Парламент

Парламент XVIII-XIX вв. полностью воспринял организацию исторического английского парламента, но в деятельности его сложились много но­вых конституционных обычаев — в особенности связанных с зако­нодательством и взаимоотношениями с короной. Конституционные обычаи стали играть важнейшую роль среди источников парла­ментского права.

Парламент стал более многочисленным и представительным ор­ганом. В состав верхней Палаты лордов к середине XIX в. входило 465 светских и духовных аристократов (в т. ч. 207- епископов). В XVII в. членство в Палате лордов допускалось для наследственных аристократов с 16 лет, в XIX в. установился возрастной ценз в 21 год (тождественный гражданской правоспособности). Члены верхней палаты имели значительные государственные привилегии: судиться только в самой палате, не подлежали аресту за долги. Любой билль, касающийся статуса Палаты лордов и ее прав, обязательно вначале обсуждался в ней. Несмотря на значительный количественный со­став, традиционно для принятия решения достаточно было присут­ствия трех лордов.

Палата общин избиралась на 7 лет (с 1714 г.) населением коро­левства по избирательным округам и особым корпорациям на основе избирательного права, существенные изменения в котором произош­ли только к середине XIX в. К XVIII в. количественный состав палаты был постоянным (в 558 мест), в XIX в. он вырос до 658 за счет Ирландии. В середине XIX в. 656 депутатов представляли 1.250 тыс. избирателей (на всего 29 млн. населения королевства). Членство в Палате общин предполагало более высокий имущественный ценз (в 600 фунтов для графств, 300 — местечек) и статус free holder'a в| течение всей жизни. Только в начале XIX в. в парламент получили доступ католики. В 1858 г. избран первый еврей — барон Ротшильд. С 1858 г. любой избиратель старше 21 года и отвечавший избирательным ограничениям мог и быть избранным в палату (т. е. ак­тивное и пассивное избирательное право отождествились). Не могли быть избранными в палату иностранцы, судьи высших су­дов, духовенство, находящиеся под следствием, чиновники графств, лица, получавшие жалованье от короны и даже пенсии от нее (с 1718 г.).

Палата общин самостоятельно выбирала своего спикера; кроме него, был и секретарь палаты — чиновник, ведавший прото­колами и актами. В XVII-XVIII вв. содержание парламентских дис­куссий формально оглашению не подлежало, и парламент нередко возбуждал преследования по обвинению в клевете против высказы­вавшихся о его деятельности. С 1771 г. вошло в практику печатание отчетов о заседаниях палат. Текущая деятельность палат определя­лась конституционными обычаями и статутами, многие из которых восходили к XIV в. К 1854 г. был кодифицирован и опубликован. Ре­гламент Палаты общин. Заседания первоначально проходили с 8 часов утра, в XIX в. — вечером (с 5 часов вечера для Палаты лордов, с 4 час. 15 мин. — для Палаты общин).

Полномочия парламента определялись конституционным прин­ципом его абсолютного верховенства и охватывали практически лю­бые вопросы: «Парламент имеет суверенную и неподконтрольную власть создавать законы, распространять их или ограничивать, от­менять, отзывать и оживлять. Эта законодательная власть применя­ется ко всем объектам духовным и временным, гражданским и воен­ным, подлежащим морскому или уголовному праву. Парламент есть место, которое британской конституцией помечено как место власти абсолютной, даже деспотической, отчасти должной существовать во всяком государстве с необходимостью. Парламент может менять конституцию империи, обновлять ее, так же как и пересоздавать са­мого себя на иной основе. Он может любую не невозможную вещь, и то, что делает парламент, не может делать никакая земная власть». Крупнейший английский правовед XVIII в. У. Блэкстон[5] здесь выделил важнейшие качественные характеристики власти парламента: суверенность, неограниченность, не подконтрольность, сочетание текущей законодательной и конституционной власти. Вместе с тем считалось, что постановления и билли парламента не должны противоречить справедливости — в той форме, которая бы­ла зафиксирована правом.

Основной формой деятельности парламента было законодатель­ство. С середины XVIII в. принималось в среднем по 250 биллей в год. В законодательной процедуре первое место принадлежало Па­лате общин. В частности, только она могла инициировать финансо­вые билли (связанные с налогообложением и расходованием госу­дарственных средств). В остальном процедура различалась в зависи­мости от того, относился ли законопроект к категории частных или публичных биллей.

Частный (Private) билль был самым многочисленным типом закона. Предложение о таком мог ввести любой избиратель, заручившийся поддержкой хотя бы одного (своего) депутатам Он касался местных дел, требующих государственного вмешательст­ва. Частный билль представлялся в виде петиции (и был как бы продолжением этого права) и далее обсуждался в трех по-особому составленных комитетах: постоянном из 11 депутатов, комитете от бора из 6 депутатов, прохождения. Затем он вносился на усмотрение Палаты общин и голосовался, как правило, без детальных прении.

Публичный (Public) билль представлял, собственно, в широком смысле закон. Его вносило правительство. Предваритель­ное обсуждение проводили специально созданные депутатские ко­миссии — как правило, по 5 депутатов. Каждый билль должен был, пройти три чтения — разного значения и определенности. Первое было формальным и не имело содержательного значения, т. е. палата просто извещалась о проекте. Второе было концепционным, и после него отпечатанный проект (до 1849 г. — переписанный на пергаменте - !) направлялся в комиссию. Только в третьем чтении собственно утверждался или отклонялся законопроект. Пуб­личные билли должны были пройти рассмотрение обязательно в каждой палате парламента в течение одной сессии. Голосование в Палате общин проводилось по принципу «Да» — «Нет», в Палате лордов — «Согласны» — «Не согласны». Затем законопроект посту­пал через канцлера на утверждение монарху.

Со второй половины XIX в. правительство стало оказывать все более определяющее воздействие на законодательную процедуру. С 1881 г. вошло в обиход (в 1882 г. закреплено в Регламенте) «прави­ло спешности», согласно которому премьер-министр был вправе предложить Палате общин обсудить билль вне установленной очередности в силу особой государственной важности. Депутаты получили право требовать прекращения прений (с 1887 г.), и такая резолюция должна была обязательно голосоваться. До этого ход прений никак не регламентировался, и их продолжительность была произ­вольной. Говорить депутаты парламента могли только без каких-либо записок. Тогда же вошло в практику правило «гильотины»: на об­суждение законопроекта заранее отводилось определенное время, и если билль не был обсужден полностью, необсужденные части ста­вились на голосование без дальнейших прений.

Помимо законодательной деятельности, депутаты парламента имели полномочия запроса к правительству. С начала XVIII в. они были формальны и сводились к праву задавать вопросы несодержательного свойства члену кабинета (т. е. известно ли происшествие или явление правительству). С 1783 г. оно было признано официально. Однако за членами кабинета также было признано право от­вечать или не отвечать на запросы. Только в 1869 г. право парламентского запроса стало важным конституционном обычаем, и судь­ба запроса была взаимосвязана с доверием членам кабинета или всему правительству.