Тематический план 26 страница

В обстановке особого политического кризиса и борьбы баронов и церкви с королем в середине XIII в. монархия была вынуждена пой­ти на прямые ограничения королевской единоличной власти. Со­гласно принятым конфедерацией баронов и магнатов «Оксфор­дским провизиям» (1258), наряду с администрацией коро­ны создавался Совет баронов из 15 человек, без согласия которых король не мог принимать государственно-политических решений. Кроме того, Совет создавал специальную административную колле­гию, которая вместе с королевской администрацией должна была управлять текущими делами, в частности контролировать королев­ские назначения на должности.

Существование такой сословно-олигархической администрации оказалось недолговечным. Однако оно подвело к окончательному Формированию в Англии постоянных учреждений сословного пред­ставительства. В ходе Гражданской войны 1263 — 1267 гг. в королевстве возник сословный парламент; в течение вто­рой половины XIII в. он стал постоянным политическим учреждени­ем с важными государственными полномочиями, видоизменив и ча­стью ограничив компетенцию королевской власти (см. § 27). С дру­гой стороны, постоянное закрепление политических компромиссов короны и сословий в особых правовых документах (вслед за Вели­кой хартией 1215 г.) внесло в государственную жизнь идею сословного конституционализма, правовых ограниче­ний королевской власти.

Возникновение в государственно-политической жизни Англии конституционно-ограничительных тенденций не означало вместе с тем отхода от идей политической централизации страны. Уже в Великой хартии были закреплены положения о единстве денежной и весовой системы страны, поставленной под контроль короны. В конце XIII в. был включен в состав королевства ранее самостоятельный Уэльс. Политическую независимость в войне начала XIV в. отстояла только Шотландия.

После длительного ослабления позиций королевской власти, в XIV — начале XV в. корона повела неуклонную борьбу за расши­рение своих реальных прав в условиях новых учреждений и инсти­тутов. С правления Эдуарда I (1272 — 1307 гг.) стала правилом наследственная передача престола в роде монарха. (До того переход престола сопровождался политическим согласием магнатов и духовенства.) Хотя не единичны были случаи низложения царствующих монархов и выдвижения на их место новых по согласию сословий. Постепенно заново сформировалось представление о короле как о верховном собственнике земли, как о наследственном представителе верховной власти в стране, об особых королевских прерогативах в финансах, в сфере юстиции. С XV в. вышло из обихода представление о подзаконном характере власти короны: ее права не ограничиваются простым исполнением законов королевст­ва, но составляют особое правовое пространство. Существование сословных представительств не считалось ограничением законода­тельных прав короны: согласие сословий в парламенте лишь усили­вает их.

Видоизменился королевский двор, он превратился из домениального в государственное учреждение. Центральное управление осуществлял Постоянный совет (с середины XIII в.). В его полномочия входила подача советов королю по законодательству, вопросам вой­ны, мира и дипломатии, чрезвычайная юстиция. В состав Совете входили лорд-казначей, королевский камергер, судьи королевских судов, придворные, а также новая фигура — лорд-канцлер. С XIV в. (после того как в 1322 г. была упразднена должность юстициария) значение лорд-канцлера возросло: он становится хранителем государственной печати, контролером финансов и фактический главой королевской юстиции. Канцлер, по сути, стал во главе администрации и королевского законодательства, будучи даже отчасти независимым от королевской власти в своих полномочиях.

В XIV в. началось высвобождение английской церкви из-под вла­сти римской курии. Особую роль в этом сыграла корона, которая с древних времен стремилась стать во главе церковных дел. В 1366 г. английский парламент постановил, что «Англия не будет более пап­ским леном, а английский король — папским вассалом, и англичане не будут более уплачивать папе ленную дань».

В условиях сословной монархии в XIV в. определились учрежде­ния и институты местного самоуправления, особое положение кото­рых стало еще одной чертой английской государственности (см. § 33).

 

 

26.3. Абсолютная монархия XVI — середины XVII в.

 

Политическая централизация

В 1485 г., после завершения гражданской войны «Алой и Белой роз» (по гербам соперничавших за престол гер­цогских домов), в государственной истории Англии начался новый период — политической централизации. Королями в течение более века были представители новой династии — Тюдоров (1485 — 1603). С их правлением были связаны внутренний экономический расцвет Англии, начало формирования мировой колониальной им­перии, разгром соперничавшей на морях Испании, активный выход королевства на европейскую политическую арену.

Десятилетняя борьба герцогских домов Ланкастеров и Йорков в XV в. расшатала государственную систему сословной монархии, многие ее институты пришли в упадок. Расцвел сепаратизм знати, произошло обособление отдельных территорий, опиравшееся на про­исшедшее в века сословной монархии развитие местного самоуправ­ления. В правление первого из Тюдоров — Генриха VII (1485 — 1509) королевская власть основные политические усилия посвятила своего рода государственной реконструкции: были распущены дружины герцогов, баронов и местных магнатов, срыты их замки, подавлены военные мятежи. Казни многочисленных политических противников способствовали сплочению дворянства вокруг королевской власти. Были окончательно подчинены Англии северные графства и Уэльс, сохранявшие в сословной монархии ос­татки государственной самостоятельности: там была введена общеанглийская административная система, ликвидированы собственные Учреждения, местных лордов лишили собственной юрисдикции и Финансовых иммунитетов.

Решительная политическая централизация в короткое время значительно усилила позиции королевской власти. Этому усилению способствовало возрастание финансовой независимости английской короны от сословных учреждений: в годы репрессий были конфискованы в пользу короля обширные владения мятежной аристократии, беспрекословно увеличены таможенные и торговые доходы корон за счет новых земель увеличен королевский домен. Сословная структура английского общества к XVI в. также претерпела изменения. Сократилась прослойка высшей знати. Среди рыцарского дво­рянства и свободных собственников обозначился влиятельный слой «нового дворянства», связанного не только с феодальным землевладением, но и с капитализирующейся экономикой. Важную роль стад ли играть горожане, всецело поддержавшие монархию в деле политической централизации и в экономическом протекционизме. В итогe т. н. «кровавного законодательства» и политики «огораживаний» (XV — XVI вв.) массы прежних вилланов были согнаны со своих земель, рабочее население городов было поставлено под жесткий при­нудительный контроль полиции и работодателей.

В таких социальных условиях учреждения сословного представительства — прежде всего парламент — стали не столько противовесом, сколько опорой королевской власти. В 1539 г. парламент утвер­дил право короля на издание особых актов — прокламаций, которые получили полное значение законов и для издания которых не требовалось согласия парламента. Основная масса судебных дел была передана в юрисдикцию королевских судов. Наряду с институтами самоуправления — традиционными должностными лицами (шерифами, мировыми судьями и др.) — на местах административные функции стали выполнять королевские чиновники. В правление Тюдоров в Англии сложилась и достигла расцвета новая форма феодальней монархии — абсолютная монархия, основным свойством которой было сосредоточение в институте королевской власти основных законодательных, административных и судебных государственных полномочий. Другой оборотной стороной системы абсолютизма был политический режим единоличной власти, произвола и узурпации, в особенности проявившийся в правление Генриха VIII (1509 - 1547), решительного и деспотичного монарха, не считавшегося в своих желаниях ни с традициями, ни с религиозными порядками.

Абсолютизм, сложившийся в Англии, не был завершенным в государственно-политическом и правовом отношении. Продолжал существовать и действовать парламент, хотя и под доминирующим влиянием короны. Финансовые и правовые вопросы по традиции не могли решаться помимо актов парламента. Важной особенностью абсолютистской государственности Англии было отсутствие постоян­ной армии; королевская гвардия была немногочисленна (до 500 чел.). Наемные войска не содержались постоянно, незначительным был и королевский флот. Основу военной силы составляло ополчение графств, в которое, при опасности для королевства, призывалось свободное и имущее население. Внешние войны велись при помощи волонтеров. Эта военная организация не позволяла королям вполне з стать военными диктаторами в своей стране. Сохраняли самостоятельность и институты местного самоуправления, особенно города.

 

Абсолютизм и церковь

Одним из важных путей укрепления королевского абсолютизма стало ре­формирование церковной организации в Англии. Поводом к нему явились противоречия короля с римской курией по поводу предпо­лагавшегося развода. Однако уже с XIV в. очевидное стремление ко­роны к верховенству над церковью и поддержка этого стремления большинством английского духовенства было важнейшей историче­ской предпосылкой появления особой англиканской церкви. В рели­гиозном и каноническом отношении эта церковь заняла промежу­точное положение между католичеством и народившимся в XVI в. протестантизмом. В организационном она обрела национальную не­зависимость, собственное внутреннее управление и тем самым при­знала полное верховенство короны над церковью.

В ответ на непризнание римским папой развода Генриха VIII в ноябре 1529 г. было декларировано начало церковной реформы на ос­нове верховной власти короля в церковных делах. На протяжении 1529 — 1536 гг. парламент и король приняли серию актов, которыми замещение церковных должностей было объявлено прерогативой ко­роля, закрыты все монастыри в Англии, а их имущество конфискова­но в пользу короны, возбуждены преследования против сторонников папского верховенства. В 1545 г. были закрыты даже все часовни ка­толического толка, а их имущества переданы в королевскую казну. В общем итоге парламент особым «Актом о супрематии» (1534) провозгласил полное верховенство короля над церковью на территории Англии, в том числе и в делах вероучения. Правда, опасаясь народной оппозиции к новосозданной церкви, королевская власть приняла меры против излишне самостоятельного толкования англиканства: низшим сословиям было запрещено читать Библию.

Для усиления реального контроля над церковью и подавления церковной оппозиции был создан Верховный церковный суд. В него входило до 44 комиссаров (12 епископов и члены Тайного совета), которые наделялись правами «досматривать, подавлять, реформировать, указывать, исправлять, ограничивать и улучшать все ошибки и злоупотребления» в делах церкви. Суду подлежали все отклоне­ния от обычной юрисдикции, дела в отношении еретиков. Позднее компетенция нового органа была расширена, и по сути чрезвычай­ному учреждению стали подведомственны дела о нарушении общественного порядка лицами низших сословий, цензурные вопросы, нарушения церковной морали и т.д.

При Елизавете I (1558 — 1603), отношения новой церкви и ко­роны были урегулированы в правовом смысле. Парламент утвердил «39 статей» (1571) — символ веры новой национальной церкви, признанной пребывающей под патронатом и властью короны. Духовенство стало важной частью системы абсолютизма. Богослужение Должно было идти на национальном языке, отвергались многие ка­ноны и принципы католицизма. Но сохранились литургии, пышные культовые празднества, характерные для римской церкви.

 

Королевская администрация

Утверждение абсолютизма было взаимосвязано с оформлением новой государственной администрации. В ней главное место заняли министры двора, королевские управляющие, различные инспектора. В результате административных реформ 1530-х гг. был создан совершенно новый, постоянно действующий и в значительной степени бюрократический (а не сословный) аппарат государственной администрации.

Центральным органом королевской администрации стал Тайный совет, который возник в результате постепенной эволюции прежне­го Постоянного совета. Окончательное законодательное оформление Совет получил при Генрихе VIII (1526). Первоначально он был чис­то совещательным органом при короле, но затем получил значение постоянно действующего распорядительного органа с практически неограниченным кругом полномочий. По регламенту 1526 г., в со­став Совета входили 20 членов. При правлении Стюартов (XVII в.) численность достигала 42 человек — духовных и светских лиц. Обязательными членами Совета были высшие чины королевской адми­нистрации: лорд-казначей, лорд-председатель совета, лорд-храни­тель печати, лорд-камергер, лорд-констебль (полицейский прави­тель Лондона), лорд-адмирал, лорд-дворецкий, королевский камер­гер, секретарь короны, эрл-маршал (военачальник). По сути, коро­левский совет стал государственным правительством, где отдельные члены располагали собственными правами и функциями, не сопри­касавшимися с полномочиями других. К концу XVI в. в Совете особенно возвысилось значение королевского секретаря, ставшего по Существу посредником между короной и центральной администра­цией. Помимо этого, регламент допускал существование малого Со­вета — из 10 лиц, особо приближенных к королю. Еще одной осо­бенностью организации высшей администрации было то, что король практически не присутствовал на заседаниях Совета, и этот орган приобрел особую степень самостоятельности.

Компетенция Тайного совета была практически неограниченной: он ведал государственными финансами, руководил обороной и внешней политикой, смещал и назначал чиновников. Значение Со­вета — а вместе с тем и абсолютистской власти — возросло с обо­соблением Звездной палаты[41]. Созданная впервые в 1488 г. в качестве особого королевского суда из членов Постоянного совета, Звездная палата к 1530-м годам стала совершенно особым учрежде­нием. Это был орган борьбы с мятежными феодалами, политической преступностью; в 1540 г. он получил и права королевской общей уголовной юстиции. Формально задачей палаты было противостоять «происходящим шумным беспорядкам и противозакониям... продаж­ности должностных лиц», а на деле она стала органом ничем не ограниченной политической и уголовной репрессии. Формировалась палата из членов Тайного совета и судей других королевских судов _по личному усмотрению короля.

Абсолютистский аппарат центральной администрации был отно­сительно немногочисленным — до 1500 чел. Большая часть должно­стных лиц считались принадлежащими к местной администрации и самоуправлению и находились на жалованье у общин и графств. Но и в центральном аппарате незначительная его доля получала постоянное содержание от короны: источником жизни были установлен­ные вознаграждения от просителей. Такая своеобразная независи­мость должностных лиц от государственной казны открывала про­стор безудержной коррупции и злоупотреблениям, пришедшим с абсолютизмом. Английская бюрократия сохраняла к тому же особые черты феодальной личной службы. Многие чиновники считались как бы под патронатом своего начальника, получали непосредствен­но от него жалованье по должности и выполняли государственные функции как бы в исполнение своего долга личной службы.

В попытке преодолеть сепаратизм и многозвенность местного уп­равления во второй половине XVI в. корона сформировала институт лордов-лейтенантов. Первоначально на них возлагались главным образом оборонные функции, но затем и общая задача: способствовать улучшению местных дел. Реально лорды-лейтенан­ты, назначавшиеся из высшего дворянства, связанного с королев­ской администрацией, должны были усилить недостаточный в систе­ме самоуправления королевский и государственный контроль.

 

Политическая доктрина абсолютизма

Стремления к нарочитому, даже вопреки реальности, сосуществованию разных политических институтов в государстве, усиление абсолютизма короны в особенности проявились с началом правления Стюартов (1603 — 1649). Эти стремления обрели характер осознанной и специально пропагандируемой поли­тической доктрины. Король Якоб I, который был не только власт­ным монархом, но и политическим писателем, в трактате «, может, но не обязан согла­шаться с законом. В своей известной речи в Звездной палате (1616) Якоб I особо подчеркнул, что прерогативы короны не могут служить предметом дискуссий ни для юристов, ни для подданных вообще — «подданные должны следовать тому, что указывает королевская во­ля, выраженная им в его же законе». Полная неограниченность за­конодательной и распорядительной королевской власти, безответст­венность короны и безотчетность — даже в вопросах церкви — бы­ли основными постулатами королевской доктрины. В политическом подходе Карла I, последнего из Стюартов абсолютного монарха, доминировали идеи о том, что королевская власть не зависит от согла­сия народа и парламента ввиду своего божественного происхождения, что власть короны распространяется на всю страну, что король ответствен разве что перед Богом или перед другими королями, что парламент существует только по милости короля.

Такое законченное абсолютистское представление о государстве не отражало социальных и политических реалий Англии XVII в. и рано или поздно должно было стать еще одним фактором ускорения острого государственно-политического кризиса, завершившегося ре­волюцией.

 

 

§ 27. Становление английского парламента

 

Возникновение парламента

В период сословной монархии в Англии сложилось учреждение, которое стало неотъемлемой и со временем все более значительной частью государственной организации страны - пред­ставительный парламент. Своим возникновением он был обязан как установившимся к XIII — XIV вв. политическим формам взаимоот­ношений сословий Англии с королевской властью, так и особенно­стям ситуации в условиях кризиса власти второй половины XIII в. Немалое значение в этом длительном процессе сыграли и традиции привлечения короной высшей знати к решению государственных дел, восходящие к ленной монархии.

Историческим началом сословного представительства были со­брания вассалов короля, которые с середины XII в. стали обяза­тельной частью государственной жизни. В 1146 г. с участием баро­нов и епископов (как светских и духовных вассалов короны) были утверждены Кларендонские статьи. Согласие такого собрания на законодательные предложения королей впредь стало считаться более чем желательным. Созываемое королем такое собрание стало играть и роль высшего суда — суда пэров (равных). Во второй половине XII в. в собраниях участвовали уже не только высшие, но и средние вассалы («старшие и меньшие бароны»). В Великой хартии 1215 г. была специально оговорена обязанность короны созывать в необходимых случаях и в специальном порядке «архиепископов, еписко­пов, аббатов, графов и старших баронов... и кроме того... всех тез кто держит от нас непосредственно... к определенному дню и в опре­деленное место» (ст. 14). В дальнейшем, опираясь на Хартию, со­словия не только неоднократно требовали от короны ее подтвержде­ния, но и повели политическую борьбу за влияние этого собрания на распределение королевских должностей.

Во второй четверти XIII в. совет магнатов (духовных и светских баронов) стал обязательным спутником королевской власти. 1236 — 1258 гг. совет созывался по два-три раза в год для совещаний по политическим вопросам; нередки были требования магнатов ставить и снимать королевских должностных лиц. В условиях кри­зиса и начавшейся гражданской войны в Англии (1263 — 1267) влияние совета магнатов усилилось. По Вестминстерским провизиям 1258 г. собрание установило даже своеобразную сословную опеку над королевским управлением, создав исполнительный совет 15-ти.

Стремление знати поставить только под свой контроль королевскую власть вызвало оппозицию среди более широких кругов ры­царства и горожан. Политическим и военным лидером оппозиции выступил выходец из французской знати граф Симон де Монфор. Он стал инициатором организации более широкого представительст­ва для формирования новой политической структуры. После захвата оппозицией значительной территории и поддержки ее Лондоном в июне 1264 г., де Монфором был созван парламент в г. Лондо­не, куда, помимо прелатов и знати, были приглашены по 4 предста­вителя от графств. Это представительство приняло особый акт — «форму управления», составленную де Монфором, где по-новому решались вопросы власти короля и представительства. (Эпизодиче­ски рыцарей на государственные собрания призывали и ранее, на протяжении первой половины XIII в.). В новый созванный де Мон­фором парламент — в январе 1265 г. — были приглашены не толь­ко рыцари от графств, но и представители поддержавших оппози­цию городов. Это стало рождением нового учреждения, где были представлены основные сословия Англии.

Окончательное утверждение парламента в государственно-поли­тической жизни Англии заняло длительное время: 35 — 40 лет. Только в 1290-е гг. он оформился как постоянно действующее уч­реждение. Тогда же за представительством закрепляется и название parliamentem. В правление короля Эдуарда I (1272 — 1307) сложи­лись и основные принципы организации представительства.

Некоторое время деятельность общенационального (конечно, в рамках реалий сословной монархии) представительства не разделя­лась от традиционного для короны собрания знати. Из 55 собранных при Эдуарде I парламентских представительств 21 было с участием общин, 21 — чистыми собраниями знати, остальные — или заседа­ниями королевского совета, или случайными по составу, в основном судебными заседаниями. В обстоятельствах очередного кризиса корона, созывая парламент 1295 г., была вынуждена признать госу­дарственную обязательность для себя общинного представительства: «Касающееся всех всеми должно быть и одобрено». Спустя год, по требованию нового парламента король подтвердил новую редакцию Великой хартии. Так было положено начало влиянию представи­тельства на законодательство.

На протяжении нескольких десятилетий парламент продолжал играть еще двоякую роль: и сословного совещательного органа, и высшего суда. Это было взаимосвязано и с тем, что парламент со­стоял и из высшей знати, пэров, и из представителей общин. Разде­ление произошло в 1341 — 1343 гг.: с этого времени бароны и представители графств и городов стали заседать отдельно и по-разному участвовать в общей парламентарной деятельности. Это стало нача­лом разделения на палату лордов и палату общин.

Разделение на две палаты повлекло дополнительную самоор­ганизацию парламента. Ранее совместным представительством руководил канцлер, который выступал от имени парламента перед королем, делал заявления и т. п. Теперь канцлер стал руководителем только палаты лордов. С 1376 — 1377 гг. в палате общин появляется своя должность руководителя «говорилыцика» от ее имени перед короной (speeker – спикер). Его определяла сама палата.

С конца XIV в. в английской политической литературе начали упоминать и парламент. В распространенной поэме «О праве государей» литератора Томаса Хоклива о парламенте говорилось как о весьма значимом учреждении; хотя тогда же как одна из примет упадка времен упоминался «многозаконный парламент». В продолжение XIV в. парламент стал уже неотъемлемой частью системы власти.

 

Состав парламента. Начало избирательного права

 

Жестких правовых принципов организации сословного представительства XVII в. не существовало, и они только вырабатывались. Созыв парламента его организация были в большей степени делом усмотрения короля и политических традиций. Эти традиции были взаимосвязан политической ролью сложившихся в Англии сословии.

Для того чтобы парламент считался полным т. е. представлявшим интересы всей нации, в его работе должны были принять участие: (1) великие бароны и высшие официалы короля, высшее духовенство, (3) выборные представители от граф родов и от низшего духовенства, наделенные соответствующе полномочиями говорить от имени своих избирателей, условные курии объединялись тем, что баронов и прелатов лично и поименно приглашал король, и это было едва ли не важнейшей их политической привилегией. Они составляли Большой королевский совет, бывший до XIII в. предшественником парламента с организацией парламента - верхнюю его часть, палату лорда

Количество лично приглашенных, т. е. лордов в продолжение XIII — XIV вв. значительно колебалось: от 54 до 206 чел. Нередко их состав включались и рыцари, - считавшиеся личными вассал короны. Титулованная знать (эрлы, герцоги, графы) присутствовала постоянно и практически в полном составе. Великие бароны – в самом разном числе: от 14 до 100, и только 1/3 из них присутствовали более или менее регулярно; остальные призывались по1-2 раза.

Правом заседать в верхней палате обладали пэры королевства (титулованная знать, владевшая поместьями соответствующего статуса). До XVI в. наследственность этого звания окончательно не установлена и в большей степени зависела от факта королевского приглашения. К светским членам палаты лордов причислялись также гроссмейстеры духовно-рыцарских орденов (до их упразднения в эпо­ху Реформации) и, что более важно, судьи и члены королевского совета (канцлер, юстициарий и др.). Духовенство в составе верхней палаты было представлено, во-первых, безусловно всеми архиепи­скопами и епископами Англии, традиционными членами королев­ских советов (их было 20), во-вторых, аббатами и приорами мона­стырей (в XIV в. их приглашают до 80, затем «нормальное» количе­ство не превышает 27). В-третьих, низшее духовенство избирало по епископиям (церковным округам) своих представителей, прокто­ров. Они заседали то в общем составе парламента, то в составе од­ной из палат, пока, наконец, в XVI в. о них не «позабыли» вовсе. А вопрос о новом приглашении вызвал общую оппозицию общин.

Другой важнейшей частью состава парламента были представи­тели свободных землевладельцев — рыцари, выбираемые от графств. Число их было неизменным — 74 (по двое от 37 имевших­ся графств). Первоначально активное избирательное право (право выбирать) было предоставлено, по традиции, всем держателям свободных земель, не обращая внимания на их дворянство или недворянство. В XIII в. пассивное избирательное право (право быть избранным) было более жестко ограничено: требовалось ры­царское звание и обладание «надлежащими нравственными достоин­ствами». На деле, однако, в первые парламенты как представители от графств попадали просто свободные землевладельцы (сквайры) и даже крестьяне-йомены. Из регулирования порядка присылки ры­царских депутатов в парламент и стало формироваться собственно законодательное избирательное право.

Первые ограничения были связаны с пресечением деятельности на низовых избирательных собраниях в графствах т. н. ливрей­ных свит. (Знатные владельцы земель пользовались правом предоставлять покровительство и брать на службу лиц низших со­словий, знаком чего были особые ливреи; такие свиты, сопровож­давшие господина, естественно, предрешали исход выборов в графствах и общинах, поскольку голосование проходило открыто.) Зако­ном 1390 г. было запрещено принимать в свиту недворян и вообще иметь свиту дворянам без особых титулов. Затем целой серией пар­ламентских статутов была поставлена под контроль деятельность шерифов по проведению выборных собраний; недовольные даже по­лучили право на особый иск к шерифам. Статутом 1407 г. впервые был определен контингент избирателей: в общинах и графствах сле­довало предварительно составлять список допущенных к выборам, и его можно было обжаловать. Это было особо направлено против пе­реезжающих с места на место ливрейных свит. Наконец, законом 1429 г. было введено правило для допуска к выборам: жить по месту проведения собрания. Устанавливался также единый сословно-имущественный ценз: для включения в список избирателей надо было обладать свободным земельным владением (free­hold), дающим доход в 20 шиллингов, или иным доходом в 40 шил­лингов (что было тогда значительной суммой). За злоупотребления списком избирателей шерифов ждало уже тюремное заключение. Законом 1445 г. были введены дополнительные сословные ограниче­ния: избирателями могли быть только лица дворянского сословия. Списки должны были контролироваться судьями, за самозванство стали преследовать. Эти законы стали общей основой для выборов в парламент на протяжении последующих столетий.

Еще одну часть членов парламента составляли представители городов. Далеко не все города обладали правом посылать своих де­путатов. В XIII в. из 174 городов регулярно посылали представите­лей только 58. Это право городам предоставлялось короной вместе с особым правом торговых дел и местной общины. Номинально в го­родские избиратели причислялись «мэр, старшины и вся община». На деле в этой роли выступал городской нобилитет. Представителя­ми городов нередко избирались не горожане, а рыцари, другие соб­ственники, жившие в графствах. Общее количество горожан среди представителей не превосходило 50%. В конце XV в. в парламенте был представлен 101 город. Позднее новые города, в основном мало­значительные, получили особые хартии с правами посылать депута­тов; выбирали от города по 1 — 3 депутата.

Всего к XVI в. в парламенте насчитывалось до 97 чел. в палате лордов (это число было непостоянным) и 300 мест в палате общин (226 от городов и 74 от графств). В начале XVII в. численность па­латы общин была значительно увеличена короной — до 467 депута­тов. В XV в. заметную долю среди депутатов стали занимать про­фессиональные правоведы, им поручали составлять статуты, вести дела парламента. Депутаты палаты общин получали за свое пред­ставительство жалованье от графств и городов (по 4 и по 2 шиллин­га в день). Сессии парламента продолжались несколько недель. Од­на из самых продолжительных, сессия 1406 г. длилась 159 дней.