I. ОБРАЗОВАНИЕ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ 7 страница
«„Glorious Revolution" (славная революция),—писал К. Маркс,—
вместе с Вильгельмом III Оранским поставила у власти наживал из зем-
левладельцев и капиталистов. Они освятили новую эру, доведя до ко-
лоссальных размеров то расхищение государственных имуществ, которое
до сих пор практиковалось лишь в умеренной степени» 25. Если эти люди
ради наживы не останавливались ни перед чем в метрополии, то еще бес-
церемоннее действовали в колониях. Правительство Вильгельма, которое
вело войну с Францией (1688—1697) и сильно задолжало «наживалам»,
стремилось за счет колоний пополнить свою казну. Война перекинулась
на заморские владения, сделав колонистов ее участниками, а присутствие
в колониях английских войск перманентным. Это присутствие развязы-
вало руки королевской администрации при проведении желаемой поли-
тики.
Перечисленные обстоятельства стали играть в жизни колоний особен-
но существенную роль при преемнице Вильгельма III королеве Анне
(1702—1714), которая все свое царствование участвовала в войне за
испанское наследство (1701—1714). Именно тогда стала складываться та
25 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 23, с. 735.
I. ОБРАЗОВАНИЕ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ
КОЛОНИИ И МЕТРОПОЛИЯ
колониальная система, которая, по словам Маркса, провозглашала «нажи-
ву последней и единственной целью человечества» 26. Система сложилась
окончательно при Ганноверской династии, начавшей править в 1714 г.,
со вступлением на престол Георга I. Англия превращалась тогда в силь-
нейшую державу Европы и могла свободнее использовать силу для до-
стижения своих целей в заморских владениях. И она использовала ее:
для дальнейшего укрепления и централизации колониального управле-
ния, для большего подчинения колонистов королевской власти.
Ощущая себя англичанами, считая себя подданными английской ко-
роны, поселенцы долго смотрели на стеснявшие их политические ограни-
чения как на неприятный, но более или менее закономерный порядок
своего существования, как дань за покровительство, идущее от матери-
родины. Наибольшее и постоянное их недовольство вызывала экономиче-
ская политика метрополии в области торговли и производства. Много-
численные навигационные акты монополизировали торговлю с колониями
в руках английских купцов, скупавших дешево, продававших дорого.
Шерстяной, шляпный, кожаный, железный и другие акты и законы
1699—1750 гг. ставили почти непроходимую преграду развитию местной
обрабатывающей промышленности. Тому же служил запрет на выпуск
денег, стеснявший торговую и предпринимательскую деятельность. Ко-
лонистам запрещалось рубить ценные породы деревьев, которые шли на
строительство английских кораблей. Были введены огромные пошлины на
ввоз в Англию из колоний зерна и мяса. Пресекалось скваттерство, за-
прещалось продвижение на «свободные» земли Запада27.
Все эти меры служили сильным тормозом развитию местного хозяй-
ства, обедняли многих колонистов, связывали их инициативу, в конечном
счете стояли на пути буржуазного развития колоний. В то же время
Англия в своих интересах стимулировала активность отдельных отраслей
хозяйства (кораблестроение на Севере, южные сельскохозяйственные
культуры) и при самом большом старании и выгодах была не способна
удовлетворить все потребности колонистов в необходимых им вещах.
В некоторых случаях производственная активность в колониях стимули-
ровалась интересами отдельных отраслей английской промышленности
(например, выделка необработанного железа, используемого в Англии для
дальнейшей переработки и изготовления скобяных и прочих железных
изделий). При общей буржуазной направленности развития колоний это
приводило к тому, что вопреки всем преградам экономическое и общест-
венное развитие в этом направлении продолжалось.
К середине XVIII в. в колониях Севера и Центра заметно прогресси-
ровала «домашняя промышленность». В ней были заняты отдельные
семьи или группы родственников, соседей. Вместе с ремеслами она обес-
печивала первейшие нужды колонистов: в одежде, обуви, инвентаре, ору-
диях труда. В Новой Англии и Нью-Йорке возникали мануфактуры
(прядильные, ткацкие, чулочные, парусиновые, деревообделочные и же-
лезоделательные, стекольные и др.). Вначале они создавались на общест-
венной (муниципальной) основе, удовлетворяя местный спрос, позже —
26 Там же, с, 764.
27 English Historical Documents, vol. 9. American Colonial Documents to 1776/Ed. by
M. Jensen. L., 1955, p. 351—375, 412—423, 438—454.
на частнокапиталистической, выходя па более широкий рынок28. Тесни-
мые колониальными властями, испытывая нехватку специалистов и
рабочих рук, такие мануфактуры часто терпели крах.
Больше других преуспевала судостроительная промышленность, в ко-
торой, как упоминалось, была заинтересована Англия. К 1775 г. 30%
судов, которые плавали под британским флагом, сошли с верфей Hовой
Англии; 75% торговли с ее заморскими владениями обслуживалось ко-
раблями колоний 29.
Успехи судостроения обусловили развитие рыболовецкого и китобой-
ного промыслов. Моряки колоний славились своим опытом и сноровкой.
Их стараниями и отвагой ширилась колониальная торговля, сосредото-
ченная главным образом на океанском побережье, а также торговля с
Вест-Индией. Морем осуществлялся товарообмен между северными и
южными колониями.
Сухим путем велась в основном мелкая розничная торговля и торгов-
ля с индейцами, у которых за бесценок скупали меха. Запретительная по-
литика метрополии привела к тому, что значительная часть торговли ве-
лась контрабандным путем и из-за нехватки денег — очень часто путем
обмена.
Развитие местных промыслов и сельского хозяйства отражалось в ро-
сте городов, особенно приморских. «Между 1713 и 1763 гг. население
пяти крупнейших колониальных городов почти утроилось, а население
всех колоний увеличилось в 5 раз. Никогда за всю американскую исто-
рию приток неангличан — в данном случае главным образом африканцев,
немцев, шотландцев и ирландцев — не был пропорционально столь велик.
В этот период импорт из Англии вырос с 300 тыс. до 2 млн. ф. ст.» 30
На Юге основной преградой техническому прогрессу, развитию бур-
жуазных отношений и народному просвещению была рабовладельческая
плантационная система, эффективно действовавшая из-за спроса в Евро-
пе на колониальные товары и являвшаяся стержнем экономики. Богат-
ство и власть определялись размерами плантаций и числом рабов. «Имен-
но крупный плантатор господствовал в политической и социальной жизни
Юга, и основу его влияния составляли десятки и сотни рабов, которыми
он владел» 31. Немалым препятствием деловой активности служили ча-
стое падение цен на местные продукты и неурожаи, что делало многих
должниками английских купцов, кредитовавших поддержание или рас-
ширение производства продуктов сельского хозяйства, значительную
часть местной торговли. Однако и на Юге происходили изменения. Воз-
растала роль торговых посредников, подрядчиков, ростовщиков, различ-
ного рода специалистов. Плантатор богател тем легче и быстрее, чем
энергичней он включался в торговые и финансовые предприятия32.
28 Lord E. L. Industrial Experiments in the British Colonies of North America. N. Y,
1969, pt. 2, ch. 2.
29 Рочестер А.'Американский капитализм, 1607—1800. M., 1950, с. 47
30 Nash G. B. Class and Society in Еаr1y America. Englewood Cliffs (N. J.), 1970 p 4. См. также Walton G. M., Shepherd J. F. The Economic Rise of Early America. Cambridge, 1979.
31 Болховитинов Н. Н. США:проблемы истории и современная историография. М.,
1980, c.188
32 Nash G.B. Op. cit., ch. 4, § 16.
Г. ОБРАЗОВАНИЕ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ
КОЛОНИИ И МЕТРОПОЛИЯ
По мере расширения и углубления в колониях процесса буржуазного
развития противоречия между их интересами и интересами метрополии
возрастали. Тем более что с ходом времени по образу жизни, по привя-
занности к земле, где родились и выросли колонисты, они все больше ста-
новились «виргинцами», «мэрилендцами», «массачусетсцами» и т. д., а в
общем — «американцами». Вначале это осознавалось: англичанин, родив-
шийся и постоянно живущий в Америке; английский подданный, но не-
разрывно связанный со своей американской родиной, имеющий свои аме-
риканские интересы и подданство которого не дает права метрополии
поступать с ним так, как только ей заблагорассудится. Иначе говоря,
начинался процесс складывания американской нации.
Симптомом этого процесса являлось возникновение в 1727 г. Фила-
дельфийской хунты. Она объединяла местных печатников, ремесленников,
торговцев, клерков и других горожан, тянувшихся к знаниям и живо ин-
тересовавшихся судьбой своей родины. Основал хунту Бенджамин Франк-
лин, которому суждено было стать великим американским просветителем,
ученым, дипломатом и государственным деятелем. В январе 1741 г. он
начал издавать «Общий журнал и историческую хронику для всех бри-
танских колоний в Америке». В 1743 г. он организовал Американское фи-
лософское общество.
Ростки, взошедшие на филадельфийской почве, не были единствен-
ными и знаменовали появление других. С 1693 по 1764 г. в колонии
возникло пять колледжей (университетов) 33. При наличии немалых за-
имствований в них складывалась своя собственная система университет-
ского образования, отличная от английской.
Симптомом того же процесса, но симптомом другого рода было «дело
Зенгера» в Нью-Йорке 34. В 1732 г. туда прибыл губернатор Косби, про-
явивший себя таким тираном, гонителем и стяжателем, каких колония
еще не видела. Он не считался ни с местными органами управления, ни с
местными судами, ни с правом на свободу вероисповедания, ни с правом
собственности. В какой-то мере общий язык он находил только с предста-
вителями местной олигархии — теми крупнейшими землевладельцами и
богатейшими купцами, против которых боролся когда-то Лейслер. Подав-
ляющее число колонистов ненавидели Косби, но, боясь расправы, не ри-
сковали поднимать голос.
Молчание нарушила основанная в 1733 г. нью-йоркская газета «Уикли
джорнэл», вокруг которой группировались купцы, адвокаты, владельцы
мастерских и другие представители столичных деловых кругов и интелли-
генции. Газета опубликовала материалы, вскрывавшие противозаконную
деятельность губернатора. Печатал ее эмигрант из Германии Джон Питер
Зенгер. Косби арестовал его. Местные юристы выступили с протестом.
Губернатор отдал приказ, лишавший их права адвокатской практики,
и начал готовить судебную расправу над Зенгером, которого обвинял в
клевете и подстрекательстве к беспорядкам.
33 Wright L. The Cultural Life of the American Colonies, 1607—1763. N. Y., 1957,
p. 116—125. Первый — Гарвардский — был основан в Кембридже, близ Бостона,
в 1636 г.
34 Подробнее см.: Аптекер Г. Колониальная эра, с. 152—161; Doyle I. A. The Colonies
under the House of Hanover. N. Y., 1907, p. 165—170
Сторонники и единомышленники Зенгера тщетно искали защитника.
Наконец им удалось найти человека, отважившегося вступить в едино-
борство с Косби. Это был 80-летний адвокат из Филадельфии Эндрю Га-
мильтон. На суде, состоявшемся в августе 1735 г., он произнес блестящую
речь, после которой присяжные оправдали обвиняемого.
Косби, всесильный губернатор и наместник короля, потерпел пораже-
ние. Но то не было только поражением Косби. Речь Гамильтона прозву-
чала обвинительным приговором всей колониальной администрации, кото-
рая злоупотребляла своим положением и без того стеснительными зако-
нами метрополии для безмерного угнетения колонистов ради интересов
Англии и своих собственных. Поэтому «дело Зенгера» привлекло внима-
ние всех поселенцев английских владений в Северной Америке, горячо
обсуждалось ими. О нем говорили в Европе.
Прошло несколько лет, и ареной событий, приковавших всеобщее вни-
мание, сделался Массачусетс. В этой колонии развитие в буржуазном
направлении шло довольно быстро, несмотря на все чинимые препятст-
вия. Деловой предприимчивости, особенно людей со средним и незначи-
тельным достатком, очень мешало отсутствие денег. Оно же очень обре-
меняло фермеров. Многие из них были должниками властей, ростовщи-
ков или богатых землевладельцев. Над ними все время висела угроза
распродажи имущества и конфискации земли, которыми покрывались
долги.
Возникла идея создания Земельного банка35. Он должен был прини-
мать ипотечные вклады и выдавать аккредитивы, которые могли служить
заменителями денег. Губернатор колонии Джонатан Бельчер воспроти-
вился осуществлению идеи. Против нее выступили кредиторы — богатеи
колонии, не желавшие получать «дешевые деньги», к тому же годные
только в пределах Массачусетса. Окончательно вопрос должен был ре-
шиться на Общем собрании 1741 г. Все говорило о том, что сторонники
создания банка, имея поддержку фермеров, окажутся в большинстве.
Бельчер, стремясь предотвратить нежелательный для него исход голосо-
вания, арестовал лидеров движения, объявив об антиправительственном
заговоре. Несмотря на это, Общее собрание высказалось за учреждение
банка.
Бельчер сообщил о случившемся в Лондон. Оттуда пришло распоря-
жение, запрещавшее проводить в жизнь решение собрания и объявляв-
шее, что нарушители запрета будут считаться государственными преступ-
никами. Не рискуя вступать в открытый конфликт с правительством,
колонисты подчинились запрету. Но они стали оказывать более или ме-
нее скрытое сопротивление всем распоряжениям губернатора. Тот прибе-
гал к репрессиям. Арест следовал за арестом. Однако все усилия Бель-
чера вернуть себе прежнюю власть оказывались безрезультатными. Не-
довольство его правлением росло. Чтобы предотвратить назревший
взрыв возмущения и избавиться от бессильного администратора, Бельчера
отозвали в Лондон и заменили другим губернатором.
В 1747 г. в Массачусетсе возник новый конфликт36. В ту пору в
35 Zemsky R. Merchants, Farmers, and River Goods. Boston, 1971, ch. 6.
36 Sochutz I. A. William Shirley. King's Governor of Massachusetts. Chapel Hill, 1961, p. 127—130.
I. ОБРАЗОВАНИЕ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ
КОЛОНИИ И МЕТРОПОЛИЯ
Бостонской бухте стояла военная эскадра. Ее командир, испытывая недо-
статок в людях, под видом вербовки захватил несколько горожан, чтобы
пополнить ими экипажи кораблей. Бостонцы негодовали. Было совершено
насилие, и был нарушен закон. Насильственная вербовка в колониях за-
прещалась с тех пор, как именно в Бостоне из-за нее уже происходили
серьезные волнения. Сейчас, в ответ на действия командира эскадры, го-
рожане задержали встретившихся им на улицах английских офицеров.
Они заявили, что не освободят их, пока не будут отпущены на свободу
захваченные бостонцы.
Местные богатеи, которых вербовка никогда не касалась и которые
боялись, что в ходе беспорядков пострадает их собственность, пытались
унять расходившуюся «чернь». Губернатор Уильям Ширли хотел поддер-
жать «честь» королевского флота. Был отдан приказ о созыве отрядов
милиции. Однако составлявшие их местные жители не пожелали высту-
пать против сограждан, чувства которых разделяли и вместе с которыми
вышли на улицы. Ширли, бежавший на о-в Кастл, что в Бостонской бух-
те, был вынужден отказаться от «благородного» намерения. Более того,
он упросил командира эскадры, который подвел свои корабли к городу,
чтобы начать обстрел, не делать этого и отпустить задержанных. Губерна-
тор понимал, что корабли рано или поздно уйдут, а ему иметь дело с
теми, кто добился отставки Бельчера. Кончилось тем, что моряки отпу-
стили «завербованных», а горожане — офицеров.
Рассказанные события — лишь наиболее яркие примеры растущей со
второй половины XVIII в. политической активности колонистов, которые
все больше сознавали свои права и интересы, права и интересы «амери-
канцев» 37. Именно «американцев», а не «виргинцев», «мэрилендцев»
и т. д., что отразилось, в частности, в появившемся в 1754 г. плане об-
разования объединенных колоний на континенте Северной Америки во
главе с выборным губернатором. Американцы и англичане должны были
пользоваться, по этому плану, равными правами и привилегиями при по-
лучении земли на осваиваемых территориях.
План составил Бенджамин Франклин38. В документе отдавалась дань
вековой традиции и привязанности к матери-родине, а потому предлага-
лось сохранить над объединенными колониями английский суверенитет
и их принадлежность к Британской империи. Путь, который открывал
перед своими соотечественниками Франклин, для многих колонистов в тот
момент казался необыкновенно смелым и утопичным. Им предстояло
вступить на него с оглядкой и колебаниями после долгих лет терпения,
политического мужания, борьбы и потерь. Вступив на него, вместе с
Франклином они пошли много дальше пределов плана 1754 г.
А пока дали знать о себе виргинцы. В 1755 г. Генеральная ассам-
блея приняла закон, по которому все платежи должны были произво-
диться из расчета 2 пенса — фунт табака. Закон преследовал цель защи-
тить должников-табаководов. Их кредиторы сильно наживались, получая
долги подорожавшим тогда табаком. Но закон задел не только кредито-
ров. Он задел и священников, которые получали содержание в виде опре-
деленного количества табака, а потому выигрывали при его подорожании.
Священники стали добиваться, чтобы Лондон заступился за «цер-
ковь» .
В 1759 г. Тайный совет отменил закон. Тогда один из священников
возбудил иск против своих прихожан, требуя возмещения «убытков».
В суде ответчиков защищал адвокат Патрик Генри — впоследствии один
из виднейших борцов за независимость колоний. Он подверг критике об-
щее поведение священников в колонии, а в связи с отказом признать
правомерность введенного закона назвал их «врагами общества»?'9. То
была позиция, давно отстаиваемая колонистами: только местные ассам-
блеи вправе решать вопросы, связанные с расходованием средств и нало-
гообложением.
Адвокат истца, опираясь на решение Тайного совета, представил Пат-
рика Генри крамольником и изменником. Присяжные не рискнули при-
мкнуть к «крамоле» и решили дело в пользу священника, хотя разделяли
мнение адвоката колонистов. И все же суд сумел показать, на чьей он
стороне. Размер компенсации был определен в 1 пенни.
В 1760 г., чтобы пресечь процветавшую в Массачусетсе контрабанд-
ную торговлю, суд британского казначейства прислал новому губернато-
ру колонии Фрэнсису Бернарду «предписание о помощи». Помощь эта
состояла в предоставлении ему права отдавать приказы на обыск любого
места, где можно было предположить нахождение контрабандных товаров,,
что неизбежно вело к произволу чиновников.
Купцы Бостона обратились к адвокатам, чтобы те опротестовали за-
конность отдаваемых приказов и действий их исполнителей. В феврале
1761 г. состоялся суд. Сам по себе суд по иску, в котором оспаривалось
правительственное предписание, исполнению которого он по существую-
щим правилам обязан был содействовать, являлся событием из ряда вон
выходящим. Еще более примечательным оказалось ведение дела предста-
вителем истцов Джеймсом Отисом — другим видным будущим деятелем
борьбы колоний за независимость.
Отис пошел в прямое наступление40. Он доказывал, что «предписа-
ние о помощи» противоречит английскому обычному праву и основным
законам Британской империи, которые требуют для проведения обысков
и арестов четко обоснованной мотивированности для каждого отдельного
случая. Несоблюдение этого условия — нарушение прав и законов, по-
прание естественной справедливости, отяжеляемое, как правило, поведе-
нием чиновников. Те нередко использовали предписание, преследуя лич-
ные цели, сводя личные счеты.
37 См., например: Wertenbaker Th. J. The Golden Age of Colonial Culture. N. Y., 1949;
Merrit R. L. Simbols of American Community, 1735—1775. New Haven, 1966; Bai-
lyn B. The Origins of American Politics, 1700—1763. N. Y., 1968; Bridenbaugh С The
Spirit of 76. The Growth of American Patriotism before Independence. N. Y.,
1975.
38 Франклин В. Избр. произведения. М., 1956, с. 84—90. См. там же статью М. П. Бас-
кина о Франклине.
39 Knollenberg В. Origin of American Revolution. N. Y., 1960, p. 64. Подробнее см.: An-
текер Г. Колониальная эра, с. 100—103; Фурсенко А. А. Американская революция образование США. Л., 1978, с. 56—58.
40 Documents of American History: Vol. 1, 2/Ed. by H. S. Commager. Englewood Cliffs
(N. J.), 1973, vol. 1, p. 45—47. Подробнее см.: Белявская И. А. Джеймс Отис и его
рольв пoдготовке войны за независимость.—В кн.: Американский ежегодник,
1975. М., 1975, с. 171—185.
I. ОБРАЗОВАНИЕ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ
КОЛОНИИ И МЕТРОПОЛИЯ
Суд не имел полномочий отменить правительственное распоряжение.
Однако доводы и ораторский талант Отиса, сочувствие к нему и истцам
членов суда и собравшейся публики сделали свое дело. Суд решил при-
остановить действие предписания на один год для уточнения его право-
вых оснований. Прецедент дал возможность противодействовать обыскам
и судам в других городах.
Итак, процесс, давший знать о себе созданием в 1727 г. Филадель-
фийской хунты, имевшей просветительские цели, а затем вылившийся в
создание проекта объединения колоний в 1754 г., развивался, принимая
все более острый политический характер и все более определенный нацио-
нальный оттенок. При этом события, обратившие на себя особое внима-
ние, шли рядом с менее значительными, порой не оставившими следа,
но являвшимися для первых питательной средой и постоянным фоном.
То были движение на «Дикий Запад», занятие запрещенными ремеслами
и промыслами, контрабандная торговля, «возмутительные» речи на город-
ских собраниях, беседы за закрытыми дверями и т. д. и т. п. Но одно-
временно злоупотребления колониальной администрации и обременитель-
ные ограничения не всегда связывались с политикой Лондона, на благора-
зумие и справедливое вмешательство которого нередко уповали.
Если среди колонистов постепенно кристаллизовалась идея о неспра-
ведливом и неправомерном отношении к ним метрополии, то прежде все-
го в образе ее колониальных администраторов и чиновников.
Так или иначе, но углубление противоречий между метрополией и
колониями было налицо и возрастало как в сфере экономической, так и
политически-правовой. А рядом росли, возникали новые и усиливались
связанные с ними, но определяемые развитием буржуазных отношений и
социального неравенства противоречия классовые, внутри самих колоний.
Они проявлялись, в частности, в форме, которая обнаружилась в рас-
сказанных событиях, когда местные богатеи и крупные землевладельцы,
часто кредиторы, солидаризировались с действиями губернаторов, предпо-
читая терпеть их злоупотребления, чем смешиваться с «чернью», а тем
более участвовать в «бунте».
Проявлялись классовые противоречия и в форме сопротивления
малосостоятельных колонистов ограничению их избирательных прав
(в частности, имущественным цензом), а также в той, которая проявля-
лась в ходе обыденной жизни, когда борьба велась между хозяевами и
сервентами, нанимателями и работниками, рабами и рабовладельцами,
богачами и бедняками городов, ферм и плантаций.
Примером могут служить «хлебные бунты» в Бостоне. Во время вой-
ны за испанское наследство, когда англичане вели наступление на Кве-
бек (Новая Франция), купцы с выгодой поставляли зерно и муку в дей-
ствующую армию, но город стал испытывать в них нужду. Непомерно
выросли цены на хлеб. В 1709 г. толпа горожан, собравшихся на приста-
ни, попыталась не допустить выход в море груженного зерном корабля.
С большим трудом властям удалось успокоить возмущенных и возбуж-
денных людей. В 1713 г. при сходных обстоятельствах был ранен заме-
ститель губернатора.
Противоречия обнаруживались и в среде состоятельных бостонцев.
Купцы и предприниматели добивались большой экономической и полити-
ческой свободы, которую сковывала в Массачусетсе не только политика
метрополии, но также политика ветеранов и преемников пуританской
олигархии. Те стремились сохранить имевшиеся у них привилегии, осно-
ванные, в частности, на традиционном занятии высших постов в местном
самоуправлении. Их консерватизм устраивал губернаторов, которые ока-
зывали им покровительство.
Против этого союза повела борьбу основанная в 1721 г. газета «Нью-
Ингланд курант». Ее издавал сводный брат Бенджамина Франклина
Джеймс. За свою деятельность он был судим, сидел в тюрьме, но вы-
стоял, и газета просуществовала несколько лет, сыграв важную роль в
зарождавшемся движении «Великого пробуждения» от косности церков-
ной догматики, от дурмана традиции, которые помогали пуританским ли-
дерам главенствовать в жизни Новой Англии.
Бостон не составлял исключения. Социальные противоречия сказыва-
лись во всех городах, особенно крупных.
В Нью-Йорке, например, в 1734 г. ремесленники и другие свободные
жители колонии сумели одержать победу над купеческо-землевладельче-
ской олигархией. Они получили большинство в местной ассамблее.
В 1741 г. против той же олигархии, непомерно поднявшей цену на зер-
но, выступили пекари. Они отказались выпекать хлеб, пока цены не бу-
дут понижены. Так же и в том же году поступили пекари Филадель-
фии, когда купцы этого города вознамерились расплачиваться за хлеб и
другие товары местного производства полупенсовыми монетами, требуя,
чтобы их принимали как равные однопенсовьш, ссылаясь на недостаток
звонкой монеты. Два дня город жил без хлеба, после чего было достиг-
нуто компромиссное решение: полупенсовая монета была признана рав-
ной стоимости 3/4 пенса. В 1746 г., добиваясь повышения оплаты своего
труда, бастовали плотники столицы Джорджии — Саванны.
Шла социальная борьба и за пределами городов.
Резкое понижение цен на табак в начале 80-х годов XVII в. сильно
сказалось на положении виргинских колонистов. В этих условиях про-
дукция малых плантаций не обеспечивала пропитания их обитателей.
В 1682 г., надеясь поднять цены на табак, отчаявшиеся люди начали
уничтожать его посадки там, где они представлялись им излишними,—
на больших плантациях. Интересы «порядка» и интересы собственности,
как и во многих других случаях, объединили представителей колониаль-
ных властей и богатых поселенцев. Участников «табачных бунтов» разго-
няли войска и отряды местной милиции. Два зачинщика были казнены.
В колониях собственников никогда не прекращалась борьба против
феодальных установлений, и прежде всего квит-ренты. После многих
волнений, особенно в 40—50-е годы XVIII в., фермерам Нью-Джерси
удалось на время освободиться от этой повинности. В Каролинах многие
устремлялись на Запад. Так как их скваттерство означало уклонение от
поборов, то власти отказывались выдавать пропуска на переселение. Уже
переселившимся — «пограничникам» — отказывали в поддержке, когда те
вели войны с индейцами. Чтобы заставить губернатора узаконить их по-
ложение и право на занятую землю, «пограничники» в 1719 г. предприня-
ли поход на столицу Южной Каролины — Чарлстон. Сходные события
в 40-х годах произошли в Нью-Джерси, где в результате вооруженных
выступлений фермеров, к которым присоединились отряды местной ми-
лиции, на некоторое время был прекращен сбор квит-ренты.