Поединок

Черной тенью Повелитель Мертвых бредет сквозь бесконечные переходы Дуата, мимо сияющих трупным светом саркофагов и шахт с пустыми ныне усыпальницами. Он снял с правой руки биокристаллический протез, регенерировавший поврежденные ткани, а левая рука снова двигалась, как и прежде. Теперь обе руки его здоровы, только вот царапина, рассекшая левую половину его шакальей морды продолжает немного кровоточить. Теперь он полностью одинок в своем Доме. Армия мертвых направляется в сторону Срединных Миров, отдельные ее подразделения занимают оборону в бастионах Мор-Тегота. Последние иллафиты ушли в Йякан, опустел даже Шайял-Йогтот так как Ангел Хаоса не смог ослушаться приказа своего Создателя. Тени и карлики-слуги, спустились в глубокие катакомбы под Варн-Гериром так как не могли оказать в сражении существенной помощи, а жертвовать ими попусту Селкер не видел смысла. Во всем Мор-Теготе осталось только два живых существа – сам Ангел Смерти и та, которую он воскресил. Сира не захотела покидать его и, хотя Селкер еще не до конца доверял ей, что-то подсказывало ему, что она не оставит его никогда. Сейчас он попросил древнего Космографа, обитавшего в Маяке, построенном на скальном обломке, парящем в воздухе над Йилфом, присмотреть за ней и он был уверен, что с ним она будет куда в большей безопасности нежели в Мор-Теготе. Генераторы сингулярностей и антиреальные купола не спасут Дом Мертвых от армии Забвения, а на маяк Космографа твари Внешних Сфер скорее всего просто не обратят внимания. К тому же, Селкер надеялся, что Космограф, служивший здесь еще при крэллах многое ей расскажет и поможет понять все, что произошло во Вселенной за последние двести тысяч лет.

Селкер один в своем Доме Мертвых. Но все-таки ему кажется, что нечто следует за ним, прыгая из тени в тень, сторонясь света и прячась во мраке. Он несколько раз оборачивается, но сзади никого нет.

Лишь когда он достигает главной шахты, вдоль стен которой лежат ряды саркофагов и снизу поднимается светящийся диск лифта, шакал видит, что на платформе стоит человек одетый в просторные черные одежды с бледно-голубоватой кожей и лицом, на котором влажно блестит тонкая ледяная корка. Азарг Кун приближается к Ангелу Смерти, шагая прямо по воздуху, доставая длинный меч, кажется сотканный из лоскутьев черноты. Следом за эмиссаром Забвения пол и стены катакомб Дуата покрываются инеем, и даже Селкер чувствует космический холод, облаком окутывающий Азарга Куна. Жезл Ангела Смерти изменяется, перетекая из посоха в золотистый клинок с пылающей звездной энергией рубящей кромкой. Но еще не дожидаясь первого удара, Селкер вытягивает вперед левую руку и с его пальцев срываются яркие молнии, отбрасывающие Азарга Куна обратно на платформу. Эмиссар Забвения переворачивается в воздухе, становясь на ноги и одним прыжком перепрыгивает с лифта на балюстраду, где стоит Ангел Смерти. Селкер уже ожидает этого и, растворившись в воздухе, с порывом неизвестно откуда взявшегося ветра переносится за спину воплощения Ур’Ксулта, одновременно нанося удар. Но клинок Азарга Куна оказывается на пути золотого лезвия не раньше и не позже. И тогда Селкер замедляет ход времени, нанося удары все быстрее и быстрее, пока со стороны не начинает казаться, что сражающиеся, это два призрачных силуэта, окруженные смертоносным вихрем из двух мечей и снопами искр, высекаемых при ударах стали о сталь. Никто не может сравниться с траг’гоном в скорости реакции, но Азарг Кун успевает парировать любую атаку, хотя у него и не остается времени на ответные выпады. И так может продолжаться вечно.

Селкер отправляет себя на несколько секунд назад, пользуясь тем, что для Темного Лорда не существует понятия Времени, и вот уже второй Ангел Смерти появляется возле Азарга Куна и наносит ему удар раньше, чем тот может защититься. Но меч пронзает пустой балахон, под которым нет тела, только нечто вязкое как желе. Крови нет, и лишь черный туман поднимается от раны. Темный Лорд отшатывается к краю балюстрады и Селкер, почти сразу же уничтоживший своего двойника, рассекает пополам голову эмиссара Забвения – единственное, что в нем осталось человеческого. Из разрубленного черепа в воздух бьет столп черного дыма, постепенно расползающегося по залу. Человеческий крик, переходящий в глухое рычание разрывает тишину Дуата. Следующим ударом Ангел Смерти отправляет тело эмиссара Забвения в долгий полет к низу шахты.

Он обессилен и едва может ходить. Селкер чувствует, что если бы бой продолжился еще чуть дольше, то у него просто бы не хватило сил. Азарг Кун не знал, что такое усталость, а траг’гон был все же вполне материальным существом.

Ангел Смерти слышит зарождающийся в недрах шахты рев и обернувшись видит, как Азарг Кун поднимается из черного провала. Из-под пол балахона, извиваясь, вылезают сотни черных, похожих на пиявок щупалец, благодаря которым он ползет по гладкой отвесной стене. Селкер бросает короткий взгляд на саркофаги, тяжелые гранитные плиты начинают свое движение и, одна за другой срываясь с места, пытаются сбросить взбирающегося наверх посланника Забвения обратно в шахту. Он отбивает их щупальцами, а потом взлетает вверх и зависает под самым потолком зала. Меч в руке Селкера превращается обратно в Жезл Мертвых и сразу же посылает в бесформенную черную тень разряд за разрядом.

Теперь уже Азарг Кун не смеется, и изуродованное лицо его искажается яростью. Он не понимает, почему траг’гон, который должен в страхе пасть перед ним не только не отступает, но даже не дает ему ничего предпринять. Может быть из-за того, что Селкер полукровка и небольшая частичка его все-таки никогда и не боялась Забвения? Даже сейчас, когда вся раса, на планете которой родился будущий Ангел Смерти, уже давно канула в бездну К’Лаана. Он выпускает все новые и новые щупальца – отростки, но луч Жезла Мертвых отсекает их. И тогда посланника Забвения окутывает черный туман, постепенно принимающий немыслимые, постоянно меняющиеся очертания. В набухающих складках мрака открываются глаза с тройными зрачками, окруженные длинными и тонкими отростками, треугольные рты, как провалы в ненасытное ничто заглатывают свет, исходящий из жезла Селкера. Ибо в этот момент сам Ур’Ксулт приходит на помощь своему воплощению.

Страх, снова пытается захлестнуть Селкера, подобно приливной волне, но сейчас он уже привычен, предсказуем, а значит, ему можно сопротивляться. Ангел Смерти видит, что Жезл Мертвых бессилен против миниатюрного, но все же неимоверно могучего отражения Султана Забытых Древних. Он знает, что ни пафосных речей, ни насмешливых слов сейчас не будет. Воплощение Праотца Забвения пришло сюда лишь затем, что бы убить его перед решающим штурмом Иркастана и отсрочек уже не будет. Но, видимо, как Селкер недооценивал свои силы, так же и Азарг Кун в прошлый раз слишком переоценил власть Ур’Ксулта.

Ангел Смерти заставляет фосфоресцирующие кристаллы на потолке и стенках шахты дать столько света, сколько они могут, начинает светиться гранит, мрамор, базальт и саркофаги. Шахту лифта и колоннаду заливает ровное голубовато-зеленое сияние, не оставившее места ни единой тени. Их отбрасывает сейчас только Азарг Кун – неровные, смятые, деформированные, живущие отдельно от тела и друг от друга. Селкер переключает Жезл на полную мощность, все кристаллы на траг’гонском оружии раскаляются от проходящей через них энергии, которую жезл черпает из недр галактик и квазаров. Туманным потоком устремляются к Ангелу Смерти щупальца Ур’Ксулта, но в ответ, навстречу им, с навершия Жезла Мертвых, штормовым валом срывается фонтан чернильно-черного мрака, расползающийся, рвущий Реальность на части. Щупальца и складки плотоядного мрака изгибаются, начиная проваливаться в черный луч, пожирающий само Небытие. Торжествующий рев Ур’Ксулта превращается в визг, Азарг Кун вспыхивает темным пламенем, распадается в облако серого пара и сгустком тумана, пожираемого светом кристаллов, уносится прочь из Дома Мертвых. Навсегда…

Селкер в полном изнеможении опускается на гранитный пол. Он не может поверить в то, что победил. Он закрывает глаза и некоторое время лежит на полу, тяжело и отрывисто дыша. Ангел Смерти замечает, что рана у левого глаза перестает кровоточить, но до конца не проходит. И одновременно с усталостью приходит ощущение чего-то завершенного, законченного, такое бывает лишь в тем моменты, когда задача, казавшаяся ранее невыполнимой, наконец-то решена…

…А легионы Забвения все ближе и ближе к Дому Мертвых. Теперь их гонит злоба Владыки Внешних Сфер, жаждущего взять реванш за свой позор. Так или иначе, а надоедливый траг’гон никуда от него не денется. Не сейчас, так позже, когда будут раздавлены его армии и та Вселенная, какую он знал, станет серой, безжизненной, трансформированной в раболепное подобие К’Лаана…