Член Союза журналистов России 8 страница
Кроме майора Суслопарова на полуострове были начальник связи, капитан, двое взводных офицеров, лейтенантов и трое прапорщиков. Но майор Суслопаров в длинные светлые вечера предпочитал общаться не в офицерском кругу, а с сержантом Ворончихиным.
Вечерком, после ужина, майор Суслопаров заглядывал в палатку отделения Ворончихина.
– Алексей! – по-домашнему окликал он. – Не желаете прогуляться по кромке океана?
– Так точно, товарищ майор, желаю!
Алексей не потакал прихоти начальника, ему с Суслопаровым было занятней, чем мусолить колоду карт с Пироговым-Шаровиком, косноязычным механиком Белых и вечно блефующим Спиридёнышем.
Подходил к концу июль. Резко континентальное по климату полярное лето радовало теплом, сухостью, ласковым морским ветром. Солнце в небе кружило беспрерывно, не прячась за горизонт: ночью наскочит на дальние сопки и снова пойдёт по окружью.
Алексей и майор Суслопаров шли по кромке Великого океана, по берегу Баренцева моря. Ниспадающее вечернее солнце светило приглушённо, красновато, разливало по серому морю янтарный чешуйчатый путь. Море чуть шумело мелкими волнами, шуршало вечерним, крадущимся по прибрежным камням приливом. Но это не могло отнять первозданную тишину Рыбачьего. Деревья здесь почти не росли, взгляд по полуострову бежал по зелёному ворсу травы до самого горизонта, как по стадиону.
– Когда-то я обожал парк Сокольники, – признавался Суслопаров. – Там поблизости у меня первая любовь жила… А помните в парке Горького знаменитые карусели-самолёты! Какое счастье лететь… – Суслопаров остановился, заглянул в глаза Алексею, о чём-то поразмыслил: – Хотите попробовать, Алексей? – Суслопаров вынул из кармана упаковку таблеток. Светло-жёлтые, в прозрачной плёнке. – Это что-то вроде полёта в космос.
– Хочу! – твёрдо сказал Алексей и безбоязненно взял с ладони майора таблетки.
– Четыре штуки – оптимальная норма. Сперва надо подержать их на языке. Они не горькие. Потом глотайте. Через полчаса начнётся…
Алексей слушал инструкции начальника и повторял за ним. Суслопаров потребление таблеток производил ритуально, со смаком, не спеша клал на язык, слегка причмокивал. Алексей смака от таблеток не испытывал, но рекомендации исполнял точно.
– Ну, Алексей, полетели!
– Полетели, товарищ майор!
…Они смеялись на берегу моря до колик, до слёз. Они падали в траву, измождённые от неимоверной, кипучей радости и беспримерных стартов. О, какие они совершали полёты! Их дельтапланы взмывали над землёй и несли их через моря и океаны. Они парили над прериями Оклахомы и джунглями Нигерии, над кофейными плантациями Бразилии и пирамидами Гизы, над отарами овец на зелёных левадах Австралии и верблюжьим караваном на Великом Шёлковом пути. Их дельтапланы прорывали стратосферу, становились космическими кораблями и неслись к Сатурну.
– Надо водрузить на их планету наш флаг! – выкрикивал майор Суслопаров, раскрасневшийся, с горящими от возбуждения глазами.
– Вот же он! – Алексей радостно подхватывал на берегу кривую сушину, тут же предлагал: – Нам надо спеть для инопланетян наш гимн!
– Да!
Они начинали торжественно, под «стягом» Страны Советов:
– Союз нерушимый республик свободных навеки сплотила Великая Русь!
Но до конца гимн не дотягивали – другие заманчивые планеты Альфа Центавра влекли к себе. Они снова заправляли топливом ракеты, стартовали с космодрома и летели, летели, и смеялись, смеялись…
Еженочный балдёж майора с подчинённым ему сержантом – с плясками, песнопением, хохотом на берегу моря – не остался незамеченным. Солдаты перешёптывались про то, что видели в немеркнувшем свете ночи два человекоподобных истребителя, которые кружили по берегу, раскинув руки-крылья. Офицеры недвусмысленно переглядывались с появлением поблизости майора Суслопарова.
Однажды вечером, ещё до намеченных стартов, в небе над Рыбачьим раздался тяжёлый, напористый гул вертолёта.
«Неужели инопланетяне откликнулись?» – обрадовался Алексей и хотел по-дружески взбодрить майора Суслопарова, пойти к нему в палатку. Но из стальной махины, севшей поблизости от лагеря, прытко выбрался тучноватый, но разгневанно-ходкий генерал-полковник, с ним двое сопровождающих полковников. Скоро майора Суслопарова усадили в вертолёт, а сержанта Ворончихина вызвали в офицерскую штабную палатку к самому генерал-полковнику Суслопарову. Разговор состоялся наедине. Генерал был настолько взбешён, что Алексей боялся дышать в полную силу.
– Ты будешь Ворончихин? Тот самый?
– Так точно!
– Язык свой покусай так, чтоб фамилию Суслопаров навсегда забыть! Понял?
– Так точно!
– Если слухи пойдут, в дисбате тебя сгною! Понял?
– Так точно!
Вертолёт раскрутил поникшие лопасти на всю мощь и взмыл над Рыбачьим.
– Это были не инопланетяне, – сказал Алексей.
Голова у него сильно гудела ещё несколько дней; хотелось полёта, счастья…
Вместо счастья Алексею предписали вернуться с очередным десантно-транспортным судном на «Большую землю», в часть. Ему предстоял долгий допрос нудного капитана-особиста:
– Я никаких песен и плясок не видел, не слышал, и упаси бог, чтобы чего пробовать. Я на гражданке, товарищ капитан, крепче кефира ничего не пил. Я уже всё рассказал товарищу генералу-полковнику Суслопарову, – глядя прямо в глаза особисту, однотипно отвечал на все вопросы Алексей, держа в кармане кукиш, для твёрдости духа: хрен вы теперь меня, товарищи гэбисты, вернее, контрразведчики, проведёте! – Товарищ генерал-полковник остался моими ответами очень доволен. Даже пообещал мне отпуск. Потому что у майора Суслопарова, его племянника, к моей службе не было никаких претензий. Только – похвала и благодарность.
Отпуск сержанту Ворончихину за командировку на Рыбачий не дали.