. Бо­лее то­го, на­ши наб­лю­да­те­ли, рас­по­ло­жен­ные вдоль де­ми­ли­та­ри­зо­ван­ной зо­ны, за­ме­ти­ли да­же, что чис­лен­ность сол­дат на той сто­ро­не убы­ва­ет. Мы зна­ли всех их пог­ра­нич­ни­ков. За дол­гие го­ды сфо­тог­ра­фи­ро­ва­ли каж­до­го, да­ли им проз­ви­ща - нап­ри­мер, Зме­иный Глаз или Бульдог, - да­же за­нес­ли в досье пред­по­ло­жи­тельный воз­раст, би­ог­ра­фи­чес­кие дан­ные и све­де­ния о лич­ной жиз­ни. Те­перь они ис­чез­ли, раст­во­ри­лись за ук­реп­лен­ны­ми око­па­ми и блин­да­жа­ми.

Индикаторы сейс­ми­чес­кой ак­тив­нос­ти то­же мол­ча­ли. Ес­ли бы Се­вер на­чал опе­ра­цию в тун­не­лях или да­же на­чал пе­рег­руп­пи­ров­ку войск со сво­ей сто­ро­ны де­мар­ка­ци­он­ной ли­нии, мы бы их ус­лы­ша­ли че­рез нес­колько ми­нут.

Панмунджом - единст­вен­ная об­ласть вдоль де­ми­ли­та­ри­зо­ван­ной зо­ны, где сто­ро­ны мо­гут встре­титься для пе­ре­го­во­ров ли­цом к ли­цу. Там мы вмес­те со­дер­жим кон­фе­ренц-зал, на нес­кольких мет­рах отк­ры­то­го внут­рен­не­го дво­ра - во­ен­ные предс­та­ви­тельства обе­их сто­рон. Ча­со­вые пос­то­ян­но ме­ня­лись. Од­наж­ды ночью сол­да­ты се­ве­ро­ко­рейс­ко­го под­раз­де­ле­ния уш­ли в ба­рак, но на сме­ну им ник­то не вы­шел. Две­ри зак­ры­ли. Свет по­га­си­ли. Больше мы их ни­ког­да не ви­де­ли.

Еще мы за­ме­ти­ли пол­ное прек­ра­ще­ние ра­бо­ты спецс­лужб. Шпи­оны с Се­ве­ра про­ни­ка­ли к нам ре­гу­ляр­но и предс­ка­зу­емо, как сме­ня­ют­ся вре­ме­на го­да. По большей час­ти их бы­ло лег­ко об­на­ру­жить. Они но­си­ли вы­шед­шую из мо­ды одеж­ду и спра­ши­ва­ли це­ны, ко­то­рые долж­ны и так знать. Мы пос­то­ян­но их вы­лав­ли­ва­ли, но как только на­ча­лись вспыш­ки, их чис­ло сок­ра­ти­лось до ну­ля.

- А ва­ши шпи­оны на Се­ве­ре?

- Пропали, все ра­зом, поч­ти в то же вре­мя, ког­да вы­ру­би­лись элект­рон­ные средст­ва наб­лю­де­ния. И де­ло ока­за­лось не в по­ме­хах, ко­то­ры­ми за­би­ва­ли сиг­нал. Не бы­ло во­об­ще ни­ка­ко­го сиг­на­ла. Один за дру­гим ис­че­за­ли граж­данс­кие и во­ен­ные ка­на­лы. Су­дя по кар­тин­кам со спут­ни­ка, в по­лях ста­но­ви­лось все меньше крестьян, в го­ро­дах - меньше пе­ше­хо­дов, да­же «доб­ро­вольцев» отоз­ва­ли со мно­жест­ва об­щест­вен­ных ра­бот, че­го ни­ког­да преж­де не слу­ча­лось. Не ус­пе­ли мы и гла­зом морг­нуть, как от Ялу до де­ми­ли­та­ри­зо­ван­ной зо­ны не ос­та­лось ни еди­ной жи­вой ду­ши. С точ­ки зре­ния раз­вед­ки ка­за­лось, что вся стра­на, каж­дый муж­чи­на, жен­щи­на и ре­бе­нок в Се­вер­ной Ко­рее прос­то раст­во­ри­лись в воз­ду­хе.

Эта за­гад­ка только по­дог­ре­ва­ла рас­ту­щую тре­во­гу - учи­ты­вая, с чем нам приш­лось столк­нуться до­ма. К то­му вре­ме­ни мы име­ли вспыш­ки эпи­де­мии в Се­уле, По­хан­ге, Та­ед-жо­не. Прош­ла эва­ку­ация Мок­по, изо­ля­ция Канг­нун­га и, ко­неч­но, наш ва­ри­ант Йон­кер­са, Инч­хон. При этом хо­тя бы по­ло­ви­ну дейст­ву­ющих под­раз­де­ле­ний на­до бы­ло ос­тав­лять вдоль се­вер­ной гра­ни­цы. Слиш­ком мно­гие в ми­нис­терст­ве го­су­дарст­вен­ной бе­зо­пас­нос­ти бы­ли убеж­де­ны, что Пхеньян жаж­дал вой­ны и до­жи­дал­ся на­ше­го чер­но­го ча­са, что­бы об­ру­шиться по всей про­тя­жен­нос­ти трид­цать восьмой па­рал­ле­ли. Мы в раз­ве­ды­ва­тельном со­об­щест­ве при­дер­жи­ва­лись аб­со­лют­но про­ти­во­по­лож­но­го мне­ния, не пе­рес­та­вая пов­то­рять, что ес­ли бы они жда­ли на­ше­го чер­но­го ча­са, то он уже дав­но нас­тал.

Республика Ко­рея ока­за­лась на гра­ни кол­лап­са. Тай­но стро­ились пла­ны по пе­ре­се­ле­нию на ма­нер япон­цев. Сек­рет­ные ко­ман­ды уже раз­ве­ды­ва­ли мес­то на Кам­чат­ке. Ес­ли бы не сра­бо­та­ла докт­ри­на Чан­га… ес­ли бы раз­ва­ли­лась еще па­ра под­раз­де­ле­ний, сда­ла по­зи­ции еще па­ра зон бе­зо­пас­нос­ти…

Наверное, мы обя­за­ны сво­им вы­жи­ва­ни­ем Се­ве­ру, или ско­рее стра­ху пе­ред ним. Мое по­ко­ле­ние ни­ког­да не ви­де­ло в Се­ве­ре ре­альной уг­ро­зы. Я го­во­рю о граж­данс­ких, вы по­ни­ма­ете, о лю­дях мо­его воз­рас­та, ко­то­рые счи­та­ли Се­вер­ную Ко­рею отс­та­лой, го­ло­да­ющей на­ци­ей не­удач­ни­ков. Мое по­ко­ле­ние вы­рос­ло в ми­ре и дос­тат­ке. Единст­вен­ное, че­го мы бо­ялись, так это вос­со­еди­не­ния вро­де не­мец­ко­го, в ре­зульта­те ко­то­ро­го к нам за по­да­яни­ем хлы­нут мил­ли­оны без­дом­ных экс­ком­му­нис­тов.

Для пре­ды­ду­щих по­ко­ле­ний де­ло обс­то­яло ина­че… для на­ших ро­ди­те­лей, ба­бу­шек и де­ду­шек… Над ни­ми пос­то­ян­но ви­се­ла уг­ро­за на­па­де­ния, мысль, что в лю­бой мо­мент мо­жет проз­ву­чать тре­во­га, свет по­тух­нет, и бан­ки­ров, учи­те­лей, во­ди­те­лей так­си при­зо­вут в ар­мию за­щи­щать ро­ди­ну с ору­жи­ем в ру­ках. Они ни­ког­да не те­ря­ли бди­тельнос­ти, и в кон­це кон­цов это они, не мы, воз­ро­ди­ли на­ци­ональный дух.