ВЗЯТИЕ СИМБИРСКА
В 1916 году Гайка Бжишкяна назначают начальником армянских боевых резервных отрядов. Но тут дают о себе знать раны, полученные в боях, и Бжишкян едет в Москву на лечение, где его и застает Февральская революция. Он поступает в распоряжение штаба революционных войск Совета рабочих депутатов, возглавив военно-патрульную команду, которая занималась поимкой бывших полицейских, обезоруживала их.
В мае 1917 года Бжишкян оказался в Самарканде, где поддерживал связь с Закаспийским краевым комитетом большевиков. Всем сердцем приветствовал Октябрьскую революцию. А получив от предсовнаркома Туркестана Колесова телеграмму о выступлении бухарского эмира против советской власти, по поручению Самаркандского ревкома стал сколачивать дружины из рабочих – армян, сартов, евреев – для борьбы с эмиром.
А тут началась гражданская война.
В апреле 1918 года Гай, отойдя от партии «Гнчак» и вступив в большевистскую партию, формирует в Самаре красногвардейские части.
Летом того же года, желая перебить хребет молодому Советскому государству, силы белых выбирают плацдармом для решительного удара по красным Среднее Поволжье. Мятеж чехословацкого корпуса, вставшего на сторону белых, охватывает Самару и Симбирск. На левобережье к тому времени хозяйничали каппелевцы. Все три городские тюрьмы Симбирска были забиты сторонниками советской власти. Попытки Красной Армии отбить город успеха не имели. К концу лета 1-я Революционная армия Тухачевского, в состав которой входила 1-я Самарская пехотная дивизия во главе с Гаем, после ряда успешных маневров обкладывает Симбирск с трех сторон. И буквально на плечах отступающего врага бойцы дивизии Гая 12 октября врываются в Симбирск…
Ленину, вождю революции, как раз в те дни раненому Фаиной Каплан, Гай шлет телеграмму: «Взятие вашего родного города, это ответ за одну вашу рану, а за другую будет Самара». Надо сказать, что при Сталине твердили, что телеграмму эту отправили бойцы дивизии, а не их командир, благодаря которому дивизия «эффектного армянина» прослыла «Железной». В ноябре 1918 года 1-я Самарская была переформирована в 24-ю стрелковую дивизию, получившую наименование «Самаро-Ульяновская Железная дивизия».
Генерал-майор Н.И. Корицкий вспоминает:
«На симбирское направление, в район станции Майна, вышла Сенгилеевская группа под командованием Г.Д. Гая. Михаил Николаевич Тухачевский и Валериан Владимирович Куйбышев выехали лично встретить ее. Я их сопровождал…
Тухачевский и Куйбышев направились в части, чтобы ознакомиться с состоянием войск. Красноармейцы и командиры были переутомлены, голодны, плохо одеты, но при всем этом бросались в глаза их спайка и дисциплинированность. У начдива Железной идеи командарма нашли полную и безраздельную поддержку…
Г.Д. Гай, всегда любивший «шикануть», на этот раз устроил даже нечто вроде торжественного приема в честь Тухачевского… На столе, покрытом домотканой, с русской вышивкой скатертью, были расставлены тарелки с жареными курами, салом и лесной земляникой. Хозяйничала за столом сестра милосердия Лия Ильинична Шерман, ставшая вскоре женой Гая…»
Вслед за Симбирском Гай взял Сызрань, Бузулук, Ставрополь, Буинск, Тетюши, Стерлитамак, Белебей, Бугуруслан, Уральск, Орск, Актюбинск…
В боях за Симбирск отличился Г.К. Жуков, будущий Маршал Победы. В 1924 году именно Гай рекомендовал его на учебу в кавалерийскую школу в Петрограде.
В своих «Воспоминаниях и размышлениях» Г.К. Жуков пишет:
«Я с удовольствием вспоминаю совместную работу с комдивом Г.Д. Гаем. Первая наша встреча произошла в его лагерной палатке, куда были вызваны на совещание командиры и комиссары частей. После официального представления Г.Д. Гай пригласил всех расположиться у его рабочего стола. Я увидел красивого человека, по-военному подтянутого. Его глаза светились доброжелательностью, а ровный и спокойный голос свидетельствовал об уравновешенном характере и уверенности в себе. Я много слышал о геройских делах Г.Д. Гая и с интересом в него всматривался. Мне хотелось проникнуть в его душевный мир, понять его как человека и командира».
1 декабря 1918 года Революционный Военный Совет Республики (РВСР) доверяет Гаю командовать 1-й армией Восточного фронта. С ней он отстоял Оренбург, громя казаков атамана Дутова в степях под городом. Затем, когда Деникин двинул на Москву, Гай был переброшен на Южный фронт и назначен командиром сперва 42-й стрелковой, а затем 1-й Кавказской «Дикой» кавалерийской дивизии. В апреле 1920 года во главе 2-го кавалерийского корпуса руководил десантной операцией на Крымском полуострове.
Переброшенный на русско-польскую войну на Западный фронт, Гай формирует 3-й кавалерийский корпус. 4 июня 1920-го он, прорвав фронт белополяков, захватил Вильно, Гродно, Цехавов, Липно, Плоцк… Увлекшись боевыми действиями, Гай оказался в землях Восточной Пруссии, где был интернирован. Пройдет два месяца, и его корпус в полном составе воротится на родину.
* * *
В официальной биографии Гая значилось: «Награжден всеми существующими в Красной армии наградами – золотой шашкой от армянской дружины, золотыми часами от РВСР и ЦИК СССР, 2 портсигарами ЦИК и Совнаркома, серебряной шашкой за храбрость и 2 орденами Красного Знамени от ВЦИК…» Ордена получил за бои в Поволжье (1918) и польско-русскую кампанию (1920).