Жид – Ельцин. РОДНОЙ НАСТОЯЩИЙ ОТЕЦ Горбачёва - польский еврей Саввелий Гладкий. 6 страница

Проведя перчаткой по стене, Хутсон содрал с человеческого ребра несколько волокон этого клея и попытался разорвать их. Потерпев неудачу, он спросил Егора:

— Ты когда-нибудь видел такой состав?

— Я не химик, — поморщился тот. Было видно, что он с трудом сдерживает тошноту.

— Похоже на клейкую секрецию, — подала голос Дитрих. — Эти гады им плюются или что-то в этом роде, так, Лиз?

— Не знаю… я видела его раньше, этот клей, но тогда его было очень мало…

— Судя по всему, — вмешался Гарман, — они растащили колонию на стройматериалы. — Он указал на монитор Егора: — Там полный набор имущества колонии.

Берк ткнул пальцем в другой экран:

— Даже портативные батареи. Дорогие штуковины. Все изодрано.

— А колонисты? — Лиза была в отчаянии. — Что они сделали с ними?

Она обернулась на стоящую завороженную девочку:

— Ящерка, тебе лучше посидеть вон там. — Она кивнула на водительскую кабину: — Иди.

Экраны мониторов помутнели: военные пошли дальше.

— Жарко, как в печи, — проворчал Фрост.

— Да, — отозвался Хутсон, — но это сухой жар.

Берк и Гарман вглядывались в изображения. Лиза посмотрела налево, где на небольшом мониторе светился план подземных уровней станции.

— Они под главным реактором, — сказала она.

— Да, — Берк не отрываясь смотрел на монитор Айпона. — Может быть, эти организмы любят тепло. Поэтому они и построили…

— Я о другом, — оборвала его Лиза. — Гарман, если твои люди применят там оружие, они нарушат систему охлаждения.

Берк понял, к чему она клонит:

— Лиза права.

— И?.. — спросил лейтенант.

— Фреон или вода, заключенные в вакууме для охлаждения, выйдут наружу.

— Ну и прекрасно, — сказал Гарман, — это все заморозит.

— Не только заморозит.

— Что еще?

— Прекратит работу контейнер.

"Что она хочет? Почему никак не поймет? Неужели эта дама не может понять, что он, а не она возглавляет экспедицию?"

— И?

— И мы спровоцируем термоядерный взрыв.

Это заставило Гармана сесть и хорошо пошевелить мозгами. Взвесив все за и против, он понял, что у него нет выбора.

— Айпон, собери патроны у всех, — приказал он. — Там вы не должны стрелять.

Приказ услышал не только Айпон. Десантники с недоумением переглянулись.

— Он что, спятил? — Вержбовски прижал винтовку к себе, как бы на случай, если Гарман вздумает разоружить его.

— А чем прикажете воевать? — прорычал Хутсон. — Языком? Лейтенант, может, вы хотите, чтобы мы испробовали на этих тварях дзюдо? Вы же оставляете нас голеньких!

— Вы будете вооружены, — пыталась убедить его Лиза.

— Никто не раздевает тебя, Хутсон, — сказал Гарман, — у вас есть другое оружие.

— Может, это и неплохо, — негромко молвила Дитрих.

— Что? — переспросил Вержбовски. — Использовать другое оружие?

— Нет. Раздеть Хутсона. Уверена, что ни одна живая тварь не вынесет шока.

— Смейся, Дитрих, — ворчал Хутсон, — пока я не снял штаны и не…

— И ничего у тебя получится, — притворно вздохнула Дитрих, вынимая из своей винтовки полный магазин.

— Использовать только огнеметы, — приказал Гарман, — разрядить все винтовки.

— Слышали, что приказал лейтенант? — Айпон подходил к каждому, собирая магазины. — Вынуть все.

Одна за другой разряжались винтовки. Вера спрятала на пояс одну обойму для своего пулемета, как только Айпон отвернулся, а все камеры были обращены в другую сторону. То же самое сделал и Драйк. Пулеметчики обменялись понимающими взглядами.

Егору не с кем было перемигиваться, пулемета у него тоже не было, однако за его спиной висел длинный цилиндрический футляр.

Расстегнув молнию футляра, он вынул стальную двустволку двенадцатого калибра с мощным прикладом. Профессионально осмотрел свою реликвию.

— Где ты взял это, Егор? — спросил Фрост. — В каком музее стащил?

— Эта старушка досталась мне по наследству. Фамильное оружие моих предков. Симпатичная, а?

— А она что-нибудь может?

Егор показал ему патрон:

— Это, конечно, не бог войны, но если попадет в лицо, тебе наверняка не понравится. — Он понизил голос: — Я всегда ношу ее с собой для ближнего боя.

— Да, приклад у нее надежный, ничего не скажешь.

— После жесткой стыковки с ним, — улыбнулся Егор, — уже ничего не скажешь, это верно.

Где-то впереди послышался голос Айпона:

— Пошли. Егор, ты будешь нас прикрывать.

— С удовольствием, Сарж.

Капрал вскинул древнюю винтовку на правое плечо. Фрост бросил оценивающий взгляд на «прикрытие», недоверчиво поморщился и поспешил вперед.

Воздух стал тяжелее, свет фонарей растворялся в струящихся теплых потоках. У Хутсона было такое чувство, словно они продираются сквозь пластиково-металлические джунгли. В его шлемофоне раздался голос Гармана:

— Есть какое-нибудь движение?

Голос лейтенант казался очень далеким, хотя специалист по компьютерам знал, что он всего двумя этажами выше, перед входом на станцию. Он посмотрел на свой биодетектор:

— Это Хутсон, сэр. Никакого движения. Глухо. Единственное, что движется вокруг нас, это воздух.

Он как раз повернул за угол. И то, что увидел, заставило его забыть о детекторе, о разряженных винтовках, обо всем.

Прямо перед ним стояла стена с леденящими душу инкрустациями. Ее бугристая поверхность была вылеплена какой-то нечеловеческой рукой, как бы создававшей свою чудовищную версию "Врат Ада" Родена. В этом барельефе он увидел исчезнувших колонистов: они были заживо замурованы с помощью все того же прозрачного клейкого вещества, которое пошло на сооружения туннеля, решеток, стен и ямок и которое превратило нижний уровень станции в нечто такое, что выходило за рамки самых жутких кошмаров. Каждый колонист был окутан этим клеем, как кокон. Руки и ноги были вывернуты, переломаны, головы скручены, многие тела превратились уже в скелеты, на которых догнивала кожа. Некоторые кости были уже совершенно гладкими: они принадлежали счастливцам, которых пожалела смерть. Однако все тела, независимо от того, в каком состоянии находились, объединяло одно: у всех грудная клетка сожрана.

Пораженные увиденным, десантники медленно двигались вдоль этой стены ужасов. Никто не произнес ни слова. Среди них не было ни одного, кто мог бы испугаться смерти, но то, что они видели, было хуже смерти.

Дитрих приблизилась к сохранившемуся телу женщины. Оно было выбелено, высушено и казалось мертвым. Однако, почувствовав движение, чье-то присутствие, женщина приоткрыла веки. В ее глазах было безумие. Фигура заговорила. Глухой замогильный голос, заклинающий шепот. Дитрих подошла еще ближе.

— Пожалуйста,— услышала медработник.

Дитрих отшатнулась.

Наблюдая за этой сценой из самохода, Лиза нервно стучала костяшками пальцев по панели. Она знала, что сейчас последует, знала, что означает мольба этой женщины, знала и то, что ни она, ни кто-либо другой не сможет выполнить ее просьбу. До центрального пульта донеслись новые звуки: кого-то рвало. Над этим уже никто не шутил.

Паукообразное существо спрыгнуло с потолка на грудь женщины. Сверкнули збы и потекла кровь с обломками ребер.

— Огнемет! — закричал Айпон. — Быстро!

Фрост протянул сержанту свой и отступил в сторону. Айпон нажал на спуск огнемета. То же сделали и два другие огнеметчика. Потоки яркого испепеляющего пламени обрушились на стену. Коконы таяли и растекались, как прозрачные леденцы. Оглушающие вопли смешивались с гулом огненных струй. Десантники сжигали все вокруг, не обращая внимания на жару. Стена плавилась, у их ног образовывались пластиковые лужи. Но пахло не пластиком: это был нестерпимый запах горящей плоти.

Все были слишком поглощены своими действиями. Никто не заметил, как дрогнула другая стена.

У стены, полностью сливаясь с ней, лежал монстр. Медленно и бесшумно выбирался он из своего укрытия. Дым от горящих коконов и заключенных в них человеческих тел сводил видимость к нулю.

Что-то заставило Хутсона бросить взгляд на биодетектор. Его пульс стал похож на пулеметную очередь.

— Движение! — истошно заорал он. — Я засек движение!

— Где? — резко спросил Айпон.

— Не вижу! Здесь слишком темно, слишком много тел!

В голосе сержанта появились жесткие нотки:

— Не говори так, Хутсон. Скажи, где это?

Специалист по компьютерам лихорадочно обрабатывал данные детектора. В таком хаосе это было не просто:

— Черт! Мне кажется, они и впереди и позади нас!

В самоходе Гарман прильнул к мониторам:

— Мы здесь ничего не видим, Айпон. Что происходит?

Лиза знала, что происходит. Лиза знала, что произойдет. Она чувствовала то, чего они не видели: это было похоже на бесшумную волну, набегающую на темный песок на ночном пляже. К ней вернулся голос:

— Гарман, отзови свою команду. Немедленно забери их оттуда.

Лейтенант смерил ее раздраженным взглядом:

— Не надо мне приказывать, леди. Я знаю, что делаю.

— Возможно. Но ты не знаешь, что уже сделано.

Внизу, на уровне С, оживали стены и потолки. Биомеханические пальцы выпускали когти, способные разорвать металл. Липкие челюсти приходили в движение, тихо возвещая о пробуждении их обладателей. Дым и жаркое марево скрывали эти перемещения, но десантники чуяли опасность затылком.

Айпон поймал себя на том, что постоянно оборачивается назад.

— Внимание, ребята! — гаркнул он. — Включить инфракрасные!

На экранах тепловизоров материализовались кошмарные силуэты. Они надвигались в призрачной мгле. В помещении воцарилась замогильная тишина. Ее нарушил хриплый голос Хутсона:

— Множество сигналов. Отовсюду. Приближаются. Со всех сторон.

У Дитрих не выдержали нервы, она повернулась, чтобы бежать. Но из клубов дыма перед ней возникло что-то высокое и длиннорукое. В тот же миг стальные тиски намертво сжали ее грудь. Она закричала и инстинктивно нажал на спуск огнемета. Вихрь пламени поглотил стоящего рядом Фроста, превратив его в двуногий факел. Его истошный вопль раздался в каждом шлемофоне.

Айпон метался в черно-багровой круговерти: он ничего не видел, но слишком хорошо слышал. Жара сделала свое дело: инфракрасные тепловизоры, предназначенные для работы в обычных температурах, сейчас были неспособны что-либо обнаружить.

В самоходе Гарман увидел, как померкло изображение на мониторе Фроста. В ту же секунду функциональные кривые организма десантника превратились в прямые линии. Из-за огня, дыма и смрада на других мониторах почти ничего не было видно.

В этом ошеломляющем хаосе Вера и Драйк сумели найти друг друга. Высокий Драйк был похож на неандертальца, он лишь кивнул, увидев, что она вставляет в пулемет припрятанный магазин.

— Постреляем, — коротко бросила она.

Став спиной друг к другу, они открыли огонь. Яркие вспышки прорезали клубящийся мрак; словно сварщики вспарывали обшивку космолета. В скученном пространстве грохот двух пулеметов был оглушающим.

Перекрывая стрельбу, в их шлемофонах раздался голос Гармана:

— Кто стрелял? Я приказал не применять огнестрельное оружие!

Однако Вера его не слышала: они сразу сбросила шлем, и сейчас все ее внимание было сосредоточено на телеприцеле. Руки, ноги, глаза, все тело стали как бы продолжением оружия, Вера и пулемет двигались как сиамские близнецы. Грохот, вспышки, дым, крики — все это смешалось, превращая уровень С в уменьшенную копию Армагеддона. Вера ликовала: даже небеса не смогли бы сделать лучше!

Лиза метнулась к другому экрану. Камеру Вержбовски разрушилась, на его биомониторе — прямые линии. Она сжала кулаки, ногти впились в ладони — ей нравился Вержбовски. Что она здесь делает, черт возьми? Почему она не осталась дома? Бедная, без лицензии, но в безопасности, окруженная обычными людьми, в обществе Пушка и здравого смысла. Почему она добровольно сунулась в этот кошмар? Альтруизм? Или подозрения об истинной причине потери связи между Землей и Ачероном? Или ей хотелось вернуть этот вшивый летний сертификат?

Невообразимый гул и бешеные крики долетали сюда из глубин преобразовательной станции. Система связи передавала в равной степени голоса разума и вопли безумия. Лиза узнала голос Хутсона, перекрывавший все остальные:

— Выбираемся отсюда!

Послышался испуганный крик Егора:

— Да не в этот туннель, в другой!

— Ты уверен? — крикнул Краув. Его картинка металась как сумасшедшая, будто он уклонялся от невидимых ударов. На его мониторе были видны лишь очертания дыма, тумана, биомеханических силуэтов. — Смотри! Сзади! Двигайся, ну!

Рука Гармана медлила. Он должен был решиться не просто на действие — нажать на кнопку, а на нечто большее. Лиза видела это по посеревшему лицу лейтенанта.

— Дайте приказ отходить! — закричала Лиза. — Сейчас же!

— Молчи. — Он судорожно глотал воздух, согнувшись над пультом управления. Все было настолько невероятно, так отличалось от его плана. Слишком быстро все изменилось, чтобы обдумать. Слишком быстро. — Только молчи!

Какой-то металлический скрежет был последним звуком, донесшимся от Краува, затем его экран погас. Гарман все еще пытался овладеть собой, хотя контроль над ситуацией он уже потерял.

— Айпон, залить все огнем, — приказал он, — потом по взводам назад, в самоход. Все.

Ответ сержанта потонул в грохоте пулеметов и шипении огнеметов:

— Повторите! После огня что?..

— Я сказал… — Гарман повторил приказ.

Он не думал о том, слышали ли его там, на уровне С. Мужчины и женщины метались в крошечном аду и прислушиваться им было некогда.

Один только Айпон не снял свой шлемофон, пытаясь уловить смысл только что полученного приказа: голос Гармана исказился до неузнаваемости. Их шлемофоны были предназначены для операций в любых условиях, даже под водой, но здесь происходило такое, чего конструкторы не могли не то что учесть, а просто вообразить себе.

Кто-то закричал позади сержанта. Айпон тут же забыл о Гармане, сорвал с головы шлем, чтобы легче было двигаться.

— Дитрих? Краув? Ответьте! Вержбовски, где ты?

Почуяв какое-то движение слева, сержант повернулся, и огонь его залпа ослепил Хутсона. У специалиста по компьютерам был дикий взгляд: он едва узнал сержанта. От его недавней бравады не осталось и следа. Он был напуган и плохо соображал:

— Мы пропали! Мы здесь и подохнем!

Айпон всучил ему магазин для винтовки. Затравленно озираясь по сторонам, Хутсон быстро зарядил оружие.

— Ну как, лучше? — крикнул Айпон.

— Да, лучше, — специалист по компьютерам вертел в руках плазмовинтовку. — Лучше! Забудем о реакторе…

Почувствовав за спиной движение, он развернулся и выстрелил. Отдача причинила ему боль, но и вернула уверенность в себе.

Справа от них, окружая себя кольцом непрерывного огня, Вера сокрушала все нечеловеческое, что оказывалось от нее на расстоянии метра, будто то мертвое или живое, сооружение чужих или часть оборудования станции. Казалось, она уже не владела собой. Айпон знал ее лучше: если Вера не владеет собой, значит, она мертва.

Егор подбежал к ней. Слегка повернувшись, она выпустила длинную очередь. Капрал пригнулся, пули прошили то место, где только что находилась его голова, и отбросили к стене кошмарную тварь, биомеханические лапы которой были всего в сантиметре от шеи капрала.

В самоходе изображение на мониторе Айпона бешено запрыгало и исчезло. Гарман впился глазами в экран, будто его взгляд мог воскресить человека, чья камера только что передавала сигналы.

— Я же велел им возвращаться, — неуверенно произнес лейтенант. — Должно быть, они не слышали приказа…

Лиза повернулась к нему, увидела растерянное, пожелтевшее лицо.

— Они отрезаны! — крикнула она. — СДЕЛАЙ что-нибудь!

Гарман поднял на нее глаза. Его губы двигались, но слов не было слышно. Он медленно покачал головой. Нет, ждать от него нечего. Сейчас лейтенант был ни на что не способен.

Она посмотрела на Берка. Тот так пристально рассматривал пустую стену, словно видел на ней все, что творится на уровне С.

Десантников могло спасти только одно — немедленная помощь. Ни Гарман, ни Берк не были в состоянии оказать ее. Оставался один человек, которого так любит Пушок. Будь кот здесь сейчас, вместо Лизы, она знала, что бы он сделал: развернул самоход, помчался к модулю, забрался на него, поднялся на «Третий», и, взяв курс на Землю, погрузился в гиперсон. А что? Никто из Колониальной Администрации не рискнул бы обсуждать ее рапорт. Не нужна ей и поддержка пребывающего в шоке Гармана или не менее оторопевшего Берка. Ей хватило бы записей с самохода: они содержали все, что передавали камеры десантников, а этого было вполне достаточно, чтобы повергнуть в глубокий шок заносчивых и недоверчивых представителей Компании.

"Уходи, возвращайся домой, убирайся! — кричал ей внутренний голос. — Ты получила то, за чем приехала. Колонии больше нет, все мертвы, а оставшиеся в живых обречены на мучения, которые хуже самой смерти. Возвращайся на землю и прилетай сюда с армией, а не со взводом. С тяжелыми вооружением. Пусть они сокрушат здесь все, но уже без тебя".

Лишь одно удерживало ее от этого шага. Уехать сейчас означало обречь на ужасную мучительную смерть в лапах биомеханических тварей еще живых: Веру, Хутсона и Егора. Если они не умрут сразу, то станут такими же коконами, которых только что сжигали сами. Она не могла бы так поступить и потом жить спокойно. Всякий раз, опустив голову на подушку, она слышала бы их крики и видела бы их лица. Если она улетит, кошмар будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь. Это было бы невыносимо.

Ее ужасало то, что ей предстояло сделать, но злость, закипавшая в ней, злость на беспомощного Гармана и на Компанию, пославшую неопытного офицера с одиннадцатью солдатами в такую переделку, вернула ей уверенность в себе. Единственная оставшаяся в живых из всех колонии Самородово смотрела на нее с надеждой.

— Ящерка, сядь на место и пристегни ремни.

— Ты собираешься за остальными, да?

Она села в водительское кресло:

— Я должна. Там внизу живые люди, и им нужна помощь. Ты меня понимаешь, да?

Девочка кивнула. Она все понимала. Когда Лиза пристегнулась к креслу водителя, девочка отбежала и села на свое место.

Лиза включила панель управления. Теплые огоньки ожили. Она рассматривала светящиеся клавиши и кнопки и благодарила судьбу за то, что ей привелось поработать в Портсайде. Там она научилась управлять всеми видами погрузчиков и других машин. Послышался гул набирающего обороты мотора, самоход вздрогнул, готовясь к движению.

Шума мотора было достаточно, чтобы Гарман пришел в себя. Он повернулся в своем кресле и закричал:

— Лиза, что ты делаешь?

Не обращая на него внимания, она развернула самоход и направила его к входу на станцию.

Из комплекса валил дым. Огромные бронированные колеса слегка задели металлические двери. Самоход вкатился в здание и стал опускаться по уклону вниз, повторяя маршрут десантников. Вероятно, спуск был сделан специально для тяжелых грузовиков. Колонисты строили надежно: полотно пути не реагировало на многотонную тяжесть машины.

Лиза срывала злость на ни в чем не повинных клавишах управления.

Мгла и туман: вот и все, что показывал внешний экран. Она включила автонавигатор, чтобы они не налетели на стены или оборудование станции. Лазеры измеряли расстояние между машиной и препятствием, передавая данные в центральный компьютер самохода. Лизаувеличила скорость, зная, что компьютер не допустит столкновения.

Гарман уставился на экран, на котором мелькали стены и пролеты:

— Что ты делаешь?

— А ты как думаешь, что я делаю? — Она даже не повернулась к нему, сосредоточив внимание на пульте управления.

Он взял ее за плечо:

— Поверни назад! Это приказ!

— Ты не можешь приказывать мне, Гарман. Не забывай, что я гражданское лицо.

— Это военная экспедиция под командование военных. Как офицер, возглавляющий ее, приказываю повернуть самоход!

Лиза усмехнулась, не отрываясь от экрана:

— Не мешай мне. Я занята.

Гарман попытался вытащить ее из водительского кресла. Берк помешал ему, обхватил сзади и силой усадил на место. Лиза мысленно поблагодарила представителя Компании.

Наконец они достигли уровня С. Огромные колеса заскрежетали, когда она направила самоход в странный туннель, освещая путь прожекторами и лазером навигационного прибора. Мотор свирепо ревел, они продвигались вперед, сметая на пути трубы и воздухопроводы, оборудование станции и мусор, натасканный сюда этими тварями. Лиза нажала несколько кнопок, прежде чем ей удалось зажечь дополнительные прожекторы и фары. Она включила сирену.

Снаружи самоход выглядел странно: с него лохмотьями свисала резиноподобная субстанция, броня была облеплена всяческим хламом. Персональные мониторы находились в салоне, на центральном пульте, но Лиза не сомневалась, что десантники еще живы: она видела вспышки огнемета прямо по курсу.

Свет проникал сквозь прозрачную резиновую стену и было видно, как от разрывных пуль разлетались коконы.

Лиза нажал на акселератор. Самоход прошел сквозь стену, как пуля сквозь тесто. Она затормозила и развернулась. Мощный прожектор выхватил из темноты еще одну стену, в другой секции.

Из дыма вынырнул Егор. Он отстреливался одной рукой, а другой поддерживал хромавшего Хутсона. Адреналин, крепкие мышцы и силы воли — вот что придавало им силы. Лиза обернулась и крикнула в салон:

— Берк, они тут!

Представитель Компании тут же бросился к двери:

— Я иду! Держитесь!

Он основательно сбил пальцы, пока открыл необычный бронированный засов. Вслед за Егорм и Хутсоном из дыма появились оба пулеметчика. Они отступали спина к спине, не переставая стрелять. Лиза заметила, что магазин Драйка пуст, но он по инерции продолжает нажимать на гашетку. Наконец, Драйк тоже понял это. У него за спиной был еще один огнемет. Он сорвал его, снял с предохранителя. Злобное шипение напалма вступило в дуэт с гортанным рокотом еще работающего пулемета Веры.

Добравшись до самохода, Егор помог подняться Хутсону, затем бросил внутрь свою плазмовинтовку и наконец запрыгнул сам. Вера все еще стреляла, когда капрал подхватил ее под руки и потянул вверх. Она оглянулась на Драйка и тут же изменила направление огня. Вспышка осветила тело твари: оскалившись, он тянулся к пулеметчику. Она прыгнула на Драйка и за короткий момент рассекла его пополам. Вера и Егор едва успели отскочить от огненной волны. Через открытый люк пламя проникло внутрь и подожгло обшивку стены. Когда останки Драйка упали, Егор потянул люк на себя и стал закрывать его, но ему мешала Вера.

— Дрейк! — кричала она, пытаясь выскочить из машины. — Он там!

Егору стоило больших усилий удержать ее:

— С ним все кончено, Вер. С ним все кончено.

Но она продолжала вырываться, бессмысленно повторяя:

— Нет, он не… нет, он не…

Егор оглянулся на остальных:

— Заберите ее отсюда. Мне надо закрыть люк.

Хутсон кивнул. Вместе с Берком они оттащили пулеметчицу от люка. Егор крикнул Лизе:

— Поехали! Надо поскорей убираться отсюда!

— Едем! — Лиза быстро развернула машину и направила ее в туннель. Кошмар остался позади. Хутсон повалился на кучу снаряжения. Чертыхаясь, он разбрасывал ящики, чтобы устроиться поудобней, не обращая внимания на маркировку "ОСТОРОЖНО! ВЗРЫВЧАТКА."

Егор бросился назад к люку, нажал на кнопки дверной панели. Люк был уже почти закрыт, когда два острых когтя мертвой хваткой вцепились в его крышку.

Ящерка закричала: огромный саблезубый бабай был совсем близко и на этот раз ей некуда было бежать.

На помощь Егору кинулись Берк и Вера. Однако несмотря на их объединенные усилия, люк стал медленно открываться. Замки и задвижки угрожающе заскрипели. Егор заорал на все еще оцепеневшего Гармана:

— Помоги!

Лейтенант услышал. И отреагировал тем, что подался назад, мотая головой и дико вращая глазами. Егор выругался. Продолжая придерживать плечом открывающуюся створку, он свободной рукой расстегнул футляр, выхватил двустволку двенадцатого калибра и повернулся к люку. Щель заметно увеличилась. Монстр уже разомкнул челюсти, обнажив острые клыки и огромную зловонную глотку. Егор сунул спаренные стволы между челюстями чудовища и нажал курок. Выстрел древнего ружья оглушительным эхом отдался в бронированном самоходе, а клыкастый череп подался назад, расплескивая кровь. Егор и Берк навалились на люк и закрыли его.

Как улетающая комета самоход взлетел по склону и шлепнулся в густую сеть воздухопроводов. Лиза постаралась как можно скорее освободить колеса от металлической преграды. Наконец они снова двинулись. Лиза врубила скорость. Самоход задевал на поворотах стены, высекая из них снопы искр. За ее спиной слышались вопли: в салоне начался пожар. В ход пошли огнетушители. Ящерка сидела в стороне и молча смотрела, как взрослые в панике мечутся по проходу. Она дышала тяжело, но ровно. Все, что происходило сейчас, не было для нее в новинку. Она уже прошла через это.

Что-то со скрежетом опустилось на крышу. Гарман шарахнулся в левый угол от прохода, где находился боковой люк. Прижавшись к нему, он шарил дрожащими пальцами, за что бы можно было ухватиться, пока не нащупал какой-то выступ. Обезумевший от страха лейтенант вцепился в него, не сообразив, что это была электронная панель люка. Он почувствовал, что совершил оплошность, лишь когда крышка стал отходить в сторону. Лейтенант попятился, но его уже затягивало в люк. Что-то резкое и обжигающее обвило его ногу, вонзились в плечо. Он закричал.

Егор бросился в салон к аварийному креслу, нажал несколько кнопок. Вращаясь, кресло стало подниматься вместе с капралом. Яркие сигнальные огни, извещающие об аварийной ситуации, навряд ли добавили веселья на борту осажденного самохода, тем удивительнее было увидеть улыбку, которая сияла на лице бравого капрала.

В то же мгновение над крышей самохода поднялась небольшая орудийная башня и, развернувшись, застыла. Схватившая Гармана тварь обернулась но новый звук и тут же раздался выстрел. Бронебойные пули сбросили монстра с крыши раньше.

Берк втянул внутрь бессознательное тело лейтенанта, а Вера спешно закрывала боковой люк.

Охваченный огнем и дымом самоход мчался вверх по склону. Пальцы Лизы летали по клавиатуре, уводя машину все дольше от уровня С. Из-под колес взлетали осколки оборудования, мебели, чего-то еще словно клочья волн, рассекаемых быстроходным катером.

Все в порядке, уже все в порядке, твердила она. Через минуту-две они выберутся за пределы станции, если, конечно, если, конечно…

Прямо перед ее лицом из разбившегося ветрового стекла появилась лапа твари, а следом — блестящие липкие челюсти. Лиза вскинула руки, чтобы защитить лицо, и откинулась назад.

Однажды так уже было. На челноке «Нарцисс» в безопасном кресле пилота она подпустила тварь поближе, а затем выдула ее в открытый шлюз. Но здесь нет шлюза, на ней нет скафандра, в голову ничего не приходило и не было времени думать…

Лиза дотянулась до тормозов. Издав дикий скрежет, огромные колеса остановились на высокой скорости. Ее бросило вперед, слюнявые челюсти щелкнули совсем рядом, но привязные ремни удержали ее в кресле. Однако никакие усилия не могли спасти монстра от могучей силы инерции, которая и швырнула его вперед. Как только свалился вниз, Лиза нажала педаль газа. Самоход даже не подбросило, когда он переехал биомеханическое тело, проутюжив его своей огромной массой.

Впереди темнота, притягивающая темнота. Это была темноте свободы: поверхность Ачерона. Еще секунда. Все.

Самоход вырвался из недр станции и, не разбирая дороги, напрямик помчался к взлетно-посадочной полосе.

Лиза прислушалась: вместо обычного сильного гула машина издавала лязгающие, хлюпающие звуки. Горела смазка, самоход работал на пределе. Она склонилась над панелью управления, пытаясь исправить положение. Однако у нее ничего не получалось.

Подошел Егор. Его сильные пальцы легли на ее побелевший от напряжения кулак, в котором была зажата ручка акселератора, и деликатно ослабили захват.

— Все в порядке, — сказал он, — они все остались там. Мне кажется, им не нравится свежий воздух. А ты давай полегче. Эта рухлядь не поедет быстрее, как бы ты ни старалась.

Лиза сбавила скорость. Лязг лишь усилился. Она остановила самоход и прислушалась. Затем взглянула на Егора.

— Не спрашивай меня. Я десантник, а не механик. — Он помолчал, прислушиваясь. — Похоже, что-то случилось. Эта всего лишь груда металла. Если честно, я удивлен, что дно этой колымаги не осталось где-нибудь на уровне В. Это не очень прочная штука.

Откуда-то из салона послышался голоса Берка:

— Не очень прочная. Но ведь никто не думал, что мы столкнемся с этими тварями. Никогда.

Тем временем Егор отрегулировал камеру внешнего обзора. Снаружи самоход выглядел ужасно: весь корпус в дымящихся пятнах. Считалось, что он неуязвим. Сейчас это была действительно груда металла.

Отстегнув ремни, Лиза покинула кресло водителя. И тут увидела, что место, где сидела девочка, пустует.

— Ящерка! Где Ящерка? — заволновалась она.

Что-то схватило ее за щиколотку, она чуть не подпрыгнула: это была Ящерка. Она пряталась в узкой щели между водительским креслом и бронированном башней. Девочка не дрожала от испуга, но было видно, что она настороже. Несомненно, ей пришлось перенести куда более страшное потрясение, когда эти твари расправлялись с колонией.