Греки и римляне в Индии 10 страница

«Даже такой необходимый персонаж, как Турн, непримиримый противник Энея в Италии, мог быть подан в другой манере. Но только не Эней. Он — орудие рока, его участь — повиновение. Герой поэмы — царь. Эней — царь, но он и обыкновенный человек со своей горестной судьбой. В нем соединяются глубокая древность и живая современность, потому что он — герой освященной временем традиции и вместе с тем творец новой формы политического устройства. Когда Вергилий писал Энеиду, легенда об Энее в целом была сформирована, более того, существовало множество ее вариантов. Уже в гомеровской Илиаде содержится упоминание об Энее как о вожде, которому после гибели Трои предстоит царствовать над оставшимися в живых троянцами.[1988] Трудно сказать, когда именно легенда о прибытии Энея в Италию утвердилось в Риме, во всяком случае в III в. до н. э. троянское происхождение римлян уже не вызывало сомнений. Таким образом, Вергилий, взявшись за Энеиду, располагал весьма обширным материалом, в котором он должен был произвести отбор, сделать соответствующие изменения и добавления, не нарушая при этом сложившейся традиции».

«Оказавшись на твердой земле, Эней и его спутники знали цену времени и знали свои возможности относительно времени им отпущенного. И потому с таким прилежанием, усердием, радостью они делали свое дело, как бы компенсируя вынужденные простои. И все, что они делали, было попыткой вернуть себе "земную" Трою, воплотить ее зримо по тому образу, что жил внутри каждого из изгнанников... У Энея есть одно важное преимущество перед другими — теми, кто, как Дидона или Турн, верит, что судьба открывает себя раз и навсегда: он, кажется, догадывается, что судьба открывает себя по частям, что она позволяет себе делать это в нужный момент и при определенных обстоятельствах, которые оказываются ключевыми и для него, и, следовательно, вопрос и ответ неким таинственным образом сходятся в одном и том же месте и времени (и это отсылает к еще более глубокой тайне связи человека и судьбы), что у судьбы свои особые планы самораскрытия».[1989]

Своим приятием судьбы Эней напоминает русского.[1990] «Русский хоть и движется, но по кривой линии, которая не ведет к цели, и он подобен маленькому ребенку, который не умеет думать правильно».[1991]

Ф. Меллентин: «Можно почти с уверенностью сказать, что ни один культурный житель Запада никогда не поймет характера и души русских... Никогда нельзя заранее сказать, что предпримет русский: как правило, он шарахается из одной крайности в другую. Его натура так же необычна и сложна, как и сама эта огромная и непонятная страна. Трудно представить себе границы его терпения и выносливости, он необычайно смел и отважен и тем не менее временами проявляет трусость. Бывали случаи, когда русские части, самоотверженно отразившие все атаки немцев, неожиданно бежали перед небольшими штурмовыми группами. Иногда пехотные батальоны русских приходили в замешательство после первых же выстрелов, а на другой день те же подразделения дрались с фанатичной стойкостью. Русские очень непоследовательны: сегодня они не проявляют никакого беспокойства об обеспечении своих флангов, а завтра мысль о том, что их флангам угрожает опасность, приводит их в ужас. Русский солдат с пренебрежением относится к общепринятым тактическим принципам, но в то же время старается полностью следовать букве своих уставов... Однако русский настолько полон противоречий, что было бы ошибкой не учитывать даже этого качества, которое, вполне возможно, находится у него в скрытом состоянии. Умелая и настойчивая работа коммунистов привела к тому, что с 1917 года Россия изменилась самым удивительным образом… Им удалось создать в русской армии то, чего ей недоставало в первую мировую войну, — железную дисциплину. Подобная, не знающая жалости военная дисциплина — которую, я уверен, не выдержала бы ни одна другая армия — превратила неорганизованную толпу в необычайно мощное орудие войны. Дисциплина — главный козырь коммунизма, движущая сила армии. Она также явилась решающим фактором и в достижении огромных политических и военных успехов Сталина… Не может быть сомнений, что у русского все больше развивается навык самостоятельных действий, а уровень его образования постоянно растет. Вполне возможно, что за долгий период подготовки в мирных условиях у него разовьется и личная инициатива».[1992]

«Человек, который остался в живых после встречи с русским солдатом и русским климатом, знает, что такое война».[1993]

В сочинении Вергилия Турну ненавистны этруски.[1994] Этруском был Меценат. Вергилию «еще мало его зная, [Меценат] помог защититься от насилий одного ветерана, который чуть не убил его, сражаясь за поле»,[1995] о чем поэт рассказывает в своих Георгиках. Октавин «в особенности вышучивал своего друга Мецената за его, как он выражался, напомаженные завитушки, и даже писал на него пародии»:[1996]

«Смерть его (Гая Октавиана Августа, — Д. Н.), к рассказу о которой я перехожу, и посмертное его обожествление также были предсказаны самыми несомненными предзнаменованиями. Когда он перед толпою народа совершал пятилетнее жертвоприношение на Марсовом поле, над ним появился орел, сделал несколько кругов, опустился на соседний храм и сел на первую букву имени Агриппы; заметив это, он велел своему коллеге Тиберию произнести обычные обеты на новое пятилетие, уже приготовленные и записанные им на табличках, а о себе заявил, что не возьмет на себя то, чего уже не исполнит. Около того же времени от удара молнии расплавилась первая буква имени под статуей; и ему было объявлено, что после этого он проживет только сто дней, так как буква C означает именно это число, и что затем он будет причтен к богам, так как AESAR, остальная часть имени Цезаря, на этрусском языке означает «бог».[1997]

Турн списан с Гая Октавиана?

Римляне не испытывали страха ни перед травой, ни перед крысами. Восприятие действительности, окружающего мира, было у римлян едино, и в этом не отличалось от восприятия мира, действительности, о котором проповедовал Будда.

Об этом прямо пишет в своем Землеописании Помпоний Мела:

«Итак все то, что мы называем миром и небом, что бы это ни было, — едино и охватывает себя и все единым круговращением. Различается частями: там, где восходит солнце, оно называется востоком, или восходом, там, где заходит, — западом, или заходом, там, где пробегает по небу, — югом, с противоположной стороны — севером.

Посреди него [т. е. мира] возвышается земля, окруженная отовсюду морем. И будучи им же разделенной с востока на запад на две части, называемые полусферами, она делится на пять зон. Среднюю зону изнуряет жара, крайние — холод; прочие — обитаемые — имеют одинаковые времена года, но не одинаковым образом. Одну из этих зон населяют антихтоны, другую — мы».[1998]

Также мыслил и Вергилий. В его Энеиде противопоставлены в единстве Эней и Август — два полюса, которые Вергилий соединяет в Энеиде. (Читая Вергилия надо помнить, что Гай Фурин и Марк Агриппа еще живы. — Д. Н.). Единство мифического героя и живой личности сообщает поэме особый смысл. Но если Эней — исполнитель провиденциального плана, то Август непредсказуем.[1999]

«Август боялся грома и молнии; он держал при себе тюленью шкуру в качестве талисмана, а при приближении грозы прятался в сводчатом помещении. Этот страх не был безосновательным: во время ночного перехода в Испании его факелоносца поразила и убила молния. Август верил в пророческую силу снов, как собственных, так и чужих. Благодаря предупреждению, полученному во сне, он чудом избежал смерти в лагере при Филиппах. Он не начинал никаких важных дел в ноны; они не увенчались бы успехом из-за неблагоприятного названия дня. Но обильная роса в начале длинного путешествия была хорошим предзнаменованием скорого и успешного возвращения. Если, одеваясь, он надевал обувь не на ту ногу, это сулило несчастье; он сделал это в то утро, когда его чуть не погубил мятеж в его войске».[2000]

«Вторым полюсом Земли в античности видели Противоземлю, Антиземлю, Ἀντίχθων, Антихтхон, также Глория, Гор. Ныне считают ее гипотетическим космическиме телом за Солнцем, постоянно находящимся на противоположной точке орбиты Земли (в точке Лагранжа L3), двигающемся синхронно, находясь в орбитальном резонансе 1:1 с Землёй. Придумана пифагорейцами.[2001]

В античности считалось, что за Солнцем живут антиподы (ἀντίποδες — противоногие). В современной ботанике это клетки, образующиеся в зародышном мешке покровосемянных, в конце его, наиболее удаленном от семяхода. Они не принимают участия в оплодотворении.

Алиса (мим сказки классического филолога Л. Кэрролла), падая в кроличью нору, испугалась, что попадёт в страну антиподов, где всё вверх тормашками и ей придётся стоять на голове.

Если антиподами людей являются крысы, грызуны, тогда рассказы и учение о переселении душ это лишь более ранний мим в сравнении с фильмом братьев Вачовски Матрица (1999).[2002] Мир, земля крыс, связанны с нами чем-то большим, чем приживательством ради прокорма.

 

 

Деревня, где скучал Евгений,

Была прелестный уголок;

Там друг невинных наслаждений

Благословить бы небо мог.

Господский дом уединенный,

Горой от ветров огражденный,

Стоял над речкою. Вдали

Пред ним пестрели и цвели

Луга и нивы золотые,

Мелькали сёлы; здесь и там

Стада бродили по лугам,

И сени расширял густые

Огромный, запущённый сад,

Приют задумчивых Дриад.

А. С. Пушкин. Евгений Онегин. 2, 1