Воззрения на государство и право Б. Спинозы

 

Рациональное познание проблем общества, государства и права продолжил и углубил великий голландский философ Барух (Бенедикт) Спиноза (1632-1677гг.). Он решительно порывает с богословским подхо­дом не только к политическим проблемам, но и в трактовке все­го мироздания, настойчиво пытается объяснить мир из него самого, отвергая сверхприродное начало.

Природа, утверждает Спиноза, не создана Богом, природа сама и есть Бог. Законы природы он характеризовал как реше­ния Бога, раскрытые человеческим разумом, а не данные в бо­жественном откровении. В природе все совершается необходи­мо, имеется неразрывная связь причин и следствий, нет ничего случайного. Из такого понимания законов природы строится и трактовка им естественного права: человек такая же частица природы, как все остальные существа и предметы, и на него с необходимостью распространяются все естественные законо­мерности. Спиноза пишет даже о праве природы. «...Под пра­вом природы, –отмечал он, – я понимаю законы или правила, согласно которым все совершается». Главный принцип есте­ственного права – запрещение того, чего, никто не желает и не может желать.

С точки зрения естественной необходимости Спиноза пы­тается объяснить и происхождение государства. Догосудар-ственную стадию жизни людей (естественное состояние), он в отличие от Гроция, представлявшего её на первых порах впол­не благополучной, характеризует как нестабильную и конфлик­тную. Люди в силу ограниченности естественных ресурсов и личного эгоизма действуют на этой стадии как враги. Но, стре­мясь к самосохранению, они объединяют свои силы и свои пра­ва и создают государственную власть, чтобы жить «безопасно и наилучшим образом». С образованием государства создается общее для всех право, общий для всех уклад и общий гарант и защитник безопасности. И в качестве «платы» за свою безопас­ность человек должен ограничить себя, полностью и беспре­кословно подчиняться общей, т.е. государственной, воле. Вер­ховная власть абсолютна. её авторитет основан на силе, и гра­ницы этой власти определяются реальными возможностями принуждения.

Но, определяя пределы мощи и права государства, Спино­за один из первых поставил проблему неотчуждаемых, т.е. ес­тественных и юридически закрепленных, прав личности. На такие права не может претендовать никто, даже самая могуще­ственная государственная власть; они не подвластны даже силе. Вне сферы права государства, т.е. вне государственного вме­шательства в жизнь и дела людей, находятся способность суж­дения, истинное познание Бога и любовь к нему, вопросы вза­имной любви и ненависти, право человека не свидетельство­вать против себя, не убивать своих родителей, право избежать смерти и т.п.

Спиноза обозначил и другие пределы мощи и права госу­дарства. В частности, он считал, что сила и право государства состоит не в том, чтобы творить произвол и насилие, а в осуще­ствлении того, что здравый разум считает полезным для всех людей, т.е. пределы власти определяются разумно понятой не­обходимостью. Кроме того, предел права государства, считал он, обусловлен природой самих подданных, которые лишь в той мере признают это право государства, в какой они боятся его угроз или любят гражданское состояние.

Некоторые исследователи считают Спинозу одним из пер­вых теоретиков народоправства. Действительно, он утверждал, что демократическое государство «наиболее естественно и наи­более приближается к свободе, которую природа предоставля­ет каждому». Но как именно Спиноза представлял демократию, осталось неизвестным. Свои суждения на этот счет он начал излагать в «Политическом трактате», который обрывается в самом начале главы о демократии. Но мотивы народоправства прослеживаются в других его работах. Это суждения о народ­ном суверенитете, о решении наиболее важных вопросов в об­ществе самим народом, об общей воле и др. Преимущество демократии Спиноза видел в том, что здесь «каждый, соединя­ясь со всеми, повинуется лишь самому себе». В демократии, отмечал он, «не приходится опасаться нелепых постановлений, так как почти невозможно, чтобы большинство сошлось на каком-либо абсурде».